Научиться летать

Дождавшись погружения Гало в глубокий сон, продвигаюсь вдоль стены к метке — длинной трещине, протянувшейся от низа пещеры почти до верха, оставленной еще самой природой и замеченной мной в первый день пребывания здесь. Именно в этом месте лежит мешок с необходимыми мне вещами, невидимый и неслышимый. Оказавшись у трещины, привычными движениями морды нащупываю мешок (органы осязания более развиты у глаз дракона, поэтому я мог полагаться на чувствительность этой области, не боясь раздавить лапой нужные мне вещи), достаю ошейник и надеваю его. Оказавшись в человеческом облике, одеваюсь, достаю палочку и выхожу из пещеры, наложив сигнальные и отводящие взгляд чары на нее. После недели бездействия, узнав из воспоминаний одного из приверженцев Нового Лорда, где находится убежище Лестрейндж, я не мог больше медлить. Благоразумно не воспользовавшись люмосом, накладываю на глаза заклинание ночного видения и, используя свое умение летать в виде темного сгустка энергии, сливаясь с мглой пещер, направляюсь к убежищу Лестрейндж, минуя проводящих ночной обход магов. Она сегодня на задании с несколькими драконами, поэтому проникновение, скорее всего, пройдет без проблем, но я не позволяю себе надеяться на удачу, потому что не имею права на ошибку. Оказавшись рядом со входом в убежище, замаскированном под обычную стену, принимаю человеческий облик. Конечно, присутствуют защитные чары. В первую очередь нужно обезвредить сигнальную систему, что я и делаю. Затем нахожу слабые места в чарах, запирающих дверь, и заставляю открыться проход в пещеру. Вхожу внутрь, закрываю проход и осматриваюсь: у левой стены стоит кровать, у другой старинный шкаф, прямо напротив меня стол. Минимум вещей. Где-то здесь должен быть тайник с запасными артефактами (на тот случай, если в отряд прибудет пополнение или если некоторые камни будут уничтожены каким-либо образом), возможно, с важными письмами от руководства. Ищу следы защитной магии, и результат не заставляет себя ждать. В шкафу определенно есть что-то непредназначенное для посторонних. Подхожу к нему и открываю. Среди множества черных, темно-зеленых платьев выделяется красное. Вспоминаю, как Лестрейндж выглядит в нем, и невольно подмечаю, что оно слишком подчеркивает ее безумие и жестокость, которая желает выплеснуться на Гарри неукротимым потоком. Не позволю. Наиболее сильный магический фон чувствуется внизу шкафа. Второе дно, вот как. Осторожно снимаю защиту и открываю тайник. Никаких планов руководства, только артефакты. Впрочем, это совсем неплохо. С помощью них мне удастся подставить Бора и его сторонников. Беру артефакты, уменьшаю, кладу в карман брюк и зашиваю его. Отрываю от мантии несколько кусков ткани. Жаль, конечно, вещь. Надо будет попросить компенсацию у Альбуса. А теперь нужно сосредоточиться: мои навыки в трансфигурации оставляют желать лучшего. Закончив превращение ткани в артефакты, утираю пот со лба тыльной стороной ладони. Несмотря на усталость и ужасную головную боль, мне необходимо закончить дело. Кладу фальшивые артефакты в тайник, восстанавливая защитную систему, закрываю шкаф, выхожу и привожу в порядок сигнальные чары. Лечу в свою пещеру, но, пролетая возле пещеры Мрака, слышу голос: — Нам нужно поговорить о Вихре. Проклятый старикашка! Останавливаюсь неподалеку от пещеры. Как я мог потерять бдительность. Если бы я выдумывал что-нибудь поправдоподобнее во время его расспросов, недавно прекратившихся… Мордред! Спокойнее. Нужно послушать их разговор. Возможно, Мрака не убедят доводы дракона со шрамом. Везет же мне на подозрительных личностей с заметными шрамами. Вспоминаю Гарри во время первого курса, искренне считающего меня злодеем, и нервно усмехаюсь. — Пенитентес*, ты уверен в этом? — Главное уверен ли в этом ты? Мордред! В голосе Мрака слишком много беспокойства. — Не имеет значение. — Ты должен помириться с ним! Странно или… Убийство семей волшебников, исчезновение на многие годы, примирение со мной, несмотря на отсутствие ссор в недавнее время. Неужели предположение, возникшее еще на одном из собраний Ордена Феникса, является правдой? —Как? Я еще и не сказал ему. — Почему ты медлишь? — Он ненавидит меня. Я не уделял ему достаточно внимания, часто ругался с Эйлин и кричал на него, пил этот проклятый алкоголь. Когда я пытался мириться, было уже поздно. Знаешь, он сказал тогда: «Пытаешься втереться в доверие, ничтожество. Пошел ты!» — Боюсь даже представить, что ты сказал. — Я ничего не говорил. Это точно. Ощущаю, словно наяву, боль от разбитого носа, теплоту крови и острую злость. Зато нет сведений, которые могут навредить делу. Горько усмехаюсь. — Значит, ты даже не попытался объяснить. — То, что я редкостный болван. Зря, это бы хоть немного согрело мне душу, Мрак. А, может, лучше Азазель или Тобиас Снейп? — И ты применил грубую силу! — Я не мог простить унижения. — Я понимаю, что ты вспыльчив, что пил ты, потому что у тебя недавно убили детей, что ругался с Эйлин, потому что она занималась тем, чем волшебники, убившие твоих первенцев, этими зельями. Но… — Молчи! Будет лучше, если он не узнает, кто я. Уже поздно скрывать правду, но факты, открывшиеся мне, многое проясняют. Но даже несмотря на них, я не собираюсь его прощать. Впрочем, ему это не нужно. — Ты трус! Он уже повзрослел и может тебя понять. Прошу тебя, Мрак, попытайся! — Возможно, я самый последний трус, Пенитентес, но я знаю, он меня не простит. — Я еще поговорю с тобой. Пенитентес вылетает из пещеры, не замечая меня. Неужели этот старик настолько наивен? Верит в лучшее в окружающих также опрометчиво, как Альбус. Вспоминаю защиту Мраком драконов и постоянные крики и пьянки моего отца. От такого разительного контраста появляется какой-то горький привкус во рту, и начинают дрожать губы. Непростительное поведение. Нужно вернуться в свою пещеру. *Пенитентес — снежные фигуры, встречающиеся в высокогорьях. Имеют форму тонких лезвий, столбов из твердого снега или льда, ориентированных по солнцу и достигающих высоты человеческого роста.