Сыграть за "другую команду"

Михаил распахнул глаза. Сознание прояснилось мгновенно, не медленно и лениво разгоняя сонную дымку, как это обычно происходит, а словно от электрического разряда. Голова гудела, мышцы спины ныли из-за проведённой в неудобном положении ночи. Видимо, он перебрал. Неуклюже Миша поднялся на ноги и только теперь заметил спущенные джинсы и бельё. В памяти огненными цветами всколыхнулись картины из этой ночи: странный жар, из ниоткуда возникшее возбуждение, сидящий перед ним на коленях Артём. Так. Артём. Вчерашний партнёр куда-то пропал. Михаил застегнул джинсы, пальцами кое-как причесал волосы и спустился на первый этаж. Мобильник обнаружился на диване в гостиной, где они вчера сидели. Стакан с остатками чего-то синего стоял тут же на столе. Миша посмотрел время: половина первого дня. Почти все растеклись по своим квартирам и комнатам в общежитии, дома у Серёги остались только его близкие друзья. Артём наверняка уже на парах, не зря же он так ответственно готовился к зачёту. Но сегодня Тёма решил не быть прилежным студентом. Вместо этого он закрылся в своей комнате. Родители ушли, но всё равно безумно хотелось спрятаться, скрыться ото всех. Парень запустил пальцы в волосы, сильно сжимая, словно пытаясь вырвать их. Он сидел возле дивана, облокотившись на него спиной, и раскачивался вперёд-назад. Сил на рыдания уже не хватало. Да, он вёл себя, как тряпка. Да, он это понимал. Но вопреки всем попыткам успокоится слёзы скапливались в глазах и стекали редкими, но крупными каплями по уже мокрому лицу. Тёма не знал, сможет ли он вообще выйти из своей комнаты. А если такое всё же случится, то как он будет смотреть в глаза ему? Мише. Зачем он сделал это вчера? Однозначно Миша его теперь не просто не считает своим другом, но и считает его омерзительным, грязной шлюхой. И правильно. Кем ещё можно считать парня, совершившего такой поступок? Отвратительно… У парня вырвался всхлип. Лучше бы они оставались просто друзьями. Миша даже свою ненависть к геям запер внутри себя, чтобы не ненавидеть его, Артёма. А он, неблагодарный, воспользовался возбуждением друга. Это не спишешь на алкоголь, ведь Артём не пил. Да даже минутной слабостью, помутнением рассудка назвать это стыдно. Лучше сознаться, что он просто слабовольный, не умеющий контролировать свои сексуальные порывы гомосек. Ещё один всхлип вырвался у Артёма, и рыдания возобновились. Тёма уткнулся носом в колени и бессильно завыл.

***

Миша крутил в руках стакан. Он вчера отобрал его у Артёма и выпил содержимое. После этого-то ему и поплохело. Мог ли этот напиток оказаться чем-то странным? — Хм… — Михаил выдохнул. Возможно. Тот парень, он… Он же сказал, что сам что-то смешал. Нужно найти его. Темноволосая макушка обнаружилась недалеко, за столиком-барной стойкой. Михаил тряхнул сонное тело за предплечье. — Эй, ты, пьянь, просыпайся. Парень лишь что-то недовольно промычал. Удар в челюсть привёл его в чувство гораздо лучше. Вытаращенными глазами он глядел на Михаила. — Миха, ты чего?! — Поговорить надо. — А бить-то зачем? Сдурел?! — Это ты сдурел. Ты чего в коктейль намешал, бармен? — Михаил пытался сохранять спокойствие и говорить серьёзно. — Какой коктейль? Ты не с той ноги что ли встал? Миша замахнулся на парня кулаком ещё раз. Тот закрыл лицо руками и быстро затараторил: — Стой, стой, ладно! — он вздохнул. — Намешал. Я туда афродизиаку подлил. Немного. Просто чтоб он раскрепостился чуть-чуть. А тут уж я его… — Кто он? Я коктейль выпил, придурок! — Да ты сам виноват. Я ведь кому коктейль пихал? Артёму твоему! Михаил на мгновение даже опешил. — Ты, что ли, тоже из этой команды? — Да не-ет… Попробовать захотел. Говорят, что в этом деле нельзя на все сто быть уверенным. Мол, попробуешь, а вдруг понравится? А он симпатичный и гей, вот я и решил с ним. Только его фиг разведёшь. Михаил ещё раз заехал парню в челюсть. Тот охнул. — Ну извини, извини, я не хотел, чтоб ты это выпил. — А это тебе и не за то. Это чтоб языком своим не трепал ерунды. Ты о моём друге говорил. Михаил круто повернулся и вылетел из дома Серого. Он вызвал такси и уже через пятнадцать минут был у института. Он поспрашивал нескольких одногруппников и преподавателей, но все отвечали, что сегодня Артёма они не видели. В институте парень не появлялся. «Значит, дома?» — пришёл к выводу Миша. Очередное такси, и через десять минут он стоял под дверью в квартиру друга. Благо ему удалось миновать подъездную дверь, когда из неё выходил почтальон. Нервничая, Миша несколько раз нажал на звонок. Через некоторое время тишины около двери послышалось тихое шуршание. «На носочки встаёт, чтоб в глазок посмотреть», — догадался о вечной привычке друга Миша. — Да я это, я, открой. Замок щёлкнул. Тёма явно поворачивал ключ медленно. Дверь приоткрылась. Миша шагнул в квартиру. — Живой, что ли? — парень глянул на друга. Тот стоял, опустив голову. Обычно зачёсанная чёлка закрывала лицо. Михаил осторожно протянул руку, чтобы убрать волосы, но Артём испуганно отшатнулся. — Не надо, — тихо и как-то хрипло пробормотал парень. — Тём, ты чего? — А ты не догадываешься? — парень вскинул голову, и Миша увидел его покрасневшие глаза. — Ты об этом? Да не парься, можем просто забыть, — Михаил натянуто улыбнулся и махнул рукой. — За… быть..? — с трудом выговорил Тёма. — Но я не смогу. Ты ведь понимаешь. Я всё ещё помню, как ты узнал о том, что я гей, — всё больше заводился Артём. — Ну узнал и узнал, мы ведь не вспоминаем об этом. Было да прошло, — развёл руками парень. — Но для меня всё не так. Я же… Я… Слов не осталось, всё внутри Тёмы заполнили эмоции, норовя выплеснуться наружу, и он, молниеносно приблизившись к Михаилу, прильнул к его губам. Михаил по непонятной причине ответил на поцелуй, вселяя в сердце Артёма надежду. Но уже через мгновение отпрянул. — Я люблю тебя. Давно, — наконец выдавил Артём. Михаил округлил глаза. Он задохнулся от такого признания. Он мог принять друга-гея, но не его любовь к себе. Он с силой оттолкнул Артёма к стене и покинул его квартиру, захлопнув дверь. Мысли метались в его голове как сумасшедшие. Артём стоял, не двигаясь, слёзы снова покатились по щекам, подбородку, губам, обжигая снаружи. В то время как боль от неразделённой любви сжигала изнутри.