Карточный долг

       Громкие невнятные разговоры между посетителями и персоналом, весь окружающий мир — все, казалось, замерло в одно мгновение и разом затихло для изумленного юнца. Вдруг тело его резко застыло, не сдвинувшись с места от испуга, и лишь гулко бьющееся в грудной клетке сердце разгоняло внутри кровь, позорно заставляло щеки краснеть от стыда. Пораженный неожиданным появлением на своей работе подозрительного знакомого, белокурый парнишка чуть приоткрыл рот от удивления, но так и не произнес ни единого слова. Он от внезапности и ужасного страха за столь глупое разоблачение перед старшеклассником, который ему явно не нравился, уже успел забыть обо всем на свете, а слова застряли в горле, оставшись несказанными. Темноволосый, аккуратно поправив высокий белоснежный воротник рубашки пацана, расположившегося напротив него, медленно убрал руки от бейджика и еще шире, хитрее улыбнулся, слегка обнажая зубы.        — Не думал я, что ты здесь работаешь. Признаю, удивил. И давно ли? — беззлобно произнес юноша и вновь, будучи очень любопытным по своей натуре, осмотрел уютное помещение.        Невысокий мальчишка, чье сознание было на данный момент далеко от восприятия реального мира, дернулся и хотел уже отступить назад от собеседника, но барная стойка позади него не позволила ему это сделать.        «Если уж тебе приходится врать, значит, делай это до последнего момента, пока язык не отсохнет», — подумал Юкине, немного покрывшись на лбу испариной и сжав в кулаке ткань чистого, белого фартука.        Множество мурашек табуном пробежались по вспотевшей спине, к которой неприятно прилипала рубашка, а взор испуганно метался из стороны в сторону, от одного предмета в кондитерской к другому. Но в ту же секунду собравшись с мыслями, молодой официант быстро встряхнул головой и вдруг ответил, стараясь проговаривать слова как можно четче, более непринужденно и не глядеть прямо в ясно-голубые очи:        — Нет, не работаю. А с чего ты взял?        — Правда, что ли? Тогда почему ты одет в униформу? — в приятном голосе своего симпатичного (белокурый ученик так вовсе не считал, нет) оппонента ему послышалась легкая насмешка.        — Это просто случайность, обыкновенное совпадение. В этом нет ничего странного, — нервно выпалил мальчик, всем сердцем желая скорее отделаться от назойливого собеседника.        — Неужели? — добродушно хихикнул темноволосый парень, скрестив руки на груди. — М-да... Врать ты, мягко говоря, совсем не умеешь.        — Я не...        — Юкине!        Немного грубоватый, хриплый голос взрослого человека неожиданно прозвучал за спинами двух юнцов, чем значительно удивил их и заставил в одно мгновение обернуться через плечо к говорящему. Из служебного помещения, вход которого прикрывала широкая дверь, вышла высокая женщина средних лет, с длинными каштановыми локонами, негромко, размеренно стуча по полу каблуками черных туфель. Так как в самом кафе было довольно тепло, в отличие от прохладной улицы, она медленно расстегнула несколько пуговиц черного пиджака, который должны носить абсолютно все работники, и протянула руки к барной стойке. Приподняв над ее гладкой поверхностью небольшой железный поднос с тремя белыми чашками кофе, менеджер — как позже понял Ято, исходя из надписи на ее бейджике, — приблизилась к миловидному пацану. Внезапно обнаружив, что напротив него уже стоит незнакомый ей молодой паренек, та мельком бросила взор оранжево-желтых глаз на заказанные людьми напитки и поспешно сказала:        — Ой, прости. У тебя уже есть клиент...        — Нет-нет, госпожа Кинуха, не волнуйтесь! Я сейчас все отнесу. Куда это? — тут же затараторил мальчишка, чуть ли не силой выхватив поднос из рук работницы кондитерской.        — Будь добр, поставь его туда, на четвертый столик.        Тот, выслушав ее, еле заметно кивнул головой, на что женщина в ответ лишь приятно улыбнулась, наблюдая за учеником, скоропостижно уходящим к ожидающим заказа посетителям. Брюнет, глядя на резкие, рваные и немного неестественные движения юноши, в изумлении похлопал короткими ресницами и вдруг обернулся, чтобы расспросить обо всем менеджера, но никого не увидел перед собой. (Через несколько секунд после разговора усердная работница прошагала куда-то в никому не известном направлении так же торопливо, как и очутилась подле сравнительно маленькой барной стойки.) Пока ничего не понимающий, но вполне догадывающийся о многом парень вертелся во все стороны и следил за пацаном, тот уже успел обойти еще пару клиентов и записать в скромный блокнотик их заказы. Глубоко вздохнув всей грудью и тихонько пристроившись возле старшеклассника, блондин быстро поправил растрепавшуюся светлую челку и осторожно залез на слишком высокий для него стул. Он, аккуратно подперев левую щеку рукой, немного согнутой в локте, стал недовольно взирать на молчавшего собеседника, чем привлек к себе пристальное внимание голубоглазого юнца.        — Ну? И зачем ты сюда пришел? — в своей грубой манере поинтересовался мальчишка, решив все-таки начать с чего-то не очень дружелюбную беседу.        — За пирожными, — спокойно протянул в ответ Ято, посмотрев на оппонента и слегка прислонившись к прилавку.        — За какими еще к черту пирожными? — неожиданно вспылил светловолосый, но вовремя одернул себя от пронзительного крика.        — За бисквитными, — съязвил тот, невольно нагнувшись телом вперед к молодому официанту.        — Лучше сразу признавайся, что тебе нужно? — внезапно спросил тот, сильно нахмурив брови.        — В каком смысле? — вдруг опешил он.        — Ты совсем дурак или просто притворяешься? — снисходительно произнес белокурый пацан. — Что ты хочешь за молчание?        — Какое еще молчание?        «Все! Я окончательно запутался. Кто-нибудь, объясните мне, что здесь происходит!» — подумал брюнет.        — Ну точно дурак, — еле слышно прошептал одними губами мальчик, скрестив руки на груди, и уже четче произнес, разъясняя все Ято, словно маленькому ребенку: — За молчание о том, что я здесь, в кафе, работаю. Что ты хочешь? Только не говори, что это пирожные.        Медленно отстранившись от рассерженного блондина — гляди, а то еще набросится с кулаками, — темноволосый так же неторопливо все обдумал и негромко осмелился заговорить первым:        — А зачем мне кому-то об этом рассказывать?        Ответ на этот, казалось бы, обыкновенный вопрос, только что заданный пареньком, был довольно прост, но почему-то именно он ввел юного работника кондитерской в легкий ступор. Прошло всего несколько мгновений — и все мышцы его лица расслабились: небольшая кожная складка над светлыми бровями постепенно разгладилась, а веки слегка приоткрылись. Низкорослый блондин, почесав локоны на затылке, чуть наклонил голову вниз, чтобы скрыть пухлые щеки, немного покрывшиеся нежным розоватым румянцем от неловкости и стыда. А ведь и правда, зачем ему нужно это делать?        — Не знаю... Может быть, чтобы потом поиздеваться надо мной? Таким, как ты, это было бы на руку.        — Интересно, каким же это «таким»? — прошипел Ято.        Его невероятно зацепили, рассердили бездумно сказанные слова собственного собеседника, и он хитро, с толикой недовольства и злости сузил ясные глаза приятного цианового цвета.        — Ну, — белокурый мальчишка чуть-чуть смутился от подобного рода вопроса и неуверенно, дрожащим голосом продолжил: — Например, Фуджисаки...        — Даже не смей меня с ним сравнивать! — прикрикнул тот настолько оглушительно, что сидящие вокруг него посетители кондитерской и ее работники вмиг к нему обернулись. — Прости... — извинился паренек, заметив, что его оппонент чуть-чуть испугался, и уже тише произнес, тепло улыбнувшись: — Не волнуйся! Я никому ничего не скажу.        — Точно? — немного наивно и с сомнением поинтересовался светловолосый официант.        — Да, я обещаю тебе.        Симпатичный мальчик, робко и крайне недоверчиво взглянув на брюнета напротив себя, еще какое-то не слишком продолжительное время наблюдал за его поведением и эмоциями. Но неожиданно он позволил себе слегка расслабиться и едва заметно приподнять уголки тонких губ вверх, поняв, что тот совершенно не собирается ему лгать и говорит только правду. Неторопливо повернувшись корпусом в сторону широкого пространства залы кафе, высокий голубоглазый юноша лениво окинул взором всех находящихся здесь людей и вновь посмотрел на мелкого пацана. Сейчас он, сидящий так близко, казался достаточно умиротворенным, учитывая все особенности его вспыльчивого характера, а в глубине очей стали заметны спокойствие и некое облегчение от тяжкого груза внутри. Внезапно обнаружив, что старшеклассник уже давно, откровенно говоря, заинтересованно уставился на него, белокурый парнишка сначала слегка удивился, но после еще шире улыбнулся в ответ. Тот на секунду обернулся к Ято совершенно противоположной стороной души и вдруг на одно короткое мгновение — чрезвычайно короткое! — даже показался добрым и милым, не таким вредным и противным. И все-таки — как позже догадался брюнет где-то в подсознании — он был прав, когда подумал, что под маской надменности и отчуждения ото всех скрывается приятный молодой человек.        «А что он там говорил про любое желание? — мимолетно проскочила беглая мысль. — Точно! Это же отличный мне выпал шанс извиниться перед ним. Хотя...» — подумал темноволосый юнец, как вдруг все его размышления прервал слегка обеспокоенный голос собеседника:        — Что такое?        — А? — неожиданно поинтересовался он, от изумления распахнув глаза. — Да так, ничего! Просто я тут вдруг припомнил, как ты сказал что-то о выполнении желания, — ехидно, но в то же время с беззлобной усмешкой прищурившись, невзначай протянул тот.        «Черт! Я так и знал. Он точно что-то задумал, хитрец!» — ужаснувшись, решил мгновенно запаниковавший мальчишка.        — И чего же ты хочешь? — заданный вопрос прозвучал крайне неуверенно, что немного позабавило оппонента.        Светловолосый официант — как он на тот момент думал — не слишком долго, но предельно выжидающе и с тревогой рассматривал собеседника, после чего чуть-чуть наклонил голову вниз. Хоть из-за короткой почти белой челки, плавным движением упавшей на глаза, не было заметно, как дрожали его веки, но его пальцы, нервно сжимавшие край белого фартука, говорили сами за себя. Обстановка для мелкого пацана вмиг переменилась: его спокойствие разом исчезло, сейчас, казалось, взгляды всех посетителей устремлены на него, отчего дышать стало тяжелее. Он, вдруг почувствовав, как рубашка его униформы неприятно прилипла к спине, сильно зажмурился и смиренно ожидал гадких слов от Ято, который как назло все это время молча сидел напротив. Явно довольный собой, брюнет, чересчур пристально и долго наблюдая за поведением встревоженного Юкине, только тихо хихикнул, прикрывая рот рукой, и для себя отметил, что блондин и правда очень забавный и милый. Неспешно помотав головой в разные стороны, скорее избавляясь от навязчивых мыслей, юноша слегка нагнулся вперед к парнишке и, неторопливо протянув руку, чуть приподнял подбородок кверху. Тот, в одно мгновение неслышно, но не менее удивленно пискнув, крайне шокированно бросил взор на оппонента, который небыстро — словно специально — убирал за ухо выбившийся из копны волос локон. Чрезмерно пристально рассмотрев лицо белокурого мальчишки, изумленно хлопавшего ресницами, старшеклассник так же неожиданно отстранился, чем заставил его, мягко выражаясь, недоумевать. Ученик тепло и добродушно улыбнулся ему, осторожно опершись локтем о гладкую поверхность темной барной стойки, мечтательно прикрыл ярко-голубые глаза и блаженно произнес:        — Я хочу миллион йен и стать Богом.        — Чего? — высоко приподняв брови, громко воскликнул паренек и в ту же секунду поник, продолжив: — А может быть, ты лучше загадаешь что-нибудь более приземленное?        — А что такого? По-моему, миллион йен — это вполне себе реально, — невинно взглянув на взволнованного собеседника, ответил тот.        — Если бы я был миллионером, то, наверное, не стал бы работать в кафе, — недовольно скрестив руки на груди, парировал Юкине и укоризненно посмотрел на Ято, как будто только что сказал общеизвестный факт, что-то очевидное.        — И то верно! — брюнет лишь тихонько хихикнул и, неторопливо отодвинувшись от прилавка барной стойки, дальше заговорил: — А вообще... стань моим другом! — лучезарно светясь от необъяснимого, необъятного счастья, спонтанно предложил внезапно он, протянув вперед широкую ладонь.        — Чего? — недоверчиво покосившись на подозрительно радостного оппонента, спросил парнишка.        — Стань моим другом, — терпеливо повторил тот, нарочито медленно проговаривая каждое слово. — Что в этом такого?        Смятенный подобным необдуманным поступком, светловолосый мальчик еще некоторое время рассматривал то вытянутую в его сторону руку, то дружелюбного юношу и наконец твердо вынес свой «вердикт»:        — Нет, это плохая идея.        — Почему? — голос Ято немного дрогнул от едва заметного разочарования. — Назови хотя бы одну весомую причину, — с надеждой произнес он.        — Ты очень странный.        — Что ты имеешь в виду? — неприятно опешил брюнет, наклонив голову вправо и неторопливо убрав ладонь от мелкого пацана.        — Ну... — легонько почесав затылок и быстро отвернувшись, тот смущенно (ему было трудно о таком сообщать) ответил, — ты ни с того ни с сего полез ко мне целоваться сегодня в столовой.        — Ах, ты об этом... — неспешно проговорил старшеклассник, прекрасно понимая, что поставил Юкине в неловкое положение. — Прости меня за это, пожалуйста. Поверь, это не моя прихоть, даю честное слово, только так нужно было сделать.        — Зачем?        — Ну знаешь... Как говорится, карточный долг — это дело святое, — просто пояснил свое поведение голубоглазый паренек, чуть-чуть глупо улыбнувшись.        Оппонент кинул непонимающий взор на сидящего напротив него молодого человека и только собрался сказать что-то колкое в ответ, как неожиданно оказался перебит своим собеседником:        — А какие еще есть причины?        — Я тебя совсем не знаю и вижу второй раз за этот день.        — Третий, если быть точнее, — исправил тот фразу белокурого пацана и тут же возмущенно произнес: — Послушай, ну это даже не аргумент! Можно подумать, ты сам уже знал о своих друзьях все вдоль и поперек, когда только встретился с ними... — продолжил он заверять мальчика. Внезапно заметив, что юный работник кондитерской невольно начал размышлять над его словами, Ято вновь заговорил с ним после небольшой паузы, опять протянув руку вперед: — Соглашайся! Я же не маньяк какой-нибудь, если тебя именно это беспокоит, а от дружбы со мной ты ничего не потеряешь, правда.        Светловолосый парнишка, смятенный и до ужаса недовольный сложившейся ситуацией, снова взглянул на старшеклассника, на вид не представляющего для него совершенно никакой опасности. Каждое произошедшее недавно событие, которое было уж чересчур подозрительным, по скромному мнению Юкине, в одно мимолетное мгновение перевернуло в его голове все вверх дном. Ничто не вызывало абсолютно никакого доверия, но отчего-то ладонь против воли хозяина, несмотря на его внутренние желания и противоречия, сама медленно потянулась вперед.        — Согласен, — тихонько буркнул блондин в ответ.        — Вот и отлично! — с огромной радостью проговорил брюнет, широко улыбнувшись.        «Чего это он ухмыляется? Неужели это все было шуткой?» — закралась нехорошая мысль где-то на задворках сознания юнца, но, к счастью, страх оказался ложным. Дальше не случилось ничего такого, о чем он подумал: ни злого смеха, ни удара.        — Раз уж ты тут работаешь, может, принесешь мне мои пирожные? — неожиданно подал голос парнишка.        — Какие?        — Бисквитные, — немного устало повторил ясноглазый и уже громче добавил: — Дедушка сказал, что заказ был записан на мое имя.        — Сейчас отдам тебе, — немедленно пообещал мальчик.        Торопливо соскочив с высокого деревянного стула, стоящего около темной барной стойки, он аккуратно поправил тонкую рубашку, отряхнул белый фартук и мигом направился к служебному помещению. Слегка прищурившись и чуть-чуть склонив голову к правому плечу, темноволосый юноша, словно зачарованный видением, наблюдал за каждым действием Юки, поспешно шагавшего к кухне. Но вдруг тот резким движением остановился возле входа внутрь, небыстро обернулся к пареньку, любопытно рассматривающему его, и застыл на своем месте, неловко переминаясь с ноги на ногу.        — Я... ну, это... твое имя, — неуверенно начал говорить он, часто запинаясь, будто выпалил сейчас что-то ужасно смущающее.        — Меня зовут Ято, — легко и просто, ни капли не стесняясь, тут же тепло произнес в ответ старшеклассник, догадавшись, почему блондин нервничает.        — А я Юкине, но ты это уже знаешь, — немного приподняв уголки губ вверх в добродушной улыбке, сказал молодой официант, указав пальцем на небольшой бейджик на груди. — Сейчас все принесу!        Спрятав маленькие ладошки за спину, белокурый мальчишка едва заметно кивнул собеседнику и мгновенно скрылся в узком проходе в помещении для всех сотрудников, ежеминутно заходящих туда. В ту же секунду радостно и счастливо улыбнувшись ему в ответ, оппонент пристальным взором проводил пацана, внимательно проследив за его плавными и быстрыми движениями. Стоило только юному работнику кафе скрыться от любопытного взгляда уже не такого подозрительного брюнета, как тот слегка развернулся корпусом и, поерзав на стуле, сел полубоком. Неторопливо расслабившись и чуть-чуть согнувшись в спине, словно большой крючок, темноволосый мимолетно окинул взором все уютное помещение кондитерской и тихонько вздохнул. Все предметы вокруг: пол, продолговатые столики, полки с искусственными цветами, белые подоконники — все сильнее озарилось ярким светом от того, что облака совсем разошлись и небо стало еще яснее. Посетителей здесь почти не осталось, и вот миленькая «Сладкая жизнь» немного опустела, оказалась уже более свободной, чем минут десять-пятнадцать назад, тогда, когда Ято только вошел сюда. Вот какая-то незнакомая молодая пара, счастливо и ласково улыбаясь друг другу, неспешно собирает собственные вещи и, попрощавшись и поблагодарив работников, удаляется наружу. А суетливые официанты, ловко огибая нешироким телом все препятствия на своем пути, постоянно бегают туда-сюда, от одного человека к другому, неприятно мелькая перед лицом. Неожиданно из специального прохода для персонала совершенно бесшумно, неслышными шагами топая по плитке, вышел низкорослый парнишка, двумя руками придерживая коробку среднего размера. На его обыкновенное появление в толпе других официантов, среди всех людей абсолютно никто не обратил внимания, что, скорее всего, его не особо взволновало. А немного позже свое присутствие он обозначил только короткой негромкой фразой, брошенной куда-то вглубь кухни, не понятно кому адресованной (наверное, это была Кинуха), но и это осталось незамеченным. Небыстро приблизившись к прилавку сравнительно небольшой стойки темного цвета, мальчик легонько коснулся тонкими пальцами плеча юноши и чуть-чуть приподнял уголки губ. Вероятнее всего, за довольно-таки маленький промежуток времени работы в этом месте — около пары недель — это желание улыбаться каждому клиенту стало его привычкой. Но, глубоко задумавшись, молчаливый оппонент, по-прежнему стоящий к нему спиной, никак этого не оценил и просто невольно проигнорировал, чем медленно начал сердить официанта. И как только старшеклассник наконец-то осознал, что до него уже долго и упорно кто-то пытается достучаться, неслабо дергая за мастерку, Ято слегка вздрогнул и мгновенно обернулся. Недовольно прищурившись и скрестив руки на груди, позади него стоял белокурый пацан, который раздраженно постукивал каблуком ботинок о пол, чуть-чуть забавно шевеля острым носом.        — Ты уже принес? О, спасибо! — сердечно поблагодарил он юнца, приметив расположенную на гладкой поверхности прилавка небольшую картонную коробку.        Сняв тяжелую темно-синюю сумку и не спеша потянув за ее «собачку», Ято уже бесцеремонно собрался запихнуть туда пирожные, но совершенно все место внутри занимали одни учебники. Белокурый паренек, вдруг догадавшись, что его клиенту потом будет не слишком-то удобно нести коробку в руках, спохватился и вытянул вперед ладонь, сжимавшую небольшой прозрачный пакет.        — Вот, держи!        — Очень вовремя, спасибо! — кивнув в ответ и забрав предложенную вещицу, добродушно произнес юноша. — Ты всегда такой услужливый или только на работе? — тихонько усмехнулся он, упрятав в маленький пакет коробку с аппетитно пахнущей сладостью.        — Ах ты!.. — немного покраснев от злости, рассердился и начал было возмущаться мальчишка, но в то же мгновение оказался перебит.        — Ладно-ладно, извини, — резко подняв руки в защитном жесте, быстро пролепетал тот. — Неудачная вышла шутка. Слушай, я тут подумал...        — Неужели? Ты умеешь думать? — с не слишком злобной ухмылкой съязвил Юкине.        — Эй, не дерзи мне! Я же старше, чем ты, — обиженно надув губы, проговорил высокий ученик. — Впрочем, сейчас это не так важно, — покачав головой из стороны в сторону, еле слышно ответил он и продолжил: — Я бы хотел позвать тебя куда-нибудь погулять ближе к вечеру, чтобы, так сказать, отметить новое знакомство и извиниться за все случившееся сегодня. Что скажешь?        Светловолосый мальчик только успел открыть рот, чтобы отказаться, но по какой-то не известной ему причине в очередной раз за этот день задумался над предложением, немного нахмурив брови.        — Решайся! Повторюсь, я не сумасшедший и не собираюсь тебя где-нибудь в переулке насиловать, — медленно растягивая каждое слово, произнес голубоглазый.        — Да кто ж тебя знает?.. — едва слышно буркнул в ответ блондин, немного склонив голову книзу.        — Что-что?        — Нет, ничего, — отмахнулся рукой тот.        Мельком бросив взор на стоящего напротив него брюнета, который смотрел на него с мольбой, смешанной с надеждой и легким интересом, молодой работник погрузился в собственные мысли. Поразмышляв у себя в голове еще какое-то время, взвесив все «за» и «против» только что сказанных слов паренька, Юки, наконец, был вынужден — делать этого очень не хотелось — согласиться с ним.        — Хорошо, погуляем, — тяжело и недовольно (на самом деле, со стороны это выглядело совершенно иначе) вздохнув, кивнул в ответ мальчик. — Но имей в виду, что я тебе по-прежнему не доверяю.        — Вот и чудно! — радостно сказал Ято, кажется, нарочно проигнорировав последнюю реплику мелкого пацана. — У тебя когда заканчивается смена?        — В семь часов.        — Отлично, я за тобой тогда зайду вечерком, хорошо? — проговорил юноша, лучезарно улыбнувшись. — До скорого!        Простившись, темноволосый парень перекинул синюю сумку через плечо и взял с собой пакет с коробкой пирожных, свободной правой рукой легонько потрепав мягкие белокурые локоны. Блондин непонимающе посмотрел на оппонента, положившего широкую ладонь на его макушку, и — вероятнее всего, от шока — даже не смог отстраниться, чем и воспользовался собеседник. Пока замеревший на месте мальчишка удивленно хлопал короткими ресницами, хитрый юнец, явно довольный собой, кокетливо помахал на прощание рукой и не спеша направился к двери. Резким движением распахнув ее в сторону и едва не ударив себя по лицу (по кончику носа, если точнее), ясноглазый вышел наружу и вдохнул приятный свежий ветерок, колыхавший его волосы и редкие зеленые травинки. Ято, чуть-чуть отодвинувшись от прохода так, чтобы пропустить в «Сладкую жизнь» новых посетителей, ступил на тротуар и бодренько зашагал к своему дому, где его, к сожалению, пока никто не ждет.        «А ведь все не так уж и плохо получилось. Может быть, стоит даже поблагодарить Кофуку за ее странные желания?..» — подумал он, наклонив голову в бок.        А стоявшего в глубоком оцепенении Юкине, недолго смотревшего вслед ушедшему молодому человеку, спустил с небес на землю лишь тонко, мелодично зазвеневший небольшой колокольчик. Неожиданно очнувшись от размышлений, низкорослый мальчик несколько раз торопливо поморгал и осторожно протянул руку к светлой макушке, еле ощутимо прикоснувшись к ней. Решив не обращать абсолютно никакого внимания на подобное выражение эмоций, тот скорее обернулся через правое плечо и вдруг заметил неспешно выходящего из кухни довольно высокого мужчину. Как ни странно, это оказался Кураха, нынешний хозяин кафе-кондитерской, чей вид полностью соответствовал его положению и должности: статный, серьезный, слегка хмурый. Насупившись, тот, до неприличия опрятно одетый в идеально выглаженные темные брюки, пиджак и белоснежную рубашку, сохранял строгость при любых обстоятельствах. Черная повязка на одном его глазу и гордый взор, которым он мельком окинул все помещения этого милого, уютного заведения, придавали старику в какой-то мере суровости во внешности. Прекратив рассматривать все вокруг и мимолетно взглянув на только что зашедших новых посетителей, он усердно почесал свою густую седую бороду и, обратившись к юноше, вдруг заговорил:        — Твой друг, Юкине?        — А? Нет, господин Кураха, просто какой-то надоедливый парень привязался ко мне, — с немного фальшивой брезгливостью отмахнулся тот. — Ну ничего! Разок погуляем где-нибудь — и он отстанет.        — А если нет, то что ты будешь делать? — прищурившись и скрестив руки на груди, поинтересовался мужчина и пронаблюдал за поведением своего подопечного.        Но ответа на этот вопрос он, к сожалению, так и не получил: белокурый мальчишка решил скромно промолчать и взглянул на закрывшуюся стеклянную дверь, куда недавно вышел его клиент. А счастливый темноволосый парень уже через некоторое время — около семи-девяти минут — очутился напротив высокой старой калитки, преграждающей ему дальнейший путь к двухэтажному дому. Пару раз щелкнув ключом в тяжелом массивном замке, он широко распахнул ворота и, поспешно минуя маленький палисадник, выращенный его дедушкой, направился вперед. Неожиданно споткнувшись о ступеньки и едва не приземлившись лицом на тротуар (повезло, что все-таки устоял на ногах), Ято от злости тихонько выругался не слишком приятными для слуха фразами. Но даже такие нелепые происшествия, которые с ним довольно часто случаются, не смогли испортить ему настроение, казалось, вдруг взлетевшее до небес — и в то же мгновение недовольство улетучилось. Позабыв обо всех своих невзгодах, немного измученный молодой человек медленно встряхнул головой, грубо почесал затылок, взъерошив локоны, и небыстро открыл деревянную дверь. Высокий юнец прошагал внутрь, потерев подошвами коричневых сапог о коврик около входа, и почувствовал прекрасный запах вкусной еды, только что приготовленной с любовью. Первое время он внезапно замер на своем месте возле маленького порога и, блаженно прикрыв ясные глаза, чересчур внимательно принюхивался и старался понять, что же там такое аппетитное. Но в ту же секунду тяжелые от усталости веки распахнулись, темные брови слегка приподнялись вверх — и Ято, аккуратно пристроив около кожаного дивана сумку, неуверенно протянул:        — Я дома!        — О, наконец-то ты вернулся! — сразу же прозвучал ему в ответ приятный, ласковый, женский голосок.        Со стороны высокой деревянной арки, соединяющей огромную залу и просторную столовую, откуда доносился аромат, появилась зеленоглазая девушка миловидной наружности. Она, осторожно вытирая махровым белым полотенцем мокрые от воды руки, крайне приветливо улыбалась удивленному брату и пристально рассматривала его, отмечая все детали внешнего вида.        — С возвращением! Что-то ты долго сегодня...        Майю, убрав за ухо выбившуюся прядку, вскользь бросила мимолетный взор на прозрачный пакет, который крепко держал брюнет, и стала еле слышными шагами направляться к нему. Приблизившись практически вплотную, девушка аккуратно забрала небольшую картонную коробку с пирожными и вновь пошла к столовой, пока юноша все еще пребывал в шоке.        — Так дедушка же сказал мне, что у тебя до сих пор занятия! — возмущенно воскликнул тот, неожиданно очнувшись.        Его сестра вдруг остановилась на половине своего недолгого пути и обернулась через плечо, после чего тихонько захихикала себе под нос, прикрыв рот изящной ручкой, и скрылась за аркой. Еще выше вскинув брови от непонимания, Ято на удивление быстро обо всем успел догадаться и, хитро усмехнувшись, оперся спиной о расположенную позади стену молочного цвета.        «Так, похоже, что они меня снова обвели вокруг пальца. И как им это только удается? — беззлобно улыбаясь, размышлял над случившимся он. — Но все-таки... Если бы не Кофуку, Майю и дедушка, ничего бы этого не произошло: ни поцелуя, ни встречи в кафе. Все закончилось лучше, чем я себе представлял, а новые знакомства — это всегда здорово! Надо им и правда отдать должное. Но не сейчас, как-нибудь потом».        — Мой руки и иди обедать! Уже давно все готово, — строгим тоном воспитателя крикнула из кухни темноволосая девушка.        — Иду! — весело отозвался старшеклассник, попутно и очень поспешно снимая с себя коричневые сапоги и излюбленную черную мастерку.