Молчи

Один удар. В ещё хрупкий живот мальчишки, который просто оказался свидетелем неправильного. Он не должен был видеть это. Ещё удар, теперь в грудную клетку. Тяжелая нога не щадит ребенка, и не потому, что в бьющем человеке много злости и мало человечности. Просто ему страшно. Страшно, что тайна станет явью. Это ошибка взрослых. А не ребенка. Поэтому он бьет его. Он не знает, как ещё поступить. Каким образом заставить мальчика молчать. Только запугать. Единственный способ укрыть тайну, заставить молчать. «Ты никому не скажешь», — мужчина теперь надавливает ему на низ живота ногой, будто хочет подавить мужское начало ещё маленького человека. «Никому», — рычит, постоянно оглядываясь назад на дверь, которая изредка приоткрывается, когда оттуда выглядывает второй мужчина, который напуган куда сильнее, чем первый. Это они совершили ошибку. Вины мальчика здесь не было. Но именно он стал жертвой. Взглядом упираюсь в потолок. Прохладный ветер врывается через распахнутые створки окна, гоняя приятный аромат кофе по гостиной. С каким-то ненормальным для меня спокойствием прикрываю веки, ладонями нажав на теплые щеки лица. Дом Дейва всегда пропитан необычным теплом, даже в случае сильных зимних морозов. Думаю, именно это подталкивает каждый раз возвращаться сюда без мысли об усталости. Этакое место, где можно ненадолго забыться. Сажусь на диване, опустив ноги на паркет. Даже тот теплый. Недолгое время собираюсь с силами для подъема. Голова еще тяжелая, но, по-сравнению с утром, мое состояние просто райское. Иду к дверям, чтобы выйти в коридор, но приходится замедлить шаг, когда в гостиную входит старушка с сутулой спиной, но в целом приятной наружности. Она с добротой улыбается мне, как поступает всегда, и интересуется: — Хочешь покушать чего? Видно, что она чем-то занята, но все равно спрашивает, а мне не нравится кого-то обязывать, поэтому качаю головой, молча отказываясь, на что старушка кивает, не меняясь в лице: — Если что, я в саду. Только пару инструментов возьму, — отступаю в сторону, дав ей пройти, но старушка оглядывается, вспомнив. — Дейв на кухне, — и отправляется по своим делам. Оставляю ее в гостиной, медленным шагом добираюсь до светлой кухни. У кофеварки торчит Дейв. Он с каким-то довольством хмыкает, бросив на меня взгляд: — Всегда срабатывает. — Что именно? — Зеваю, отодвинув один стул, чтобы сесть лицом к другу, который варит кофе на двоих. — Ты всегда просыпаешься, когда чувствуешь запах кофе, — уверяет, отчего морщусь. Этот напиток хоть и помогает взбодриться, но мне особо не нравится. Я его пью только в том случае, если есть работа ночью. Так что горький вкус и неприятный аромат скорее ассоциируются у меня с вечными погонями. Погодите… Хмурюсь, всматриваясь в затылок Дейва: — Нас вызвали? Парень не прекращает мешать кофе ложкой, немного молчит, после чего выдает спокойно, будто его на самом деле это не волнует: — Ага. Ничего особенного, — оборачивается, протягивая мне светло-коричневую кружку. — Просто надо придержать у себя какие-то документы. Документы? Не может быть все настолько легко. — В чем загвоздка? — Спрашиваю, не сомневаясь в ее наличии. Фардж подносит к губам кружку, томно вздохнув, и прижимается копчиком к столу, объясняя: — Человек, который передаст нам документы, будет ждать в «Голд». «Блять», — шепчу, с отвращением сделав крупный глоток. «Голд» — это местный клуб. А я не особый сторонник мест с немыслимым количеством людей. Да, Джордж просто стебет меня, хотя он не особо вникает в моих «тараканов», так что… К черту. Обычно, если требуется пройти через людный зал, то мне достаточно набраться. Например, выпить столько алкоголя, чтобы мое состояние граничило с полным откидыванием любых жизненных функций. Или можно накуриться. Тоже неплохо помогает прекратить оценивать происходящее вокруг. Помню, как-то Дейв пошутил, что спать я могу с девушками только если пьян. Так вот об этом случае вспоминать не охота. Я правда переспал с какой-то шлюхой из бара, но произошло это после нехилой дозы травки с алкоголем и как раз во время выполнения одного из подобных поручений. Конечно, наутро я был в норме, потому что ни черта не мог вспомнить, в том числе и ощущений от прикосновений не осталось. Но повторять не хочется. — Я могу принести травку. У меня еще вроде осталась, — это, так называемая, своеобразная забота. Фардж предлагает варианты. — Или я схожу один. Это вообще исключено. Как показывает опыт, Дейв не способен справиться даже с таким родом поручений. Думаю. Фардж терпеливо ждет моего решения, правда, всё равно начинает рыться в карманах, видимо, ищет травку, чтобы дать мне. Думает, я выберу это? Я относительно давно не принимал ничего. Да, несколько суток — это большой срок для меня, если учесть тот факт, что раньше я глотал и курил почти каждые полчаса. Не скажу, что сейчас мне неохота втянуть в себя приятный дым, или ощутить легкий экстаз. Стучу пальцами по кружке, встав со стула, и ставлю кофе на стол, начав рыться в своих карманах. Фардж подходит ближе, спрашивая с недоумением: — У тебя ещё что-то осталось? — имеет в виду наркотики, но, думаю, он слегка удивляется, когда я достаю небольшой прозрачный пакетик, а в нем не наркота. Таблетки Харпер. Их осталось немного, так что пью я их не часто, чтобы сэкономить. Дейв опирается копчиком на край стола, сложив руки на груди, и следит за тем, как я глотаю пару штук, запивая кофе. — Думаешь, они помогут в этой ситуации? — с недоверием спрашивает. — Вот и узнаем, — спокойно отвечаю, ладонями потирая сонное лицо. Стоит умыться, чтобы отогнать остатки тревоги. При любых обстоятельствах нужно быть собранным. Фардж откашливается, следя за моим передвижением, и как-то неуверенно произносит, когда я уже наклоняюсь над раковиной, умываясь холодной водой: — Хороший выбор. — С чего бы? — спрашиваю, громко зевнув. — Ты стал… Спокойнее, что-ли, — Дейв неумело подбирает слова, чтобы объяснить мне сказанное. Спокойнее? — В смысле, ты проявляешь меньше агрессии, чем раньше. Даже сегодня утром, в классе, когда те уроды начали наезжать на тебя, ты никак не отреагировал, — вспоминает друг, а я оборачиваюсь, уже мокрыми ладонями ероша волосы. Смотрю на него, немного неудовлетворенно хмурясь: — Думаешь, с нашей работой стоит сдерживать агрессию? — то, чем мы занимаемся, как раз требует от нас именно той самой злости. Она много раз спасала наши жизни, так что не особо рад такому замечанию Дейва. В любом случае, надеюсь, сегодня всё пройдет тихо. *** Кричащая музыка впервые не вызывает той самой реакции у организма, которая так свойственна парням, что оставляют свою машину за квартал от здания ночного клуба. Темные улицы, как магнит, притягивают низшие слои населения. Ночная жизнь в самом разгаре, хотя сейчас стрелка часов не перешла ещё за полночь. Спуск по ступенькам вниз к дверям ночного клуба не вызывает доверия, поэтому парни решают зайти через черный вход, тем более они уверены, что коридор за дверью битком набит людьми, которые обязательно начнут липнуть к твоему телу, а Дилан пока не уверен, какова будет реакция со стороны него. Они заходят за угол, оказываясь между двумя высокими стенами. Узкий проход — это обыденно. Пар с асфальтированной поверхности поднимается вверх, как и тот, что лезет на улицу через решетку канализации. Дейв замечает знакомую лестницу, которая прикреплена к небольшому не внушающему надежность с виду балкону из железной решетки. Фардж идет первым. Подпрыгивает, дотягиваясь до нижнего перилла, и забирается наверх, решая проверить обстановку. Дергает ручку железной двери, и та со скрипом открывается, демонстрируя темный коридор с какими-то противными красными обоями и алыми подсвечниками на стенах. Эхо от музыки не греет душу, а басы чувствуются волнами под ногами. Дейв оглядывается, когда непонятное строение из железа дергается. Дилан забирается за другом, убедившись в том, что этот балкон не способен выдержать двоих сразу, поэтому битой подталкивает Дейва внутрь, хотя тот ещё не уверен, можно ли входить. При выполнении любого «задания» стоит быть осмотрительным. Кажется, ничего сложного — просто забрать информацию, чтобы в последствии передать «Джо». Но, кто его знает? Идут по коридору, а громкость музыки увеличивается, и Дилан готов поклясться, что уже чувствует неприятный запах пота. Впереди ещё одна дверь, и Дейв толкает её с опаской, выглядывая в шумный темный зал. Яркие разноцветные огни мелькают, ударяя по глазам. У больных людей тут же бы начался приступ эпилепсии, попади они сюда. Громкая музыка. Кажется, она громче, чем обычно, и это первый знак для напряжения. Обычно за громкой музыкой хотят что-то скрыть. Например, звуки выстрелов или крики… Дверь выводит на балкон второго этажа клуба, с которого можно наблюдать за происходящим внизу. А там, на танцполе постоянно творится всякая ересь. Ночное веселье не в самом разгаре. Любители такой жизни еще не достаточно пьяны, поэтому внизу относительно спокойно: половина посетителей крутится у бара, без конца заказывая напитки, чтобы как можно скорее потерять голову, особо отчаянные уже заполоняют центр танцпола, своими движениями привлекая внимание интересующих их личностей. Неясно, по какой причине здесь уже так душно. Дейву это никогда не нравилось. В его рту неприятно сухо, а губы становятся жестче, словно парень часами бродил по морозным улицам, постоянно облизывая их. Фардж частенько поглядывает на Дилана, чтобы оценить его состояние, но, что странно, парень выглядит просто напряженным, ведь оглядывает все балконы, понимая, что основная масса людей собрана внизу. Ему это не нравится. Балкон, на котором они стоят, больше напоминает длинный коридор навесу, что тянется по стенам. Имеется только несколько дверей, красиво украшенных. Это те самые места, дорогостоящие, которые может позволить забронировать себе не каждый. Влиятельные люди обычно, если хотят отдохнуть, скрываются от основной массы. Огни клуба резко меняют цвет, и теперь неприятный красный освещает лица людей. Музыка в разы громче. — Давай, скорее закончим, — Дейв чувствует себя не в своей тарелке, поэтому просит друга ускорить процесс выполнения поручения. Тот идет вперед, удобнее берет биту в руку, чтобы ощутить хоть какую-то уверенность. Постоянно осматривается, остановив взгляд на крупном, хорошо сложенном мужчине, стоящим перед дверью, в которую им нужно попасть. — К чему все это? — Фардж начинает вести диалог с собой, а ОʼБрайен краем глаза замечает еще нескольких таких же внешне мощных мужчин. Они стоят с другой стороны балкона, и открыто следят за движением парней. Вышибала по всей видимости в прошлом отходит от двери, дав понять, что пройти можно, но за дверную ручку Дилан берется с неохотой. Он чувствует, как его макушка прожигается косым взглядом мужчины, поэтому принимает хмурое выражение лица, оглянувшись на Фарджа, который продолжает с недоумением посматривать на других мужчин. ОʼБрайен переступает порог, щурясь от ужасно давящего красного цвета. Освещение притуплено. Полумрак скрывает лица людей, находящихся в вип-комнате. Дилан не обращает внимания на полуголых девушек в откровенной одежде, что обхаживают мужчину, который сидит на роскошном диване, покуривая. Выглядит он совершенно обычно. Нельзя сказать, что он из богатых. Хотя, нарко-дилеры неплохо зарабатывают, вроде. Но не это вынуждает Дилана притормозить. Парень останавливается, оглядев комнату взглядом исподлобья. У стен сидят мужчины, которые, откровенно говоря… Смотрят недобро. Это не удивительно. В их окружении излишняя подозрительность поощряется. Худой мужик в черной рубашке, расстегнутой на несколько пуговиц, сидит, широко расставив колени. Его сальные волосы прилипают к мокрому лбу. Запах пота и резкого одеколона здесь в приоритете. Этот тип часто передает что-то «Джо», и именно ОʼБрайен чаще всего принимает посылки, так отчего сейчас такое напряжение в теле? Мужчина на диване улыбается, вовсе не собираясь потушить сигарету, хотя у Дилана есть сомнения насчет того, что именно тот курит, так что он невольно сглатывает, когда мужик роется в карманах, начав говорить: — Даже не присядете? Ночь только начинается, — улыбается крысиными зубами. Именно сегодня, в этот раз, что-то неладно. ОʼБрайен немного наклоняет голову набок, взгляд бросив в сторону мужчин у стены, которые начинают подниматься. — Вы должны передать это Джо, — главный не продолжает рыться в кармане пиджака, но ладонь задерживает внутри, словно уже щупает найденный предмет, с наслаждением наблюдая за поведением гостей. — Дил… — Дейв краем глаза следит за тем, как мужики на балконе двигаются в их сторону, а мужчина у двери, берется за ручку, чтобы закрыть. Дилан не имеет права повернуться спиной к тем, кто находится в комнате, поэтому пытается быстро оценить ситуацию, чтобы понять, как действовать дальше. Темноте не скрыть этого от глаз парня, который существует во мраке. ОʼБрайен резко пихает битой Фарджа в спину, и тот реагирует незамедлительно, оборачиваясь и хватая громилу у двери за руку. Попытка вывернуть запястье не удается, но это мало важно, ведь мужчина в рубашке уже вынимает из кармана пистолет, резко встав на ноги и вытянув его перед собой. Дилан сдерживает себя, сжимая напряжение в глотке, когда толкает друга плечом, заставляя того буквально выскочить из комнаты, схватившись за перегородку, чуть было не слетев вниз. Дилан первым делом хлопает дверью, слыша выстрел, оглушающий звон которого растворяется эхом в громких басах, после сразу же размахивается битой, но вышибала перехватывает её, так что Дейву приходится быстро прийти в себя и собрать все силы, чтобы нанести удар ногой в пах мужчины. Человек пять с балкона уже переходят на бег, а в такой ситуации действует одно правило. Правило погони. Дилан и Дейв не справятся с ними, поэтому начинать драку опасно. ОʼБрайен пихает вышибалу ногой, вырывая свою биту, и толкает ею Фарджа: — Давай, давай! — он вроде кричит, но музыка все равно громче. Парни срываются с места, Дейв даже успевает поскользнуться на повороте, но возвращает себе равновесие, поэтому мчится за другом к запасному выходу. Второе правило — не оглядываться. Отдаваться полностью именно идее побега. Главная задача — скрыться. Поэтому они не знают, как близко подбираются враги, не видят, что дверь комнаты уже открыта, а мужчина в черной рубашке пытается прицелиться. Его подкупили. Многое в ночном мире играют деньги, а у Джо много врагов, так что подобная ситуация не первичная. Сразу несколько выстрелов канут в темноту с красными огнями, но парни пока невредимы. Они несутся по узкому коридору, не вслушиваясь в топот за спиной. Следят исключительно за своим дыханием, так как это главное при беге. Дилан толкает дверь, вырываясь на морозный воздух темного переулка. Хватается за перегородку не внушающего доверия балкона и перебрасывает ноги, спрыгивая вниз на асфальт. Дейв хлопает дверью за собой, повторив за другом, который дожидается его, громко дыша через нос, после чего они оба кидаются прочь. Знают, что до машины бежать далеко, тем более по прямой улице, которая ограничена невысокими домами, стоящими вдоль дороги. Они не хотят долгой погони, поэтому нужно сбить врагов с пути. Им нельзя ехать домой, нельзя ехать на базу. Их учили в таких случаях мчаться совершенно в другую сторону. Так они и поступают. Сворачивают и бегут вниз по дороге, игнорируя сигналы автомобилей, которые ещё носятся по темному городу. Мужчины из клуба уже выбегают за ними, и только несколько из них держат руки в потайных карманах курток, сжимая оружие, чтобы быть наготове в нужный момент. ОʼБрайен следует за Дейвом, ведь тот знает город лучше, так что в следующую секунду приходится успеть сообразить и резко свернуть за ним в улочку между зданиями. Узкий проем, забитый мусорными мешками и баками, так что половину из них парни переворачивают, другую удается перепрыгнуть. Лай дворовой псины, которая охраняет свою территорию. Они не обращают на неё внимание. Впереди решетчатый забор. Парни даже не задумываются о том, как будут его преодолевать. Это третье правило — не думать. Действовать на автомате, иначе лишние мысли отрезвят тебя, лишив того адреналина, который помогает тебе держаться на ногах столько времени, несмотря на то, что ты отбил их ещё в тот момент, когда спрыгивал с балкона. Фардж подпрыгивает, пальцами цепляясь за скрипящую решетку, и лезет наверх. Дилану менее удобно. Он пытается не выронить биту, но и не сорваться вниз. Вновь достигают верхушки и опять спрыгивают вниз, слыша, как мужчины сбивают баки с мусором за их спинами. Щелчок затвора — выстрел, заставляющий парней на автомате пригнуться. Бегут дальше. Впереди парк, неоживленная улица. Дейв чувствует себя ответственным в данный момент, ведь именно он ведет Дилана. Фардж сворачивает, несясь через дорогу, чтобы скорее скрыться в темноте деревьев. Преследовать кого-то тяжело в такой местности. Дилан бежит за ним. Вдоль тротуара вплотную стоят автомобили. ОʼБрайен совершает ошибку, когда задерживает дыхание, руками опираясь на капот и перепрыгивая через него, без передышки мчась за Дейвом в парк. Горло начинает резать кислород, а сердцебиение сбивается. Но Дилан терпит, хрипит, справляясь с темнотой в глазах. Уже приглушенно слышит погоню за спиной. Отрываются, так что сейчас самое время вложить все силы. Это последний рывок. Дейв руками расчищает себе дорогу, но острые ветки все равно бьют по коже лица. Его друг вовсе не заботится об этом, поэтому уверен, что останутся царапины. Парни пробегают весь парк, ни разу не выходя на тропинку, чтобы оставаться скрытыми в темноте среди деревьев. Невысокий заборчик — не преграда. Они перепрыгивают его, оказавшись на другой улице, и тут Дейв немного медлит, оглядываясь по сторонам, а это ошибка. Нельзя. Дилан толкает его битой, и теперь Фардж бежит за ним. Им нужно скрыться, но при этом должна быть возможность попасть домой, но не на машине, конечно. Необходимо людное место. Но уже почти полночь. Где такое найти? ОʼБрайен пробегает мимо спуска в метро, но резко дергается назад, заставив Дейва так же отступить. Понимает без слов, поэтому сворачивает, перепрыгивая несколько каменных ступенек за раз. Белая плитка отражает какой-то серый свет ламп. Грязные мужчины спят на газетах вдоль стен. Они не реагируют на шум, когда парни бегут мимо, сворачивая к проходу в метро. Один рывок — и турникеты остаются позади, как и возможность того, что кто-то настигнет их. За спиной слышны только ругань контролерши и недовольные вздохи людей, которые спокойно спускаются на станцию, провожая взглядом нарушителей вечернего спокойствия. А они не сбавляют скорость, пока не оказываются в конце станции. Игнорируют окружающих людей, которых как-то больно много. Видимо большинство жителей Лондона добираются до дома таким способом. Хмурые, напыщенные, уставшие после рабочего дня. Как только парни находят скамейку, они уже еле держатся на ногах, садясь на неё с громкими вздохами. Люди, сидящие там же, с каким-то подозрением отодвигаются, а кто-то вовсе встает, уходя в поисках нового места. Дилан кое-как вытирает пот с лица дрожащими от напряжения ладонями, в которые потом его опускает, локтями опираясь на колени, а Дейв прижимается спиной к спинке скамьи, запрокинув голову, и громко выдыхает в потолок, топнув ногой: — Вот дерьмо… — не может контролировать тон голоса, поэтому говорит громко, заставив абсолютно всех пересесть на другие места, освободив скамейку для этих двоих, но на такие мелкие детали парни давно прекратили обращать внимание. Привыкли. Дилан вскидывает голову, взглянув на друга, который опускает на него взгляд, вытирая пот со лба пальцами, и нервно улыбается, отчего сам ОʼБрайен усмехается краем рта, не переходя, конечно, на смех, как Фардж, который ложится на скамейку боком, качая головой: — Что это вообще было? — почему он смеется? Пытается привести нервную систему в порядок. — Мы чуть не сдохли. А-а, мать его, — тянет, накрывая ладонями лицо, когда переворачивается на спину, одну ногу сбросив со скамьи, а другую согнув в колене. — Не расслабляйся особо, — Дилан сжимает пальцами рот, чтобы скрыть свое сбившееся дыхание, иначе Дейв начнет читать ему лекции и важности следить за ним. ОʼБрайен продолжает сидеть в полусогнутом состоянии, молчит, как и Фардж. Напряжение дрожью ходит по телу, выворачивая желудок наизнанку. Не самое приятное ощущение. — Всё, заночуем здесь, — ворчит от усталости Дейв, имитируя храп, и Дилан усмехается, подняв голову, чтобы осмотреться и оценить обстановку вокруг. Кто знает, может, эти мужики вдруг спустятся сюда. Тогда придется, как выражается Фардж, собрать «яйца в руки и бежать». Растирает пальцами виски, справляясь с болью в голове, и со вздохом оглядывается, не останавливая своего внимания на девушке, которую вряд ли бы узнал, если бы не одна деталь. Кажется, у него есть такая же кофта. Краем глаза разглядывает девушку, немного прищурив веки. И первая мысль: «Неужели у него кофта вовсе не мужская?». Совсем обыденная мысль, которая не долго задерживается в голове, вырываясь из неё со свистом поезда, который гудит, предупреждая о своем прибытии, так что какое-то количество людей лениво встают со своих нагретых мест, чтобы войти в полупустые вагоны. Дилан продолжает нажимать локтями на колени, а пальцами крутить биту. Морщится от ветра, ударившего его по лицу, когда поезд проносится мимо. Быстро пробегается по вагонам взглядом, после чего вновь смотрит в сторону девушки без интереса. Она даже не делает шаг назад. Еще немного — и её лицо было бы стерто вагонами. Слишком близко. Поезд тормозит, а люди подходят краю платформы, чтобы зайти в вагоны первыми и занять места. Они так рвутся внутрь, боясь, что им не хватит сидячих мест, хотя народу мало, что гарантирует им не стоять всю дорогу. Люди слишком мнительны, когда речь заходит об их удобстве. Девушка делает шаг назад, немного покачнувшись с пятки на носок, а Дилан невольно поддается вперед, всматриваясь в её профиль, ведь не может разглядеть лица за вьющимися волосами, которые находятся в полнейшем беспорядке. Не то, чтобы ОʼБрайен был заинтересован, просто он внезапно вспоминает, что такую кофту кажется, отдал. Кое-кому. И мысленно он просто затыкает себя, ведь, черт, такие совпадения в его жизни не должны происходить настолько часто. Мэй Харпер чешет щеку неосторожно, её движения какие-то неправильные, если так можно выразиться. Такое чувство, будто она стоит на роликах и не может никак удержаться на них. — Дейв, — Дилан вздыхает. — Чё? — друг не открывает глаз, уже успев окунуться в сон. — У меня галлюны, — ОʼБрайен начинает нервно постукивать битой по полу станции, вынудив Фарджа присесть, опираясь локтями на скамью. Парень щурится, смотрит сначала на друга, после чего осматривается, остановив взгляд на Харпер, и с каким-то сарказмом произносит: — Почему я не удивлен? — тут же краем глаз наблюдает за Диланом, который продолжает смотреть в сторону Мэй. — Меня бесят эти совпадения, — решает кое-что проверить. — Она пьяна? — ОʼБрайен изгибает брови, усмехаясь. — Может, отходит ото дня с «золотым мальчиком», — догадывается Фардж, не подмечая в выражении лица друга того, о чем подозревал, поэтому присаживается, расправляя плечи. — Забей, у всех свои проблемы, — говорит с нехарактерным для него спокойствием. — Где будем ночевать? — решает перевести тему разговора. И тот у них завязывается. Совершенно обыденный. Пока не прерывается на нечто неприятное. Харпер шагает назад от поезда, не видя какими косыми взглядами её награждают люди. Она неосторожно касается пальцами ссадины на щеке. Не помнит, где и как получила её. Хотя, если честно, она сейчас мало, что может вспомнить. Её голова отключена под воздействием того, что у неё ещё в достатке и лежит в кармане кофты. Джинсы на коленках ободраны, ткань майки немного съезжает, демонстрируя темный бюстгальтер. Опухшие веки под глазами имеют какой-то странный темный оттенок, будто девушка нанесла тушь, а потом размазала её пальцами для эффекта «панды». Но нет. Просто именно так её организм реагирует на опасные препараты. Харпер громко вздыхает, почесав шею пальцами, и опускает взгляд в пол, дернувшись от неприятного ощущения в животе. Горечь во рту вызывает тошноту, и девушка наклоняется вперед, успевая схватить локоны и приподнять их. Её рвет. Люди вокруг с возмущением округляют глаза, неодобрительно качая головой. Мэй плюет в пол, приседая на корточки, и желудок скручивает повторно, так что она вновь кашляет и не сдерживает тошноту. В животе происходит какой-то непонятный процесс, от которого у девушки на глазах выступают слезы. Она давится, но находит силы подняться на сгибающиеся в коленях ноги. Ей необходимо сесть. С этой мыслью она направляется к одной из скамеек и, как только садится, все с нее встают, уходя подальше от источника неприятного. Харпер не замечает этого, поскольку её сознание охвачено болевыми ощущениями. Она вытирает пальцами губы, пытаясь убрать волосы за уши, чтобы те не мешались. Спиной опирается на скамью, направив свой взгляд на поезд, который начинает отходить. Его двери закрываются, а вагоны двигаются в одну сторону, отчего перед глазами Мэй начинает все плыть. Ей не стоит концентрировать внимание на чем-то, что так быстро двигается. Она чуть было не валится набок от тяжести в своей голове. Выпрямляется, совершенно не осознавая, где находится. Девушка теряет на какое-то время способность думать, поэтому не знает, куда должна идти, где находится её дом, кто она. Это полное отключение, полное выпадение из реального мира под напором принятых наркотических средств, и это вовсе не то, что помогает расслабиться. Это убивает твое «я». В данный момент Мэй Харпер не существует в природе. Сейчас она просто непонятная субстанция, не имеющая в себе ничего конкретного. Лишь пустая, набитая воздухом голова. Именно поэтому девушка никак не реагирует на внешних раздражителей. Дейв начинает просматривать карту города, предлагая переночевать в гостинице, чтобы не ехать домой, а Дилан, хоть и слушает, но медленно поворачивает голову, краем глаза поглядывая на Харпер, которая… Эм, начинает разглядывать свои пальцы рук? Девушка с каким-то непониманием рассматривает их, сгибая, вертит перед лицом, будто вместо рук у неё кошачьи лапы. И начинает посмеиваться, отчего процент смотрящих косо на неё людей увеличивается вдвое. Харпер прижимает ладони к щекам, давя пальцами на бледную кожу, и громко вздыхает, наклонив голову к плечу. Зрачки мечутся по потолку, замирая на огромной люстре с хрусталиками, свет из-за которых красиво переливается. Завороженно наблюдает за игрой лучей, продолжая улыбаться, и хихикает, возвращая голову в нормальное положение, а руками продолжая поддерживать её, будто шея не способна самостоятельно держать лицо. Голова слишком тяжелая. Дилан щурит веки, хмурясь, когда Харпер начинает пальцами стучать себе по щекам, и взглядом встречается с ним, медленно моргая. ОʼБрайен не отворачивается, хмуро смотрит в ответ, вряд ли понимая, что Мэй не узнает его. Сейчас для неё никто не существует. Абсолютно. Девушка наклоняет голову, приоткрывая губы, и скорее её интересуют огоньки на стене позади парня, поэтому она переводит на них свое внимание. — Ну, что думаешь? — Дейв успевает предложить множество вариантов, но, черт, Дилан всё прослушивает, поэтому поворачивается лицом к другу, скрыв свою растерянность: — Лучше к тебе домой. — Долго ехать, — парень фыркает в ответ. — Издеваешься, да? — шепчет, вздохнув, и бросает короткий взгляд на Харпер, которая вновь разглядывает свои пальцы, покачивая головой из стороны в сторону. — По-моему, она приняла что-то. — Забей, — раздраженно бросает ОʼБрайен, хотя мельком поглядывает на девушку, которая поворачивает голову, вслушиваясь в вой ветра из туннеля. Поезд подходит на другой путь. Люди поднимаются со своих мест, подходя к краю платформы. Харпер медленно моргает, не удерживая голову в нормальном положении, поэтому качает ею, руками опирается на скамью, поднимаясь на трясущиеся ноги. Не расправляет плечи, стоит сутуло, переминаясь с ноги на ногу, и наблюдает за лампочками, которые мигают то красным, то зеленым. Харпер делает какой-то скованный шаг вперед, спотыкаясь на ровном месте, но взгляд не отрывает от фонариков, уже переходя на спокойный шаг. Хмуро смотрит перед собой, позволяя странному желанию вести её вперед, к цели. ОʼБрайен просто наблюдает за её расслабленной походкой, решая, что она собирается сесть на поезд, поэтому отворачивается всего на секунду, после чего вновь поворачивает голову, уставившись в спину девушки, которая не замедляет шаг, пихая людей тонкими руками. — Дейв, — Дилан откашливается, чувствуя неприятную сухость во рту. — Чё? — парень негодует, ведь никак не может немного вздремнуть. Он оглядывается, следя за взглядом друга, и недовольно ворчит. — Блять, хватит уже смотреть на неё. Забей, — ругается, желая пнуть ногой Дилана, который не реагирует на его слова, слегка привстав со скамьи. — Останови её, — на его лице нет определенных эмоций, ОʼБрайен просто догадывается, что она делает. Фардж закатывает глаза: — Блять, думаешь она собирается… — прерывается, уже без слов вскакивая с места и, срывается, минуя преграду в виде скамеек, когда Харпер спокойно подходит к краю платформы, а люди вокруг отводят глаза, делая вид, что её не существует, поэтому то, что она собирается сделать их не касается. Мэй уже слышит гудок машиниста, вытягивает ногу в пространство над рельсами, а в профиль её бледного лица ударяет бледный свет фар. Дейв, уставший от погони, успевает подскочить к девушке и рывком оттянуть её назад. Он не слишком заботится о ней, поэтому отпускает Харпер, дав ей упасть спиной на станцию. Вагоны гудят, проносясь мимо, а люди просто качают головами, при этом некоторые цокают языком. Мэй приподнимается на локти, смотрит на тормозящие вагоны, приоткрыв рот. — Хэй, сучка, — Дейв опускается на одно колено, заглядывая ей в лицо, но установить контакт глазами ему не удается. — В следующий раз, когда захочешь броситься под поезд, проверь, чтобы меня рядом не было, — фыркает, словно с раздражением, хотя у самого в глотке застревает комок знакомой горечи. Он встает, когда к ним подходит ОʼБрайен, который сверлит макушку головы девушки взглядом, явно ощущая себя так же скованно, как и Дейв, который не знает, как поступить дальше. Харпер кое-как поднимается на ноги, продолжая смотреть на вагон, который уже открывает двери, давая пассажирам сесть внутрь. — Ты собираешься ехать? — Дейв спрашивает уже спокойнее, кажется, понимая, что говорить с ней нет смысла. Девушка поднимает свои руки, разглядывая пальцы, и начинает улыбаться, вдруг странно дергает головой, схватившись за свои щеки ладонями, и наклоняется, начиная блевать на пол, заставив Фарджа вскинуть голову и взглянуть на Дилана: — Блять, пойдем отсюда. Тот сохраняет вроде привычное равнодушие, но вот слова его раздражают: — Когда ты набрался в школе, она присмотрела за тобой, — что это было? Замечание? Попытка заставить Дейва почувствовать долг перед ней? Зачем? Фардж только приоткрывает рот, поставив руки на талию: — Чего ты хочешь от меня? Нянькой побыть? Проходящие мимо женщины с дорогими сумками фыркают, делая замечания в сторону блюющей Харпер, и Дейв зло ругается: — Идите, блять, дальше, шмары, — бросает на них взгляд, совершенно не воспринимая полившуюся в ответ смесь из ругани и возмущения. Парень тяжело дышит от разгорающегося раздражения, ведь Дилан специально делает это — давит на него, заставляя почувствовать себя обязанным. Они оба это не любят, но сейчас Фарджа злит не только это. Гнев вызывает поведение ОʼБрайена, то, что он вообще задумывается об этом — об оказании помощи кому-то. Черт. С чего вдруг, ублюдок с битой? Дейву охота разбить ему нос, выбить из него это дерьмо, совершенно не свойственное им обоим. Надо было дать Харпер свалиться под поезд, черт возьми. Дилан поднимает брови, и Дейв срывается, крича: — Ой, да завались, блять, — опускает взгляд на Харпер, которая кашляет, продолжая стоять с опущенной головой, и переминается от нервов с ноги на ногу, сжимая и разжимая потные ладони. — Заебал, кусок дерьма, блять, — когда Фардж начинает активно ругаться матом, это знак, что он, в первую очередь, ломает свои принципы, так что его сражение выливается в одном потоке брани: — Нахуй, — шепчет, вновь взглянув на Дилана. — И что мне с ней делать, мать Тереза? ОʼБрайен довольно усмехается, и эта ухмылка не нравится Фарджу.