Оливер выходит на охоту
«Это Оливер», — одна фраза. Тысяча игл проходят сквозь его грудную клетку, а неизвестная рука холодными пальцами сжимает уже мертвое от нехватки кислорода сердце, ведь парень в ту же секунду прекращает дышать, вовсе затормозив на дороге. Слишком резко жмет на тормоз, и Мэй приходится среагировать, чтобы не удариться головой. Она хватается за сидение, взглянув на Дейва: — В чем дело? Фардж не может ответить. Он с широко распахнутыми глазами моргает, не в силах заставить себя как-то реагировать на голос Лили, которая продолжает говорить с непринуждением: — Что мне ему сказать? — Домой… — Дейв шепчет, резко крутанув руль, отчего автомобиль разворачивается в неположенном месте, вызывая возмущение и мат со стороны других водителей. Харпер хватается за ручку над головой, сжав веки, после чего с громким выдохом смотрит на Дейва: — Фардж? — Что? — Роуз задает вопрос, по голосу ясно, что она слегка не понимает. — Уходи, просто уходи от него! — Дейв не смотрит по сторонам, совершенно не замечает другие машины, таблички с ограничением скорости. Он давит на педаль газа. Машина несется по дороге и вряд ли притормозит на светофоре. — Скажи ему, что я еду, и уходи, слышишь?! — он кричит на Роуз, которая по этой причине немного мнется, заикаясь: — Х-хорошо, — девушка уже собирается отвернуться от двери в дом парня, чтобы заговорить с незнакомцем, но замирает от неприятного ощущения давления на висок головы. Лили хмурит брови, опускает глаза, медленно поворачивает голову. Взгляд скользит выше, и её лицо немного бледнеет от неясного страха, который поселяется в груди при виде этих светлых глаз, которые с ненормальным интересом уставились в ответ. Оливер держит голову буквально в жалких сантиметрах от лица Роуз и растягивает губы в улыбку, кинув: — Ну? Девушка сжимает пальцами обеих рук свой телефон, сглотнув, но делает это, по её мнению, незаметно, так что поднимает голову, пытаясь казаться спокойной: — Он уже едет сюда, так что… — запинается, отходя назад, чтобы обойти парня и спуститься вниз по ступенькам крыльца. — Можешь, подождать его здесь, — натягивает нервную улыбку, стараясь лишний раз не пересекаться со взглядом Оливера, который сует руки в карманы кофты: — Боже, — пускает неприятный смешок. — Они ведь сами облегчают мне задачу, — говорит, и Лили оглядывается, затормозив на ступеньке ниже. Хмуро смотрит на парня, который не моргает, уставившись в ответ, и в его глазах Роуз замечает странное удовольствие, которому не может найти причин. — Простите? — с непониманием спрашивает, решая, что сказанное — это камень в её огород. Ей совсем не нравится, как уголки губ Оливера поднимаются выше, отчего его улыбка становится совершенно ненормальной. Лили Роуз видела подобное выражение лица только в фильмах ужасов, этот тип напоминает ей клоуна из какого-то хоррора, но она не решает задерживаться, поэтому отворачивается, не дожидаясь ответа, и делает ещё один шаг, сжав в ладони телефон. Тем более она замечает нечто странное, что вынуждает мозг бить тревогу. По ладони Оливера стекает алая жидкость. Дейв внимательно прислушивается, улавливает каждый звук, и дергается, приоткрыв рот, когда слышит возмущенный писк Лили: «Какого черта? Что ты…!» — и связь обрывается. Как и сердечный ритм парня, который жмет на газ, с трясущимися руками не справляется. Ему не удается держать руль. Пальцами набирает номер заново, прижимает к уху, нервно кусая губы. Харпер с тревогой смотрит на его профиль, сильнее хмурясь, ведь слышит, как женский голос оповещает: «Данный абонент временно…» — Что-то не так с Лили? — девушка поддается вперед, оглядываясь на О’Брайена, который начинает морщиться, видимо, приходя в себя. — Дейв? — Мэй касается его предплечья пальцами, но парень дергает рукой, не принимая попытки заговорить с ним. Фардж не может сейчас думать о чем-то другом. Теперь всё это принимает совершенно иной поворот. И Дейв не знает, чего ожидать. Единственная мысль — гнать туда. Как можно скорее, пока Оливер… Пока он что? Что он сделает с Роуз? Как он мог догадаться, что у парня есть какие-то чувства к ней? Если Оливер понял, то всё пропало. Фардж пропал. Хлопает крышкой багажника, оставляя тело, лишенное сознания, внутри, и обходит автомобиль, не обращая внимания на капли крови, что осыпают асфальт. Оливер залезает в салон, садится на водительское место и с той же довольной улыбкой заводит мотор. Он в чертовом наслаждении. В предвкушении того самого поворота, который принесет ему больше веселья. Кто бы мог подумать, что эти двое, внешне вовсе непробиваемые, допустят такую ошибку? В это с трудом верится. — Двух котов за яйца, — Оливер шепчет, нажав на кнопку стереосистемы — и громкая музыка заполоняет салон, после чего парень нажимает на педаль газа, выезжая на дорогу. Почему Дилану и Дейву «нельзя»? Не потому, что это запрещено бандой. Никакого кодекса на подобное не существует. Проблема лишь в том, что близкое общение ставит под угрозу не только жизнь тех, к кому парни себя привязывают, но и их жизни в том числе. Ведь имея человека, к которому не ровно дышишь, ты автоматически привязываешь к себе балласт из эмоций и чувств, делающих тебя уязвимым. Иными словами, это всё их вина. Вина О’Брайена и Фарджа.***
Не демонстрирую свою растущую внутри панику при виде такого сбитого морально Дейва, который совершенно не заботится об управлении. Он постоянно резко крутит руль, отчего на поворотах приходится крепко держаться за рукоятку над головой. Еле удерживаюсь на сидении, когда автомобиль грубо паркуется возле участка дома Фарджа. Парень всю дорогу продолжал без конца набирать номер Роуз, и сейчас он выскакивает из салона с таким видом, будто идет на чертову войну, вот только его ярость ни на что не выплеснется. Я с глотком во рту смотрю в сторону домов, но не вижу ни Лили, ни Оливера. Вижу только парня, который без смятения колотит дверь дома Роуз рукой, при этом продолжая перенабирать ее номер. Сейчас будничный день. Родителей Лили не может быть дома. Понимаю, что мои глаза странно горят от мыслей, что обрушиваются на сознание. Что если этот псих что-то сделает с Лили? В этом будет моя вина, ведь Оливер преследует меня, что до сих пор не могу понять. С чего он вдруг так увязался за мной? Этому должно быть логическое объяснение, но не занимаюсь поиском ответов, поскольку не могу нормально наблюдать за Дейвом, который со злостью и руганью пинает садовые предметы у крыльца, после чего ставит руки на талию, запрокинув голову. Кажется, он еле контролирует свое дыхание. Моргаю, не могу унять дрожание рук, ладони которых сжимаю. Это все моя вина. Роуз здесь не причем. Я опять приношу ей вред, но делаю уже это косвенно. Плохая идея. Я не должна была вообще заговаривать с ней. Черт тебя дери. Зубы стучат, а бледные губы сжимаю, в попытке унять дрожь. Плечи подергиваются, когда шмыгаю носом, отводя взгляд, ведь не могу смотреть на моральное истязание Фарджа, который что-то громко кричит на телефон, словно своей руганью может заткнуть автоответчик. Нервно дергаю пальцами ткань кофты, уже плохо различая одежду, ведь глаза слезятся. Меня убивает тот факт, что Роуз может пострадать из-за меня. Я хочу быть эгоистом. Но не настолько. Грохот со стороны привлекает мое внимание. Вскидываю голову, видя, как Фардж заходит в свой дом, громко хлопнув дверью. Мне тяжело понять его чувства, но нет сомнений в их наличии. Не зря он спрашивал у меня про Лили, а та интересовалась им в ответ. Между ними что-то есть. И я могу это разрушить. Черт возьми. Пальцами вытираю глаза. Больное веко правого глаза ноет. Кровавые подтеки остаются на пальцах, когда опускаю руку, так же понурив голову. — Что за отвратительный вид? — Слышу хриплое за спиной, поэтому вздрагиваю, грубо вытирая глаза, чтобы избавиться от эмоций, и поворачиваю голову, но взгляд на парня не поднимаю: — Смотрю, тебе лучше. Дилан кряхтит, присаживаясь, при этом держится за спинки передних сидений, чтобы от слабости не рухнуть назад. Он выглядит лучше, но все еще бледен, а кожа лица блестит от холодного пота. Дышит не так быстро, как несколько минут назад. — Где Дейв? — Парень хмуро смотрит в сторону дома. — Почему мы здесь? Выдерживаю терзания сжимающихся стен горла и выдавливаю ответ особенно противным голосом: — Кажется, Оливер нашел Лили, — глотаю ком, коротко взглянув в сторону дома Роуз. О’Брайен ничего не говорит. Он только с усилием заставляет себя шевелиться, чтобы вылезти из салона автомобиля. Я продолжаю сидеть на месте, смотрю на свои красные ладони, борясь с эмоциями, что взрывают внутренние органы, принося чертову боль телу и сознанию. Ненависть к самой себе. Мне удалось забыть, что это значит. Но теперь она возвращается с новой силой. Более разрушающей, чем до этого. Скрывать от себя чувства и эмоции можно, но рано или поздно они дадут о себе знать. И тогда они превратятся в одно ощущение. Целое. И оно будет самым отвратительным. Дверца автомобиля сбоку от меня открывается. Морщусь от бледного света, поворачивая голову, и смотрю на шею Дилана, который морщится от боли, ругаясь с раздражением: — Выходи, — приказывает, но мне совсем не хочется двигаться. Желание одно — засесть, спрятаться, укутаться мыслями, чтобы исчезнуть в темноте, что создам сама вокруг себя. Но моим желаниям не сбыться. Вылезаю на улицу, когда парень отходит в сторону, придерживая мне дверь. Я слушаюсь Дилана только потому, что не хочу обременять собой еще и его. У достаточного количества людей жизнь испорчена из-за моего вмешательства. Мать, отец, семья Роуз, Причард. Вся неприязнь ко мне растет, давит, как груз на плечах. Хочу пойти вперед к дому, но мое желание вновь обрывают. О’Брайен хватает за капюшон, заставляя стоять на месте, пока закрывает дверцу и блокирует автомобиль. Только после этого отпускает. Идем к крыльцу. Дилан следует за мной, поднимаясь на крыльцо, он держится за перила по обе стороны от себя. Еще не достаточно отошел от приступа. Ему нужно больше времени. Открываю дверь, оказываясь в коридоре дома, и прислушиваюсь, сразу понимая, где находится Фардж. Дилан закрывает дверь, хромает в гостиную, оставляя меня одну со своими мыслями. — Что ты делаешь? — Слышу вопрос О’Брайена, за которым следует грохот. Что-то разбивается. Неуверенно шагаю к порогу гостиной, с тихим дыханием дергаю пальцы, остановившись. Смотрю на Дейва, который роется в шкафу с алкоголем и фарфором. Он не за спиртным сюда лезет. Ищет что-то покрепче. Наркотики? Этот парень не может переносить психологическое воздействие самостоятельно. Ему необходимо чем-то вышибать свой разум. Стою на месте, с напряжением наблюдая за изнемогающим парнем, который с яростью разбрасывает вещи с полок, выдергивает ящики наружу, ругаясь под нос. — Успокойся, — О’Брайен жестким голосом приказывает, а Фардж сбрасывает вазу с полки, оперевшись на шкаф руками, и неприятно усмехается, с ядом огрызаясь: — Действительно, — пальцами давит на веки, отходя от полок, и смеется, внезапно ударив кулаком в стекло дверцы шкафа. Сжимаюсь, одной рукой обняв живот. — Знаешь, — Дейв дергает полки, ища травку. — Не трогай меня сейчас. О’Брайен оглядывается на меня, будто надеясь, что меня здесь нет, после чего смотрит на друга: — Ты должен собраться. Твоя истерика нам не поможет и… — Черт, иди ты к черту, блять! — Фардж с угрозой хлопает дверцей, наступая на Дилана, но не успевает сделать даже жалкие два-три шага, как получает сильный удар в челюсть от О’Брайена. Я дергаюсь, отходя назад, и с ужасом наблюдаю за тем, как Дейв хватается за лицо, сгибаясь, и наклоняет голову, пятясь назад. С волнением прикрываю пальцами приоткрывшийся рот. Вижу, как выражение лица Фарджа меняется. Он будто выходит из тумана, лишающего его здравого мышления. Не думала, что скажу это, но физическое воздействие тут играет не маловажную роль. Дилан спокойно разминает руку, будто дает понять, что может спокойно повторить удар, так что Дейв трет скулу, медленно присаживаясь на диван. Не могу стоять без дела, поэтому иду на кухню, чтобы взять немного льда. От чувства неприятного голода меня не тянет кушать. Наоборот, тошнит. Возвращаюсь в гостиную, немного опешив от такой резкой смены общего настроения. Дейв и Дилан сидят напротив друг друга, оба выглядят задумчиво, хмурым взглядом упираются в паркет, не реагируя на мое появление. Подхожу к Фарджу, сев рядом, и протягиваю лед в мешочке. Никакой заинтересованности, поэтому вздыхаю, наклоняясь вперед, чтобы рассмотреть краснеющую кожу на его щеке. Уверенно прикладываю лед, заставляя парня морщиться от неприятного холода. — Он не убьет ее, — Дилан не подбирает слова, а говорит, что думает. — Не сегодня. Ему нравится мучить, поэтому у нас есть время, — не обнадеживает. Я только сильнее чувствую свою вину. Вибрация. Поднимаю голову, взглянув на Дейва, который вновь превращается в дерганное человекоподобное существо, которое трясущимися руками начинает хлопать по карманам. — Дейв, — О’Брайен голосом привлекает внимание друга, и тот вскидывает голову, с тем же страхом в глазах смотрит на него, и Дилан просит.- Успокойся. Ему нужны твои эмоции. Фардж опускает взгляд на экран телефона, заморгав. Собирается с силами. Убираю лед от его лица, с таким же напряжением ожидая, что он ответит. Дейв делает несколько глубоких вдохов, после чего нажимает на кнопку ответа, включив громкую связь. И я роняю лед, ведь уши тут же начинает резать женское мычание. Вижу, как Фардж еле удерживает телефон, начав глотать кислород открытым ртом, ведь это явно Лили. — Дейв, — Оливер спокойно произносит его имя, хотя мне удается распознать сбитое дыхание. — Как дела, Дейв? Фардж трясется, но не от злости. От ужаса, ведь не может контролировать свои эмоции, когда Роуз буквально разрывает глотку. — Что тебе нужно? — О’Брайен понимает, что дело дрянь, поэтому вступает равнодушным тоном вместо друга, который вздрагивает от каждой попытки Роуз усилить крик. Кажется, ей чем-то закрывают рот. — Я хотел бы поболтать с Дейвом, — нет, Оливер правда странно дышит, и я не могу игнорировать это, поэтому наклоняюсь вперед, хмуро вслушиваясь. — Зачем тебе эта девушка? — Дилан смотрит на телефон, моргая, ведь тоже замечает странность. — Разве твоя цель не «красивые глаза»? — Меня выворачивает от упоминания об этом, но сейчас меня больше волнует состояние Роуз, поэтому проглатываю отвращение, продолжая слушать. И сердце в груди начинает скакать сильнее, так как я, кажется, догадываюсь… И от моего предположения к глотке подступает тошнота. — А зачем она Дейву? — Оливер неприятно смеется, прерываясь на вздох. Твою мать. Только не это. Я вскакиваю с дивана, зажав ладонями уши, а Фардж вовсе выпадает из реальности, когда Оливер давится, выплевывая с особым удовольствием: — Чтобы трахать. Секунда — и телефон выпадает из рук Дейва, который начинает задыхаться, ведь уже не мычание, а крик Лили раскалывает стенки черепа. Дилан рывком поднимает мобильный аппарат, выключая громкую связь, чтобы изолировать друга, но мы с Фарджем все равно слышим эхо. — Вижу, тебе весело? — О’Брайен нервно чешет переносицу, явно сдерживая свой тон голоса. — Я знаю тебя. Ты будешь тянуть, специально. Похитил девушку, чтобы сломать Фарджа, вот только ты постоянно забываешь, что я все равно тебя грохну. Плевать, что ты задумал. Тебе не воздействовать на меня. Сейчас говорить с тобой нет смысла. Ты не отпустишь ее. А звонишь только для того, чтобы подкосить нас. Просто скажи, что тебе нужно? — Замолкает, поставив свободную руку на талию. Слушает голос Оливера. Фардж давно опустил голову, обхватив ее руками. Молчит. Меня трясет. Дрожащие руки прижимаю к животу, не скрываю своего страха, и глотка сжимается, когда О’Брайен хмурит брови, стрельнув взглядом в мою сторону. Оливер говорит обо мне? Ком раздирает горло. Мне стыдно. Стыдно, что Лили страдает по моей вине. Моей. Вине. Опять. Это все я. Я — чертов комок из неприятностей. Блять. Моргаю, понимая, что эмоции вновь бьют по груди, а глаза горят. Дрожащие губы сжимаю, шагая спиной к двери, и отвожу взгляд, когда О’Брайен начинает грубым голосом отвечать Оливеру. Разговаривать с ним нет смысла. Он не скажет, где Лили, он не отпустит ее. Ему просто нравится воздействовать на чувства других. В груди больно ноет. Невралгия. Она мешает дышать. Давлюсь, прижимая ладонь к шее, и выхожу на кухню, хватаясь за спинку стула. Наклоняюсь. Голова болит от мыслей, давящих на виски. Мычу, ладонью скрыв сжатые губы, и прикрываю веки, шмыгая носом. В ушах начинает звенеть. Крик. В сознании поселился крик Роуз. Закрываю уши руками, молясь, чтобы этот Ад прекратился. — Харпер, — слышу голос за спиной, но не поворачиваю голову, продолжая пялиться в пол. Краем глаз вижу Дилана, который встает сбоку, ожидая, что отреагирую, но игнорирую, громко шмыгнув носом. — Дейва сегодня не трогаем, — оповещает. — Я разрешил ему выкурить косяк. Киваю головой. Не осуждаю Фарджа. Ему тяжело. Сдерживаю тон голоса, обняв себя руками, и смотрю в стол, начав говорить: — Если… — Сжимаю пальцами ткань кофты, борясь с эмоциями, что толкают слезы наружу. — Если я пойду к Оливеру, он отпустит Лили? — Сразу видно, что ты ни черта не понимаешь, — парень опирается руками на спинку стула. — Он не отпустит ее. Никто не выживает, Оливер не сохраняет жизнь тому, кого ловит. — А Дейв? — Голос дрожит, а пальцы дергают ткань футболки. — Дейв выжил. — Потому что я его вытащил, — слишком резко перебивает Дилан, и я моргаю, шмыгнув носом. Стыжусь смотреть ему в глаза: — Но можно обговорить тему обмена, так? — Ты тупая? Ты, блять, решила в героя сыграть? — Парень практически смеется над моими словами, и меня переполняет злость. С агрессией в глазах смотрю на него, уже не следя за голосом: — Герой? При чем здесь «герой»? — Дрожь в руках усиливается. Поворачиваюсь всем телом к О’Брайену, который не меняется в лице, молча уставившись в ответ. — Что за стереотип? Из-за «героев» не страдают другие, — сдерживаю желание ударить парня. — Кажется, это ты не понимаешь всей серьезности ситуации, ведь ты сам выживешь. Дейв выживет. Я переживу насилие, но не Лили. Она не такая, как я или ты, — скованно глотаю воздух. — Она не справится, — шмыгаю носом. Слезы насильно стираю с глаз, моргая: — Почему он привязался ко мне? — Отвожу взгляд, поставив руки на талию, и прикусываю губу, вновь подняв мокрые глаза на Дилана, который моргает, отходя от стула. Открывает рот, но не находит, что сказать. Я прижимаю ладонь к горячему лбу, морщась: — Боже… — В этом нет твоей вины, — О’Брайен явно чувствует себя некомфортно. Вряд ли ему когда-то приходилось пытаться успокаивать кого-то словами. Он не ударит меня, как Дейва, хотя лучше бы треснул. Мне хочется принести себе боль. Больше. — Оливер пристал к вам не из-за меня? — С издевкой спрашиваю, и Дилан сглатывает, отводя на время взгляд. Думает, что ответить, и закатывает глаза, начав тереть веки пальцами: — Нет, — я немного мнусь, ведь пускаю только сарказм, но ответ парень дает серьезно, поэтому переступаю с ноги на ногу, сощурив веки: — В смысле? — нервно моргаю, глотнув воды во рту. Свожу брови к переносице, внимательно смотрю на парня, который, кажется, лжет мне, чтобы уменьшить чувство вины, но я уже на взводе, поэтому вскидываю голову, но не жду объяснений, ведь внезапно мое внутреннее «я» всплывает на поверхность. И выражение моего лица расслабляется. Внешнее напряжение пропадает, и Дилан не может не замечать этого, поэтому открывает рот, чтобы что-то сказать, но отвлекается на шум. Думаю, Дейв пошел наверх. И уже покачивается. Ноги его не держат по причине стресса. Пока О’Брайен подходит к двери, чтобы выглянуть в коридор, я немного опускаю взгляд, серьезно уставившись в пустоту, и слегка хмурю брови, начиная понимать, что происходит неправильное. Что я творю? Почему слушаю О’Брайена и Фарджа? Они мне никто. И всегда были никем. Я не имею права озадачивать их, как и впутывать в свои проблемы. Ответственность несу сама за себя. Да, единственный вариант действий удручает, но у меня нет сил сидеть вот так и ждать. В происходящем нет вины парней. Они сами не знают, как действовать. Произошло то, чего они остерегались, — Оливер поймал нас на крючок, он нашел нас первым. Несмотря на это, не собираюсь ждать. Да, я ничего не могу, но есть вероятность, что, получив меня, Оливер потеряет интерес к Лили. Звучит жутко. Мне никто не нужен для принятия решения, но… Я — Мэй Харпер. И мне страшно. Но Роуз не должна страдать. Мои моральные принципы сильнее, чем тот холодный ужас, что скручивает живот от мысли об Оливере. Сжимаю ладони в кулаки, медленно поворачивая голову, и набираюсь моральных сил выполнить то, что задумала. Смотрю на парня, который поворачивается лицом ко мне, сунув руки в карманы джинсов, и с раздражением напоминает: — Ты ничего здесь не решаешь, так что не возникай. Лишние действия с твоей стороны сделают ситуацию только хуже, — грубит, собираясь развернуться и пойти за другом, но я останавливаю его своим приказом: — Дай мне телефон. — Чего? — Дилан вновь поворачивается ко мне всем телом, хмуро уставившись в ответ. Я стою прямо, голову не опускаю, смотрю в глаза, но без злости. Наоборот, демонстрирую уверенность, которая способна сбить О’Брайена с толку. — Дай мне свой телефон, — повторяю просьбу, делая быстрые шаги к парню, который продолжает стоять на месте, как скала, правда, вижу, что немного мнется, ведь я сокращаю расстояние, совершенно не думая о его приступах. — Зачем он тебе? — да, он так же пытается говорить уверенно и непринужденно. — Позвонить надо, — протягиваю руку, не сводя глаз. — Кому? — Дилан подозревает. Ему не нужен мой ответ. Он знает, к чему я клоню. Парень пускает неприятный смешок, качнув головой: — Ты реально идиотка, — делает шаг от меня к двери. — Ты не в том положении, чтобы указывать мне или спорить, — отворачивается, но прежде окидывает меня с ног до головы неодобрительным взглядом. Я щурю веки, шепнув: — Ты тоже. Даю себе всего секунду, чтобы не начать колебаться и сомневаться. Парень еще не отошел от приступа, поэтому он не угроза мне. Дилан выходит в коридор, хочет свернуть в сторону лестницы, но тормозит, резко обернувшись, ведь я с незаинтересованным видом покидаю кухню, спокойно смотря перед собой, и сворачиваю к входной двери. — Харпер? — не слышу в тоне его голоса раздражение, скорее, легкое смятение, и с таким же равнодушием оглядываюсь, наконец, полностью поняв, что я вольна делать всё, что захочу. И мнение О’Брайена на меня никакого влияния не имеет. — Куда ты? — парень явно сглатывает, хоть и скрывает. — Домой, — спокойно говорю, с тем же равнодушным спокойствием смотрю ему в глаза. — Ты не поняла меня? — он больше не смеется, потому что знает. Я не шучу. — Я всё поняла, — отвечаю, кивая головой. — Но на мое решение это не влияет, — без яда в голосе. Говорю с простотой и поворачиваюсь к двери, взявшись за её ручку, чтобы повернуть и выйти на уже опасную для меня улицу. — Мэй. Останавливаюсь. Брови сами хмурятся. Мне никак не проконтролировать выражение моего лица. Стою без движения, когда слышу, как О’Брайен спускается с лестницы, шаркая ногами в мою сторону. Несильно передергивает от странного ощущения внизу живота, когда Дилан встает сбоку, дав мне возможность видеть его краем глаза. Парень потирает ладони, слишком необычно для него. Дергает пальцы. Нервничает? Дилан стреляет взглядом в сторону окна у входной двери и откашливается, уж больно резко дернув себя за ткань футболки: — Ты ведь умная, Харпер, — говорит спокойно. — У тебя есть мозги. И ты знаешь, что сейчас действуешь под давлением эмоций. Очень часто люди совершают как раз-таки глупые поступки, когда позволяют чувствам контролировать свои действия и решения. Я понимаю, ты боишься за Роуз. Точно так же я когда-то рвал и метал в поисках Дейва, но именно это было моей ошибкой. Я показал эмоции, и теперь те люди, которые не должны знать о моих слабостях, они знают, — не могу сказать, смотрит ли он на меня? Скорее… Куда-то в сторону. Но его слова, точнее, мысль, которую он пытается донести, медленно возвращает мне здравомыслие. — Оливер наверняка понимает, что Лили важна и тебе, и Дейву. Поэтому он знает, что может воздействовать на вас с её помощью, — парень вполне уверенно заявляет. — На меня это не действует. И я вряд ли сломаюсь от давления, ведь не так близок с Роуз, как вы. Проблема в том, что этот мудак знает, что есть определенная цепочка. Он достает Лили — получает Дейва или тебя. Получает Дейва или тебя — получает меня, — моргаю, искоса смотря на Дилана, в голосе которого я впервые за этот день слышу настоящую усталость. Причем эмоциональную. О’Брайен откашливается, прочистив глотку, чтобы продолжить: — Поэтому, перед тем, как принять какое-то решение, подумай, что тебя толкает на действие — твой разум или твои эмоции. Сейчас ты срываешься. Ты не думаешь головой, а… — Ты оговорился? — не сдерживаю вопрос внутри, ведь одна фраза этого парня оседает в голове, мешая думать о другом. Дилан моргает, слегка щуря веки: — Оговорился? — «Получает Дейва или тебя — получает меня», — повторяю его слова, уже с каким-то беспокойством хмуря брови. — Причем здесь я? — по какой-то причине мне страшно задавать этот вопрос, хотя причин для тревоги быть не должно, но… О’Брайен уставился в ответ. Просто. Смотрит. И, даже сохранив зрительный контакт, мне всё равно не удастся понять, о чем он думает. Парень медленно прячет вспотевшие ладони рук в карманы кофты и переминается с ноги на ногу, сильнее щурясь: — А что тебя смущает в сказанном? Действительно, что меня может смущать? Он вряд ли имеет в виду нечто такое, о чем подумала я. Вот же. Приоткрываю рот, потерявшись, и качаю головой: — Ам, нет, ничего, — хрипло говорю, прикусив губу, и вскидываю голову. — Мне правда нужен здоровый сон. В голову какие-то ненормальные мысли лезут. — Какие мысли? — вижу, как напряженно Дилан сжимает зубы, сдерживая себя, чтобы не начать кусать губы, подобно мне. — Никакие, — не нахожу ответа лучше, поэтому опускаю голову, устало выдохнув в пол, и крепче сжимаю дверную ручку, уже понимая, что парню удалось отговорить меня от необдуманных действий. Пальцами вожу по железу, собираясь с мыслями, и отдергиваю ладонь, когда дверь слегка приоткрывается от сквозного ветра. Дилан протягивает руку, давит, чтобы прикрыть до щелчка, но пальцы не разжимает. Его ладонь остается на ручки двери, а я опускаю свои руки, наконец, соглашаясь с его словами. Мне нужно сесть и подождать. Сейчас я ничего не могу предпринять. Хочу обернуться, чтобы уйти на кухню и заварить себе чай. О’Брайену сейчас лучше быть с Фарджем. Мне неловко, что Дилан тратит время на меня, когда в нем сильнее нуждается его друг. Поворачиваю голову, старясь сделать шаг назад, чтобы увеличить расстояние между мной и парнем, но немного хмуро останавливаю свои действия, когда замечаю, что О’Брайен продолжает пялиться на ручку двери. Сглатываю, выдавливая вопрос: — Всё в порядке? Дилан слишком резко меняется в лице, хмурится с какой-то озлобленностью спросив: — О чем ты подумала? — стреляет взглядом в мою сторону, всё ещё щурясь. Он всё ещё думает об этом? Почему его так волнует, какие мысли родились в моей голове от его слов? Я просто не так понимаю людей. Особенно сейчас, когда в голове настолько туманно. О’Брайен серьезно смотрит на меня, сверлит взглядом дыру в голове, но я не мнусь, отвечая на зрительный контакт, и прошу спокойным голосом: — Забудь. Я просто устала, — моргаю, отворачивая голову, и делаю шаг в сторону, через секунду попятившись назад. Дилан с угрозой встает передо мной, продолжая сжимать дверную ручку. О чем я подумала, да? Просто… Его слова звучали необычно. Он не сказал «Получает Дейва и тебя — получает меня». Он не обобщил. Дилан выразился так, будто если даже Оливер получит одну меня, то достанет О’Брайена. Понимаю, если бы речь шла о Дейве, или если бы мы с Дейвом вместе оказались у Оливера. Но в данном контексте его фраза значила: «Получает тебя — получает меня». Вот, что смутило и вызвало вопросы. Либо О’Брайен неправильно выразился, либо… — Никогда не думай об этом, — зло приказывает парень, еле сдерживая свой тон. — Никогда. Сердитым взглядом упираюсь ему в шею, не поднимаю глаза выше. Дилан отпускает ручку после того, как проверяет, заперта ли дверь, затем отворачивается, быстрым шагом направившись к лестнице. Продолжаю стоять на месте, не меняя выражение своего лица. Хмуро смотрю перед собой, часто заморгав. Понятия не имею, что тревожит меня больше: то, что я могла предположить подобное, или то, что мы с Диланом подумали об одном и том же. Второе пугает меня сильнее, чем мысль о том, что такого рода вещи вообще родились в моей голове. В голове О’Брайена. Парень уходит в коридор второго этажа. Больше его не слышу, поэтому мои плечи опускаются. Спиной прижимаюсь к окну рядом с дверью. Бледный свет касается кожи. Складываю руки на груди, устало вздохнув. Смотрю на паркет, стараясь не раздувать эту тему в сознании. Концентрирую свое внимание на тени, что ложится на пол. Судя по ней, у меня настоящий хаос на голове. Но меня это не волнует. Никогда не волновало. Тем более сейчас. Прикрываю веки, ненадолго погружаясь во мрак своего сознания. Все мои мысли, вся я должна полностью отдать себя поиску решения. Мы должны помочь Лили до того, как Оливер сломает её. Открываю глаза, повторно глубоко выдыхаю, чтобы отпустить хотя бы половину тяжести. Опускаю взгляд на паркет, собираясь вновь задумчиво уйти в себя, но сознание выбрасывает меня в реальность, когда замечаю, что рядом с моей тенью можно разглядеть ещё одну. Будто у меня две головы. Моргаю. В груди сразу же сжимается сердце, поэтому с чувством опасности опускаю руки, приоткрыв губы. Колкий удар в спину. Между лопатками. Сглатываю, делая шаг от окна, и опускаю голову, осторожно поворачивая её. Никого. Хмурю брови, всем телом стою напротив окна, переступая с ноги на ногу. Бред. Я уже в бреду. Мне нужно собраться. Отворачиваюсь, быстро шагая на кухню, чтобы найти успокоительные препараты. Взгляд опускаю, пальцами касаясь горячего лба, и замираю, парализуя свой организм, когда по паркету скользит тень, проникающая в дом сквозь стекло окна. Резко вскидываю голову, когда краем глаз различаю силуэт.