Мир двух лун

♥♥ ๑۩۩๑♥๑۩۩๑♥♥

Давид.

      День рождения для ребенка — самый долгожданный день в году. Особенно, когда ему исполняется десять лет. Он уже ощущает себя достаточно взрослым, и многие вещи рассматривает именно в таком ракурсе. А еще мой сын пошел весь в Рина, словно его копировали. Поворот головы, лукавая ухмылка, даже фразочки порой одинаковые и это добивало меня. Одиночество с каждым прожитым днем разъедало мне душу, по венам давно течет вместо крови яд. Он убивает мое сердце, и оно кровоточит. Анх все видит, все слышит, все подмечает. Он давно привык к моим следам от слез на подушке. Не спрашивает, но переживает. Однажды нашел мой тайник, а там рисунки. Я же не художник, поэтому портреты нарисованы магией. Рин, Алексий, Исаак, мой брат и Ник, младшенький братик, мои родители, природа. Таких рисунков сотня наберется, а на обороте все исписано в стихах и положено в песни. Вся моя боль, тоска и любовь. Но и его терпение не безгранично и однажды спросил, а я промолчал. Не готов еще поделиться своим прошлым, да и не знаю, как ему все рассказать? Понимаю, что пора открывать карты на стол и тянуть уже некуда… Моя тоска по Рину с каждым прожитым днем становилась не выносимой, хоть на стену лезь. И Алексий... Как бы я не хотел выкинуть его из своей бедовой головы, но сердце кровоточит. Как я восприму его выбор омеги? Как смогу сдержать свои порывы? И Рин, столько воды утекло, что глупо думать, что он был монахом. Я не выдержал и мысленно соединился с ним. Увидел комнату его глазами и был поражен, что он снова сменил обстановку. Этого хватило мне на несколько дней покоя и снова искушение увидеть его. Я начал осознавать, что долго так не продержусь. Мне нужен он, а еще Лекс. Как он там? Женился ли? Есть ли дети? Смог ли он забыть меня? Я нет… Они оба стали для меня единым целым. Один мой палач, а второй мой воздух, мое дыхание, мой якорь, когда Рин уничтожает мою душу, когда топчет мое сердце. Сегодня странная ночь и ее провел без сна. На душе скребли кошки, метался по комнате, словно раненый зверь. Анхель мирно посапывал в моей постели. Присел на нее и посмотрел на сына. Одна мысль не давала мне уже два месяца покоя, что я лишаю его общения с отцом, его родными. Там его мир, да и мой тоже. Там моя семья и скучаю по ним. Да и магия сына требует особого внимания. Блоки, которые я поставил пора снимать. Анхель должен научиться контролировать свой дар. За всеми такими мыслями наступил новый день. Сколько воспоминаний он принес лично для меня. А для него в этот день радость получить настоящий торт, украшенный взбитыми сливками и клубникой, но это все, сюрпризы еще впереди: мальчишки шепчутся о подарках, в дом приглашены их одноклассники, столы украшены, музыка уже готова, организаторы детских праздников приготовили программу. Мы все суетимся, а подарки прячем. Ричард, как всегда подбивает Анха найти их, и они пускаются в игру «следопыты». Но куда им, до Хранителя тьмы. Вот они лежат перед их носом, но они их в упор не видят. На их попытку улыбаюсь, а Темка подхихикивает и дразнится, а меня подкалывает, мол, над детьми измываешься. Все до поры, до времени, успокаиваю сына, но он копия Рина и прет на пролом. Ни нытьем, так катаньем вытащить сведения, где подарки. Стали приходить гости и праздник начался. Музыка смех, веселье и задор соревнований. Детские крики и улыбки их родителей. Я пришел на кухню за следующей порцией угощения.

      — Как это давно было. Они такие взрослые. — Высказался Арам.

      — Мальчики, вам чем — нибудь помочь? — Вплывала в кухню Лилия, держа руку на своем округлившемся животике. Через три месяца она подарит Араму его первенца.

      — Лиля посиди с гостями. Мы сами справимся. — Уговариваю, ласково беременную женщину, но она не может усидеть на месте. Ее все волнует и она переживает, чтобы праздник прошел в лучшем виде. Я ножом нарезал фрукты, а Арам раскладывал их по тарелкам, делая фруктовое канапе. И тут меня словно шаровой молнией прошибло. Не вздохнуть, не выдохнуть. Нож упал из моих рук, они, словно заледенели, ноги стали ватными, в глазах резко потемнело, и я медленно стал оседать на пол с криком:

      — Ри-ииин!

      — Давид. — Арам подхватил меня на руки, а дальше беспамятство…

Арам.

Он перепугал меня до смерти. Пульс не прощупывался, дыхание было настолько тихим, что казалось, он умер. Лилия стояла в ужасе. По ее щекам не осознано текли слезы, а потом пришла немного в себя. Она переживала за Давида. Раз наверно пятьдесят твердила, что нужно вызвать скорую помощь. Но я упорно продолжал успокаивать и объяснять ей:

      — Лиля, скорая ему не поможет. Иди к детям. Амон, черт! Я не слышу тебя и не вижу. Помоги мне! — Орал я на всю комнату. — Давид, приди в себя, молю! Не умирай, что я Анхелю скажу. — По щекам текли слезы, руки тряслись. — Давид. — Я тряс его. В комнате поднялся ветер, он загудел, словно мы в туннеле. Стекла вышибло волной. Лилия закричала. А Давида подняло над полом, вырвав его из моих рук. С него слетела иллюзия этого мира. Синие длинный волосы разметались по воздуху, он стал самим собой. Из пальцев потекла мгла, она окутывала его, погружая его в кокон. Он крутился по оси, но через мгновение тьма раскрылась, словно у него раскрылись крылья. Давид висел над полом, и он открыл свои глаза. Гетерохрония на лицо. Я отступил назад и закрыл собой Лилию, сейчас стоять рядом с ним не безопасно.

      — Уходи, это опасно. Он может убить. — Шептал я ей.

      — Я не боюсь его. В первый раз тогда, думала, что показалось на мосту. Так мы с ним познакомились. Он еще пошутил, что он падший ангел.

      — Нет, он не ангел. Он Хранитель тьмы, он опаснее падшего ангела, поверь. — Шептал я.

      — Он такой красивый. Ее взгляд скользил по Давиду, а у меня поднималась в душе ревность. Но я знаю, что он не причинит мне боли. А чувство собственности во мне говорит. Альфа, одним словом… И этот расклад принимаю.

      — Ри-ииин! — Вырвался крик из горла Давида, и он стал оседать. Тьма рассеялась, и он снова оказался на полу.

      — Стой там, где стоишь. Он меня не тронет, а вот ты можешь пострадать.

      — Хорошо, но я не верю, что Давид причинит мне боль.

      — Он не контролирует себя сейчас. Я сделал первые шаги к нему. Он снова стал дышать, но облик не сменился. Давид сел посреди кухни и посмотрел на меня.

      — Присмотри за Анхелем. — его голос был похож на стужу.

      — Что случилось?

      — Прорыв. Они выстояли. Воронку я закрыл, но Рин сейчас при смерти. Я иду к нему.

      — Я понял. Он направился в комнату и стал переодеваться. Давид через голову снял футболку. Открыл шкаф и достал чистую черную рубашку с длинным рукавом. Первые пуговицы застегивать не стал. Следом пошли кожаные черные брюки с заклепками. Они сели на нем в облипку, ботинки того же цвета. Он взял расческу и расчесал волосы, уложив их в хвост. Он выглядел убойно. Во мне родился альфа в этот момент. Его аромат сводил меня с ума. Теперь я мог понять всех альф и их реакцию на омег.

      — Не переживай я присмотрю за Анхелем и объясню ему причину твоего отсутствия на празднике. Он поймет.

      — Он все, что у меня есть.

      — Знаю. Иди спокойно и возвращайся, как только поставишь Рина на ноги. Анх в надежных руках. Только, если с вами, что случится, как я его отправлю домой? Он принц.

      — Думаю, что все обойдется. Я буду не я, если не вытащу его из грани. Он повернулся к Лилии.

      — Давид. Именно таким я тебя и видела, когда мы познакомились. Не переживай. Анх и мой сын. С ним все будет в порядке. Жизнь за жизнь. Именно этому ты научил меня. Ты мне дал все. Ты моя семья и я люблю тебя. Ты такой красивый. Может, расскажешь, где водятся такие экземпляры мужской красоты?

      — Да, милая, только после того, как вернусь. Я недовольно рыкнул, а Давид лишь усмехнулся.

      — Но ты, кажется, забыла любимая моя, что я тоже оттуда.

      — Лиля, приласкай его, а то у него скоро от ревности пар из ушей пойдет.

      — Я тебе устрою, погоди. — Пригрозил пальцем Давиду. Смех мне был ответом и разрядил обстановку.Он раскрыл портал и забрал с собой Амона. Лейр и Лин остались присматривать за Анхелем. Я подошел к жене и приобнял её, коснулся губами её губ, доказывая свои права. Стоило лишь оторваться, как она охрипшим голосом прошептала:

      — У нас гости. — Пойдем к детям. Пора подарки вручать. А кстати, куда их Давид спрятал?

      — Ты просто их не видишь. Вот они на столе стоят. Время подарков — Произнес я, и они проявились.

      — Обалдеть. У меня сегодня тоже день сюрпризов. Наконец-то вы раскрылись. Это магия какая-то.

      — Лиль, ты же понимаешь, что это рассказывать нельзя. Я, например не владею магией. Обыкновенный мужчина, который очень любит свою жену.

      — Я тоже тебя люблю! Но мне бы очень хотелось увидеть тебя хоть раз таким, какой ты есть на самом деле.

      — Попроси Давида.

      — Думаешь, не сделаю?

      — Верю, что попросишь. Остаток праздника прошел на ура. Анхель посматривал на дом и все больше нервничал. Его папа по не понятным ему причинам на празднике отсутствует. Он всё-таки не выдержал и спросил меня:

      — А где папа? — Взгляд сказал мне сейчас многое. Что будет скандал. Одним словом, я бы обозначил его взгляд. — «Рин». Тот точно так же Давиду начинал трепать нервы. Я весь пожался и приготовился к войне.

      — Анх, проводи своих гостей, и я всё расскажу тебе. Он поджал губы и брови сошлись на переносице. Анхель был расстроен. Глаза сверкали, и это не предвещало мне ничего хорошего. Настроение у Анха упало до отметки ноль, и очень быстро сползала в отрицательную сторону. Стоило только последнему гостю покинуть дом, как он рванул в комнату папы. Открыл шкаф и проверил его содержимое глазами. Мы следовали за ним. Ричард залез в кресло с ногами и тоже спросил:

      — Мама, а где папа?

      - Где мой папа? - на глазах у ребенка слезы. Это Анх. Дайте мне терпения на этого альфу. И как Давид с ним справляется, не пойму. Лиля присела на край кровати и посмотрела на меня.

      — Я не совсем в этом разбираюсь, но думаю, в этом вопросе есть тот кто сможет все объяснить. — И притянула к себе Анха. — Не волнуйся, ты же дома и тебя ни кто не обидит. Мы все любим тебя милый. — Она провела по его волосам, а по щекам мальчика потекли слёзы.

      — Он оставил меня. Он уехал без меня. Да?

      — Всё. Не заводись. Я расскажу тебе очень грустную историю твоего папы, и ты все поймёшь. Запомни, раз и навсегда ты его кровь, его плоть. Он вынашивал тебя под сердцем. Он порвет за тебя любого, кто посмеет обидеть.

      — Как вынашивал? — Встряла в моё пояснение Лилия. — Он же мужчина.

      — Он другой. Здесь я, Анхель и Ричард мужчины. Давид относиться к другой категории. И Анхель, это чувствует инстинктивно, поэтому ревнует и защищает его. Я обещал все рассказать. Так слушайте. Это было очень давно… Все трое сидели с открытым ртом и ни разу не перебили меня. Ричард впервые узнал, что Давид его приемный отец. Лилия сидела и вытирала слезы, сочувствуя ему. Анх, не показывал своих эмоций, спрятав все под маской. Вот, вылитый Рин. Тот если захочет, спрячет под маской все, и хрен поймёшь, что у него на уме в этот момент.

      — Вот почти всё. А теперь объясню, где он сейчас. Как ты понимаешь, что мир двух лун зависит от своих Хранителей и выбирает одного из них. Так и случилось с твоим папой. Чаша судеб выбрала его и соединила в единое целое с твоим отцом Рином. Ты не просто альфа, а наследник трона и еще ты равновесие магических сил и природы Мира двух лун. Как только вы покинули свои Мир, произошел дисбаланс. Отсюда начинаются природные катаклизмы и магические прорывы. Рин, похоже, с магами пытался закрыть прорыв, но сам пострадал и медленно сейчас умирает. Твои родители единственное целое. Если пострадал один, то второй должен спасти его, чтобы не погибнуть самому. И еще, Рин не получил от папы силу и результат на лицо. В этом если честно не разбираюсь. У твоего отца есть свой магический дар, но он должен был быть усилен и перейти на новый уровень. Но твой папа отказал ему в этом. А сейчас он ушёл спасти твоего отца. Как только твой папа, поставит на ноги его, он вернется к тебе. Его сердце осталось с тобой мой принц. Именно так к тебе бы обращались все жители мира двух лун.

      — Значит, то, что мне папа рассказывал о мире двух лун, это правда?

      — Да и язык, которым ты пользуешься, чтобы никто не понимал и не смог рассказать твои секреты является всемирным языком мира двух лун. Анхель слёз с кровати и подошел к шкафу, открыл его и внизу достал большую папку, положил её на кровать и раскрыл. Саму папку, как и рисунки в ней я видел впервые.

      — Откуда это у тебя? — Поинтересовался я.

      — Я давно знаю про эти рисунки, но думал, что папа увлекается рисованием артов. Они словно живые. Спрашивал его, но он все время уходил от ответа. Единственное, знаю точно, что эти работы ему очень дороги. А еще он плачет по ночам. Он думает, что я не знаю об этом. Он почти не смеется. Все время ходит задумчивый, а в глазах его, тоска. Я иногда ловлю такой взгляд, а он тут же пытается скрыть от меня его. Может, расскажешь?

      — Ну, давай посмотрим. Мы дружно подсели к рисункам поближе и стали их рассматривать.

      — Вот это Исаак, твой дед. Он правитель Арелии, где ты являешься принцем и наследником престола. Он часто приходил к тебе и очень любит тебя. Но стоило тебе подрасти, как твой папа прервал эту связь. Он боялся, что ты деду расскажешь, что ему знать пока не положено.

      — Такой молодой?

      — Не смотри на его внешность, милая. Ему семьсот лет.

      — Сколько? - Это было дружным строем голосов и открытые рты.

      — Ничего себе? — В унисон проголосили мальчишки.

      - А это кто?

      — Какой красивый, словно бог. Аж сердце замирает, -продолжила Лиля.

      — Ты сейчас меня ревновать хочешь заставить? — Она замотала головой, — Он ведь реальный и он отец Анхеля.

      — Что? — Удивилась Лилия.

      — Мой отец! — Прошептал Анх, а в глазах чертята пляшут. И лишь спустя несколько секунд интерес проявился к нему. «Мда. Рин тебе не поздоровится от собственного сына. После моего рассказа, хрен он подпустит тебя к себе и Давиду!». Анх перевернул рисунок и показал на него.

      — А это кто?

      — Твой родной дядя и брат — близнец твоему папе. С той лишь разницей, что у Диониса белые волосы, а у твоего папы они синие, но когда он зол, волосы приобретают черный оттенок, а глаза становятся разными. Но в основном он и не скрывает, что они у него такие. Сам увидишь.

       — Значит, так выглядит мой папа?

       — Да и, если бы ты не был занят с гостями, то увидел его сегодня во всей красе. Твоя мама чуть слюной не закапала весь пол от восхищения.

      — Ну будет тебе. Я тебя люблю Арам.

      — А это кто? Мы снова посмотрели на следующий рисунок.

      — Это Алексий. Он наследник другого государства. С твоим папой у них дружба.

      — Папа мой. «Давид, кажется, попал». Ну, пусть с этим вопросом разбирается сам. «Вот собственник!»

      — А это кто?

      — Твои дедушки. Алекс и Лин. Они родители твоего папы.

      — А Исаак отец моего отца, так получается?

      — Да милый. Уже поздно. Нужно переодеться и ложиться спать. Папу не жди сегодня. Честно говоря, я не знаю, сколько ему потребуется времени. Так, что наберись терпения. Можешь спать здесь.

      — Мама, а кто мой настоящий папа? — Поинтересовался Ричард.

      — Он не знает о тебе. Он бросил меня, причинив много боли страданий и, если бы не твой папа, то я бы умерла, а ты не родился бы на свет. Подрастешь и расскажу о нем. Так, что твой папа Давид и не забивай голову всякой ерундой. Запомни отец тот, кто вырастил тебя, который заботится и любит. Мне до сих пор больно вспоминать об этом мерзавце. Иди к себе, готовься ко сну. Арам уложишь Ричарда.

      — Хорошо. Ну, что пошли. Давай оставим маму наедине с Анхом. Сладких снов тебе, мой принц. Ах да, запомни, отец твоего папы приучил его держать слово. А он дал его уходя. Сказал, что вернётся. Ты меня понял?

      — Да. Но когда он вернется, не отпущу его от себя.

      — О небеса!!! Вылитый Рин.

      — А какой он по характеру?

      — Расскажу все завтра. Времени у нас будет полно, но твоему папе досталось от него. Я старался некоторые вещи не рассказывать тебе, а есть ситуации, которых не знаю, но они имеют место быть. Анх, сжал кулаки и поджал губы. На его лице были написаны круги ада, что пройдет Рин.

      — Анх, не надо. Твой папа его любит, хоть и причинил он ему боль. Ты же не хочешь обидеть папу? Посуди сам, он не пошел бы спасать его, если бы ненавидел его. А ты, не смей ребенка настраивать против отца. Рин, свое получил сполна. Это какого жить и понимать, что ты не можешь общаться с сыном. Любить его, защищать, научить чему-то важному. А ведь Рин мечтал о нем. Хотел взять на руки сына и видеть, как он растет. Анхель, подумай над этим. Твой папа переживает, что вы не вместе. Теперь я это понимаю. Его лицо смягчилось, и взгляд потух.

      — Вот и молодец. Мой тебе совет. Прежде чем объявлять войну, присмотрись, выжди, разберись в ситуации и лишь тогда ее, если она действительно необходима объявляй. А ещё, твой папа и сам не промах, в обиду себя не даст.

      — Я не прав, Анхель. Извини.

      — Я запомню, что сказала мне мама. Спасибо, что рассказал, но действительно не нужно сразу лезть в штыки. Спокойной ночи Арам. Я взял за руку Ричарда, тот тоже пожелал сладких снов и мы ушли из комнаты. Четыре дня спустя. Анх, был на грани срыва, и дело закончилось плачевно. Он подрался в школе. Стал замкнутым и молчаливым. А ещё через день разбил стекло в спортивном зале и в школу вызвали Давида. Только вот, как сообщить об этом и, что еще вытворит Анхель за время его отсутствия. Пришлось идти самому. Выслушал обвинения, заплатил за стекло, а он на следующий день снова подрался. Его выгнали с урока за отвратительное поведение. Парня просто подменили. Лилия с ним беседовала, а он закрывался в комнате Давида и смотрел на рисунки. Он не плакал. Настолько дней он ни разу не оставался без Давида. Это был бунт альфы. Спал Анхель исключительно в обнимку с подушкой на которой, остался запах Давида. Ричард, тоже притих и спрашивал, не вернулся ли папа домой. Я уже и сам молил, чтобы он поскорей вернулся к нам. Еще одного раунда Анхеля я не выдержу. Ой, как он был прав, что Ричард это будет ангелочек.

Давид.

      Странно, я попал в чужую комнату. Да и сам дом мне был не известен. За окном стояла ночь. Тучами заволокло небо, густой туман стелился по земле. Трава и деревья все пожухли. Ощущения, что что-то случилось с природой и ещё… Перемены, словно здесь не хватало меня и все должно поменяться. Открыл окна и раздвинул тяжелые шторы. Холодный воздух ворвался в комнату. Подошёл к Рину и сел рядом с ним. Дыхание сбилось. Как же я соскучился по нему. От него пахло им самим. И это поразило меня. Такой чистый запах без примеси запаха омеги. У меня сейчас крышу снесет от этого. А мне еще его восстанавливать. Ай, все к черту! Ну, ее эту гордость. Он сейчас Мой и без сознания. Так, что совесть оставим на Земле. Сердце сбилось с ритма и понеслось вскачь с сердцем Рина. Они забились в унисон. Настроился на его волну и мои губы накрыли его. Сейчас я могу ему признаться в своих чувствах. Могу, целоваться сколько хочу. Могу без зазрения совести лапать его и мне ничего за это не будет. Я с огромным удовольствием раздевал его, покрывая его шею, грудь живот и спускаясь ниже по Адамовой дорожке к его сосредоточию. Все! Мою голову снесло окончательно и при виде его возбужденного дракона я пал к его ногам. Мой язык прошелся вдоль всей длинны, и поцелуй его головки. Вобрал в себя, стал посасывать словно леденец. Тело Рина реагировало моментально, и появились первые капли смазки. Он стал колом и я понял, что у Рина никого давно не было. Душа ликовала, а мое тело желало заполучить его всего немедленно. Как сдержался, не помню, но знаю точно, что Рин кончил пять раз и я вместе с ним. Кажется, я оторвался на нем по полной. Но совесть так и не проснулась. Единственное, что пришло в мою больную голову: Как хорошо, что этого не видит Анх и Рин об этом тоже не узнает. Ведь Соул в отключке, а сам ни за что не признаюсь в содеянном. Ага, на третьи сутки уже думал, что хоть кто-нибудь меня остановил бы, да некому. Ведь не сдержался и из Рина сделал сексодром. Одежда валялась на полу, а я получил не забываемое наслаждение. Жаль без его участия. В некоторых моментах все же не хватала его рук. Совесть по-прежнему молчала, а Рин не приходил в себя, а я был не в себе. На четвертые сутки привел себя в порядок и остановил все это безобразие Соул. Да и аппетит в сексе немного удовлетворил. Теперь меня мучил уже другой голод, и нужно было подкрепиться. Сотворил себе отбивную котлету, с подливкой и картофельным пюре и сидел с наслаждением поглощал пищу, запивая любимым чаем каркаде. Соул наблюдал за мной в недоумении, что к Рину я не подхожу и не пытаюсь привести его в чувства. Первый момент радости по моему возвращению уже прошел. За это время мои мозги встали на место, и теперь мне стало стыдно за себя. Поэтому сходил в ванную комнату намочил полотенец и вымыл Рина от его и моего семени. Соул и это пропустил, так как завалился снова спать. Заметая следы, переодел Рина и сменил простыни. И пусть докажет, что я не устоял перед ним и что буквально изнасиловал его в бессознательном состоянии. А совесть при этом совершенно не грызет. На пятый день пошел дождь и такой проливной, а ветер унес последние остатки запаха секса. Единственным свидетелем всего безобразия был Исаак. И то он меня не видел, а вот стойкий запах секса учуял, это факт. Все ворчал, кто-то сюда приходил и этим занимался в комнате, где лежит его сын. Над этим я лишь потешался. К вечеру Рин пришёл в себя. Он со стоном приподнялся и сел на постели. Обвел взглядом всю комнату и повернулся в мою сторону.

      — Ну, наконец-то сонный принц пришел в себя. Значит, моя помощь тебе больше не нужна.

      — Сколько дней я полежал без сознания? Сколько ты уже здесь находишься? Ты один или с сыном? Как его имя? «Ура! Наша взяла. Он ничего не помнит, а я заполучил его. Хм. Русские не сдаются, хотя какой я русский? Так бульдог с носорогом. Не важно, а важно совсем другое, что мне мало. У меня что? Гон? Это он сейчас чего там спросил? Я все нафиг прослушал».

      — Рин, останови поток вопросов. Ты только что пришел в себя.

      — Ты не уйдешь? Прошу не уходи. Ты нужен здесь. У меня есть, что сказать тебе и надеюсь, после нашей беседы ты останешься насовсем.

      — Я слушаю тебя. Не переживай не сбегу сразу же. Хотя Анхель там весь на нервах и злится, что оставил его надолго.

      — Так зовут нашего сына?

      — Да.

      — Ты собираешься возвращаться? Я могу увидеть сына?

      — Это зависит только от тебя. Это всегда зависело от тебя. Я ненавижу гарем, и будешь ли ты уважать меня?

      — Теперь моя очередь. Отвечу сразу. Рабства больше нет. Нет гаремов и фаворитов. Остались лишь евнухи. Они свободны, но отказались вернуться домой. Ведь они не могут найти себе пару и жениться. А так везде теперь слуги, которым платят жалование. Ты спросил на счет уважения, мой ответ да. И можешь больше не вспоминать о фаворитах. И я надеюсь, что ты станешь единственным в интимных отношениях. Я сейчас предельно ясно выразился и откровенен. В подтверждение моих слов будет договор, который ты прочтешь позже. Пока он говорил, я смотрел на его шею и вспоминал, какой приятный запах у его тела, а если поцеловать шею… «Стоп! Возьми себя в руки! Ты совсем очумел от него. Что ты, как тряпка или как озеро в его глазах, я растекаюсь и медленно схожу с ума. Мне мало. Точно гон.»

      — Давид, ты меня слушаешь?

      — А? Да. «Я сейчас закапаю, как бульдог слюнями весь пол». Дверь открылась, и вошел в комнату Алексий. Он смотрел на кровать, где находился Рин, поэтому сразу он меня не заметил.

       — Рин, ты выжил. Слава небесам! — Его взгляд медленно перешел в мою сторону. — Давид…

      — Привет, Лекс! Моя челюсть поравнялась с полом от удивления. Я же точно помню, что они не дружили между собой, а тут он беспокоится о нем. «И все же, где мы сейчас находимся. Нужно спросить пока совсем мозги не растерял».

      — Как же ты не вовремя. — Пробурчал Рин. — Хотя проходи, не стой на пороге. Речь пойдет о тебе, поэтому я прошу помолчать.

      — Я понял. — Он, прикрыв дверь, прошёл вглубь комнаты и сел напротив меня в кресло. Его взгляд прошелся по мне, и я понял, меня медленно поедают глазами. Сердце сделало сальто и желание обнять и расцеловать Лекса начало расти с огромной скоростью. Я понимал, насколько сильно соскучился. Если с одним я провел незабываемые дни, то со вторым проблемы. И кажется, совсем ничего не понимаю. Отвернулся и посмотрел на первого участника нашего разговора.

      — Я слушаю тебя, Рин.

      — Если ты не помнишь, то хочу сейчас повторить, то, что говорил тебе когда-то. Я говорил, что не позволю ни одному альфе быть рядом с тобой. Что ты только мой, что я убью того кто посмеет ухаживать за тобой.

      — Говорил. - бедное мое сердечко, как колотится, словно хочет улететь..

      — Я узнал об Алексии и готов был начать войну, но ты не позволил. Показал мне насколько он тебе дорог. Потом узнал о его чувствах к тебе. Их род однолюбы и он не может иметь детей от другого омеги. Срабатывает их магия, и она не дает им зачать от не любимого. Ты стал его наваждением и, как оказалось истиной парой. Без наследника Алексий не может оставить трон. Поэтому мы долго искали способ решения проблемы. И его нашли. Расстегни рукав у рубашки на правой руке. — Его тон разговора сейчас был деловой, словно мы были на переговорах. Усомниться в его требование не было возможности. Я выполнил просьбу, взглянул на кисть руки и на всю комнату заорал. На моих обеих руках теперь были брачные татуировки. Не понимаю, как это произошло? Откуда они? Я лишь раз стоял у алтаря, если это слово подходит к тому моменту, шок… Но это?

      — Это что? — Завопил я и вскочил со своего места.

      — Ты же знаешь, что такое. Почему спрашиваешь?

      — Мне кто-нибудь может подсказать, что это такое? Откуда это взялось? Я не понимал, как такое могло случиться?

      — Давид, успокойся и выслушай меня. — Спокойно произнес Рин.

      — Убейте меня сразу, чтоб не мучился. — И запустил свои пальцы в волосы. Алексий вскочил со своего места и прошептал:

      — Я же тебе говорил, что он не примет этот брак. Зачем давал мне ложную надежду. Лучше сдохну, чем видеть его реакцию. Он развернулся в сторону двери. А я понимал, что потеряю его сейчас, поэтому сработал мой мозг моментально.

      — Алексий, сядь, пожалуйста. — Переводя свое дыхание и садясь на свое место.

      — Он просто шокирован и поэтому так сказал. — Успокаивал Алексия, Рин. Лекс, вздохнул и вернулся обратно. Он глаз с меня не сводил, следя за моей реакцией. А Рин щелкнул пальцами, и из воздуха материализовалась стопка исписанных листов. Он протянул ее мне. Я взял из его рук и сел снова на свое место. Взглянул мимолетом на него и спросил?

      — Рин, это брачный договор?

       - Да. И ты должен его прочитать. Он может претерпеть некоторые изменения потом. Но сейчас он актуален.

      — Может, расскажешь вкратце.

      — Давай, это сделаю я. — Предложил Лекс. Дождавшись нашего согласия, он начал пояснять. — Так как у нас необычный брак, то мы с Рином решили, что две недели ты проводишь время со мной и две недели с ним. Воспитывать детей будем вместе, не деля их. В интимных отношениях мы тоже…

      — Спасибо, Лекс. Дальше сам почитаю. Опустил голову, поджал губы и кулаки. Попытался взять себя в руки. Ага, да какое там? Мысли понеслись не в ту сторону, словно наркоты нанюхался… «А если я в глубине души мечтаю с двумя сразу… Э. ээ, стой Давид. По тормозам. Ну, нельзя сейчас со мной так. Он такой вкусный, нет, не так, хочу обоих. Все Давид чаю тебе не наливать. Крыша уехала на Север, алименты платить будешь сам… ХОЧУ ЛЮБВИ, ДА ТАКОЙ ОГРОМНОЙ И ЧИСТОЙ, ДА ТАК ЧТОБЫ СТОНАТЬ И В НЕЖНОСТИ КУПАТЬСЯ. А они мне про разные спальни твердят. Раз пошла такая пьянка и они оба мои мужья, буду ловить кайф от обоих. Да, что сегодня со мной не так?»

      — Ты не рад нашему браку? — Спросил Лекс. Он не договаривал, но его эмоции зашкаливали, а я их мог теперь читать, как открытую книгу. Связь между нами, как супругами крепла с каждой секундой. «Все, его неуверенность сейчас меня доконает и я взорвусь. Я сам виноват, что такое сотворил с ним. А еще глаза свои голодные и слюни на них приходится прятать. Хоть в крик кричи. Не, не сдамся, хоть и мозги со мной попрощались…»

      — Алексий, прости меня, пожалуйста. Я виноват перед тобой. Причинил тебе боль и пытался твои чувства изменить. Хотел, чтобы ты забыл меня. Я не знаю, что послужило таким событиям и такому повороту судьбы, но если бы знал, вернулся бы раньше. Я счастлив принять тебя и стать тебе супругом. Он улыбнулся уголками губ, глядя на меня и, как ягуар на антилопу попер в мою сторону. «Боже спасите меня, от самого себя. Он же голодный или я…» Пусть дыхание застынет на миг, и мир станет волшебным для нас. И вижу лица твоего пик и свой взгляд в твоих глазах. Прикоснувшись губами к моим губам, ты нежностью околдовал. И прошептал мне в этот миг:

      -Я люблю тебя, Давид! Наши брачные браслеты засветились, подтверждая наш брак. Разорвав поцелуй, он отступил назад.

      — Лекс, прошу, рассказать, как всё-таки получилось? И сколько мы уже в браке?

      — Присядь, пожалуйста, я расскажу то, что знаю. А если возникнут вопросы, спроси у Рина. Он начал свое повествование с момента рождения Анхеля и после того, как мы с ним ушли на землю. О переговорах у его отца в кабинете и что всем правителям понравился вариант с браком для Хранителя при вот таких ситуациях как наша.

      — Я не знаю причину, по которой он на это пошёл, но за это время мы сплотились и стали настоящей семьей. Он много раз пытался связаться с тобой и сообщить об этом, но всё было безрезультатно. У меня все.

      — Рин.

      — По-моему, и так ты все знаешь и озвучил это совсем недавно. Добавлю лишь, что мой отец перестал приходить к тебе и видеть внука.

      — Ему было три. Семь лет…

      — Не семь, меньше, но и этого с лихвой хватило жить монахами при живом муже. — Высказался Рин. А я решил сменить немного направление разговора.

      — Вы оба промолчали. Почему-то у меня ощущение, что вы не все рассказали.

      — Давай не будем об этом. — Прошептал Лекс и опустил глаза. «Значит, оказался прав. Ладно, все равно всплывет когда-нибудь в разговоре».

      — Рин, вижу за время разговора, ты набрался сил. Можешь вставать.

      — Странное у меня ощущение. Что ты в этот раз сделал со мной?

      — Спроси у Саула. Но сегодня ничего, вообще ничего. «Ага, так и признался тебе. Не совсем еще сошел с ума».

      — Соул, раз он не хочет признаваться, хоть ты помоги.

      — А я что? Я был в отключке и ты тоже. Он даже не подходил к тебе.

      — Вот и ответ.

      — Давид, ты пытаешься из меня умалишенного сделать? Нет… хм., а мне вот, кажется да. Отрицаешь. Тогда почему у меня ощущения, что я после потрясающего секса. — Он приподнял бровь и прищурил глаза. «Ага, еще под микроскопом посмотри. Хрен тебе, а не признание. А Лекс с завистью смотрит. Все я пропал».

      — Рин, а ты не слишком ли пустился в фантазию? Хм. Нет, чего мотаешь головой мистер фантазер. Много чести тебе будет. Про это забудь. «В ближайшее время это точно, а потом посмотрим на твое поведение». — Подумал я, а в слух произнес совсем противоположное своим мыслям. — Ты думаешь, что прошло столько времени и я уже расплылся при твоем виде. Думаешь, простил? — Сказал это холодно, как мог в данной ситуации. Выкручиваться же надо как-то. Он опустил голову и сжал кулаки.

      — Давид. Может, простишь его. Оставь все прошлом. Рин очень изменился. Поверь, пожалуйста.

      — Лекс, а от тебя я совсем не ожидал, что ты будешь его защищать. Что спелись? Ах да, солидарность альф. Ладно, ссорится не хочу. Может, расскажите, что это за место и в чьем мы доме сейчас?

      — Давай, Рин. Это его полностью идея, я лишь поддержал в этом благом деле.

      — Это наш дом, новый дом. А внизу расположился сумеречный город Эреб. Это наш свадебный подарок тебе. — Тихо проговорил Рин. Он был сдержан, что на него было совсем не похоже.

      — Что? Вы это серьезно? И где мы?

      — На границе наших земель и Алексия. Город делится на две половины и стал торговым центром. Сюда стекаются все дороги и торговля процветает. Он знаменит своими богатствами, а еще ты первый Хранитель, которому подарили целый город и замок на холме. Я подошел к окну и впервые за эти дни взглянул в окно, до этого мне было не до этого. Туман рассеялся и теперь я мог увидеть всю красоту. Посмотрел вдаль, в свете дня с высоты птичьего полета у подножия горы красовался своим величием Эреб.

      — А мы можем погулять? Вы мне покажите замок? Повернулся к ним и увидел улыбки на их лицах. У меня поднялось такое настроение, что захотелось почувствовать городскую суету, понаблюдать за своими мужьями, послушать музыку, немного потусоваться в толпе, там, где в воздухе витает позитив, запах пряностей и глинтвейна. В меня вселился маленький ребенок, жаждущий приключений, но желающий быть под присмотром своих папочек. Перекусив и переодевшись, мы отправились гулять пешком. За нами следовала безмолвной тенью наша охрана. Я расслабился и стал присматриваться к местности, что предстоит жить не один теперь день. Да, я решил вернуться с сыном. В городе разглядывая строения, почувствовал, что каждая улица дышит волшебством, дома хранят легенды, мужчины ходят в расшитых драгоценными камнями камзолах. И это не смотря на то, что город очень молодой. Здесь не встретишь двух одинаковых домов — все они отличались друг от друга, создавая не забываемое впечатление. Мы просто гуляли, ели, глазели на всё вокруг и отдыхали. Немножко поглазели на витрины магазинов. Они пытались подкупить меня подарками, но поначалу стойко держался, а потом сдался… ОХ, ИСКУСИТЕЛИ. Во мне в этот момент родился настоящий омега и беззастенчиво начал грабеж. А, что? Я Лилии подарки приготовил и Араму, ну, конечно же, про сыновей не забыл. Оружейный магазин весь перетряс, пока искал то, что мне нужно. Знаю, придется подкупать сына, там не один день прошел и он весь на нервах. Устроил мне бунт, а я разгребай. Магазин с посудой. И немного фарфора на тему Хранителей. Кого только не найдешь. Я разглядывал роспись и нашел целый уголок, посвященный моей персоне. Мне так понравился набор из чашки блюдца и пары тарелок, что не выдержал и захотел купить.

      — Рин, а мне вот это купи… — Ну, все ребенок на прогулке…. Слово хочу, слетало уже в третий раз. Рин лишь улыбнулся, потому что первые два подарка я получил от Алексия. Хозяин стал упаковывать товар и все его нахваливал, а еще спрашивал, правда ли слухи ходят, что Хранитель тьмы вернулся. Я подошел к прилавку и решил пошутить.

      — Ага, а если будете плохо обслуживать, то обижусь и уйду обратно от вас. Хозяин уставился на меня с открытым ртом и удивленными глазами, как блюдца.

      — Давид, — Попенял мне Рин. — Не пугай народ.

      — Я что, такой страшный? Все я обиделся. Уйду я от вас, злые вы… — Пошутил я, но, кажется не удачно. Для них это было равносильно слову «ФАС» меня тут же скрутили и Лекс впился в мои губы. Разорвали поцелуй лишь, когда легким перестал поступать кислород.

      — Не говори так. Это равносильно смерти. Еще одной большой разлуки я не выдержу.

      — Я же пошутил. Рин, отпусти руки. Мы ведь гуляем. В себя пришел Хозяин и, кажется, сообразил наконец кто перед ним стоит. Начал говорить, что это подарок, что денег не возьмет.

      — Сегодня счастливый день. Наш Хранитель тьмы вернулся. Простите Повелители, я такой рассеянный был, столько народу и не ожидал такого счастья увидеть вас. — Он склонился в поклоне.

      — Лекс, Рин нам пора уходить, а то это будет уже не прогулка, а официальная встреча с народом. Сваливаем. Я хочу свидание, а…. Договорить мне не дали.

      - Заверните и отправьте все во дворец. — Произнес Рин, и меня утащили на улицы города.       Дошли до торговой площади. Она просто огромная, что говорит о том, что город больших размеров и разросся до мегаполиса в средневековом мире. От площади убегают улочки в разные стороны. Барды играют каждый своё, зарабатывают, как могут. Возле них всегда много слушателей. Циркачи давали представление, и мы затесались в толпе и наблюдали за действием. И тут протиснулся ко мне маленький, слегка потрепанный, чумазый альфочка лет девяти.

      — Можно, мне обратиться о Повелители, к Хранителю тьмы? — Он склонил в поклоне свою голову. А я присел на корточки и улыбнулся мальчику.

      — Конечно можно. Мы же не на официальной встрече. Что ты хотел? Он обрадовался, и его зеленые глазенки заблестели, как изумруды. Его душа чиста, как слеза. Ко мне шла информация, что мальчик сирота, он у циркачей живет, но таланта к этому ремеслу нет. Он у них на побегушках, принести подать. Он маг пронеслось в моей голове, словно смерч.

      — Хочу, подарить вам подарок. — Он раскрыл грязную ладошку, а в ней лежала черная жемчужина. — Она принадлежала моим родителям. Я не хочу, чтобы у меня ее отняли, хочу подарить ее вам.

      — Как твое имя, солнце мое?

      — Амир.

      — А дальше?

      — Я не помню.

      — Амир, вижу ты хороший парень. Я приму твой дар, но с одним условием. Ты будешь жить во дворце и станешь самым верным другом моему сыну. Никакие почести, ни какие деньги не свернут тебя с этого пути. Я знаю, что ты понравишься ему. Ну как, ты готов стать верным другом и слугой для моего сына? Тебе решать. Оставаться в цирке или служить моему сыну.

      — Ребенку равновесия!!! — Он с восхищением посмотрел на меня. — Да, я готов служить ему и сложить голову, если будет это нужно.

      — Что ж скрепим наш договор магией. — Я накрыл своей ладонью его, а между нами лежала черная родовая жемчужина. Он повторял за мной клятву, и нас связала невидимая нить.       — Амир, мы сейчас на прогулке, поэтому пусть жемчужина храниться у тебя. Я заберу ее после. Посмотрел на стражника, который сопровождал нас.

      — Отведите Амира во дворец. Пусть помоют, дадут новую одежду и комнату для слуг. Как только вернется мой сын, он приступит к своим обязанностям. Ах да, пусть определят ему старшего по званию и обучат мальчика премудростям слуги. Они ушли, а Алексий решился спросить меня.

      — Ты уверен в нем?

      — Лекс, этот ребенок маг. Очень сильный маг. Преданней его, мне не найти для сына. Так я выбирал Артема и не ошибся. Он попал в беду. Что-то случилось с его родителями. Но его род древний и его преданность только на руку. Жизнь не предсказуема. Когда он станет старше, то я помогу ему вспомнить все, а сейчас это может травмировать детскую психику.

      — Хм... вот, как ты выбирал своего Артема. Очень интересно. — Прошептал Рин. — Пойдем дальше, а то мы, кажется, привлекаем внимание горожан.

      - Пошли… — Поддержал Алексий. Идём опять, куда ноги ведут. Я увидел карусель и утащил парней на ней покататься. Ну, как дети малые, зато, как сказал Лекс, будут воспоминания, которые приятно нанизывать на браслет и вспоминать, а может и повторить еще раз. Прикосновение рук, взгляды, смех, все не передать словами, но это чистая романтика. Дальше мы пошли есть горячие блюда в трактире и пить на свой вкус напитки. Пока просидели, пока выпили и перекусили, а за окном уже стемнело. А меня потянуло дальше погулять по площади. Огни из магических факелов осветили город, воздух наполнился прохладой. Сменились развлечения, но странно город словно ожил. Много жителей вышло на улицы и все смотрели на ночное небо.

      — Запомни, этот день прошептал Рин. Сегодня впервые за много лет тучи расступились, и мы видим на ночном небе россыпь звезд и две красавицы луны.

      — А я и не знал, что ты такой романтик. Мы, молча, наблюдали появление на небе лун. Первый месяц светил необычно ярко, хотя до полнолуния ему было очень далеко. Он отбрасывал слабые тени, причудливо падающие на дома городских улочек. Вскоре в черном небе выплыл второй месяц. Почти такой же, как первый. Двигался он по небу чуть быстрее, и можно было отследить его путь. Некоторое время никто не проронил ни слова. Мы смотрели на то, что выделывают светила в небе и как ярко появляются на небосводе звезды. Словно сегодня парад планет и он приветствуют своего Хранителя тьмы. Гуляли бы ещё, но пора домой. Я устал и мечтал уже о теплой ванне и мягкой постели.