Бьётся сердце.

      — …И ты, ты встречаешься с Изабель, не так ли? — Мелиорн смотрит прямо в глаза Рафаэля, с вызовом.       — О чём ты? — вампир стоит непонимающую гримасу.       — Я везде узнаю этот запах.       А Рафаэль вспоминает, как он получил этот запах на своём теле.       Сначала Раф предложил Изабель встречи, но отнюдь не от большой любви. Он заметил, что его маленький светоч увлёкся девушкой.       Он шёл по одной из многочисленных улиц Нью-Йорка, где-то на фоне играл тихий джаз, исполняемый уличным музыкантом, а возле какого-то бара он увидел знакомые фигуры. Изабель Лайтвуд целовала Саймона, прижимая его к стене. Какое-то неприятное чувство расползалось внутри, разливаясь словно яд по венам.       Рафаэль буквально секунду смотрел эту картину и успел увидеть всё: припухшие губы своего мальчика, тёмные волосы, слабо освещённые неоновой вывеской заведения и испуг в глазах.       Изабель начала оправдываться, отпихивая Саймона от себя.       — Птенец, — зарычал Рафаэль. Саймон послушно замер, повинуясь старшему вампиру.       — Рафаэль, я случайно, прости.       — Изабель, я вынужден сказать тебе, что мы расстаёмся. Я не терплю измен, — вампир даже не посмотрел на неё, продолжая буравить взглядом птенчика.       Он лишь слышал как тоненькие каблучки стучали по асфальту, удаляясь.       — Думаешь, простительно гулять вот так вот, ночью, на моей территории?       — Прости, Раф…       — Заткнись, — вампир втянул ночной воздух и почувствовал аромат духов Изабель, — Я, понимаешь ли, вру что ненавижу секс, чтобы она не лезла ко мне, а ты целуешь её в переулке? Да от тебя несёт её духами!       — Рафаэль, не злись…       — Раз тебе так не нравится свой запах, значит, ты будешь пахнуть мной.       Он впился в припухшие губы птенчика жёстким поцелуем, раня кожу клыками.       Саймон застонал, ноги резко подкосились и он уже плавился в руках Сантьяго, который расстёгивал его джинсы одной рукой, придерживая свою ношу второй. Ноги сплелись на его бёдрах, а поцелуи становились всё жаднее, они будто пили друг друга, сплетаясь языками, кусая губы и шеи друг друга. Тонкие струйки крови начали пачкать их одежду: красную футболку Саймона и идеально выглаженную белую рубашку Рафаэля.       Льюис полностью отдавался ощущениям, подмахивая бёдрами, дразня своего визави. Он уже совершенно забыл, что они стоят в переулке, со спущенными штанами, а лица обоих освещает розовая неоновая вывеска. С обеих сторон переулка шныряли люди, но никто не заходил в него.       — Будет больно, — прошептал Рафаэль, проникая в Саймона. Тот закусил губу, а Раф пытался отвлечь его поглаживаниями, ласками и поцелуями: нежным за ушком, страстным в шею, медленным в ключицу. А Саймон тонул в ощущениях, повинуясь любовнику. Надеясь, что это ощущение целостности никогда его не покинет. Он даже не чувствовал, как спину царапает холодный камень, как желанные руки сжимают ягодицы, оставляя синяки на бледной коже, впрочем, которые пройдут через пару часов.       Рафаэль не знал, сколько прошло времени с тех пор, как он кончил в Льюиса, но птенца держал до сих пор на руках, не отпуская.       — Рафаэль, а теперь позволь мне объясниться, — старший вампир кивнул. — Я хотел увести тебя у неё, а потом бросить, — брюнет спрятал взгляд. — Прости за беспочвенную ревность.       — Идиот, — Рафаэль, наконец, опустил любовника на пол и одел его, приводя в порядок. Вампир схватил птенчика за руку и повёл куда-то. Они шли недолго, прежде чем Саймон понял, что это дорога ведёт в Дюморт.       Теперь Саймон пах старой кожей, кровью и сексом.