Три снежинки

Снег продолжал падать. Его мягкое одеяло скрыло кровь, впитавшуюся в землю, трещины в стенах и свежие могильные холмы. Богороща казалась сказочным белым садом. От теплых прудов поднимался пар, украсивший черные ветви мрачных страж-деревьев прозрачными ледяными кристалликами. Скорбный лик чардрева, припорошенный снегом, стал казаться умиротворенным и довольным лицом старого деда, наблюдающим за играми внуков. Но Сансу не радовали покой и красота. Она пришла сюда сразу после того, как лорды Севера провозгласили Джона Сноу королем, несмотря на то, что он бастард. Санса не могла не признать, что это было справедливо. Но обида все равно жгла сердце, и глаза щипало от слез. Она не заметила, как подошел Джон. Он присел рядом на узловатое белое корневище. — Сестра. — Все в порядке. Я просто сижу… здесь, — Санса попыталась улыбнуться, хотя знала, что влага на щеках ее выдает. — Ты замерзнешь. Она промолчала, продолжая натянуто улыбаться, надеясь, что он уйдет. Вместо этого он опустился на колени в снег, так, что мог прямо глядеть в ее лицо. — Ты злишься. — Нет… — она качнула головой и попыталась встать, но он взял ее руки в свои, удерживая на месте. Его ладони были грубыми и мозолистыми, но горячими, и их прикосновение показалось ей приятным. — Я не просил этого. Я пришел к Винтерфеллу, чтобы освободить Север от твари, которая сдирала кожу с живых людей, а не затем, чтобы требовать себе корону и власть. Но лорды Севера посчитали меня достойным их. Робб посчитал меня достойным. — Я тоже так считаю, — говоря это, она не кривила душой. Он вел за собой людей, он сражался, он сумел, пусть и с помощью армии Долины, прорваться в Винтерфелл. И это было обиднее всего. Если он достоин — значит, она — нет? Никто из лордов не высказался за нее, кроме Петира, а его слово на Севере значило немного. Острая на язык леди Мормонт сразу же напомнила, что Старки и Аррены связаны узами родства, и если бы в Орлином Гнезде вспомнили об этом раньше, Молодой Волк мог бы остаться в живых. Бронзовый Джон угрюмо кивнул, признавая ее правоту, и лорд Бейлиш вынужден был умолкнуть. Даже Робб предал Сансу после своей смерти. Он знал, что она жива, но назвал своим наследником Джона Сноу. Чтение завещания стало последней каплей. Санса поняла, что больше не может держать лицо, и сбежала в богорощу, желая спрятаться ото всех. — Винтерфелл — твой дом, как и мой. Ты — его хозяйка. — Пока ты не женишься. Эта мысль, до сих пор не приходившая ей в голову, вдруг болезненно кольнула. Новому королю нужно жениться и как можно быстрее зачать наследника. Если северные лорды еще не стали наперебой предлагать Джону своих дочерей, то сделают это в самом скором времени. И куда тогда деваться ей? Возвращаться в Долину с Петиром? Но Орлиное Гнездо не сможет заменить ей дом. — Не женюсь. Сейчас не до этого. Джон выпустил ее ладони и снова сел рядом, отряхивая колени от снега. Его лоб прорезала угрюмая складка. — Все сложно, — наконец произнес он. — Большая часть лордов думает, что война окончена, и хочет пересидеть зиму в своих замках. Их придется убеждать в том, что настоящая война только началась. — Ты сможешь, — она не сомневалась в этом. Джон был похож на их лорда-отца не только внешне. — В ближайшие месяцы мне придется не слезать с седла, собирая и уговаривая всех поддержать Дозор и укрепить Стену. И я не могу уехать, оставив между нами обиду. — Я не обижена… на тебя. — Тогда на кого? Его голос был полон участия, и это снова напомнило ей отца, так, что захотелось уткнуться ему в грудь, затянутую в дублет из шерсти и кожи, и расплакаться. Вместо этого она прижалась к его плечу и ощутила щекой холод тающих между ними снежинок. — Не знаю… На весь мир, наверное. Она помолчала и вдруг выпалила, сама от себя не ожидая такого: — И на то, что ты мой сводный брат, и я не могу выйти за тебя замуж и стать королевой. Это прозвучало по-детски, она сама почувствовала это и смутилась. Джон усмехнулся. — Ты всегда хотела быть королевой. — Только когда была маленькой дурочкой, забившей себе голову песнями и сказками. А потом я просто хотела вернуться домой. — Мы, наконец, дома, — Джон обнял ее за плечи. — И хотя я не могу жениться на тебе, но ты выйдешь замуж только когда захочешь и за кого захочешь. Даже за короля, если найдешь достойного тебя. Обещаю. Она улыбнулась ему. На душе потеплело. — Кажется, мы никогда еще так не разговаривали. — Да, — Джон покачал головой. — Это с Арьей у нас всегда было полное взаимопонимание. А ты и смотреть старалась мимо. Но в его голосе не было слышно упрека. — Прости. Я была маленькой дурочкой, — повторила Санса. — В Долине лорд Бейлиш выдавал меня за своего бастарда, и тогда я поняла, каково это, когда тебя обливают высокомерием за то, в чем ты не виноват. И что делают так только недостойные люди. Прости меня. Джон слушал ее с серьезным видом, но в глазах плясали озорные искры. — Я тоже не был идеальным братом. Помнишь, как ты однажды перед пиром не могла найти свое любимое платье? Санса поморщилась. Еще бы не помнить. Она всегда так старалась быть благовоспитанной леди, и подобные шутки, в которых обычно бывала замешана ее младшая сестра, ранили болезненно. — Оно нашлось на следующий день, в том же сундуке, будто и не пропадало вовсе. Но я всегда считала, что это сделала Арья! — Арья хотела спрятать его в конюшне. — Но в конюшне искали! — удивилась Санса. — Мама тогда приказала перерыть весь замок. — Но никто не догадался заглянуть в крипту. — Так это был ты! Давние стыд и гнев вспомнились с новой силой, Санса почувствовала, что даже уши у нее пылают. Но Джон улыбался так широко и по-доброму, что она не выдержала и рассмеялась. Он встал и протянул ей руку. — Так что, мир? — Мир. Она поднялась, опираясь на его ладонь. Небо посветлело, но редкие снежинки еще кружили в воздухе. Одна большая, с прихотливо изрезанными разветвленными лучами, пристроилась у Джона на щеке, исполосованной старыми шрамами и покрытой синеватой щетиной. Санса потянулась и сняла ледяную звездочку губами.