Девушка для лучшего друга

      В оперном театре было, на мое удивление, много народу. Я и предположить не могла, что столько людей могут быть заинтересованы в подобного рода мероприятиях. Еще больше меня удивил тот факт, что молодежь тоже присутствовала в помещении, причем, судя по довольным лицам подростков, они были вполне себе рады прийти на оперу. Чего, жаль, но нельзя было сказать обо мне, так как, стоило мне зайти в здание театра, как я поняла, что весело мне вряд ли будет. Атмосфера, знаете, говорила как-то сама за себя.       Я сказала родителям Никиты, что отойду в туалет, а сама ушла в дальнюю часть здания и решила повтыкать в телефон хотя бы пока не началось представление. Я сомневалась, что Марина Дмитриевна или тем более Андрей Семенович захотят пойти искать меня, ибо когда я покидала их общество, оба взрослых о чем-то увлеченно беседовали с женщиной средних лет, с которой мы втроем случайно столкнулись на входе в здание. Короче говоря, у меня было еще где-то двадцать пять минут, прежде чем начнут созывать в зал всех присутствующих.       По пути к тому самого дальнему уголку, в котором я решила скоротать время, я захватила в небольшой кафешке газировку и какой-то кексик. Есть хотелось жутко почему-то, а я в последние несколько дней особо себе ни в чем не отказывала, так как меня спонсировал Никита.       Кстати говоря, да, забыла сказать, что в день переезда попросила у Улбанова-младшего сумму, необходимую мне на оплату квартиры, и тогда же отдала деньги Инне Владиславовне. В общем-то, долг я вернула, но мне нужно было до конца отыграть роль Анастасии хотя бы потому, что так было бы честно.       Этот спектакль помог мне расплатиться за жилье, да и, к тому же, я обещала и Леше, и его другу, что доиграю до конца, несмотря на то, что часть суммы получу заранее. А я всегда, знаете, держала свое слово и внимательно относилась к обещаниям, так как считала, что их всегда нужно выполнять.       Вскоре, через несколько минут после того, как я отошла от предков Никиты, мать Улбанова начала заваливать меня тревожными смс, в которых просила поскорее вернуться, потому что она вдруг заволновалась, что я слишком долго сижу в туалете. А запора, например, извините за прямолинейность и грубость, у меня что, быть не может? Короче, как бы сим фактом я ни была раздражена, пришлось возвращаться.       Я издали заметила мать Никиты, которая зачем-то махала мне, хотя они с мужем не сдвинулись совершенно с момента моего ухода. Я лишь закатила глаза и тоже махнула женщине, дабы та уже, наконец, успокоилась, поняв, что я ее вижу. — Ох, Настенька, я уже начала волноваться! — накинулась на меня с объятиями Марина Дмитриевна. Я, оглядевшись, поняла, что та самая тетка, новая знакомая родителей Некита, уже куда-то свалила. Наверное, поэтому, Марина Дмитриевна и вспомнила вдруг обо мне. — Да я заметила, — с нервной усмешкой отозвалась я, пытаясь ненавязчиво вырваться из крепких объятий женщины. — Нам, разве, еще не пора в зал?.. — с надеждой спросила я. Конечно, ни в какой зал я не хотела, но и удушающие обнимашки с матерью Никиты меня не очень радовали, честно говоря. — Выступление начнется еще не очень скоро, но минут через пять зрителей уже начнут пускать. Не беспокойся, Настюш, мы не опоздаем, — добродушно сказала Марина Дмитриевна и светло улыбнулась мне, из-за чего вся моя злость на нее куда-то испарилась. Хотя объятия я все-таки поспешила разорвать, так как мне уже становилось жарко.       И оставшееся время до того, как начали впускать в зал, меня, слава богу, никто не трогал. Я просто стояла чуть поодаль от Улбановых-старших и думала о своем, а взрослые о чем-то беседовали, не привлекая к своему разговору меня, чего мне было вполне себе достаточно. Мне было куда спокойнее и комфортнее, когда ко мне никто не лез ни с вопросами, ни с каким-то левыми темами для беседы.       Не то что бы я была какой-то недружелюбной или недолюбливала родителей Никиты, просто я не могла обсуждать то, о чем не имею ни малейшего понятия. Кто-нибудь из Улбановых-старших точно бы заметил, что я не смыслю ничего в опере, если бы я вступила с ними в разговор. Потому-то я и стояла в сторонке, погруженная в свои мысли по поводу как раз этого вечера, Никиты и фарса, в который он меня втянул. — Эй, Настя, ты что, уснула? — засмеялась Марина Дмитриевна, легонько толкнув меня в плечо, что вывело меня из моих раздумий. — А? Что? — вопросила я, пытаясь вникнуть в ситуацию. — Пойдем, можно проходить на свои места, — объяснила мне женщина и, взяв меня зачем-то за руку, будто пятилетнего ребенка, повела меня ко входу в помещение.       Мы быстро нашли наши места в партере и сразу же сели на них. Зал постепенно наполнялся людьми, и пока поэтому внутри свет не был выключен. Оставалось лишь ждать, пока все рассядутся, и опера начнется. То есть в компании предков Никиты мне предстояло провести еще несколько часов. Такая перспектива не очень меня радовала, но выбора у меня не было, так что приходилось просто смириться и придумать план мести для «любимого парня».       Пока в помещении было еще светло, я решила немного осмотреться — просто чтобы хоть чем-то себя занять. Почти все внутри было отделано в красных и бордовых тонах, разве что стены были темно-коричневого цвета. На потолках висели большие, красивые люстры, из-за которых в зале было очень ярко. В общем-то, чего-то такого я и ожидала от этого места. Театры все чем-то похожи внутри, чисто на мой взгляд.       В какой-то момент справа от меня раздалось какое-то шебуршание, и я невольно обернулась в сторону полной женщины, присаживающейся около меня. Ее лицо показалось мне смутно знакомым, но поначалу я решила, что мне только кажется. Но, как только я уже начала отворачиваться, тетенька вдруг обратила на меня свое внимание и радостно воскликнула: — О, Лерочка, здравствуй!       Я замерла, удивленно пялясь на говорившую, понятия не имея, что же мне делать. Эта дама знала, кто я такая, а это означало, что меня вполне себе могут раскрыть. Решение пришло как-то само собой. Врать мне было не впервой, поэтому мне просто оставалось надеяться на то, что «знакомая незнакомка» просто поверит моим словам. — Извините, вы, похоже, обознались, — с милой улыбкой на лице отозвалась я, нервно теребя кусочек своего платья. Мне нельзя было показывать, что я нервничаю… — Да нет же, Лер! Неужели ты меня не узнаешь? Зоя Павловна, — напомнила мне свое имя женщина, и тогда я ее вспомнила. Ну конечно же! Как я могла забыть свою крестную. — Я близкая подруга твоей мамы, а еще прихожусь тебе крестной матерью. Ну что, вспомнила? — с надеждой воскликнула тетя.       Я отрицательно помотала головой: — Вы меня, наверное, с кем-то спутали, — настойчиво повторила я, глядя Зое Павловне прямо в глаза. — Я вас не знаю и вряд ли когда-либо мы с вами общались…       В этот момент мое сердце бешено билось, так как я чувствовала, что еще чуть-чуть и я просто скорее всего сама же и скажу правду. Честно говоря, я довольно сильно перепугалась из-за сложившейся ситуации и именно тогда голос Никитиной мамы спас меня: — Настенька, что-то случилось? — только сейчас заметила Марина Дмитриевна, посмотрев в мою сторону. — Что эта женщина хочет от тебя? Какие-то проблемы? — Нет, все хорошо, она просто обозналась, — ответила я и обратилась снова к крестной: — Я сожалею, что оказалась не той, за кого вы меня приняли.       Зоя Павловна смерила меня недоверчивым взглядом, как будто надеясь найти что-то такое, что выдаст мое вранье. Но, похоже, так ничего и не найдя, женщина натянуто улыбнулась мне и принесла мне свои извинения. Больше за этот вечер мы с ней не говорили до самого окончания оперы. И хотя мне и было стыдно, я не должна была раскрывать себя.       Представление меня, как я и ожидала, совсем не впечатлило. Пришлось просто со скучающим видом наблюдать за тем, что происходило на сцене, и стараться не уснуть от скуки. Зато предки Никиты были в дичайшем восторге и уже после того, как мы покинули здание театра, все уши прожужжали мне про то, насколько же замечательно опера была исполнена. Я тихо поддакивала их словам, согласно кивала, но своего мнения просто не высказывала. Да и никто не спрашивал, что было уж точно хорошо для меня.       Перед тем, как вернуться домой, мы втроем еще заехали в какой-то круглосуточный ресторан, где быстро перекусили за нескончаемым обсуждением прошедшего вечера. Да эти Марина и Андрей только и могли, что восхищаться чудесным представлением. Наверное, это было сродни тому, как мы, подростки, обсуждаем недавно просмотренный в кинотеатре фильм, что нам очень сильно понравился.       Когда мы вернулись, я сразу предупредила все семейство Улбановых, что на ночь останусь у Ирки. Несмотря на то, что Марина Дмитриевна не очень хотела отпускать меня «бродить по темным улицам», ссылаясь на маньяков и прочих идиотов, что шляются по городу в ночи, я все равно настояла на своем. Собрала быстро все необходимое и смылась из квартиры, наотрез отказавшись от того, чтобы меня подвез Никита. «Он, наверное, очень устал после своих важных дел в центре», — отвертелась я и сбежала.       Очень радовало, что ближайшую ночь проведу в компании лучшей подруги, а не Никиты, что очень уж сильно любил меня пинать во время сна.