Люблю тебя

Лежа в кровати в собственной квартире, Мануэль не сводил глаз с моего тела. Я давно не спала, но открывать глаза не спешила. Вот уже три месяца прошло, как Ману закончил обучение в элитном колледже, где мне предстояло провести еще три года. Долгих и томительных, ведь рядом не будет моего любимого. Больше не будет бешеных поцелуев на переменах и долгих ночей, проведенных в каморке под лестницей, куда мы затащили матрац и пару подушек. Больше не будет ничего. Только скучные, серые и невероятно длинные будни и чувственные выходные. Сейчас во время каникул мы старались насытиться друг другом ровно настолько, чтобы хватило на время учебного года. Мануэль решил не уезжать учиться в другой город, как хотел раньше. Он просто не смог бы прожить без меня в течение долгого времени. А обучение в другом городе не позволило бы ему приезжать домой на каждые выходные. Он наслаждался мной, словно произведением искусства, будто он сам был художником, создавшим совершенное тело. Но все обстояло иначе. Он просто был тем, кому я подарила свое сокровище. Почти год нам потребовалось на то, чтобы прекратить ненужные скандалы и нервотрепки. Просто почти год понадобилось Мануэлю, чтобы убедить меня, что я могу полностью на него положиться. Прикрыв глаза, я наслаждалась его мягкими ласками. Мануэлю не нужно было касаться меня, чтобы я могла ощутить всю нежность и любовь, на которые он способен. Достаточно было ощущать его долгий взгляд, и по телу уже бежали волны удовольствия и предчувствия чего-то большего. Сейчас как никогда остро я осознавала, как глупы были все наши ссоры, обиды и сцены ревности, которые вспыхивали с неистовой силой. Сначала ревновал он, и наши ссоры касались Пабло Бустаманте, который просто хотел быть другом. Он не единожды спасал нас от наказаний, и я считала, что просто не заслуживает такого отношения, которое демонстрировал Ману. Потом коварное и колкое чувство обуяло меня, когда Ману в свою очередь стремился подружиться со всеми девушками из моего класса, объясняя это тем, что должен знать круг моего общения, хотя сам прекрасно понимал, что граница этого круга заканчивалась на Лухан. После очередного скандала, во время которого я ворвалась в комнату Ману и вышвырнула оттуда соседей любимого, он не выдержал и вместо оправданий схватил меня в объятия и повалил на кровать. Злость и обида затуманили мозг, и я не сразу поняла, что происходит. Мануэль целовал меня без остановок. Я с трудом успевала глотать воздух. Он всем телом прижал меня к матрацу, а его руки уже переместились в своих блужданиях на мою грудь. Дыхание перехватило от удовольствия и острого желания. Теперь-то я понимала, что требует мое тело, и не стала сопротивляться. Почувствовав, что я расслабилась и отдалась на его милость, Ману на мгновение перестал терзать мои губы и внимательно посмотрел мне в глаза. Он ожидал моего согласия. И я, помня об уже пережитом наслаждении в его объятиях, не стала его томить, а с улыбкой кивнула. Я понимала, что в этот раз он не остановится на полпути, но я и не хотела этого! Я хотела принадлежать самому лучшему парню на свете! Его губы переместились на мою шею, покрывая легкими поцелуями. Руки уже стаскивали с меня рубашку и продвигались к джинсам. Ману потребовалась ровно минута, чтобы я предстала перед ним обнаженной. Еще полминуты — и я могла любоваться его совершенным телом. Я не была из числа стеснительных девственниц, сходящих с ума от одного упоминания о сексе, но когда мой взгляд прошелся по его торсу и опустился ниже живота, залилась краской смущения. Ману хихикнул, увидев пунцовый цвет моего лица, а я с трудом пыталась с ним справиться. От меня не ускользнул его восхищенный взгляд. И пусть я уже не в первый раз предстала перед ним без одежды, но тогда у него не хватило времени рассмотреть все мои изгибы, а сейчас он наверстывал упущенное. Нас прервал шум в коридоре. Испугавшись нежелательных гостей, я прижалась к любимому, а он в свою очередь, мягко отстранившись, стащил с соседней кровати покрывало и, завернувшись в него, выглянул в коридор, после чего закрыл дверь на замок и, найдя на столе свой телефон, быстро отправил кому-то смс. После проделанных манипуляций, он с некоторой гордостью сбросил покрывало и немного задержался перед кроватью, позволяя мне еще раз разглядеть его всего. А посмотреть действительно было на что. Я с восторгом изучала игру его мускулатуры, и теперь, взяв себя в руки, почти без смущения рассматривала его возбужденный член, красная головка которого напряженно подергивалась. Я понимала, что он с трудом сдерживается, чтобы не наброситься на меня, и ощутила возбуждение, которое завладевало моим телом. Еще немного — и я уже не могла удержать дрожь, которая охватила меня. Мануэль рассмеялся, услышав клацанье моих зубов, а я опять густо покраснела. Решив, что я замерзла, он сдернул одеяло и, накрыв меня, залез в теплый плен кровати. И вновь его руки пустились в исследование моих изгибов. Я таяла, рассыпаясь на кусочки от удовольствия. В какой-то момент рассудок совсем затуманился, и я не осознавала, на какой планете нахожусь, полностью потеряв связь с реальностью. Лишь комок нервов внизу живота не давал взлететь еще выше. Напряжение все росло и росло, и когда я была готова взорваться, тело пронзила острая боль. Я тут же попыталась увернуться от того, что причиняло мне невероятный дискомфорт, инстинктивно стремясь отползти от Мануэля, который поцелуем старался заглушить мой крик и подавить сопротивление. Его руки уверенно и крепко удерживали меня на месте, не позволяя даже шевелиться. Страх и паника бессовестно овладели мной. Я не понимала, что могло так резко оборвать удовольствие, и это было невыносимо. В этот момент я напрочь забыла обо всем, что читала про первый сексуальный опыт. Боль, как тревожная красная кнопка, сводила с ума пульсацией, заставляя сжимать зубы, чтобы не поддаться отчаянию и не броситься прочь. А потом так же неожиданно все закончилось, осторожно, боясь рецидива, я, словно пугливая лань, расслабляла мышцу за мышцей, пока, наконец, не смогла прерывисто, но глубоко вздохнуть, смахивая с лица накатившиеся слезы. — Прости меня, — чуть слышно произнес Ману. — Я должен был быть осторожнее. Прости. — Н-ничего. — Тебе… — Уже не больно, — перебила я. — Черт, — откатившись от меня, он резко встал, укутался в покрывало и прошелся по комнате, а после вновь вернулся ко мне. — Прости. Мне стыдно. Я идиот. Причинил тебе боль… Прости. — Все в порядке, — я постаралась вложить в голос как можно больше уверенности. — Милая, я тебя люблю. Ты самая лучшая на всем белом свете. — Я тоже тебя люблю. — Черт! — Мануэль снова заходил по комнате. — Я должен был… Я же знал, что ты еще никогда… И ничем не облегчил… Беспорядочные фразы Ману и метания по комнате развеяли мое напряжение. Чем дольше я наблюдала за любимым, тем смешнее он выглядел. Я сама не заметила, как стала улыбаться. Резко остановившись он посмотрел на меня. — Что? — недоуменно спросил он, а я пожала плечами. — Почему ты улыбаешься? Что такого я сказал? Я уже не улыбалась, а смеялась, прикрыв лицо простыней. — Ты смеешься? — озадаченный он подошел к кровати. — Почему? Я что, похож на клоуна? Я упала на подушку и уткнулась в нее носом, закатываясь от смеха. Он выглядел таким растерянным с глупой улыбкой на губах. Ману перестал волноваться, просто не понимал причины моего смеха, когда еще несколько минут назад я разрывалась от боли и слез. — Милая, что с тобой? — нежно коснувшись моих волос, прошептал он. — Все в порядке, — выдавила я, стараясь утихомирить свою истерику. — Я понял — это все последствия того, что только что произошло, — с грустью сказал Мануэль, а я еще громче рассмеялась. Возможно, он был прав, потому что мой смех сопровождался диким ознобом. Я не могла успокоиться, и тело колотилось с невероятной силой. Он откинул покрывало и прилег рядом со мной, потянув край простыни. Я ощутила легкий поцелуй на шее, после он переместился на лопатки и ниже к пояснице. Смех прекратился, а дрожь и не думала покидать меня. Вернувшись к моему плечу, Мануэль протянул руку и нежно коснулся моей груди. Соски тут же затвердели, и каждое прикосновение мягких пальцев к ним сопровождалось фонтанами удовольствия. Он аккуратно потянул меня за плечо, и я оказалась на спине. Я с готовностью отвечала на каждый бесконечно жгучий поцелуй, я гладила, оцарапывая, напрягшиеся мускулы на его спине и плечах. Его пальцы ласкали мою грудь, доводя до исступления. Я вновь оказалась вне времени и реальности, растворяясь лишь в ощущениях. Где-то далеко мой внутренний голос предупреждал, что опять будет больно, но нарастающее удовольствие его полностью заглушало. Осталось лишь одно необузданное желание и его рот, все с большей жадностью терзавший губы… И его колено, настойчиво раздвигавшее ноги… Ману медленно вошел в меня. Я ахнула, ощутив его глубоко внутри. Ожидаемой боли не последовало, но я почувствовала легкое неудобство, которое постепенно сменялось чем-то приятным. Я чувствовала его внутри, действительно чувствовала! Он был огромным, но тело быстро приспособилось к ворвавшемуся захватчику. Затем Ману двинул бедрами, проникая глубже, вызывая новые ощущения. Затем снова — и почти покинул мое тело, а вслед за этим опять вонзился, осторожно, но решительно. Шепотом он побуждал меня двигаться вместе с ним. К моему удивлению, Мануэль пробудил внутри меня нечто дикое и яростное. И когда неудобство полностью сменилось удовольствием, я отдалась ему, выгибая спину навстречу его движениям, принимая его так глубоко, насколько было возможно. Охваченная страстью, я забыла обо всем на свете, когда Ману обхватил мои ягодицы ладонями и приподнял. — Я делаю тебе больно? — с трудом переводя дыхание, спросил он. — Нет, — протянула я. — Я люблю тебя. Люблю! Запрокинув голову, я самозабвенно отдала всю себя, все выше и выше поднимаясь на волнах наслаждения, возраставшего и усиливавшегося с каждым его движением. Бедра его работали все быстрее и энергичнее, пока постоянная смена отливов и приливов внутри меня, жарких и ослепляющих, неожиданно не переросла в сильнейшую жажду, такую неистовую и всепоглощающую, что мне показалось, будто сейчас умру. Мануэля ошеломил тот пыл и неожиданная страстность, с какой я отвечала на его ласки. Никогда, даже в своих самых заветных мечтах, не мог себе представить, что в его объятиях я могу быть такой страстной, словно пламя. Сдавленный рык вырвался из горла Ману в унисон с моим лихорадочным дыханием. На мгновение я застыла, когда стремительная гонка закончилась взрывом, и ослепительная вспышка наслаждения, переполнившего все существо, унесла меня ввысь. Ману уткнулся лицом в мою шею. Сердце его тяжело колотилось возле моей груди. Влажные волосы прилипли ко лбу, и он дрожащей рукой отодвинул их в сторону. Затем он поднял голову и обессилено перекатился на спину, прикрыв рукой глаза. Почувствовав, что я пошевелилась, он приподнялся на локте и посмотрел на меня. Я медленно открыла глаза и улыбнулась ему. — Я тебя люблю, — повторил он. — Ты самое дорогое, что есть в моей жизни. Я никогда не оставлю тебя и всегда буду рядом. Сейчас, воспоминания о том первом опыте вызывали улыбку, а все страхи казались совсем наивными и глупыми. — Я люблю тебя, — прошептала я, когда Мануэль заметил, что я притворяюсь спящей и прошелся пальцами по моей спине, нежно щекоча. Он поцеловал меня и в плечо и ответил: — Я тоже. Больше жизни. Когда мы уже одетые завтракали на его кухне, я вдруг ощутила, что с завтрашнего дня начнется новая жизнь. Мне не хотелось терять настоящее, но будущее неустанно приближалось. Что принесет мне этот год без присутствия Ману в школе? Будет ли он таким же веселым, или я все время буду думать только о любимом? — О чем задумалась? — отвлек меня от грустных мыслей Мануэль. — Завтра мне нужно быть в колледже. А послезавтра начнутся уроки. — Только об этом? — внимательно всматриваясь в мое лицо спросил он. — Еще о том, что тебя не будет больше рядом. — Глупышка, я всегда рядом, — улыбнулся Ману. — Где бы ты ни была, — он потянулся и чмокнул меня в нос. — Я знаю, — прошептала я и отвернулась к окну, возле которого стоял обеденный стол. Утром Мануэль заехал за мной на недавно приобретенном мотоцикле, чтобы пожелать доброго дня и отвезти в колледж. Соня как всегда закатила истерику относительно «такого небезопасного транспорта», но сдалась на мои уговоры. Оставив на нее доставку чемодана с вещами, я села позади любимого и крепко обняла его. Бешеный ветер в лицо и жар его тела — что еще нужно для полного счастья? Только чтобы он всегда оставался так близко. Первый день, как и последующие, уже не был таким радостным. Единственное светлое пятно — это встреча с Лухан, которую я не видела больше месяца — она провела последние недели каникул, отдыхая на берегу моря с Маркосом. Она, как и я грустила. И пусть Маркос последовал примеру друга и остался дома, их отсутствие в стенах колледжа огорчало. Мы расположились во дворе на скамье и предавались воспоминаниям о лете. — Эй, привет, вредина! — пробегая мимо, Пабло растрепал мои волосы. — Ты чего? — тут же вспылила я. — Да ладно. Мне тебя не хватало на каникулах, — с улыбкой, остановившись в паре метров от нас с Лухан, ответил он. Решив, что он пошутил, я всмотрелась в его глаза и с недоверием обнаружила там искренность. — Откуда такое проявление чувств? — ухмыльнулась я. — Ну, вот опять! Стоит к тебе отнестись по-доброму, как ты выпускаешь свои иголки, словно дикобраз! — Ты кого дикобразом назвал? — насупившись, я ринулась на блондина. — Боже, когда эта ненормальная перестанет так бурно реагировать на мои слова? Сделай так, чтоб поскорее, — закатив глаза к небу и молитвенно сложив руки, произнес он. — Ну, Бустаманте! Я тебе сейчас покажу «ненормальную»! — ответила и готовилась накинуться на Пабло с кулаками, когда он схватил меня за руку и, оставив легкий поцелуй на моей щеке, растворился в толпе. Лухан присвистнула, а я повернулась к ней, пылая от ярости. — Это что сейчас было? — хриплым голосом спросила я. — Похоже, Паблитто рад, что Мануэль больше не учится в нашем колледже, — с улыбкой констатировала подруга. — Интересно, а меня это радует? — не замечая, что говорю вслух, я подошла к скамейке. — Что ты такое болтаешь? — испуганно спросила Лухи. — Что? Ты о чем? — Тебе нравится наш мэрский сыночек? — напрямик задала вопрос она. — Нет! Конечно, нет. У меня есть мой Мануэль, и никто больше мне не нужен! — возмутилась я. — Как-то неуверенно звучат твои слова…. — Лухан, не неси чушь! — Ладно-ладно, — подруга подняла руки вверх в знак примирения. — Только не кричи и не топай ногами. Я буду молчать. Я все же не удержалась, топнув, резко развернулась и убежала. Моему возмущению не было предела. Нет, это надо же, подумать, будто я и этот…блондин… Да никогда в жизни! Я решила найти Пабло и проучить его, ну или задать хорошую оплеуху, что тоже в данный момент было бы неплохо. Наткнулась я на него спустя почти сорок минут. Он сидел в спортзале и наигрывал на гитаре какую-то мелодию. Прислушавшись, я поняла, что раньше ее никогда не встречала. Тихая и размеренная, с легким налетом грусти — она брала за душу. Пабло не заметил моего присутствия, и я решила подойти к нему поближе и еще послушать. Я почти достигла мата, на котором он сидел, когда Бустаманте обратил на меня внимание и прекратил играть. — Чего тебе? — на удивление грубо, относительно утреннего приветствия, спросил он. Веселость куда-то испарилась из его тона и голоса. Он весь был собран, словно готовился отразить нападение. Я перестала красться, уже быстрее приблизилась к нему и удобно расположилась рядом. — Это было прекрасно, — наконец произнесла я. — Тебе… Тебе понравилось? — ожидание и надежда остро звенели в его голосе. — Очень, — честно ответила я. — Сыграй еще раз. Пабло повторил мелодию от начала и до конца. Вслушиваясь в дивные гитарные переливы, я словно плыла по волнам нот под парусом невероятного наслаждения, ласкающего слух. — Она прекрасна, — вновь сказала я, когда затих последний аккорд. — Ты сочинил ее? Пабло отвел глаза, но все же, смущаясь, ответил: — Да. — Ей не хватает только слов, чтобы стать песней. — Слова есть, — неуверенно произнес блондин. — А почему ты их не спел? — Слова писала Мия, и песня больше подходит для женского исполнения. — Мия? Ну, тогда понятно. Скорее всего, это розовые сопли, намотанные на кулак. — Ты ошибаешься, — отдернул меня Пабло, и мне показалось, что его задела моя характеристика местной Барби. — Вот, взгляни. Он протянул мне смятый листок с ровными строчками красивого почерка. «Да уж, идеальна во всем. Ну, почему одним все, а другим — ничего? Ведь так же не честно!». — Ну, не блеск, — заключила я, — но пару раз послушать можно. — Ты что? Они прекрасны, а вот в самой мелодии я еще сомневаюсь… — Нечего тут сомневаться. Наиграй лучше, я хочу снова ее услышать. Пабло усмехнулся, но вновь коснулся струн. Я вслушивалась и сама не заметила, как стала напевать слова, с точностью попадая в ноты. Когда Пабло закончил, он с восхищением посмотрел на меня. — Что? — не понимая, спросила я. — У тебя такой красивый голос… — Пабло, — предостерегающе прервала я. — Не стоит. У меня есть жених, и я его безумно люблю. Мне не хотелось бы портить с тобой отношения из-за ерунды. — Марица, но его ведь здесь нет! Он теперь учится в университете. Откуда тебе знать, что он там не встретит кого-нибудь? — блондин говорил с такой уверенностью, что на мгновение я почти поддалась сомнению, но, помотав головой, постаралась выкинуть червоточину недоверия. — Пабло, я уверена в нем, — едва слышно ответила я, отведя взгляд в сторону. — Не нужно больше говорить о Ману. — Хорошо, — проворчал Бустаманте, поднимаясь. — Кстати, мы уговорили Дунофа, и он позволил устроить сегодня вечеринку в честь начала учебного года. Приходи, если хочешь. — Приглашены только избранные или весь курс? — передернув плечом, спросила я. Мне не понравилось, каким тоном Пабло пригласил меня, и теперь меня глодало сомнение другого рода. — Весь курс, — буркнул он и покинул спортзал. — Черт! — выругалась я. Я искала этого голубоглазика, чтобы устроить разнос за выходку во дворе школы, но услышав, как он играет, совсем позабыла обо всем. — Не судьба, — вздохнула я и вышла вслед за Пабло. Взглянув на наручные часики — подарок Ману — я направилась в комнату. Он подарил их мне, чтобы я точно знала, когда можно звонить любимому, дабы не мешать ему во время занятий. Сейчас как раз наступило время, когда его лекции уже закончились, и он наверняка уже дома и ждет моего звонка. — Лухан, ты… — начала я, распахивая настежь дверь. — Эй! А ты что тут делаешь? — Лухан сидела на своей кровати, мирно устроившись в крепких объятиях Маркоса. Мое появление испугало их. Еще бы! Мало того, что Агилар незаконно проник на территорию колледжа, так еще пробрался на женскую половину, что запрещено даже братьям учениц. — Закрой дверь и не кричи, — подлетев, Лухи шикнула на меня и, выглянув в коридор, захлопнула дверь, прислонившись к ней спиной для верности, на тот случай, если кто-то попытается войти следом. Она сейчас мне так напомнила Мануэля, который всегда испуганно подбегал к двери в те моменты, когда мы проводили время на мужской половине, что тоже категорически запрещено. Я рассмеялась и упала на свою кровать, держась за живот. — Что я сказала смешного? — насупившись, спросила подруга. — Вы такие забавные, — ответила я, взглянув на взволнованного Маркоса. — Словно в первый раз встречаетесь не там, где положено. — Вообще-то так и есть, — ответил он. — Как? — не поверила я. Маркос пожал плечами. — Мы никогда не устраивали свиданий в общежитии. Обычно, мы гуляли в парке или выбирались в город. — Ну, вы даете, — восхищенно выдохнула я. — Тоже мне, Ромео и Джульетта из семей Монтекки и Капулетти. Ладно, я не буду сейчас выспрашивать, как ты смог пробраться сюда, расскажешь об этом позже. Лучше скажи, почему ты здесь? — Марица, только не нужно быть моей мамочкой, — ответила Лухан. — Я и не пыталась. Просто не понимаю, Маркос здесь, а мой любимый Мануэль — нет. — Ману сказал, что очень устал. Для первого дня у нас было слишком много нового материала, он собирался домой, чтобы отдохнуть, — отчитался Агилар. — Понятно, тогда не буду больше занимать ваше драгоценное время. Только не увлекайтесь, — подмигнув, я взяла со стола мобильник и покинула комнату, а в голове все крутилось: «Чертов Бустаманте с его чертовыми предположениями!» Оказавшись в библиотеке, я тут же набрала номер Мануэля. Он долго не отвечал, но я не сдавалась. Набрав его номер, казалось, в сотый раз, я, наконец, услышала родной голос. — Привет! — бодро поздоровалась я. — Ага, — сонный ответ никак меня не порадовал. — Я тебя разбудила? — Ага. — Мануэль! Я с тобой разговариваю, — начинала злиться я. — И твой ответ меня только раздражает. — Ага. — Ты издеваешься? — раздражение перелилось в гнев. — У? — Собираешься перебирать алфавит? — Ууу. — Да что с тобой, черт возьми? — я перешла на крик, но Ману на это не отреагировал и, издав очередной непонятный звук, захрапел прямо в трубку. — Черт! Черт! Черт! — я металась вдоль стеллажа с книгами и пыталась решить, как быть дальше. Его ответы вывели меня из равновесия. Разговаривать он явно был не настроен, и сам за весь день даже не удосужился позвонить хотя бы для того, чтобы узнать, как у меня дела. Маркос не просто позвонил своей девушке (пять раз за утро!), так еще и в колледж пробрался! Чем больше я думала о Мануэле, тем больше злилась. В конце концов, я дошла до точки кипения, когда возникает желание кого-нибудь отлупить и ринулась в игровую, откуда уже доносилась музыка и крики одноклассников. Видимо, вечеринка началась. Тем лучше! Найду там Бустаманте и стукну как следует, чтоб не наговаривал на моего любимого. Это ведь он виноват! Заронил в меня крупицу сомнения, а я теперь ломай голову. — Ну, все, Паблитто! Я иду за тобой! — вытянув правую руку вверх и издав боевой клич индейцев, я ринулась на звуки музыки.