Люблю тебя

— Ты не представляешь! Это было так здорово! С высоты воздушного шара была видна вся округа! Я чувствовала себя свободной птицей, — рассказывала я Лухан о выходных, пока мы шли к классу на урок. — Это потрясающие ощущения. — Да, Марица, ты уже говорила об этом. И о том, как ты любовалась закатом, ужиная на маяке, я тоже слышала, — устало вздохнула подруга. — Ты не понимаешь, насколько это было… — Потрясающе? Понимаю. Мари, я уже все поняла и осознала. Ты в сотый раз рассказываешь об этом. Хватит. Или ты поставила себе цель достать меня, чтобы я умерла от зависти? Не дождешься! — обрубила меня подруга. — Ты счастлива, и я рада за тебя. Мне для счастья нужно меньше: парк, скамейка и Маркос. Остальное не важно. — Ну, Лухи, — продолжала цепляться я. Ее отповедь (я такого слова не знаю) ни капельки не охладила мой пыл. — Ты просто не… — Марица! — Лухан остановилась и резко повернулась ко мне. — Еще одно слово и, клянусь, я придушу тебя! Слышишь? Собственными руками! — в подтверждение своих слов, она закатала рукава и потянулась к моей шее. — Я верю! — срываясь с места, крикнула я, смеясь и пытаясь убежать от нее подальше. Только мой путь очень скоро закончился и финишем послужил никто иной, как Пабло Бустаманте. — А вот и наша пташка! — с сарказмом произнес он. — Бустаманте, ты что-то хотел? — тут же ощетинилась я. — Если да, говори и проваливай с дороги, нет — тогда просто проваливай. И еще, я сейчас в самом лучшем, какое только может быть, настроении. Не пытайся его испортить. Несмотря на все твои замашки и проблемы, я не хочу ни во что вникать. Я счастлива! Понимаешь? Хотя, навряд ли тебе знакомо такое чувство. Парень, который до этого явно собирался что-то сказать, вдруг изменился в лице, а после и вовсе ушел в противоположную сторону, не произнеся ни звука. На урок он не пришел. В какой-то момент у меня проснулась совесть, а вместе с ней и жалость. — Как думаешь, — толкнув локтем Лухи, шептала я, стараясь не привлекать к себе внимание Хильды, которая что-то вещала об освоении Южной Америки, — я была слишком резка с Пабло? — Пабло? Когда он перестал быть для тебя просто папенькиным сынком? — удивленно вытаращив глаза, спросила подруга. Я лишь пожала плечами, не зная, что ей сказать. И почему мне вдруг стало стыдно за все слова, что я ему наговорила, я тоже не понимала. Внимательно посмотрев на меня, Линарес ответила: — Да, ты была немного груба. И что вообще на тебя нашло? Ты всегда с ним так разговариваешь — грубо и резко. Это только ваша с Пабло манера общения. Уставившись в тетрадь, я, между тем, совсем отрешилась от реальности. Я вспомнила, что Пабло хотел мне что-то сказать в тот день, когда я уезжала с Ману. Он мчался следом, но я старательно проигнорировала его. И сегодня он ведь не просто так подошел. Может, у него что-то случилось? Может, ему нужна моя помощь? — Простите, — подскочив со своего места, прервала я учительницу. — Извините, можно мне выйти? Очень нужно, — для верности я скрестила ноги и попрыгала пару раз на месте. Пусть уж лучше она решит, что мне нужно в туалет, и не задает лишних вопросов. — Идите уже, Спиритто! От вас все равно нет никакой пользы. Идите, — Хильда махнула рукой, и я помчалась прочь из кабинета. В след же неслось от Лухан: «Ты куда?». Как я и думала, Пабло сидел в пустом спортзале и снова наигрывал на гитаре. Весь его вид говорил, что он очень сильно расстроен. Голова опущена, глаза прикрыты. Он даже не смотрел на руки, перебирая струны. И снова звучало что-то невообразимо грустное. От его мелодии мне ужасно захотелось плакать. Вот почему я такая? Сначала делаю, а потом думаю. — Красивая мелодия, — подкравшись к парню, тихо произнесла я. Он даже не взглянул на меня, продолжая наигрывать. — Она новая? — не отставала я. — Тебе-то какая разница? Ты так счастлива, что окружающая реальность тебя не интересует. Зачем пришла? — Извиниться. — Извиняйся. — Прости. Я была груба и слишком резка с тобой. — Прощаю. Можешь идти. — Ты… Ты что-то хотел мне сказать… — Это уже не важно. — И все же. Я бы хотела знать. — Вот скажи, — Пабло перестал наигрывать мелодию и, наконец, посмотрел на меня. — Почему ты всегда все портишь? Почему нельзя нормально общаться? Почему ты всегда хамишь и обзываешься, прежде чем узнать суть дела? Почему ты срываешься на мне? — Я не могу говорить лживые комплименты, поэтому говорю искренние гадости. — Это не смешно! — блондин поднялся со своего места. — Я устал от тебя, Спиритто. — Извини, — снова повторила я. — Каждая встреча с тобой — сплошное дежавю. Всегда одно и то же начало: «Хочу извиниться» и «Прости». Но проходит каких-то несколько часов, и все по новому кругу: кричишь и паясничаешь, бегаешь по колледжу и снова извиняешься. Ты сама от себя не устаешь? В чем-то он был прав. И эта правда больно задевала меня. Конечно, у меня уже готовы были сорваться колкие замечания о нем самом, но я вовремя прикусила язык. Не хочу снова просить прощение. И так слишком часто это делаю. Почему именно он вызывает во мне такую бурю неконтролируемых эмоций? Это же интересует и Мануэля. Но ответа все еще нет. Иногда мне безумно хорошо рядом с голубоглазиком, а порой мне просто хочется его пришибить чем-нибудь, чтоб не маячил перед глазами. Я погрузилась в свои мысли так глубоко, что вздрогнула, когда дверь спортзала закрылась за моей спиной с громким хлопком. Но я не торопилась покидать помещение и все так же рассматривала скамью, где еще несколько минут назад сидел мой самый близкий враг. — И что теперь делать? — спросила сама у себя. — Учить слова. Его тихий ровный голос пролился бальзамом на мою душу. — Мия не дотягивает ноты, а нам назначили прослушивание на выходные. — Какое прослушивание? — я повернулась к Пабло. — Пока ты была безумно занята своей личной жизнью, мы записали несколько песен и разослали по студиям. Одна согласилась записать наш альбом, но поставила условие — нам нужна еще одна солистка. Как я уже сказал, Мия, конечно, хорошо поет, но для некоторых песен ее голос слишком слаб. — Ты предлагаешь мне петь? — А это похоже на что-то еще? — Я… я… — Потеряла дар речи? — Нет. Да. Ты же говорил, что передумал и не желаешь слышать свои песни в моем исполнении. И… Я не уверена, что хочу этого, — растерявшись, я, не моргая, смотрела в яркие голубые глаза. Потрясающий цвет… Упс, отвлеклась. — Мое мнение не важно, если от этого зависит будущее группы. У меня нет времени, чтобы выделить тебе его на принятие решения. Мне нужно знать, можно ли на тебя положиться. — Я… — Только не начинай снова. — Я хочу попробовать, — собравшись, выпалила я. И пусть весь мир катится ко всем чертям! — Хорошо. Я буду ждать тебя после уроков в холле. — А где вы вообще репетируете? — вспомнив отношение нашего директора к музыке, поинтересовалась я. — Увидишь, — загадочно улыбнувшись, ответил Пабло, и больше не говоря ни слова, всунул мне листок со словами песни и ушел. Я постояла еще немного, а после тоже направилась к выходу, бормоча под нос о том, что меня снова тянет в какие-то авантюры. — Ты где пропадала? — набросилась на меня Лухи с расспросами, как только я вернулась к классу. Урок я благополучно прогуляла. — Хильда, конечно, не поставила тебе пропуск, но сказала, чтобы ты к следующему уроку подготовила доклад. — Хорошо, — все еще находясь в прострации, ответила я. — Да что с тобой? — Я… Мне… Прости, — уже готовое сорваться признание, я проглотила. — Лухан, прости меня. Это не мой секрет. Сначала я все узнаю, а после расскажу тебе. Клянусь! — Что? Какой еще секрет? — насупилась подруга. — Лухи, честное слово, я не могу вот так все тебе выложить. Для начала нужно спросить разрешение. — У кого? — кажется, подруга совсем уже готова обидеться на меня. — Этого я тоже не могу пока сказать. Все будет вечером. Линарес обиженно отвернулась и хотела уйти, но я схватила ее за руку и потянула на себя. — Лухи, ты моя самая лучшая подруга. Ты знаешь обо мне все и даже еще больше. Посмотри на меня. Я не могу раскрыть тебе чужую тайну. Если бы дело касалось только меня — ты бы уже была в курсе, но так как это чужой секрет, я хочу спросить разрешение, прежде чем что-либо рассказывать другим, — подруга опустила глаза в пол и не думала даже смотреть на меня. — Ну, Лухи-и-и, — затянула я. — Я все поняла. Просто мне все равно обидно, — подумав, ответила она, и, вырвав руку из моей хватки, пошла по коридору. — Ну вот, с одним помирилась… почти, а с другой поругалась. Интересно, а можно как—нибудь жить так, чтобы никого не обижать? — Уже сама с собой разговариваешь? — почти над самым ухом прошептал он. Первым впечатлением было, что мне послышалось, и уже начались слуховые галлюцинации, но обернувшись, я тут же уткнулась в широкую грудь любимого. — Ману, — выдохнула я. — Ты как тут? — крепко обняв его, я потянулась за поцелуем. — Соскучился по своей девочке, — ответил он, поцеловав меня. — Мы только вчера расстались, — улыбнулась я. Вот он, мой герой. Я уже и забыла, каково это, видеться вот так, каждый день, иметь возможность обнимать его и целовать, разговаривать ни о чем, ощущая тепло его тела. И просто больше не скучать. Не волноваться о том, где он и с кем. — Ну и что? — Я люблю тебя, — уткнувшись носом ему в ключицу, прошептала я. — Идем. Соня дала разрешение на выход. Она отпросила тебя с занятий, — взяв меня за руку, Ману пошел к выходу. — Как тебе это удалось? — удивилась я. — Секрет, — загадочно улыбнулся он. — Погоди. Мне нужно переодеться. Не хочу привлекать внимание на улице своей школьной формой. Подождешь меня в холле? Я быстро. — Хорошо, — поцеловав меня в щеку, он направился вниз по лестнице. Я помчалась в свою комнату, а когда возвращалась, наткнулась на вездесущего Бустаманте. — Чего тебе? — уже по привычке, грубо спросила я. — О, нет! Ты опять начинаешь? — Нет, — сменив гнев на милость, уже более спокойно ответила я. — Так что ты хотел? — Напомнить, что буду ждать тебя после последнего урока. Но судя по тому, что ты не в форме, на занятия ты не идешь. — Воспользовался методом дедукции? — Почему с тобой всегда так сложно? — разозлившись, выпалил Пабло. — Потому что это я. И да, я могу опоздать. — Никаких опозданий! У нас нет времени, чтобы дожидаться Ваше превосходительство. — Ну, Пабло, меня мама попросила срочно приехать домой! Я не знаю, что у нее случилось и не могу гарантировать, своевременное возвращение, — состроив мину а-ля «пожа-а-алуйста», начала я. — Ты понимаешь, что от твоего появления зависят пять человек? Или тебе на все плевать, кроме собственных желаний? Снова убеждаюсь в том, что эгоистов уже не переделать. — Да как… — я готова была накинуться на блондина и выцарапать ему глаза за необоснованное оскорбление, но меня перебил Мануэль. — Марица? Ты готова? Я уже решил, что ты забыла обо мне. — Нет, конечно, нет. Как ты мог такое подумать, — развернувшись к своему любимому, ответила я. — Просто меня Пабло задержал. Прости. — Теперь понятно, почему ты уходишь, — зло посмотрев на меня, процедил Бустаманте. — Ничего, можешь не торопиться. Мы найдем другой выход и другого человека, — резко развернувшись, он пошел прочь. — Но Пабло… — он уже не слушал меня, а я, в очередной раз, ощутила себя полной дрянью. — Милая, что-то случилось? — прижав меня к себе, спросил Ману. — Что ему было нужно? — Так, ничего. Идем отсюда. Недолгая прогулка в парке, мороженое в кафе и кофе в постель после потрясающего занятия любовью. Я была счастлива, но мысли об обиженном голубоглазике портили всю идиллию. — Так что все-таки хотел от тебя Пабло? — поставив свою чашку на прикроватную тумбочку, спросил Мануэль. — Он… Нам задали по химии групповое задание, а я никак не найду время на его выполнение. — Тебе и Пабло? — Да. Нет. Мне, Пабло, Мии и Томасу. — И они не могут выполнить это задание без тебя? — Наверно. — Почему же? — Я… Я не знаю. И хватит о них. Не хочу тратить драгоценные мгновения с тобой на обсуждение неприятных мне людей. — Ты не дружишь с Мией? — Любимый, ты как будто не знаешь, с кем я дружу, а с кем нет. — Лухан все так же остается твоей единственной подругой? — Да, и хватит об этом. Лучше поцелуй. Ману забрал из моих рук пустую чашку и принялся выполнять поставленную задачу. Я таяла, наслаждаясь его прикосновениями, влажным языком, скользящим от моих губ к ключице и ниже, к груди. Снова я была на нашем маленьком островке и отдавалась его требовательным рукам. Я любила его всем своим существом и получала столько же в ответ. Прикрыв глаза от наслаждения, я вдруг подумала о том, который час. Пабло ясно дал понять, что больше у меня нет шансов влиться в их группу, но меня будто что-то тянуло в колледж, как за веревочку. — Милый, который час не подскажешь? — учащенно дыша от очередной волны возбуждения, спросила я. — Не знаю, и не хочу знать, — приглушенный одеялом голос показался шепотом. — А все же? Откинув в строну мешающий плед, Мануэль поднимался выше, не забывая прокладывать дорожку из поцелуев от моих бедер к груди. Я не понимала сама себя. Упорно не говоря правду, я хотела сейчас оказаться в колледже. Веревочка, которая все интенсивнее натягивалась, мешала сосредоточиться на любимом, которого я в последнее время слишком редко видела. Протянув руку к тумбочке, я взглянула на телефон. Почти час дня. Через полчаса закончатся уроки. Надо вернуться. Я не знаю зачем. Может просто потому, что хочу опровергнуть все то, что думает обо мне это блондинистое чудовище? Не хочется на этом зацикливаться. Черт! Кого я пытаюсь обмануть? Я уже не могу ни о чем другом думать! — Милый, прости, но мне нужно вернуться в колледж. — Что? — Ману оторвался от моей шеи и откатился в сторону. — Зачем? — Понимаешь, я откладывала выполнение этого задания уже четыре раза. Если я и сегодня не явлюсь, ребята все сделают сами, а я завтра получу неуд. И мне совсем не хочется потом возиться одной, — как же противно врать любимому человеку, но так было нужно. — Подвезешь меня? — мне было страшно смотреть ему в глаза. Я боялась, что он слышит всю фальшь в моем голосе. — Наверное, ты права. Если это работа на группу из четырех человек, одному будет трудно с ней справиться, — тихий, разочарованный, но не обиженный голос позволил мне облегченно выдохнуть. — Давай собираться, — он поднялся и начал собирать вещи, разбросанные по полу комнаты, сверкая потрясающим обнаженным телом. Обернувшись, он посмотрел на меня, прищурив глаза. — Если ты, конечно, не передумала возвращаться. Я не могла оторвать от него взгляд. Это мой любимый. Мой и только мой! — Я… Уже не уверена, что хочу в колледж. — А как же задание по физике? — Химии, — на автомате поправила я. — Черт с ним. Пусть будет двойка, — с сожалением произнесла я. — Не хочу с тобой расставаться. — Ну, уж нет! — Ману швырнул в меня моими же вещами. — Я не потерплю неуча рядом с собой! Одевайся. — Как? Ты сможешь отказаться от меня? — притворно испугавшись, я прижала ладони к щекам. Мануэль подошел к кровати и, плюхнувшись рядом, притянул меня к себе, нежно целуя. — Никогда! — Люблю тебя, — прошептала я в его губы. Спустя пятнадцать минут я стояла в холле. До звонка оставалось минут пять. Я чувствовала дрожь в ногах. Необычно чувствовать волнение и даже панику, но я до ужаса боялась сплоховать. Не хотелось давать повод Барби считать себя лучше меня. Ведь я же ничем не хуже? Черт! — Надо же! Вот так поворот! Не ожидал тебя здесь увидеть, — язвительно начал блондин. — Заткнись и говори, куда идти, — обрубила я. — Я не могу одновременно заткнуться и говорить. Это как-то против природы… — Бустаманте, не зли меня. — Пабло, прекрати. Здравствуй, Марица. Идем, я покажу тебе нашу репетиционную. Если это можно так назвать, — Боже, сколько в Мии благородства. От ее приторности мне чуть плохо не стало. Но ей стоит сказать спасибо за то, что заткнула Пабло. Показав голубоглазику язык, я прошла вслед за Колуччи.