* * *
Стук в дверь заставил Эрика резко сесть. Надежды на сон покинули его давно, так что Леншерр лежал и смотрел в тёмный потолок уже не первый час, конечно, можно было бы подняться и заняться работой, но кузнечное дело не предполагает сохранения тишины, а Эрик старался иногда вспоминать о том, что вокруг него ещё есть люди. Делать это с каждым днём становилось всё сложнее, потому как мыслями кузнец был далеко от своего дома: то на берегу озера, то в саду маркиза, то и вовсе в комнатах юного Ксавье. Да, он там никогда не бывал, но разве это мешает представить?.. Леншерр всерьёз подумывал о том, чтобы начать разыскивать план дома и высчитывать окна Чарльза, вдруг получится пробраться к нему однажды… И было нужно как-то передать ему мешочек от Эммы. Эрик был склонен ей верить, в конце концов, ведунья его ни разу не обманывала – да у неё и не было причин для этого. Леншерр никогда не отказывал в помощи, если она вдруг была нужна, а за советом не приходил с пустыми руками. Значит, лепестки должны оказаться у юного графа, от этого может зависеть его здоровье. Или даже жизнь… Именно после последней мысли сон окончательно покинул сознание кузнеца, и Эрик просто лежал в кровати, пока стук не заставил его встрепенуться. Леншерр влез в брюки и по дороге к двери подхватил кочергу, крепко сжимая её в руке. Ночные визиты редко сулили что-то хорошее, даже в их спокойном городке. Эрик распахнул дверь, не собираясь спрашивать и удобнее перехватывая своё импровизированное оружие, но замер, по фигуре сразу узнавая нежданного гостя. Кузнец опустил кочергу, отступая в сторону и впуская дворецкого Чарльза. - Чем обязан в столь неподходящий для дружеских визитов час? – Леншерр запер дверь и прошёл внутрь дома, зажигая лампу. - Если бы я мог навестить вас днём, мне не пришлось бы делать это ночью, - Хэнк откинул капюшон плаща, который непонятно где раздобыл, и двинулся следом. - Вы не ответили, - Эрик резко повернулся к гостю, ошарашенный внезапной догадкой. – С Чарльзом что-то..? - Кроме сумасшедшей влюблённости, ничего, - дворецкий окинул взглядом хозяина дома, скептично поджимая губы. Эрик спал в простой рубашке, которая сейчас одним краем была заправлена в грубоватые штаны, стоял Леншерр босиком, всё ещё зачем-то сжимая в пальцах кочергу. Хэнк зацепился взглядом за ленту, выглядывающую из-за ворота рубашки – она, несомненно, принадлежала Чарльзу, и, по всей видимости, была сохранена с того дня, когда дворецкий застал их в саду. На эту ленту кузнец перевесил амулет, подаренный Эммой, чтобы всегда помнить о юноше – и носить его частичку с собой. - Тогда что же привело вас сюда? – Эрик чуть прищурился. - Та самая влюблённость, - гость покачал головой, вздохнув. – Чарльз не может без вас. Действительно не может, это не преувеличение. Поэтому вы должны встретиться. Кажется, брови Леншерра слишком стремительно поползли вверх, потому как Хэнк не удержался от улыбки. Должно быть, его помощи тут никак не ждали. Дворецкий вытащил из кармана плаща алую ленту и положил её на стол. - Завтра ночью возьмёте это и отправитесь в лес. Есть там одна поляна, заросшая лунником… - И прямо посреди неё огромный дуб, - Эрик кивнул. – Знаю. - Повяжете лентой одну из веток с северной стороны, так, чтобы её было видно, и я буду знать, что вы один и место безопасно. Приведу Чарльза – и вы сможете поговорить. Эрик внимательно посмотрел на ленту, а затем – тяжело и недоверчиво – на дворецкого, и теперь уже Хэнк вопросительно приподнял бровь. Подобными взглядами его было не смутить, всё-таки он приглядывал за Чарльзом, который влипал в передряги с такой завидной регулярностью, что про его приключения можно было бы написать целую книгу. - Зачем это вам? - Слишком переживаю за душевное равновесие своего юного господина, - Хэнк неуловимо пожал плечами, для него самого это было очевидно. – Не скрою, не считаю вас удачной партией, но он страдает. Так что разговор пойдёт на пользу: или он разочаруется, потому как первое и даже второе впечатление обманчивы, либо получит хоть немного спокойствия, потому как увидеть вас - его навязчивая идея не первый день. Леншерр ещё пару минут изучал лицо гостя, ища в нём признаки лукавства, но в итоге кивнул, соглашаясь с условиями. Он взял ленту, отодвигая её от края, и тут же схватил дворецкого за рукав, стоило тому начать разворачиваться к двери. - Это, - Эрик вложил в руку гостя мешочек, сжимая его пальцы своими сразу, - для Чарльза. По лепестку во всё, что он будет пить. - Но… - Хэнк недоумённо нахмурился. - Никаких «но». Поверьте мне, - Леншерр смотрел ему прямо в глаза, уверенно и серьёзно. – Так надо. Это его защитит. Дворецкий ещё несколько секунд колебался, но кивнул, пряча мешочек в кармане плаща. Уже за порогом он обернулся к кузнецу снова. - Завтра ночью, мистер Леншерр, - Хэнк накинул капюшон, но Эрик готов был поклясться, что видел его глаза. – Возможно, другого шанса не будет. - Я приду. Мужчина скрылся за поворотом – и только после этого Леншерр запер дверь, тут же упираясь в неё лбом. Эрик улыбался, хоть и понимал, насколько опасна эта затея. Он верил на слово человеку, для которого не было никакой прямой выгоды в помощи им. А вдруг ловушка? Кузнец вернулся к столу, беря ленту и задумчиво пропуская её между пальцами. Если это обман – пусть так. Ради встречи с Чарльзом он был готов рискнуть.* * *
Чарльз пробирался через лесную чащу, двигаясь точно за Хэнком. Пожалуй, в любой другой день он бы вовсю вертел головой по сторонам и вообще попытался улизнуть на поиски приключений, но не сегодня. Этой ночью Ксавье слушался беспрекословно и даже молчал, что при его обычной болтливости было поистине удивительно. Дворецкий передвигался совершенно бесшумно, к счастью, ночь была ветреной, так что шелест листвы заглушал их шаги на протяжении всего пути. Улизнуть из дома оказалось не так сложно, особенно когда рядом был человек, который знает все входы и выходы. А Хэнк знал. Как знал и то, что его молодому господину лучше надеть такой же чёрный плащ, как у него самого. Разумеется, лента уже была на дубе, Хэнк даже не сомневался, что кузнец придёт первым. Дворецкий повернулся к Ксавье и крепко взял его за плечи. - Сэр, будьте осторожны, - МакКой посмотрел прямо в голубые глаза, чуть сдвигая капюшон на голове графа. – Пожалуйста. Я буду ждать тут. Чарльз кивнул, но Хэнк был уверен, что его уже не слышат – слишком явной была дрожь юноши, которому не терпелось увидеться со своей любовью. Стоило дворецкому ослабить хватку, как молодой граф рванул к дубу, едва не оставив плащ в руках МакКоя, которому оставалось только вздохнуть. Эрик сидел за дубом, кинув на землю свою крутку и расположившись на ней. Он уже второй час считал звёзды, отгоняя от себя мысли о том, что над ним жестоко посмеялись. С момента, как кузнец повязал ленту на одну из веток со стороны, что смотрела на север, минуты начали тянуться, как жидкий металл, медленно перетекающий в форму. Порой Леншерру казалось, что время не движется вовсе, тёплая ночь обнимала его ласково – шелестом лунника и мягким ветром, мерцанием звёзд и тьмой неба, словно говорила: засыпай… Но он не спал. Он считал звёзды, в надежде увидеть падающую и загадать желание. А те, словно смеясь, держались на небе крепко-крепко, и Эрику осталось только вести их учёт, пока в какой-то момент трава рядом не зазвучала совершенно иначе. Кузнец слишком часто бывал в этом лесу, чтобы не отличить шаги от простого движения ветра. Эрик вскочил на ноги и едва успел развернуться, как совсем близко мелькнул плащ – и Леншерра порывисто обняли за пояс. Он чуть покачнулся, но тут же крепко обнял в ответ, утыкаясь в тёмную макушку. Капюшон, разумеется, с головы юного графа слетел, но лица Эрик пока не видел, потому как Ксавье уткнулся в его грудь, мелко подрагивая. Леншерр не успел даже прийти в себя, как в добавок ко всему услышал судорожный вздох. - Милорд… - мужчина мягко отстранил графа от себя, чтобы заглянуть в глаза. - Я боялся, что больше не увижу тебя, - Чарльз поднял на Леншерра свои голубые глаза, странно блестящие в лунном свете. – Я думал… Я не знал… Не называй меня «милорд»! Короткий удар кулаком по плечу, довольно ощутимый, и Эрик снова почувствовал себя совершенно обескураженным, потому что и эту перемену настроения юноши не уловил. Просто не успел. Всё слишком быстро, как будто он правда спал, а теперь события свалились все и разом, но на самом деле важным было только одно: Чарльз был здесь. Здесь и сейчас, в его руках, очаровательно сердитый из-за этого неловкого «милорд»… Эрик ещё несколько секунд пытался сдерживаться, но это оказалось ему не по силам – и кузнец рывком прижал Ксавье к себе, запуская пальцы в мягкие волосы, целуя его и страстно, и нежно, и горячо, и осторожно… и всё разом, не зная другого способа рассказать о том, как мучительна для него была разлука. Второй рукой Леншерр прижимал к себе юношу за талию, чувствуя, как тесно сжаты между их телами руки графа, но уже через секунду Чарльз обнимал своего кузнеца за шею, отвечая несколько неумело, но жарко, он никак не мог забыть поцелуй в саду – и новая ласка вскружила голову молодому Ксавье, впрочем, это было целиком и полностью взаимно: Эрик просто не понимал, как дышал раньше, когда в его руках не было этого хрупкого цветка, который он и сейчас опасался сломать. - Чарльз… - Леншерр выдохнул в слегка припухшие губы, не в силах оторвать взгляд от огромных и прекрасных глаз юноши. - Я так скучал… - Чарльз дышал тяжело, раскрасневшись, и вспыхнул сильнее, увидев свою ленту на шее кузнеца. - Ты так прекрасен… Эрик не удержался, распуская волосы графа, пропуская одну из тёмных прядок между пальцами, чуть наматывая её на них. Ксавье задышал чаще, едва локоны рассыпались из хвоста на затылке, для него это было сродни оказаться обнажённым, а жест кузнеца… Чарльз как зачарованный следил за тем, как скользит прядь между огрубевших от работы пальцев, вдруг перехватывая ладонь Леншерра и прижимаясь к ней губами, вспоминая о том, что именно этими руками тот вытаскивал его из озера, спасая жизнь. - Милорд… Чарльз… - Эрик опешил от этого действа, непонимающе моргая. - Ты всё ещё спасаешь меня, - Чарльз смотрел прямо и влюблённо, прижав ладонь кузнеца к своей щеке. – Ты – моя судьба. Эрик почувствовал, как сердце заколотилось ещё быстрее, хотя, казалось, это просто невозможно. Но нет же – оно готово было просто выпрыгнуть из груди, как какая-нибудь глупая лягушка выскакивает из болота, по крайней мере, Леншерру казалось, что оно взлетает до самого горла, мешая дышать. Он сглотнул, делая несколько шагов вперёд – с почти безумным взглядом, оттесняя юношу к дереву, заставляя его прижаться спиной к стволу и снова целуя, на этот раз так страстно, что Чарльз буквально вцепился в его рубашку, словно желая притянуть ещё ближе. Ксавье задыхался от нехватки воздуха и незнакомых, новых ощущений, которые накрывали с головой, стоило кузнецу приблизиться. Его сильные руки, крепкие объятия, его уверенность и настойчивость пьянили, как вино, и юный граф «плыл» от одного запаха металла, которым Леншерр, кажется, был пропитан насквозь. - Эрик… - Ксавье шумно и судорожно выдохнул в поцелуй, держа лицо мужчины в своих ладонях. - Времени так мало, - пальцы не слушались, но Леншерр расправился с пуговицами на рубашке юноши, распахивая её и тут же приникая губами к шраму. - Эрик, нет! – Чарльз вцепился в его плечи, стыдясь этой отметины судьбы, но кузнец только перехватил одну из рук, коротко целуя пальцы, чтобы сразу вернуться к тому, от чего его отвлекли. - Ты прекрасен. Весь. Эрик знал, что спешит, он осознавал это полностью, но – не мог остановиться. Слишком сладкими были губы, слишком долгой разлука, слишком лунной ночь… И так хотелось прикоснуться, признаться, взять – и отдать себя всего, до последнего вздоха. И Чарльз был не в силах противиться, да и не хотел этого. Звёзды как будто в насмешку начали раскачиваться на небе, стоило Эрику опуститься на колени перед графом – Ксавье не понимал, жив он или мёртв, пальцами одной руки цепляясь за кору дуба, чтобы хоть как-то устоять на ногах, а вторую запуская в волосы мужчины. Леншерр был полностью уверен в том, что и как надо делать, так что уже через какую-то минуту Чарльзу пришлось до боли закусить губу, чтобы не издать ни звука – вряд ли Хэнку подобное понравится… Думать об этом было странно и почти невозможно, мысли покидали голову графа с каждым новым движением Эрика, оставался только он, этот кузнец, спасший жизнь Чарльзу, его обжигающие нежными прикосновениями губы и совершенно пьяное небо, кружащееся вместе с кроной дуба где-то бесконечно высоко. Едва слышный, почти неуловимый стон - и Ксавье начал медленно оседать на землю, сразу же подхваченный возлюбленным. Разгорячённый и раскрасневшийся, Чарльз подрагивал от поднявшегося сильнее ветра, и Эрик бережно укутал его в его же плащ, устраивая на своих коленях. Тяжело и рвано дыша, юноша прижался к груди Леншерра, чувствуя что-то необъяснимое – и в то же время совершенно точно чувствуя себя в полной безопасности даже среди леса. - Ты должен быть осторожен… - голос немного подводил, получилось сипловато, Эрик ведь тоже не мог позволить себе ни одного лишнего звука. - Я ничего не боюсь, - пробормотал куда-то в ключицу Эрика Чарльз, прикрывая глаза. - Я за тебя боюсь, - кузнец крепко обнял свой нежный цветок, утыкаясь в тёмную макушку. – Тебе грозит опасность, Чарльз. Я пока не знаю, от кого тебя защищать, но узнаю – обещаю. А ты обещай, что будешь осторожен. Ответа не последовало, только едва ощутимый кивок. Эрик чуть отстранился, но тут же заулыбался, сильнее прижимая к себе графа. Чарльз уже мирно дремал в его объятиях, кажется, впервые в жизни испытав подобное. Кузнец мягко поцеловал его в переносицу, поднимая взгляд к небу. По чёрном полотну, весело сверкая, катилась звезда, но главное желание Эрика уже было в его руках.* * *
- Милорд! – слуга ворвался в кабинет маркиза даже без стука, чем заставил старшего Ксавье поперхнуться чаем. - Что, святые угодники, приключилось? – он со звоном поставил чашку на блюдце, недовольно сдвигая брови. - Там… она… - лакей не мог связать и двух слов, пытаясь отдышаться, но по его бледности Ксавье сразу понял, о ком идёт речь. Утро было прекрасным и предвещало изумительный день – ровно до этого момента. Маркиз отложил письмо, которое внимательно читал, и поспешно поднялся, направляясь в сторону холла. Он едва сдерживал себя, чтобы не перейти на бег, потому как… Потому как визит ведьмы – это событие из ряда вон выходящее, хоть и знакомое ему. Так и есть: стоит у дверей, не проходя дальше, как и в прошлые два раза. Маркиз сглотнул, начиная спускаться по лестнице, хотя заговорить хотелось сразу, стоило ему увидеть Эмму Фрост в своём доме. Уже на середине Ксавье замер – из-за оклика. - Отец?.. – Чарльз был немного сонным, он увидел, как отец пронёсся мимо библиотеки, едва ли не бегом, и не мог не последовать за ним. Маркиз обернулся, вскинула голову и Эмма, до этого внимательно смотревшая в окно. Она вперилась прямым и напряжённым взглядом в юного графа, прекрасная и вселяющая ужас в своих всегда белоснежных одежах. И вдруг глаза её тоже побелели, словно туманом заволокло, и ведунья сделала три шага вперёд, поднимая руку и медленно сгибая пальцы, оставляя только указательный – и он был направлен прямо на младшего Ксавье. Голос Эммы звучал низко, раскатисто и жутко: - Идёт за юным графом то, Что смерти может быть страшней…