M A C H I N E

Мы просидели в библиотеке еще около часа: Тайлер находил самые действенные рецепты, а я переписывала их на бумагу. Я даже не подумала о записях, изначально рассчитывая сохранить все в своей голове. Еще в начальной школе мне сказали, что я хорошо фильтрую информацию: те знания, которые пригодились бы для поддержания какой-либо беседы, любопытные факты или многочисленные формулы меня мало волновали по сравнению с пониманием окружающего мира и его обитателей. Предполагали, что я гожусь в преподаватели, но после прохождения итоговых экзаменов, оказалось, мой мозг сохранил недостаточно знаний для педагогики. Пришлось довольствоваться распределением. - Нора должна отоспаться, по возможности. После принятия лекарств ей нужно несколько часов для отдыха. Ты сможешь ее заменить? - Думаю, да, - я нахмурилась, - если не поменялся начальник в ее смену, то можно договориться. - Хорошо. Если я не смогу вырваться из больницы завтра, оставь записку в этой книге, - он указал на "Травы мира", небольшую, но толстую книгу с ярко-зеленой, украшенной какой-то золотой росписью, обложкой и похожим корешком, - на десятой странице. По сравнению с остальными, этот корешок легко выделялся, и запомнить его было не трудно. - Ладно, - я кивнула, а затем завернула листья определенных трав в соответствующие им рецепты, чтобы не запутаться. - Ты сама-то в порядке? - парень нахмурился, внимательно оглядывая меня. - Да, я... Я просто устала, - я опустила голову вниз, глядя на едва дрожащие ноги. Пальцы вновь стали слушаться слабо, а волна шока от Иного затопила меня, унося куда-то вниз. - Рейчел? Он мертв. Его труп, еще свежий, навалился на меня, прижимая к земле, а слизь стекала с лица Иного на мое тело. Он не дышал, не двигался, и его пустые глаза закрылись под тяжестью черных век. Его больше нет. Я должна это забыть, задвинуть словно в дальний ящик и никогда не возвращаться к этому образу. Но я не могу, и чем дольше я вспоминаю об этом, тем сильнее мое тело пропитывает дрожь. Алек был прав. Мне действительно лишь кажется, что я в порядке. - Да, прости, - я зарылась пальцами в не особо густые волосы, чуть ли не царапая кожу головы, чтобы попытаться отвлечься от жутких мыслей. - Завтра, пообещай мне, - он прищурился. - Обещаю, - я киваю в ответ, и парень, привычно для Vicious, на прощание поцеловал меня в лоб. Это совсем непримечательный жест цветных, который они используют в своей общине, и только благодаря Фрее я смогла привыкнуть к этим странным ритуалам. Им нужно показать свои чувства, словно они захлестнут цветных, и так едва сдерживающих эмоции. Это чуждо чистым, для которых объятия необходимы лишь в случае поддержки в самой сложной ситуации. Мы нечто переходное между цветными и солдатами: еще не лишенные переживаний, но уже слушающие лишь разум; испытывая любовь, единственную на всю жизнь и не всегда взаимную, мы все чаще отключаем эмоции, чтобы избавиться от влечения. В блоке слишком редко люди остаются вдвоем, более того, если цветные считают близость удовольствием, то чистые исполняют лишь репродуктивные обязанности гражданина Эона. Но если мы привязываемся к кому-то, то эта симпатия остается в нас навсегда.

***

Солнце уже на половине пути к горизонту. Смена времен года в Эоне ощущается слабо: зимняя прохлада, когда нам выдают теплую меховую обувь и верхнюю одежду, длится недолго. В это время мы работаем в теплицах и пожинаем плоды осени и лета. Но не всегда урожая хватает на всех. Около двенадцати лет назад вирусная инфекция, совместно с голодовкой из-за нехватки продуктов и лютой зимой, унесла около двух сотен людей, большинство из которых были Pure. Пустела треть блока, перекрытая десятками защитных плотных тканей, а кашель умирающих разносился по безлюдному коридору, эхом отражаясь от закрытых дверей и усиливаясь. Ночами невозможно было спать, от холода скрипели зубы, превращая людей в ходячих скелетов. Мне было семь. И я, прижимаясь к Норе, чтобы совсем не окоченеть от холода, лежала посреди четырех трупов. А сейчас, по ощущениям, происходило нечто похожее, только если тогда NK-3 защищала меня, то теперь я должна была отплатить ей тем же. Выйдя на улицу, я увидела парочку девочек лет тринадцати, что топтались около библиотеки и показывали друг другу свои руки. - Смотри, это татуировка Эвана, - гордо воскликнула та, что была немного пониже, одетая в длинную синюю рубашку, что служила ей и платьем, - а рядом от Джоша. - А у меня от Милы, посмотри, - та показала подруге татуировку мятного цвета, чем-то похожую на клевер, - а эта от Захари, он со мной сидит на истории. До сих пор щиплет, - недовольно потерев предплечье. - Ты уверена, что это Захари? - Да, я однажды застукала его с... - девочки замолчали, заметив меня. Vicious. Как-то неловко улыбнувшись, я поспешила в свой блок, невольно вспомнив о лодыжке и проклиная себя, что не спросила Тайлера о ней. Мы в комнате все знаем татуировки друг друга: на икре у маленькой Хезер изображен заяц, у Норы возле лопатки был полумесяц, розовый кристалл принадлежал Кортни, красный ромб - Дороти, а у старой Карин за ухом пряталась неизвестная мне надпись на латыни. Мою татуировку никто не мог объяснить: синие полосы, словно линии, нарисованные в хаотичном порядке, не питали никаких ассоциаций. И лодыжка болела, будто кожа отторгала инородный рисунок, не признавая его, и организм всячески пытался его вывести. Нога болела то сильнее, и я падала, почти теряя сознание от резкой вспышки, то настолько слабо, что я смогла привыкнуть. А потом и вовсе отключить. Но после этого, словно в отместку, татуировка стала чернеть. Точка за точкой каждый день, и теперь непонятный градиент некоторых полос даже делал ее более привлекательной, чем раньше. Но меня ужасал, пугал настолько, что я практически перестала разматывать лодыжку при других, пряча ногу под одеяло и засыпая с бинтом на ступне. Никто не обращал внимания, и лишь Нора беспокойно оглядывала меня, будто бы спрашивая, все ли в порядке. Тогда, заметив это в первый раз, я побежала в библиотеку, но книги не давали мне никакого объяснения. Цвет татуировки, вакцины должен быть постоянным. Он определяет нас, наше будущее и настоящее. И то, что мои линии постепенно чернели, меня не радовало. Скорее, это медленно, как яд, убивало изнутри. В комнате никого, даже Карин на время исчезла, и, пользуясь случаем, я решила заменить бинт на новый, заодно проверив свою татуировку. Несколько новых черных точек. Перевязав ногу, ложусь на кровать, закрывая глаза и глубоко вдыхая воздух, пытаясь насладиться тишиной и спокойствием, которое дарила эта комната. Спустя пару минут заурчал живот, противно громко, напоминая о себе, а я окинула взглядом потолок, полный небольших, но заметных трещин. Вскоре пустой с вчерашнего дня желудок заставил меня плестись на кухню. На каждом этаже стоит две кухни, но они редко используются: чтобы поесть, все идут в столовую, и редко кто остается в блоке готовить. Правда, раз в месяц город выделяет талоны на заполнение кухни различной крупой, чаем, овощами и фруктами. В моей тумбе хранится одиннадцать талонов. За каждый отработанный день ты получаешь три, питание в столовой обходится в два талона в день - утром и вечером. Схема простая: если ты не работаешь, то и не ешь. В городе есть подобие магазинов: какие-то срочные продукты, одежду и другие необходимые вещи можно купить там на оставшиеся талоны. Можно их копить и тратить в таких заведениях, как старое казино и бар, соседствующий с публичным домом. Иногда клиенты даже оставляют чаевые в виде талонов, но это бывает слишком редко. Machine за их работу платят вдвое больше, поэтому чаще всего именно они становятся завсегдатаями бара. И именно из-за этого я ненавижу работу официантки. Продуктов на кухне нет, и, недовольно хмурясь, я поставила старый, частично поржавевший чайник на плиту. - RD-15? - вздрагиваю, услышав низкий голос, и оборачиваюсь. - Здравствуй, DK-56. - Можешь заварить мне кофе? - парень, сонно потягиваясь, смотрит на меня едва ли не умоляюще. - Он закончился еще в среду, а поставка будет послезавтра, - немного виновато. Что-то зло пробормотав, Дилан сел за небольшой стол. - Тогда чай, если хотя бы он есть. - Могу предложить только кипяток. - Давай, уже все равно, - зевая, он прикрыл ладонью рот. - Ты что-то рано сегодня, не? - Если только немного, - сажусь напротив, разглядывая соседа. От очередной бессонной ночи его и без того темные круги под глазами увеличились в размере, что слишком сильно контрастировало с его бледной кожей. Черные волосы, немного взлохмаченные и слегка отросшие, торчали во все стороны, а сам парень смотрел на меня слишком рассеянно, тщетно пытаясь сконцентрировать внимание. - Карин забрали в госпиталь два часа назад, - тихо произнес DK-56, - кто-то из наших ее сдал. - А Нору? - я напряглась. - Нет, Нора ушла на работу. Никого из вашей комнаты не было, а мне не давал спать этот мелкий засранец, - потерев глаза, он посмотрел в сторону чайника. - Майк? - Да. Я не записывался в няньки, к тому же, за это не платят. А работать тоже нужно. И сбагрить его некому. - Он разве не должен быть в яслях? - Должен, - парень кивнул, - но там нет мест, я спрашивал. А этот гаденыш только в моих руках успокаивается, чтоб его. - А детский сад? - Переполнен. Только я в это не верю. Они сами замучились возиться с детьми, вот и отдают нам под предлогом. Как же я ненавижу их всех, - прошипел парень, а я тихо вздохнула. - Тебе ко скольки сегодня? - К семи. Я и так не работал три дня, потому что с ним сидел, но дольше не смогу. У меня всего два талона. - Я могу добавить. - Спасибо, но, - он отмахнулся, - я сам. - Калеб может с ним посидеть? - Нет, - Дилан резко замотал головой, - я вчера уснул на пару минут, просыпаюсь, а он стоит с ножом над койкой Майка. Говорит, что больше не может это терпеть. У меня едва сил хватило его остановить, - DK-56 поднимает голову вверх, и я вижу неглубокую царапину, скользящую от скулы к шее. - А Феникс? - Феникс теперь живет с Дианой у цветных, ни в чем себе не отказывает. Вот и остаемся только я и Калеб. А другие... ты сама знаешь. Блок чистых слишком разобщен. По большей части, здесь каждый выступает сам за себя, и между собой общаются лишь соседние комнаты. Дилан резко замолчал, а на кухню зашла девушка, едва прикрывая тело халатом. Открыв пару ящиков, недовольно фыркнула и вышла. - Не хочет тратить талоны, - пробормотал парень. - Никто не хочет, - добавила я. DK-56 слабо, но все же улыбнулся, от чего я ответила ему улыбкой. Он работает инженером-механиком, постоянно сменяя ночную смену дневной с учетом выходного. Умный, старше меня всего на пару месяцев, способный парень. Возможно, у нас был бы потенциально хороший ребенок. Мы даже говорили об этом год назад. От Дилана он перенял бы глаза и волосы и неплохие мозги, а от меня расчетливость и форму ушей, так как их парень считает красивыми. Но мы согласились на том, что для этого ребенка нужна любовь, а между нами ее нет. Мы несколько раз целовались, пытаясь вызвать что-то друг в друге, лежали на одной кровати, прижимаясь телами, но ничего не произошло. Нора и Калеб наблюдали за этим с легкой усмешкой, а эксперимент не принес результата. - Знаешь, - неуверенно начала я, - я могу посидеть с Майком сегодня. Правда, могу. Придется придумать, как подменить Нору, но с этой проблемой я разберусь позже. - Ты бы меня сильно выручила, Рейчел, - он вновь улыбнулся. Мне всегда нравилась его улыбка, немного кривая, но искренняя. Красивая. - Перестань, - я отмахнулась, - я тебе и так должна два талона. - Это был подарок, - возразил Дилан. - Подарки для нас - слишком большая роскошь, - ответив, я встала, снимая свистящий чайник с плиты и доставая пару чистых стаканов. - Иногда я жалею, что между нами ничего нет, - вздыхает DK-56. - Я тоже, - я аккуратно достаю из кармана пару ромашек, неуверенно бросая их стакан, и беру ложку, - держи. - Что это? - парень хмурится. - Я была в садах сегодня. Просто доверься мне и пей. - Это воровство, Рейчел. - Это не воровство, это никому не нужная трава. А мне она нужна. И тебе тоже. Пей, - уже с легким напором. DK-56 помрачнел, но не стал перечить, и я не успокоилась, пока он не опустошил стакан, оставив на дне уже разварившиеся лепестки и стебель. Себе я ничего подсыпать не стала, все равно вода не приглушит этот голод. - Вскипел чайник? - подошел MG-6, подозрительно глядя на меня. - Да? Хочешь кипяченной воды в стакан? Или, - взяв чайник за ручку, - на лицо, а, Монти? Ненавижу его. Парень, выставив руки перед собой и с легким презрением приподняв подбородок, сощурил взгляд. - Ты ее сдал, сволочь, - я подошла ближе. - Кого, Рейчел? - Ты издеваешься? - я почувствовала, как гнев внутри лишь разрастается от его удивленных и растерянных на несколько секунд глаз. Монти носит ярлык предателя уже с восьми лет, когда сдал своих соседей по комнате Machine, за что парень получил пару лишних талонов. После этого он еще несколько раз трепался солдатам о состоянии здоровья умирающих, о паре заговоров, что пытался организовать левый корпус блока. У него есть пара сообщников, но они не действуют без его команды. Внешний вид Монти для незнакомца вызывает жалость: длинные и сальные волосы, касающиеся плеч; кривоватый нос, который был сломан после драки с соседними комнатами; тело худое настолько, что со стороны кажется, будто костяшки пальцев впиваются в кожу, облепляющую кости. Но это лишь обманчивая внешность. Внутри Монти та еще хитрая сволочь. - Рейчел, я слышал про Карин. Но это не я и не мои люди, так что завали свой милый ротик, - грубовато бросив. - Тогда кто, если не ты? - Не знаю и не хочу этого знать. Скажи спасибо, что я не рассказал про нее еще вчера. Или... - он осторожно провел пальцем по шее, - отблагодаришь в комнате. - Пошел к черту, - плюнув в ответ. - Именно такая ты меня дико заводишь, - тихо произнес Монти, явно издеваясь. - Заткнулись оба, - рявкнул Дилан, за это время вытащив цветы из стакана и спрятав их в кармане. - Ревнуешь? - спросил MG-6. - Нет, - DK-56 встает, слишком медленно проводя пальцами по лежащему на столе ножу, - я хочу, чтобы ты замолчал. Раз и навсегда. - Дилан, - я неуверенно начинаю, а Монти белеет, осторожно делая шаг назад, но парень резко прижимает его к стене кухни. Я даже не думала, что в DK-56 сохранилось так много сил. - Рейчел, выйди в коридор, - сурово и строго, так похоже на солдата, что я, нервно сглотнув, прохожу мимо них, встав у двери. - Больше не трогай наши комнаты, - зло и тихо шипит Дилан, но я слышу каждое слово, - иначе, клянусь, я убью тебя так быстро и незаметно, что ты даже не успеешь моргнуть. Это ведь ты сдал Карин, да, мразь? - Нет, я... Я, - парень стал заикаться, - я только видел, как ее забрали, и все. Все, кля-клянусь. От-отпусти. - Ты выяснишь, кто это сделал, понял? - Да. Отпусти. - Если я узнаю что ты что-то вытворяешь за моей спиной, то... - Все, я уже понял. - А теперь проваливай, Монти. Парень так резко побежал к двери, что споткнулся о порог, и я схватила его, чтобы он не упал. MG-6, пробормотав некое подобие благодарности, пошел торопливым шагом по коридору, нервно оглядываясь на меня и скрываясь у лестницы. - Ты его до смерти напугал, - произношу, заглядывая в кухню, а Дилан устало улыбается мне. - Давно хотелось это сделать, - с ухмылкой. - Спасибо, - приблизившись, я целую его губы, так, как часто делают цветные, благодаря. - Можно было обойтись и без этого, - улыбнувшись, парень отвечает на поцелуй, устало касаясь моих губ. - Прости, - оторвавшись, я касаюсь пальцами его лица, нежно, представляя, как могла бы это сделать мать. DK-56 закрывает глаза, вздохнув, и позволяет мне и дальше ласкать его волосы и лицо, дотрагиваться до скул и пытаться уложить непослушные черные пряди. - Еще немного, и я усну стоя, - бормочет Дилан, и мне остается лишь улыбаться ему. - Пойдем надерем зад мелкому засранцу. Наши комнаты расположены ближе к центру коридора, недалеко от лестницы. Стены обветшали: светлая, бежевая краска местами обвалилась вместе с кусочками стен, обнаруживая кирпичную кладку, в паре мест виднелись длинные трещины, какие-то черточки карандашом. В комнате беспорядок, к кровати прижаты несколько выпирающих тумб, чтобы Майк не вывалился из койки. Он даже меньше, чем я думала. Совсем крошечный, завернутый в старую рубашку и укрытый парой полотенец с небольшим одеялом. - Он так хорошо спит, - шепчу, глядя на малыша. - Майк только притворяется, - Дилан практически бесшумно садится на соседнюю кровать, а затем и вовсе ложится. - Если проснется, буди меня, - добавляет, касаясь моей талии, когда я сажусь к нему. - Замолчи уже, - отвечаю, переключив все внимание на ребенка. В комнате тихо: DK-56 заснул, повернувшись набок, к малышу, и положив руки под подушку. Осторожно, чтобы не разбудить парня, встаю, подходя к кровати Майка и видя, как малыш начинает открывать глаза в поиске родителя. Тут же хватаю плед и, прижимая ребенка к себе, выхожу в коридор, аккуратно прикрыв дверь. Пусть Дилан немного отдохнет. Малыш начал тихо звать, и кое-как, называя его по имени, качая на руках, я смогла успокоить Майка. Но это продолжалось недолго; каждые пять минут он просыпался, ерзал на руках и плакал, и я не могла с этим ничего поделать, лишь шла в самый дальний от DK-56 угол, чтобы тот не услышал сквозь тонкие стены и двери крики малыша. - Ну Майк, пожалуйста, - осторожно качая его и заглядывая в глаза, большие, занимающие чуть ли не треть лица, - потише, прошу. Пальцы касаются его лица также ласково, как я дотрагивалась до Дилана, а Майк замирает. Видимо, парень редко пытался успокаивать его таким способом, а маленькие дети любят прикосновения. Я осторожно развернула одеяло, заменила памперс, который дал мне DK-56, кое-как, основываясь на интуиции, и запеленала малыша снова, постоянно касаясь его животика и маленьких ручек. Забавно, но этот ребенок в далеко косвенном плане является нашим с Диланом, раз признает и меня. Татуировка мальчика в виде фиолетового спиралевидного круга разместилась на внутренней стороне бедра, недалеко от сгиба колена. Крошечная, всего несколько сантиметров в диаметре, а уже определяет всю его жизнь. Я перестала следить за временем, а вскоре в комнате появилась Хезер, тут же удивившись при виде ребенка и немного напугав его шумом. - Как дела в школе? - Не люблю вечернюю смену. Но все хорошо, - девочка села на свою кровать, открывая учебник. Она почти никогда не задает вопросов, лишь мирится с происходящим. Даже если она не согласна, Хезер вежливо промолчит и не станет перечить. И сейчас, впервые видя Майка, девочка не впутывается, предпочтя остаться в неведении. Как мне кажется, это самая правильная позиция, которой нужно придерживаться большинству жителей Эона, если они хотят оставаться живыми. Вновь взяв малыша на руки, я подошла к окну, пытаясь насладиться красным ярким закатом. Облака, похожие на бледно-розовые перья, почти сливались с небом, а с севера уже подступали первые звезды, прячась за более плотными фиолетовыми тучами. Надеюсь, долгожданный дождь оросит эту землю ночью. Куда исчезли Кортни и Дороти, которые должны были вернуться с ночной смены еще до полудня, я не знала. И не особо желала об этом знать. Кортни и Дороти, две лучшие подруги, привыкли почти все делать вместе. Внешне похожие, светлоглазые брюнетки с красивыми изгибами уже сформировавшегося женского тела, одного роста и комплекции, они походили на сестер. У них была общая копилка, и раз в неделю девушки зависали до последнего в баре, возвращаясь внутрь лишь глухой ночью, пританцовывая и громко смеясь. За это однажды им сделали предупреждение, а я просто перестала обращать внимание. Мало кто знает, но у Кортни был парень из цветных, к которому она сбегала по вечерам после работы. Девушка влюбилась в него, и они вместе проводили много времени, пока тот ей не изменил. Vicious не называют это изменой, цветные предпочитают нечто вроде "охлаждения чувств", но чистые не могут простить это. Редко когда цветные и чистые уживаются вместе, их разрушает конфликт внутри пары. На следующий день Дороти договорилась с кузнецом, способным выжечь клеймо того парня, но Кортни отказалась, и его татуировка до сих пор покоится на ее плече, словно память о постоянной боли, заглушаемой алкоголем и беспорядочными связями без чувств. Я сочувствовала ей, но не могла ничего сделать. Вскоре в комнате появился Дилан, сонный, вновь зевающий, но немного отдохнувший. - Как он? - подойдя ко мне. - Спит, - отвечаю, улыбаясь, - Майк любит прикосновения. - Твои нежнее, - произносит парень, аккуратно забирая малыша к себе, - ты сможешь побыть с ним, пока я на работе? Я постараюсь побыстрее вернуться. - Конечно, я побуду в твоей комнате. - Спасибо, Рейчел. Парень возвращает ребенка мне и, уже по странной привычке поцеловав губы, выходит из комнаты. - Вы снова вместе? - недоверчиво произносит Хезер спустя несколько минут. - Нет, - я качаю головой, - ты сама знаешь, что мы друг другу не подходим. - Судьба порой действительно жестока, - тихо проговаривает девочка, и я сощуриваю взгляд. - Когда ты стала такой мудрой? - на что получаю лишь хитрую улыбку. Когда вернулась Нора, я окончательно освоила профессию няни, поэтому могла переключиться и на нее. NK-3, вежливо поинтересовавшись здоровьем Майка, попросила посидеть с ним, и, улучив несколько свободных минут, я побежала на кухню. В этот раз мне повезло меньше: переполненная людьми, среди которых я увидела и парочку цветных, она была занята. Пришлось бегать по этажам, но вскоре пара стаканов с кипятком была добыта, а травы брошены непосредственно в самой комнате. Нора, увидев это, нахмурилась. - Рейчел, - ее взгляд был скорее грустным, нежели злым, - убери это. - Я хочу тебе помочь, - я повернулась к Хезер, но та полностью погрузилась в чтение, - они забрали Карин, и я не могу потерять тебя. - Мне гораздо лучше, - прошептала женщина, - а тебе не стоит так рисковать. - Перестаньте уже все указывать, что мне делать, а что нет, - разозлившись, я придвинула стакан к NK-3, - выпей, или я насильно волью это тебе в глотку. Резкие угрозы никогда не срабатывают на Норе и ее почти стальном характере. Она никогда не признается, что ей плохо или больно. Никогда не пожалуется на жизнь и сама практически не способна жалеть, используя объятия и теплые речи. NK-3 слишком честна, чтобы обманом вселить в кого-то веру. - Я купила лекарство этим утром, - ответила женщина, с легкой гордостью открывая ящик тумбы и показывая мне несколько таблеток. - Они безумно дорогие, - шепчу, оглянувшись снова. В магазине можно купить все, начиная с продуктов первой необходимости и заканчивая одеждой. Например, новая рубашка стоит три талона, а банка кофе - один. Но самым дорогим является лекарство, скрытое под тяжелыми защищенными витринами, хранящееся в отдельном помещении. Я даже никогда не смотрела на цены, проходя мимо него, понимая, что мне нужно долго копить на эти несчастные таблетки. Легче отправиться в госпиталь и надеяться, что тебя там поставят на ноги. - Мне хватило талонов, - успокаивая, женщина положила ладонь на мое плечо, едва сжимая, - но чай не повредит, - улыбнувшись. Подождав, пока Нора не выпьет свой стакан, я пыталась связать слова в предложения, чтобы сказать ей о своей идее с заменой, но ничего не выходило. Голова по-прежнему была пустой, голод нещадно травил, не давая спать. Взяв Майка, я ушла в комнату Дилана, увидев в ней пришедшего после работы Калеба. - Теперь ты с ним нянчишься? - зло посмотрев на малыша, сквозь зубы проговорил CA-20. - Он будет тихо спать, обещаю, - отвечаю, устроившись на кровати DK-56 и выступая живой оградой для Майка. - Слышал, забрали Карин, - пытаясь отвлечься, произносит Калеб, - сожалею. Я коротко кивнула, не сводя взгляда с малыша, а все мысли превратились в большой, практически не распутываемый клубок. Что-то подсказывает, что меня ждет долгая ночь.