M A C H I N E

Разговор прервался так же резко, как и начинался, словно спичка, ярко вспыхивающая во тьме и тут же гаснущая под гнетом молчания. Алек терпеливо ждал моего ответа несколько секунд, а затем, что-то недовольно пробормотал себе под нос, сел на кровать, снимая ботинки. Тяжелая военная обувь была слегка не по размеру, так как парень стал разматывать портки и разгибать покрасневшие пальцы. Открыв тумбу, А-27 достал какую-то книгу и прислонился спиной к изголовью кровати, предварительно поправив подушку. - Раз стоишь, - спустя пару минут моего откровенного ступора, - повесь рубашку, - парень кинул мне ее, обнажившись по пояс и вернувшись к чтению. Я подошла к шкафу, осторожно открывая и находя свободную вешалку: их было больше, чем нужно. Еще два комплекта формы висели в шкафу практически нетронутыми, а самый крайний и вовсе покрылся пылью. - Можешь идти, - почувствовав холод в голосе солдата, я повернулась. - Я могу идти? - я нахмурилась, все еще пытаясь сложить общую картину, но пазлы то и дело вываливались из рук. - В таком состоянии ты мало на что способна, - Алек слегка оторвался от чтения, - разве что вешать рубашки, - с легкой издевкой. Шагнув к двери, я сжала пальцами толстую, массивную ручку. - Я не буду такой, как ты, - повернувшись к А-27. - Я искренне на это надеюсь, - произнес без тени улыбки правая рука главнокомандующего. Того солдата, что стоял у проходной, больше не было, и я спокойно пошла на улицу. Около входа в блок столпилось несколько человек: военные, решившие праздновать все выходные, не слишком уверенно стояли на ногах, образовывая полукруг. Они шумно болтали, выкрикивая что-то свое, проводив меня мутным и полуслепым взглядом. Ночные тени еще не покрыли всю землю, сгустившись в лесу. Одинокая Серая гора почернела, теряясь среди выступающих на небосклон звезд, едва выползающих из-под крон деревьев. Воздух заметно посвежел, северный ветер, ударив в спину, пронзил насквозь, заставляя корчиться от холода и ускорять шаг. Улицы уже были непривычно пустынны, люди разбрелись по домам, а из деревни цветных не доносились субботние веселые крики и заводные песни. В комнате Хэзер что-то усиленно объясняла другой девочке, а Нора наблюдала за этим, лежа в своей кровати. Увидев меня, она облегченно улыбнулась, вставая и подходя ближе. Лишь после этого я заметила у нее в глазах слезы. - Нам надо поговорить, - произнесла она тихо, подталкивая меня к двери. Мы вышли в коридор, практически дойдя до лестницы и остановившись около перил. - Где ты была этой ночью? - ее голос не дрожал, но, казалось, был готов сорваться на крик. Нора никогда не казалась мне нервной. Прошедшая через многое, она все время показывала себя храброй женщиной, почти сродни Machine, способной защищать и отстаивать свои интересы. NK-3 неплохо руководила этажом, контролируя порядок в общежитии. - У Фреи, - отвечаю, не задумываясь. Не люблю обманывать Нору, но чем меньше она знает, тем безопаснее для нее. Тем более, так или иначе, ночью я была у цветных. - А два часа назад? - Гуляла по городу, - я нахмурилась, - а что... что произошло? Женщина замялась, ее глаза вновь увлажнились, и NK-3 стала стирать слезы большим пальцем. - Был... На окраине праздновали пришествие Видара, его всегда устраивают за неделю до самого... до мероприятия, там... Там собралось много людей, и... - она издала всхлип, - Кортни была там, и... Ди... - снова плача, - Дороти. Сначала взрыв, затем... - Затем пришли солдаты и убили несколько человек, - позади раздался знакомый до боли голос. - Ты жив! - Нора кинулась на Дилана, крепко обнимая его и утыкаясь носом в грудь, не доставая до плеча. Я увидела, что футболка DK-56 окрасилась темно-бордовыми брызгами в нескольких местах, руки, которыми парень осторожно касался спины NK-3, почернели от грязи, налипшей на пальцы. Парень посмотрел на меня через плечо, мысленно спрашивая, все ли хорошо, и я кивнула, замечая небольшую струйку крови, шедшую около виска. - Кортни без сознания в больнице, - произнес Дилан хрипло, кашляя, - До... Взрыв раздался неподалеку от нее, и... - он вздохнул, мрачнея, - Дороти больше нет. Удар пришелся по ней и еще нескольким людям. Нора отстранилась, прижимая ладонь к лицу и отходя от нас в сторону, а парень обхватил меня, заключая в объятиях. Его губы нежно коснулись моей макушки. - Я боялся, что это была ты, - он прошептал очень тихо и ласково, настолько, что слезы сами напросились наружу. - Нет, я в порядке, - обнимаю крепче, чувствуя его тепло. Мои пальцы дрожат, скользя по спине Дилана, сильной, крепкой, но не способной меня спрятать от собственных проблем. Чем ближе я к нему, тем опаснее скользить по узкой тропе над пропастью, и мне страшно упасть вниз, признаться во всем и чувствовать себя разбито. Мы стоим так еще несколько секунд, пока я не ощущаю покалывание в области татуировки и не отступаю, убирая свои руки. - Зачем ты пошел туда? Я думала, что праздники цветных тебе не по душе, - слабо улыбаясь, а внутри что-то слишком болезненно скребется о кожу, пытаясь порвать тонкие стенки. - Райан позвал всех с нашего отсека, - парень пожимает плечами, - но... Сочувствую твоей потере. Я киваю, а в голове проносятся последние слова Алека. Я жила с Дороти и Кортни уже несколько лет, но мы никогда не были близки, пересекаясь либо с утра, либо поздним вечером, и уделяя друг другу минимум времени. И я ничего не чувствую. Ничего из того, что надо было чувствовать.

***

- Еще чуть-чуть, - произношу, стоя в мужском туалете рядом с Диланом и протирая его висок. Парень едва морщится, но терпеливо ждет, поскольку медикаментов, даже самых простых, практически не раздобыть, и перекись была найдена с большим трудом. Идти в больницу он не рискует, и я его прекрасно понимаю. Это все кажется каким-то абсурдным и намешанным. Непонятным, с привкусом горечи и боли, и я вижу печаль в глазах DK-56, едва сталкиваясь с ним взглядом и быстро переключаясь на что-то другое. - Сними футболку, - оценив масштаб, - ее... Ее нужно выбросить. Дилан, не думая, протягивает ткань, пропитанную кровью, мне, и красивый синий цвет теряется в море темных пятен. - Как ты думаешь, откуда могла взяться эта бомба? - спрашивает он тихо, вставая перед раковиной и пытаясь смыть кровь с плеч. - Может быть это была мина, - я неуверенно подхожу ближе, - или чей-то фанатизм. - Ты сама видела, как много там было людей, - шепчет DK-56, смотря на мое отражение. Я знаю, какой кажусь ему сейчас. Худое бледное лицо, что гораздо белее его загорелой ровной кожи. Руки и пальцы, словно ветки деревьев, нервно сжимающие футболку. Слегка взлохмаченные волосы и усталый взгляд. И я знаю, что он может прочесть меня сейчас, как открытую книгу. - Тебя там не было, - после продолжительного контакта через зеркало парень умывает лицо и поворачивается ко мне. - Не было, - я киваю, понимая, что бесполезно скрывать это от него. Он хмурится, подходя ближе и осторожно дотрагиваясь до моего предплечья мокрыми пальцами, и от этого прикосновения мне не становится легче. Наоборот, я чувствую себя гораздо хуже. - Что произошло? - его вторая ладонь нежно проводит по щеке, и я прикрываю глаза. - Я, - отстраняясь, - извини, я... Я просто не могу. Это глупо - бежать от правды. Бессмысленно прятаться от нее, прекрасно зная, что она так или иначе всплывет на поверхность, но я старательно оттягиваю тот самый момент, когда все будет разрушено. Когда эта иллюзия наконец-то смоется настоящим разговором, от которого я пытаюсь уберечь нас обоих. И в большей степени себя, поскольку не могу лишиться его доверия и потерять Дилана навсегда. Я быстро выхожу из уборной, оставляя его, убегая и пытаясь зацепиться взглядом за спасительный обруч, но вместо него натыкаясь на очередную мину. - Я думал, - Райан хмурится, но наигранно, - здесь мужской туалет. - Да, - я слышу голос DK-56, - ты не ошибся. - Любопытно, - парень криво улыбнулся, но весьма устало, - я искал тебя, Дил. Сегодня ночью мы собираемся почтить погибших, и, если ты не будешь занят, - отправив многозначительный взгляд в мою сторону, - приходи. Только теперь я замечаю его окровавленные руки и нервно поеживаюсь, обнаруживая кровь, впитавшуюся в плотную черную ткань, почти на всем теле. Возраст Райана определить было сложно: голос, немного севший от сигарет, был присущ подростку, а тело выдавало в цветном взрослого мужчину. Длинные черные волосы, сплетенные в пучок, и небольшая борода создавали образ старца, но ярко-голубые, почти как небо, глаза превращали в младенца. Он был вне времени, существуя и проживая эту жизнь в своих собственно отсчитанных часах. - Что-то не так, детка? - Райан, прождав несколько секунд, обратился ко мне. Его глаза не холодные. Стекло, совсем похожее на лед, но одновременно не являющееся им. Мне не нравятся его глаза, потому что я ничего не вижу в них, кроме своего отражения, и эта пустота пугает настолько, что я, мотнув головой, делаю пару шагов назад, упираясь спиной в грудь Дилана. - Я приду, - DK-56 неуверенно касается моего плеча, а Райан, кивнув и выдавив подобие улыбки, проходит дальше по коридору. - Что с тобой? - мягко, стараясь не наставить на ответе. - Я... Я просто очень устала и... - я нахмурилась, - я даже не помню, когда ела. И это действительно так. Пытаясь избежать А-27, я пропустила приемы пищи, а без талонов мне делать нечего. И настолько голодно, что буквально слышу хруст того хлеба Хаула из печи в своей голове. - Посмотрим, может, что-то осталось на кухне, - парень забирает из моих рук футболку и выкидывает ее в ближайший мусоропровод. В каморку, занимающую от силы десять квадратных метров, почти не протолкнуться. Люди, тщательно высматривая лакомые кусочки, заглядывают во все шкафы, уголки, надеясь найти нечто ценное. - Видимо, мы тут надолго, - я пытаюсь дотянуться до банки с сухим печеньем, но Дилан хватает ее раньше меня. - Здесь должен быть отдельный ящик для Майка, - говорит он громко, распугивая половину людей и подходя к окну, на подоконнике которого уверенно стоит небольшая коробка, - вроде оно. Парень забирает несколько печенек из банки, пока я наливаю нам два стакана чая. Чайник только вскипел, и люди продолжают толпиться, думая, будто в первый день привоза чай будет вкуснее, чем в последний. Несмотря на то, что при правильном распределении еды между собой, ее хватило бы на неделю, все расхватывают в течение первых двух дней. Кто-то крадется ночью, стесняясь перед знакомыми, другие спокойно забирают что-либо, наплевав на устои, но стараясь не нарушать норм приличия. У тех, кто прикарманил себе с кухни больше, чем знакомые посчитают нужным, на утро не остается ничего, кроме разбитой губы и синяков под глазами. Взяв чашки и стараясь никого не ошпарить кипятком, я иду следом за парнем в его комнату, и, к моему удивлению, в ней никого нет. - Я попросил Джоанну посидеть с Майком, - отвечая на немой вопрос. Мы сидим на кроватях друг напротив друга, и я старательно пытаюсь избежать взгляда Дилана, но чувствую его на себе. Тяжелый, изнуряющий и превращающий привычную тишину в пытку. Его комната чуть меньше моей, а обои местами ободраны от прежних жильцов. На стене за парнем висит какой-то чертеж, видимо, по работе, но я почти ничего не понимаю в сотне линий и обозначений. Хруст ломающегося печенья раздается, как гром среди ясного неба. - Спасибо, - я беру половинку и кусаю, лишь бы не говорить. - Сегодня у тебя выходной? - спрашивает, получая ответный кивок. В комнате темновато: в светильнике перегорело три лампы из четырех, а небо за окном уже давно окрасилось в черный. Я разглядываю комнату снова и снова, усиленно пытаясь найти что-то новое, неприметное глазу, но этого не происходит, и, словно белка в колесе, я просто хожу по кругу. Печенья оказалось недостаточно, чтобы утолить голод, и, чувствуя неловкость, нервно стучу ногами поочередно по полу. - Извини, я за... Я за эти два дня съела только полбуханки хлеба, так что, - я смотрю на стену, пытаясь просверлить в ней дыру. - Где твои талоны? - DK-56 хмурится. - Их... - я сглатываю, - я одолжила их, не уверена, что мне скоро вернут. - Можешь взять мои, - Дилан собирается встать, но я останавливаю его, положив ладонь на колено. - Это не твои проблемы, - виновато улыбаюсь, - я... придумаю что-нибудь. В теплом полумраке редкие острые черты лица сглаживаются, и взъерошенные черные волосы создают лишние тени, добавляя хмурости. - Хезер решила, что мы сошлись, - подперев ладонью подбородок, я пытаюсь переключить разговор к теме, чуть менее болезненной. Парень придвигается ближе, едва заметно и осторожно. - А ты бы хотела? - я встаю, убирая стакан в сторону, слыша, как DK-56 поднялся с кровати следом. Наши лица замирают в нескольких сантиметрах друг от друга, и теперь его темные глаза притягивают так, что я не могу оторваться. Пара царапин на лице, незамеченная мною тонкая полоска крови, спрятавшаяся в брови. Небольшой шрам на скуле и неприглядная родинка около рта. Я прикрываю глаза, осторожно прикасаясь своей щекой к его и едва улыбаясь, а пальцы Дилана ласково скользят по рукам снизу вверх. Опускаю голову вниз, кончиком носа очерчивая линию на шее и тихо выдыхая, прижимаясь крепче, стараясь почувствовать спокойствие и умиротворенность, и насладиться ими сполна. - Прости, - он отстраняется, сея смущение, - думаю, это не самое удачное время. Я киваю, забирая чашку с недопитым чаем и отворачиваясь, стараясь не злиться на себя. Пальцы сжимают стакан слишком крепко и слегка дрожат, когда я подношу его ко рту. - Если хочешь, мы можем сходить на церемонию, - пытаясь разрушить появившуюся молчаливую неловкость, произносит Дилан. Фрея говорила, что похороны проходят по какому-то особому обряду, но я никогда не вникала в культуру цветных. Она казалась мне чем-то ненужным и лишним, и интерес вызывала лишь та информация, которая касалась норм общения с другими людьми и основных правил поведения на территории Vicious. Ремесла, искусство, танцы, церемонии и частично религию я обходила стороной, словно считала, что смогу избежать смерти. По крайней мере это то, чем я занимаюсь последние несколько лет. - Но идти далеко, - продолжая, - и мы должны выдвигаться в ближайшие пятнадцать минут. Аромат чая и легкий приятный привкус воды от заварки вовсе не ощущается, наоборот, напиток кажется кислым. Я вспоминаю, как костер из трупов, словно второе солнце, разгорался в центре города, как мертвые тела выносили из нашей комнаты, а меня и Нору отправляли в другое временное помещение. Запах дыма въедался в стены, а зола и пыль оседали на земле. Это одновременно казалось страшным и захватывающим зрелищем, и Нора постоянно отворачивала меня от окна, стараясь занять чем-нибудь другим. Но костер горел, не угасая, освещал окна днем и ночью, добавляя всему желтоватые оттенки. - Хорошо, - я поворачиваюсь к парню, все еще пытающемуся ненавязчиво выяснить, что именно произошло со мной, - пойдем. - Только надену рубашку, - Дилан подходит к шкафу, доставая простую рабочую одежду. Мы идем молча и не спеша, изредка бросаясь друг в друга обрывками фраз. Раньше бы это общение устраивало обоих, тишина никогда не становилась препятствием, но не сейчас. От этого все внутри буквально выворачивалось наизнанку. - Ты давно ходил в центр диагностики метки? - наступая на прохладную траву и выходя к дороге в деревню цветных. - Ну, - DK-56 задумался, - наверное, в мае. - Не помнишь, они работают по выходным? - Вроде нет, - парень хмурится снова, - тебе разве не присылали письмо? - Присылали, - киваю, - но я не успела в тот день. Чтобы не ждать в очереди, центр распределяет примерно одинаковое время для каждого пациента, заполняя информацию на месяц. Посещение и диагностика не обязательны, поэтому каждое полученное письмо я выкидывала в мусорную корзину, боясь узнать, что скажут врачи. Но если... Если Алек меня не обманывает, и я действительно... Сглотнув, я чувствую, как мурашки проползли по спине от только пришедшего осознания этой проблемы. Я не просто не смогу чувствовать боль. Меня больше ничто не остановит, даже пытающаяся задушить совесть. - Рейчел, - Дилан останавливается, и я вынуждена повернуться к нему, - я знаю тебя больше половины своей жизни. Я знаю, когда ты мне врешь, а когда говоришь правду, - он делает шаг навстречу и касается ладонями моего лица, - пожалуйста, скажи, что с тобой происходит. - У тебя и без меня проблем столько, что я и... - я пытаюсь развернуться, но парень резко хватает за руку, лишь приближая к себе. - Рейчел, - я вижу в его глазах растерянность и смятение. Его вечно спокойные глаза сейчас казались тревожнее, чем когда-либо. Он словно вытягивает из меня это щипцами. Медленно проникая ими вглубь, разрывая кожу и обнажая душу. Словно не механик, а самый опытный хирург, миллиметр за миллиметром спускаясь в грудную клетку. И я поддаюсь этому. - Зачем, - я шепчу, ощущая слезы, скатывающиеся по щекам, - зачем ты делаешь это со мной? Его пальцы теплые, хоть и немного грубые, с мозолями и шероховатой кожей. Дилан мрачнеет, словно сейчас осознавая, как далеко он зашел и как много может узнать в этот момент моей слабости и полного бессилия. - Я... Я не хотел, - отвечает слабым, хрипловатым шепотом, утирая мои льющиеся нескончаемым потоком слезы, - я не хотел. - Я видела Иного, - шепчу, не выдержав, и утыкаюсь лицом в его грудь с тихим всхлипом, - я... он охотился, он бежал, а Сара, и я... - язык заплетается от потока мыслей, - я видела его глаза и... я не могу, Дилан, я просто, я... От воспоминаний действительно становится страшно, и кошмар, настигавший меня среди ночи, снова заставил испугаться. - Тшшш, - он прижал меня к себе как можно крепче, ласково целуя макушку, едва ощутимо, - его больше нет здесь, его нет. Я пытаюсь успокоиться, но слезы текут лишь с удвоенной силой, а парень продолжает стоять со мной в обнимку, укрывая от северного ветра. - Посмотри на меня, - его пальцы осторожно касаются подбородка, и я поднимаю голову, пересекаясь взглядом с DK-56, - ты сильная, слышишь? Он был безумно страшный, не так ли? - я замечаю подобие улыбки на его лице. - Очень, - шепчу, видя вновь воцарившееся в его взгляде спокойствие, будто я дала парню то, чего он от меня ждал. Или сделала услугу себе, скрыв от него нежелательную часть правды. Перед глазами возник образ Алека, медленно хлопающего в ладоши, аплодирующего моим слезам. "А я не знал, что ты имитируешь не только это", - его шепот в голове пробуждает дрожь. - И ты смогла противостоять ему, - дыхание DK-56 опаляет мои губы, - я знал, что ты бесстрашна и безрассудна, но это выходит за все границы приличия. Я слабо улыбаюсь, больше естественно, чем вынужденно, и такой ответ Дилану нравится. Он устраивает нас обоих: его, желавшего вытащить из меня хоть что-то настоящее, и меня, старающуюся скрыть самое сокрушительное. Хранить секрет тяжело, особенно когда ты прячешь его от одного из самых значимых людей в твоей жизни. Теперь мне дышалось гораздо легче, и свежий ночной ветер дул в спину, подгоняя вперед. Огни мы увидели еще несколько сотен метров назад; маленькие оранжевые, вспыхивающие в темноте точки разрастались с каждым шагом. Пальцы чуть сжали ладонь Дилана, и он ответил тем же, устремив взгляд к самому большому из костров, вокруг которого собралась толпа. В волосах девушек были цветы и атласные ленты, длинные платья с широким подолом и глубокими рукавами делали фигуры выше и утонченнее. Так одевались лишь несколько выбивающихся из толпы, остальные смотрели на огонь, окружив предводителя. Потянув меня за собой, парень пошел вперед, к наибольшему из костров, и в этот момент несколько девушек, облаченных в странные, белоснежные платья, тоже украшенные цветами, разделились, подходя к соседним группам людей. Лишь теперь, на близком расстоянии, послышался запах горелого мяса, голоса людей и тихое, угрюмое пение, доносившееся из кучек и сливавшееся в одно. Подойдя к главному костру, вплотную к слушающим, я впервые ощутила масштаб этой трагедии: внутри, положенные рядом друг с другом и спрятавшиеся в обгорелых ветках, лежали люди, не менее шести, укрытые погребальными саванами темного цвета. - Что... Что она, - шепчу, дернув Дилана за рукав рубашки, - что она делает? - Передает свою душу Видару, - произносит стоящая рядом женщина, услышав мой вопрос, пока я не опускаю глаз с взбирающейся по деревянной лесенке девушки, чье платье уже начало гореть. - Но зачем? - хмурюсь, а поющие незнакомые мне слова голоса лишь усиливаются, будто пытаются перебить будущие крики жертв. - Взрыв забрал ее семью. Ее любимого или любимую, ее друзей и знакомых, - отвечает другая женщина, недовольно глядя на меня, - ей больше незачем жить. Она идет к Видару вслед за ними. Девушка ложится поверх трупов, крепко обнимая их и что-то шепча. - Но она же... Она умрет, - оглядываясь и замечая, что точно так же сделали и другие девушки с цветами в волосах. - Это ее выбор, - отрезает Дилан, продолжая пытаться пройти сквозь толпу, - и ты не имеешь права его осуждать. Сглотнув, я пытаюсь успеть за парнем, решившим ускорить шаг, в то время как вокруг, помимо голосов, зазвучали и самодельные барабаны, выбивающие один и тот же ритм. - Куда вы убрали тела чистых? - DK-56, отпустив меня в самом начале толпы, приблизился к предводителю, начиная шептаться с ним, и я переключилась на костры, наблюдая за корчившимися от боли людьми. Голоса становятся все громче, и вместе с ними усиливаются барабаны, ускоряя темп. Внезапная тишина оглушает, словно мои перепонки лопнули от обилия звуков, и лишь треск костра и тихие стоны едва раздается в этой тишине. Люди отступают назад, окружая пустынную поляну, а из толпы выходят еще несколько человек, вставая в центре в круг спиной друг к другу. Они начинают петь, по очереди добавляя свои голоса в создаваемую ими мелодию, остальные же тихо притаптывают ногой, создавая определенный ритм. В этот момент Дилан отводит меня в сторону, выходя из круга, а перед моими глазами по-прежнему стоят огни. Я чувствую, что приросла к этой земле, на мгновение объединившись с цветными, что теперь я понимаю их слова скорби и потери, словно я всегда была вместе с ними, жила в их деревне, знала каждого погибшего и оплакивала родных. Это простое зрелище настолько заворожило, что ноги онемели, и я не могла оторваться. - Рейчел, - DK-56 снова тянет меня за собой, - пойдем, здесь нам не место. Мы должны забрать тело Дороти. - Зачем? - шепчу, в последний раз оглядываясь на костры и замечая движение между ними. - Ее надо похоронить. Если Vicious чаще всего сжигают тела умерших, развеивая их пепел в воздухе, то чистые предпочитают закапывать своих людей в землю. Наше кладбище находится не так далеко от блока, на специально выделенной для похоронной церемонии территории. Никаких надгробий или гробов, людей лишь заматывают в черный похоронный саван и кладут в вырытую яму. Чтобы случайно не спутать "свободное" место с еще сгнивающим трупом, в похоронном бюро ведется учет, а могилы заранее делят на отсеки и ячейки. Я останавливаюсь в нескольких метрах от четырех сложенных в ряд изуродованных тел, прижимая ладонь ко рту. Чьи-то руки и ноги оторваны, лица навсегда замерли в ужасе, а пропитанная кровью одежда прилипла к телам. - Это... - я сглатываю, когда Дилан останавливается напротив третьего тела. - Да, - он шепчет, второй половиной покрывала накрывая тело Дороти и застегивая ткань. - Не самое приятное зрелище, да? - произносит кто-то сзади, и, оглянувшись, я вижу Райана. На его оголенном торсе нарисованы какие-то символы, а взгляд остается пустым и расфокусированным. - Да, - шепчу, пряча глаза. - Я подогнал машину, - парень подходит ко мне и протягивая ключи, - будь умницей, заведи ее, пока я поболтаю с твоим парнем. - Рейчел не умеет водить, - произносит Дилан, вставая и хмурясь. - Брось, она выглядит весьма смышлено. Ты справишься, детка? - криво улыбаясь, но сохраняя дистанцию. Я киваю, молча взяв ключи и шагая в направлении, которое указал Райан. Вскоре нахожу старенький и потрепанный, но все еще живой пикап и сажусь внутрь, хлопнув дверью и тяжело вздохнув. Заводится машина легче, гораздо сложнее она в управлении, поэтому, не заглушая ее, я осматриваю сиденья, не замечая ничего интересного. В заднем зеркале силуэты не виднеются, поэтому я выхожу наружу, осматривая пикап. Темно-синяя краска местами перекрывалась светлой, а багажник был накрыт плотным брезентом. Я осторожно развязываю несколько веревок, пытаясь приподнять ткань. - Детка, да ты любопытна, - мою руку перехватывает Райан, но я чувствую в его улыбке угрозу, - дальше я сам. Я отхожу, возвращаясь в машину и садясь на заднее сиденье, оборачиваясь и успевая увидеть лишь несколько ящиков, которые парень быстро накрывает тканью, уже положив Дороти в багажник. Дилан садится за руль, через заднее зеркало пересекаясь со мной взглядом. Его глаза хмурые и мрачные, а сам DK-56 слишком сосредоточен и серьезен. Открывается задняя дверь, и рядом присаживается Райан, доставая сигарету и зажигалку. - Рейчел, сядь спереди, - произносит Дилан, вновь посмотрев на меня через зеркало. - Детка, скажи, он всегда такой с тобой, да? - цветной поворачивается ко мне, сделав затяжку и частично выдыхая на меня. У его сигарет приятный запах, гораздо лучше, чем у Ли. - Рейчел, - с легким нажимом повторяет DK-56. - Дил, у нее есть язык. Ты хочешь сидеть спереди, детка? - Райан подсаживается ближе, словно зля парня и пытаясь его спровоцировать. - Я сяду спереди, - как можно быстрее открываю дверь и обхожу машину, садясь рядом с водителем. - Отлично. Тогда поехали, - добавляет цветной, распуская пучок и откидываясь на спинку сиденья. Дилан начинает движение, продвигаясь по пустым улицам города и изредка встречая другие машины. Их используют редко, так как это недешево, и вся эта ситуация начинает напрягать. Райан молчит, покуривая сигарету и пытаясь заснуть, я же смотрю в окно, пытаясь переварить увиденное. Похороны Дороти проходят будто в тумане, и всю ночь я не могу уснуть, лежа в своей кровати и глядя в потолок. После того, как мы подкинули Райана до центра, а DK-56 обещал вернуть ключи на работе, все плыло перед глазами, пока я не очутилась в блоке. Нора изредка бросала на меня обеспокоенный взгляд, Хэзер же тихо спала у окна. В голове постоянно прокручивалось пение цветных, которое одновременно успокаивало и терзало, и ощущение нехватки последней упущенной детали не давало уснуть. С наступлением утра к нам в комнату постучался Дилан, который всю ночь просидел с Майком и тоже не успел нормально отдохнуть. Мы сухо поздоровались и вместе, успев позавтракать остатками из кухни, отправились в больницу к Кортни. Дилан считал, что я должна ее увидеть. Палата располагалась далеко, в отдельном отсеке, и пришлось подождать около часа, чтобы нас впустили внутрь. Я узнала ее сразу, и, в отличие от Дороти, она казалась невредимой: пара царапин на руках и лице. Девушка мирно лежала в койке, окруженная парой медсестер, которые заканчивали какие-то процедуры. - Кортни, к тебе пришли друзья, - одна из них осторожно коснулась темной кожи обнаженного предплечья. - Друзья? - она поворачивает голову, приоткрывая глаза. - Кортни, это я, Дилан, - парень подходит вплотную, касаясь ее руки и накрывая ладонь, - и рядом со мной Рейчел. - Рейчел? - девушка поворачивается на голос Дилана. Ее глаза поворачиваются на звук, а зрачки, попадая под свет, не сужаются. Кортни усиленно пытается сконцентрироваться на звуках, а ее невидящий взгляд изредка скользит по мне, отчего тело покрывается мурашками. - Да, - я делаю шаг вперед. - Рейчел, - она нервно сглатывает, - я была с ней, но я... Я не знаю, я... Рейчел, где... Где Дороти?