***
- Ты опять опоздала, Райли, - в голосе Френка проскальзывает игривость, и я замечаю опустошенную бутылку пива на столе. - Ты снова пьян, Френки, - присаживаясь за парту перед "учителем". Он недовольно смотрит на меня, но затем начинает улыбаться. Неуверенно плюхнувшись на стул напротив, солдат подпирает подбородок кулаком, наклоняя голову набок. - Мне нечего возразить, - добавляет, а я, оглянувшись, вижу в мусорке еще несколько таких бутылок. - Ты должна быть мне благодарна. Его речь, хоть и немного кривая, вовсе не кажется пьяной. Возможно, Френк лишь хочет меня одурачить, но я решаю поддаться в этой игре. - За что? - За то, что я согласился с тобой заниматься. Это, - он вздыхает, - так тяжело, особенно после той глупой учебной вылазки. И теперь ты ходишь ко мне, чтобы... - но я не стала дослушивать. - Учебной вылазки? - Да. Конечно, было глупо брать тебя с собой, но А-27 хотел убедиться, что ты не станешь истерить. Самое первое испытание для любого, хм, опять на языке вертится, для любого "кадета" - показать себя в экстремальных условиях. Так мы отсеем почти половину. - Значит, все солдаты, что были там... - я задумываюсь. - Новички, как и ты. Конечно, Иные тоже были настоящие, но, - Френк резко останавливается, замерев и уставившись на стену позади меня. Я осторожно поворачиваюсь, глядя на шкаф и стоящую рядом с ним приоткрытую дверь, и возвращаюсь к солдату, все еще не сводившему взгляда с мебели. - Но? - неуверенно начинаю. - Но... - он молчит, погрузившись в свои мысли, и я кашляю, пытаясь привлечь к себе внимание, - но я и так рассказал тебе лишнего. На чем мы остановились? - Вот так всегда, - тихо вздыхаю, - зачем, раз я такой же кадет, мне учиться отдельно от остальных? - Потому что ты не успеваешь за ними, - медленно говорит Алек, входя в комнату, и Френк нервно сжимается, словно от невидимого удара, - отражение? Солдат кивает, быстро трезвея под взглядом холодных и разгневанных глаз. - Думаю, тебе пора отдохнуть, - А-27 наблюдает, как освобождается место "учителя", и занимает его, уставившись на меня. В полной тишине мы разглядываем друг друга: я изучаю его лицо, стараясь зацепиться за мелкие детали в виде порезов или царапин и присматриваясь к почти незаметному шраму под бровью, а Алек спокойно следит за моими наблюдениями. - Что еще ты узнала от Френка? - его тихий голос звучит невыносимо громко, сдавливая все в этой небольшой комнате. - Ничего, - честно, но не могу понять, устраивает ли его этот ответ. - Сегодня займешься бумагами, - он кладет небольшую папку на стол передо мной, - здесь все, что тебе необходимо знать. Даю тебе час. - А потом? - осторожно касаюсь переплета. - Узнаешь через час, - Алек встает и направляется к двери, - Фобос, присмотри за ней. Без фокусов, - добавляет солдату немного строже. В комнату входит парень едва старше меня и останавливается около проема. Я тяну папку на себя и открываю ее, тут же уставившись на фотографию обезображенного детского тела. "На теле имеются следы ножевых ранений, удара тупым предметом (молоток) в затылочной области. Ногти на пальцах рук отсутствуют, вырваны тонкими плоскогубцами. На безымянном пальце ноги сохранился ноготь. Сломаны седьмое и восьмое ребра с правой стороны. Смерть наступила в результате удушения. Присутствуют следы изнасилования." Я снова смотрю на фотографию трупа, нервно сглотнув. На вид не больше тринадцати-четырнадцати. Платье частично порвано, частично приподнято, обнажая худые бедра, на которых висит приспущенное белье. Аккуратно откладываю снимок в сторону, натыкаясь на более подробные фотографии юного тела. "PL-84. Примула, Vicious, 13 лет. Место проживания: деревня цветных, дом 54А. Личная метка: белая лилия на предплечье. Чужие метки: голубой треугольник (контур) на пояснице. Принадлежит JT-08, 14 лет." Я перебираю фото, натыкаясь на нужную татуировку, и рассматриваю ее, не находя ничего знакомого. Осторожно убрав фотографии, вызывающие рвотные позывы, я продолжаю читать текст. "Особые приметы: веснушки, зеленые глаза, шатенка, рост 153 см. Заявлена в поиск: -. Найдена в Северном лесу 29 июля в 6:25, через 10 часов после наступления смерти." Дальше следует сухое описание убитой от соседок и знакомых, среди которого часто повторяются слова "дружелюбная" и "милая". Я закрываю глаза, мысленно оказываясь перед Джереми. Мелькнувшее вспоминание вызывает неприятную боль где-то внутри, и я пытаюсь блокировать его, представляя что-то другое. Но спокойная картинка постоянно рушится обрывками, словно резкими кадрами, включаемыми в фильм специально. Он прижимает меня головой к столу, и я вдыхаю затхлый запах старой древесины в каком-то сарае. "На теле имеются следы ножевых ранений...". Он ведет острие лезвия по моей руке, едва распарывая кожу и оставляя царапины. Не хочет, чтобы оно превратилось в шрамы. - Мы же не хотим, - шепчет прямо в ухо, поднимая низ платья и сдирая трусы с ног. - Чтобы нас услышали, - произношу я тихо, слыша в голове его тихие хриплые стоны. Я резко закрываю папку и встаю с места, а Фобос оживляется, сделав шаг навстречу. - Мне нужен перерыв. - А-27 дал четкие указания не покидать эту комнату, - сухо. - Тогда, - замявшись, - можешь принести воды? - Нет. - Пожалуйста. - Возвращайся на свое место, - язвительно, - подстилка генерала. Слухи уже давно ходят, откуда ты здесь взялась, шлюха, - добавляет. Я делаю несколько шагов вперед, останавливаясь в метре от него. - Я передам Алеку, что ты очень хочешь с ним потрахаться. - Будет слишком занят ротик. - Да у тебя сучья течка, - не выдержав, разворачиваюсь к своему месту. Мой висок прикладывается к углу парты быстрее, чем я успеваю сопротивляться. Сильная и тупая боль. - Повтори, - произносит солдат еще злее, схватив волосы в охапку. - А тебя заводит грубость, - я получаю еще один удар по лицу. - Сука, - он толкает меня на пол и возвращается на свой охранный пост. Я осторожно встаю, опираясь о парту и вытираю кровь из разбитой губы. Не решаясь получить еще, возвращаюсь обратно, придвигая папку к себе и открывая ее снова. После описания жертвы следует еще несколько протокольных страниц, а замыкают эту вереницу четыре файла о разных людях. Подозреваемые. Фото не встречаются, лишь некоторые примечания, а досье на каждого выглядит практически пустым: несколько стандартных строчек, небольшая психологическая характеристика и мнения людей. Боль в виске отражается на глазах, едва способных прочесть целую строку. Плюнув на это дело, прикрываю веки и откидываюсь на спинку стула. Я не его ищейка, и тем более не жалкая подстилка. - Что с тобой? Я едва разлепляю глаза. Алек недовольно смотрит, касаясь лица около места удара. - Неудачно упала, - бормочу, ощущая на своей спине жгучий взгляд Фобоса. - Это правда, FB-41? - Так точно. - Тогда пойдем, - солдат встает рядом, забирая папку, - надеюсь, ты хорошо изучила дело. Я плетусь вслед за А-27 и, поравнявшись с Фобосом, с ненавистью смотрю на него. - Чего уставилась, шлюха? Мой кулак врезается в его грудь быстрее, чем я успеваю осмыслить этот поступок. FB-41 сгибается пополам, шумно вдыхая воздух и тихо матерясь. - Прямо в солнечное сплетение. Френк научил? - я слышу в голосе Алека любопытство и поднимаю на него глаза. - Да, - с некоей гордостью. - Пойдем, Фобос справится, - будничным тоном, но я замечаю на лице солдата подобие улыбки. Миновав несколько коридоров, мы заходим в небольшую комнату с огромным окном почти во всю стену. - Начинаем, - громко говорит Алек, и человек, сидящий за каким-то компьютером, набирает незнакомые мне слова и комбинации. Тут же в соседней комнате загорается свет, и я могу видеть четверых людей разного роста и возраста. - Представьтесь, - я слышу голос Кая в колонке за столом. - Харви, - произносит первый, слегка приподнимая руки и лязгая наручниками. - HF-84, - уточняя. У него некрасивое лицо: старое и весьма морщинистое, исполненное злобы. Кроваво-красные татуировки по всему телу лишь омрачают его образ, и без того пропитый ненавистью. - Шон, ST-12, - отвечает второй, светловолосый парень с миловидной внешностью, но абсолютно пустым взглядом. - Рэй, RS-34, - мужчина лет пятидесяти, с проседью в волосах и шрамом на половину лица. - Дайана, DM-63, - у девушки хрупкий и нежный голос. Я подхожу ближе к стеклу, разглядывая ее: темная гладкая кожа напоминает мне бархатистость Кортни, но ярко-голубые глаза разнятся с цветом тела, создавая сильный контраст. Она упрямо смотрит на стекло, но не видит нас, медленно перемещая взгляд от одной грани окна к другой. На мгновение наши лица встречаются, но ее глаза скользят выше, оставив неприятное ощущение холода. - Кто из них убил Примулу, Рейчел? - спрашивает Алек, повернувшись ко мне. - Я не знаю, - честно отвечаю, прикрывая больной глаз. - Тогда ты должна это узнать, - солдат садится за стол, протягивая руку к микрофону, - никто не хочет сознаться в убийстве, пока есть возможность? Все молча переглядываются, но не отвечают на вопрос А-27. Парень переводит взгляд на меня, ожидая ответа. - Ты же прочла досье? - Там было едва на страницу, - возражая. - Просто назови имя. Я вновь подхожу к стеклу вплотную. Девушка? Маловероятно. Интуитивно мне не нравятся Харви и Шон, но я не могу обьяснить, что, помимо внешнего вида, вызывает неприязнь. " Харви не особо дружелюбный. Он любит уйти в угол и разбирать всякие детали, механик", - обрывисто вспоминаю досье. Возможно, он мог оторвать ей ногти, но изнасиловать... Переключаясь на Шона, я пытаюсь вспомнить что-либо, но в голове не остается ни следа. - Вы же общались с ними? - обращаясь к Алеку. Он явно наблюдал за мной все это время, поэтому и сейчас не прячет своего взгляда. - Конечно. - Кто из них вел себя наиболее... Неуравновешенно? А-27 поворачивается к парню за компьютером. - Девчонка. Белобрысый немного чудил, - отвечая, солдат быстро вбивает в клавиатуру что-то еще. - Как именно? - Алек хмурится. - Постоянно что-то заматывал в узелки, вот, - подчиненный включает видео с камеры слежения. В ускоренном режиме оно показывает некоторые вспышки агрессии у Шона. - Думаешь, это он? - заместитель главнокомандующего вновь поворачивается ко мне. - Или Рэй? - Почему Рэй? - Потому что та девочка была найдена в Северном лесу. Я непонимающе смотрю на Алека, стараясь осознать его логику, а затем возвращаюсь к подозреваемым, внимательно изучая их тела и лица. - Рэй из чистых, да? - А-27 кивает. - Цветные слишком почитают Северный лес, чтобы осквернять его. - Мне нужно лишь имя, - повторяет солдат. Рэй бы подошел на эту роль, будь он моложе. Даже если бы жажда крови пробудила его, она бы сделала это гораздо раньше. Или нет? - Имя, - парень не дает мне спокойно подумать. Или это очередная игра Алека, чтобы потешить свое самолюбие и поиздеваться надо мной? Дело могли легко придумать или воссоздать. - Шон, - произношу и шумно выдыхаю, устав от игры в допрос. - Теперь я могу идти? - направляясь к двери. - Пока что нет, - А-27 наклоняется к рупору. - Кай, она считает, что это Шон. К сожалению, - добавляет солдат, - это... Рука следователя, сжимающая пистолет, поднимается вверх, направленная на блондина. - Неправильный ответ, - завершает Алек под выстрел. Пуля пробивает грудь, быстро пропитывая легкую белую майку кровью. Парень, от удивления раскрыв рот, падает, и я подбегаю к стеклу. Шон умирает в течение нескольких секунд, а оставшиеся испуганно переглядываются между собой. Кай каким-то сигналом вызывает пару помощников, и они быстро очищают помещение от трупа. - Хорошо, что у тебя есть еще три попытки, - произносит заместитель главнокомандующего, довольный моей реакцией на убийство. Меня неприятно знобит. Колкое и гадкое ощущение пробирает до дрожи, скользя под кожей и распространяясь по всему телу. - Нет, - я мотаю головой, - я не буду гадать, кого оставить в живых, а кого - убить. - Ты и не должна гадать. Ты должна вычислить убийцу, - слегка помягче, но строго проговаривает А-27. - Я не буду, - твердо. Сердце стучит так быстро, что я боюсь задохнуться. Солдат молча изучает меня, и от этого взгляда страх лишь растет. - Кай, - Алек хватает микрофон со стола, - убей их всех. - Нет! - но слишком поздно. Я слышу крики и мольбы, которые резко прекращаются тройкой выстрелов. Слышу падение тел, но крики повторяются в голове, словно эхо, лишь сильнее раздражая больной висок. - Зачем? - тихо спрашиваю, боясь посмотреть сквозь стекло и увидеть следы крови на стене. - Ты должна выполнять приказы беспрекословно. В следующий раз будешь умнее, - сухо отвечает Алек, - а теперь проваливай отсюда.***
Я покидаю комнату быстро. Немного блуждая по коридорам, наконец-то выбираюсь на свежий воздух и бегу в сторону дома. Ясная вечерняя погода сменилась сильным дождем, и капли больно хлещут по лицу, смешиваясь со слезами, то и дело просящимися наружу. Ливень слепит, размазывая фокус и превращая точки фонарей в длинные линии. Не выдержав, я останавливаюсь посреди пустой улицы. Мои ноги под невыносимой тяжестью, словно кукольные, ломаются, сгибаясь пополам, а пальцы зарываются в мягкую холодную землю. Крик вырывается неосознанно. За ним второй, третий, сопровождаемый биением земли кулаками, будто, пытаясь всю ненависть вымести на куче сырого песка, я представляю вместо нее Алека и его друзей. Я запрокидываю голову вверх, крича в последний раз, протяжно, болезненно воя среди дождя и чувствуя, как капли проедают кожу, попадают в горло, заливают глаза, нос и уши. Я хочу забыться. На время испариться, исчезнуть и растворить все терзания в этом дожде. Перестать думать о Дилане и не пытаться искать разговора с ним, закрыться от А-27 раз и навсегда, чтобы он не смог давить на мои слабости. Забыть лица умерших людей, родных и незнакомых и избавиться от чувства вины, раздирающего грудь сильнее всего. - Иди к нему, - шепчет Фрея в моей голове. Я медленно встаю, меняя направление пути и останавливаясь перед входом в деревню цветных. - Ты сразу поймешь, где это место, - добавляет она, когда я вхожу внутрь. Мои ноги сами несут меня, и я разглядываю темные дома, уже погрузившиеся в сон. Ногти с каждым шагом впиваются в грязную ладонь лишь сильнее, словно попытка образумиться, но я не перестаю идти на приглушенные голоса и единственный светлый и большой дом на всей улице. Фрея говорила об этом месте пару раз, но считала, что чистым там делать нечего. Грязные пальцы оставляют следы на двери, которую открывает миниатюрная девушка из цветных, одетая лишь в короткий халат. Она испуганно смотрит на меня, грязную и промокшую, и пытается торопливо захлопнуть дверь, но я ставлю ногу в проем, мешая. - Позови его, - шепчу, - позови хозяина дома. - Подождите здесь, - девушка торопливо покидает прихожую, и я вхожу внутрь, попадая в теплую комнату красивых светлых оттенков. В воздухе угадывается аромат апельсинового дерева, а, постепенно согреваясь, я чувствую себя лучше. Мимо проходит пара девушек в нижнем белье, и одна из них игриво подмигивает мне, остановившись на пару секунд, чтобы задержать взгляд. - Ох, детка, - я слышу его голос и поворачиваюсь навстречу, - что привело тебя ко мне? - Райан, - шепчу тихо, когда парень подходит вплотную. Длинные темные волосы слегка взъерошены, а светлые глаза чуть помутнены алкоголем. Прикрывшись шелковым халатом, он не скрывает своего возбужденного приглушенного дыхания. Наоборот, ему нравится эта пьяная эйфория. - Я не вовремя, - осторожно произношу, делая шаг назад, но Райан хватает меня за руку. - Ты можешь присоединиться, - развратно низким голосом, кусая мочку уха. - Только сначала выпей это, - он протягивает небольшую круглую таблетку, а девушка, встретившая в дверях, подает стакан воды. - Что это? - хмурясь. - То, что поможет тебе расслабиться. Ты ведь за этим пришла, детка? Я киваю и осторожно кладу таблетку в рот, запивая ее водой. - Мэдди, отведи ее в ванную, а затем ко мне, - произносит Райан, но я не различаю его слов. - Что это? - спрашиваю, следуя за девушкой. - Это обычное обезболивающее, не более того, - она открывает дверь, - твою одежду придется забрать на время, но я найду ей замену. Раздеваясь, я отдаю все вещи девушке, и, закрывшись, принимаю быстрый душ. Голова действительно болит меньше, но взгляд теряется, едва мутнея. Когда Мэдди возвращается, она протягивает мне очень изящную полупрозрачную сорочку с парой пуговиц на груди. - Чистые здесь не частые гости, - шепчет девушка, провожая в комнату Райана. Я узнаю приглушенные стоны из дверей в коридоре, но если в баре Мэг или борделе мне это казалось обыденностью, то сейчас я прислушивалась к каждому звуку. Она аккуратно пропускает меня внутрь и уходит. Комната Райана огромна, но в ней нет ничего, что могло бы рассказать мне о нем: ни одной личной вещи. Большая кровать, на которой легко поместится пять или шесть человек, предметы роскоши, свечи и едва знакомый запах, приятно греющий изнутри. - Это иланг-иланг, - словно читая мысли, произносит Райан, входя в комнату с парочкой желтых цветков. Именно от них исходит сладкий аромат, и я замечаю эти цветы на столе и кровати. - Красивый, - шепчу, ощущая приятное волнение. Райан подходит вплотную, пальцами осторожно касаясь полупрозрачной ткани. - Ты уверена, что хочешь этого? - он спрашивает скорее формально, чем действительно желая знать ответ. - Я хочу забыть этот день, - честно. - Тогда, - его пальцы поднимаются выше, лаская талию и медленно расстегивая пуговицы, - ты должна пообещать мне, что не расскажешь об этом Дилу. Повернись. Я ощущаю его губы на своем плече, и дорожка из поцелуев плавно спускается вниз. - Обещаю, - едва дыша, приспускаю лямки сорочки. Райан осторожно губами касается лопатки, и я вздрагиваю от холода. - Интересно, - пробормотав, он снова поворачивает меня лицом к себе. Парень делает пару шагов в сторону кровати, управляя мной, и принимает вторую таблетку, чуть больше размером и другого цвета. - Тебе нужно больше расслабиться, детка, - шепча, он медленно наклоняется к моим губам. Поцелуй чувственный и глубокий, и вместе с ним Райан передает мне свою таблетку. - Держи во рту, - продолжая целовать, а я ощущаю тихое шипение, сглатывая растворившуюся часть, - надеюсь, ты не против компании. Дверь приоткрывается снова, и в комнату входят те две девушки, которых я видела в холле. - Вовсе нет, - отвечая на поцелуй. Парень толкает меня на кровать, и взгляд упирается в потолок, на котором каждую секунду слегка меняются тени от пламени свеч. - Ты красивая, - произношу, заглядывая в глаза подмигнувшей мне девушке. - Ты тоже, - она кончиком пальца проводит контур моего лица. Я поворачиваю голову к Райану, наблюдая за тем, как он снимает свой халат, и замечая кривую ухмылку на его лице. Тело пронзают холод и неосознанный страх, но они тут же заглушаются принятой таблеткой. Ощущая множество рук, губ, ног, я прикрываю глаза и снова погружаюсь в темноту. Но эта желанная тьма иного рода.