M A C H I N E

Я просыпаюсь от жара. Тело почти горит от тепла, и, лениво приоткрывая глаз, вижу Райана, тихо спящего на кровати со мной в обнимку. Его руки окольцовывают, а умиротворенное лицо впервые не вселяет некоторого страха и беспокойства. Я пытаюсь осторожно повернуться, но парень сразу слегка шевелится от моих движений. Стараясь восстановить в памяти прошлую ночь, натыкаюсь на лишь небольшие обрывки среди полной темноты. Я точно помню, что нас было четверо, и та девушка, как же ее звали... В голове сразу возникает образ: светлые кудрявые волосы, убранные в хвост, полупрозрачное кружевное белье и хищный взгляд. Пока парень забавлялся с другой, изредка касаясь меня, та девушка... По коже пробегают мурашки, а я дергаюсь, словно от холода. Осторожно поднимаю ладонь с груди Райана, медленно пропуская ее под одеяло. В память врезается другой отрывок, как мы остаемся с Райаном вдвоем, и мне становится не по себе от той развязности, доступности и свободы наших действий. Я вновь пытаюсь осторожно выбраться из объятий, ощущая дневные солнечные лучи на лице и наблюдая игру света в комнате. Ночью таинственная и притязательная, днем она превращается в весьма спокойное, хоть и усыпанное элементами роскоши место. Только одинокое. - Детка, - Райан шепчет в полудреме, приоткрывая глаза и прижимая к себе. Лодыжку прожигает резкая боль, и я тихо стону, пытаясь приподняться. Паршиво настолько, что, сжимая пальцы в кулаки и надавливая ногтями на плоть, я не могу избавиться от нахлынувшего чувства вины. - Я могу уйти? - тихо, надеясь, что мне станет легче, и приступ боли также стремительно прекращается. - Пока нет, - его губы касаются волос, а поцелуи спускаются к лицу. Быстро пробудившись, парень оказывается сверху, и его голубые глаза, лишенные той ночной дымки, глядят на меня холодно и ясно. Весьма знакомо. - Я рад, что на тебе нет одежды, - коленкой раздвигая мои ноги, которые я усиленно пытаюсь сомкнуть. - Может, мне стоит предложить тебе что-либо другое? - мои руки неискренне ласкают его тело, и Райан замечает это. - Ну же, детка, - улыбаясь одним уголком рта, - ты получила что хотела? Я знаю этот взгляд, означающий только одно: нужно играть по правилам цветного. - Да, - я осторожно киваю, приподнимаясь. - А я еще не до конца, - надавливая пальцами на плечо и прижимая к кровати. Я невольно осознаю, что такое происходит со мной впервые: клиенты были ночными, а от Дилана я уходила тайком по утрам, чтобы не разбудить. Губы Райана находят мои, и мне приходится отвечать на этот напористый поцелуй, хоть и рассудок по-прежнему остается помутненным. - Я хочу понять, - парень шепчет на ухо, обжигая своим тяжелеющим дыханием шею, - что он нашел в тебе. - Он? - я хмурюсь, а Райан недовольно кривит губы, услышав тихий стук в дверь. - Как не вовремя, - сквозь зубы, он быстро поднимается с кровати, хватая со стула халат и пряча свое возбуждение под одежду, - да? - рявкая. В комнату входит девушка, чуть сутулясь и не поднимая глаз. - Пришли те люди, о которых вы просили сообщить... - облаченная в легкое платье, она переводит испуганный взгляд на меня. - Детка, - Райан поворачивается ко мне, - весь второй этаж - твой. Мэдди останется с тобой, пока меня не будет. Парень быстро покидает комнату, хлопнув за собой дверью. Девушка смотрит на меня с нескрываемым любопытством, и я лишь сильнее хочу стать незаметной, прячась под одеялом до уголков глаз. - Рейчел? - Мэдди спрашивает, и я киваю. - Может, завтрак? Я неуверенно ерзаю в кровати. - Райана не будет несколько часов, так что советую позавтракать. - Хорошо. - Твоя одежда на столе, ванная - третья дверь по коридору. - Спасибо, Мэдди. Она вздрагивает, словно это имя мог произносить лишь Райан, или оно вовсе не принадлежало ей, и оставляет меня одну. Я осторожно выбираюсь из кровати, глядя на разбросанные по полу цветы иланг-иланга, медленно покрывающиеся чернотой. Аромат, исходящий от них, теперь больше похож на слабое дыхание умирающего, и, аккуратно сложив лепестки, я оставляю их на столе. В коридоре тихо: комнаты, наполненные ночью стонами, сейчас не издавали ни звука, а запирающие чужие секреты двери были открыты, впуская в дом свежий воздух. Лишь перед зеркалом я вижу страшные мешки под глазами, немного красные от вечерних слез глаза и взлохмаченные волосы. Развратный, пропитанный томной атмосферой дом теперь становится весьма спокойным и тихим, словно проживает две совершенно разные жизни. Мои пальцы сжимают раковину, а я вновь поднимаю глаза на свое отражение. - Ну и чего ты хочешь от меня? - шепчу, разглядывая чуть торчащие уши и густые брови. Остановившись на впалых щеках и заострившемся за последние дни от изнурения и голода подбородке, я жду ответа, весьма терпеливо и бесполезно. - Тебя зовут не Рейчел, - произношу, шумно вздыхая и не видя в глазах живой искры, - тебя зовут RD-15. Подстилка, - сжав зубы, - для развлечений А-27. Одна из солдат. Одна из них. Растягивая время, я принимаю горячий душ как можно дольше, надеясь, что капли воды очистят мою голову от ненужных мыслей. Мне нужно уходить отсюда. Желательно, как можно быстрее, пока эта ситуация не вышла за пределы спальни Райана. Закончив с водными процедурами, осторожно выглядываю в коридор, и, не видя никаких препятствий на пути, быстрым шагом направляюсь к лестнице. - Куда-то спешишь? - меня останавливает едва знакомый женский голос. Хватая резко за руку, девушка поворачивает меня к себе и толкает к стене. - Райан попросил позаботиться о том... - я узнаю светлые кудри, - чтобы ты не скучала, - слегка скалясь. - Послушай, - я пытаюсь вспомнить ее имя. - Сьюзен. - Послушай, Сьюзен, я... Я не должна была здесь находиться. Я не должна была приходить сюда. Я... - Я столько, - она наклоняется ближе, - раз слышала эту отговорку, - ее губы касаются моей мочки, - что просто перестала ей верить. Ее пальцы быстро приподнимают подол платья, скользя вверх. - Прошу, - я осторожно дотрагиваюсь до ее плеча, - мне действительно нужно идти. - Неужели ты не хочешь, - напористо, - повторить эту ночь? - ее губы скользят по шее, оставляя влажную дорожку поцелуев. Наваждение от иланг-иланга смыло водой, и я не ощущаю того желания прикосновений к своему телу. Мне хочется забыть все то, что произошло здесь. Я не уверена, очередная это ошибка или нет, но определенно не желаю здесь оставаться. - Я не хочу сломать тебе руку, - тихо и спокойно. - Ха, - Сьюзен улыбается, - ты не сделаешь этого. Ее пальцы сдвигают ткань белья, собираясь проникнуть внутрь, и я резко зажимаю запястье девушки. - Я считаю до трех, - начиная медленно сдавливать руку Сьюзен. - А по тебе, - все еще считая, что это игра, шепчет она, - не скажешь, что ты любишь доминировать. - Один, - я все еще сжимаю ее запястье, но не предпринимаю никаких действий. - Мне называть тебя госпожой? - томно. - Я не шучу, - хмурясь, я пытаюсь заглянуть в ее глаза, но в ответ вижу лишь искусственный взгляд. Она не понимает. - Она не услышит тебя, - шепчет Френк в моей голове. Это происходит на автоматизме. Пальцы выворачивают ее руки, изгибают тело и придавливают к стене. Моя ладонь сжимает ее горло, перекрывая доступ к кислороду, и лицо девушки начинает покрываться красными пятнами. - Давай, - я словно слышу Алека, - убей ее. Я встречаюсь с взглядом Сьюзен и не вижу в нем испуга. Девушка даже не сопротивляется мне, слегка закатывая глаза, а я замечаю непонятные темные линии на ключице, спускающиеся вниз и скапливающиеся в предплечье. Рядом с местами уколов. Резко отпускаю ее, отходя на шаг назад. Дилан часто предупреждал, что среди цветных много людей, балующихся наркотиками, но никто не знал распространителя. Первое время солдаты упорно пытались найти поставщика, прочищали территорию в поисках незаметных застроек, снабженных необходимым оборудованием, но бесполезно. Тогда, лет десять назад, на цветных началась травля, закончившаяся поимкой преступника и его публичной казнью. Но каждые год-два волна наркоманов проходила по Эону, словно эпидемия, и никто, в том числе главнокомандующий, не мог это контролировать. - Что ты с ней сделала? - шепчет Мэдди, беззвучно поднявшись по лестнице. Роняя поднос, она быстро поднимается к нам и склоняется над осевшей на пол Сьюзен. Грохот посуды распространяется на весь дом, но я смотрю лишь на руки, истыканные иглой. - Она не дышит, - Мэдди тянет ее на себя и кладет на пол, - она не дышит! Я присаживаюсь рядом, глядя на то, как Мэдди пытается надавить на ее грудь. Это сделала я. Я... убила ее? Мысли путаются в голове, и я не могу произнести ни слова. - Я, я не... - шепчу, ощущая кожей странный и пугающий холод. - Помоги мне! - она поворачивается ко мне. Пощечина приводит в чувство. Дилан учил, что нужно делать, когда мы с ним спасли одного мальчика, тонущего в реке. - Нужно, - я отталкиваю Мэдди, нависая над телом, - запустить... Надавливаю на грудную клетку. Снова. Еще раз. Соблюдая ритм, отсчитываю около тридцати толчков, и делаю искусственное дыхание, пытаясь передать ей немного воздуха в легкие. Я не могла убить ее. Повторяю это снова, слыша приближающиеся шаги сзади. Снова. Еще раз. Мои пальцы продолжают ударять по ее груди, и с каждой секундой я все больше теряю надежду. Я не могла убить ее. Я не убивала ее. Чьи-то руки окольцовывают меня, пока я пытаюсь бороться с бездыханным телом, и оттягивают назад. - Нет! - я вырываюсь, пытаясь сделать еще одну попытку. - Давай! Давай! - Рейчел, хватит, - я слышу родной голос, но не откликаюсь на него. Я не убивала ее. Я не убивала ее. Я не одна из них. Я не... Девушка резко дергается, кашляя и судорожно вдыхая воздух. - Малышка, - Райан вводит какую-то инъекцию ей в ногу, - моя милая, - он осторожно касается ее тела, но я не вижу ни тени улыбки или облегчения на его лице, - Дил, - он смотрит чуть выше меня, - уведи ее. - Райан, я... - я пытаюсь что-то сказать ему, но парень приподнимает руку, взывая к молчанию. - Ты здесь ни при чем, - его взгляд немного смягчается, - спасибо. Мы договорим с тобой позже. Я знаю, как тебя найти. - Пойдем, - я, словно кукла, поднимаюсь, и, ведомая своим кукловодом, иду за DK-56, сжимающим мою ладонь. На лестнице валяется разбитая посуда, и темно-красный чай, словно кровь, медленно стекает по ступенькам вниз. Я молчу, желая поскорее уйти из этого дома. Но только не с ним. Только не с Диланом. Его старенький и потертый временем внедорожник стоит перед крыльцом, а на небольшой террасе в ожидании скопились люди. - У Райана проблемы, так что, - слегка замявшись, объявляет парень, - мы обсудим это завтра. Снова, в то же время. Садись в машину, - последнее он добавляет мне и отпускает руку. Я хочу убежать отсюда, чувствуя на себе недовольные взгляды. Кто-то фыркает, когда я прохожу мимо, но Дилан, слегка отстав от меня, созывает людей к себе. Нерешительно останавливаюсь у пассажирской двери и, передумав, сажусь на заднее сидение. Захлопнув дверь, переплетаю пальцы между собой, ощущая, как сильно дрожат руки. Я... Что это было со мной? Я действительно превращаюсь в... монстра? Я прижимаю ноги к груди и кладу голову на колени, закрывая глаза. Алек был прав. Я действительно становлюсь похожей на него. Либо я была похожа на него все это время. Звук закрывающейся двери отвлекает меня от мыслей, и, слегка приоткрыв глаза, я встречаюсь взглядом с Диланом. Он молча смотрит на меня в течение нескольких секунд, затем заводит двигатель, и мы отправляемся прочь от злосчастного дома.

***

Мы медленно выезжаем на главную улицу. Время почти обеденное, и все заняты своими делами, отчего место практически пустует. Вместо поворота к общежитиям чистых, мы устремляемся прямо, к выезду в сторону реки. Я пересекаюсь со взглядом Дилана через зеркало заднего вида, но мы снова оба молчим. Автомобиль уверенно движется по дороге, ведущей к реке, а DK-56 все так же молча управляет им, иногда посматривая по сторонам. Река оказалась безлюдна. Здесь все началось. Именно в эту реку мы и Монти сбросили труп Джереми и поклялись молчать о нем. Именно тогда я окончательно и бесповоротно застряла в своей лжи. Поэтому именно здесь все должно закончиться. - Выходи, - произносит Дилан, заглушая двигатель внедорожника. Он направляется к берегу реки, присаживаясь на траву в паре метров от белоснежного песка. Солнце, бросив на него последний ласковый взгляд, скрывается за гонимыми ветром облаками. Парень не оглядывается, зная, что я никуда не убегу от него. Что я и так слишком долго бегала от него. Я присаживаюсь рядом, краем глаза цепляясь за его профиль и переключаясь на небольшие волны. - Давным-давно Фрея рассказала мне одну легенду об этой реке, - тихо произносит Дилан спустя несколько минут молчания. Я поворачиваюсь к нему, наблюдая, как ветер ласково касается его волос. Мои мысли путаются, бесцельно блуждая и собираясь в непонятные бессвязные речи. Я боюсь правды, которая уже приоткрылась DK-56. - Видар не всегда уходил до Луны по ночам. Мне не хочется слушать его истории, но я молчу, плотно сжав губы. - Будучи богом, он веками наблюдал за людьми. Здесь, - парень показал на воду, - раньше не было реки. Суховатая, не всегда дающая хороший урожай земля. Племя людей боялось Лесного бога, который иногда приходил к ним в обличье животных: волков, медведей, вепрей и оленей. Его выдавал его размер: сила Видара не могла уместиться в теле обычного зверя, и ему приходилось быть больше и сильнее простого животного. И, конечно же, Видар превращался в человека. Дилан замолчал, словно вспомнил что-то такое, о чем хотел бы забыть. Его пальцы зарылись в траву, касаясь зеленой листвы. - Столетиями Видар ходил по этой земле, лишь наблюдая за жизнью, пока не увидел дочь вождя племени, Верену. Та, еще совсем юная, плела венки из цветов, а Лесной бог, прикоснувшись к ней, увидел в ребенке красивую девушку. После этого дела у племени пошли в гору: земля стала дарить больше овощей и фруктов, а мяса животных хватало всем в деревне. Видар стал неосознанно помогать этим людям, тайно навещая Верену в образе дикого оленя, а когда девушке исполнилось шестнадцать, он предстал перед ней в человеческом обличье: сильным, мужественным и немногим старше ее, и подарил девушке браслет, сотканный пауками из сотни тонких серебряных нитей. Вскоре молва о том, что Лесной бог живет со своим племенем и собирается жениться на обычной смертной, разлетелась по всему миру. Другие божества были недовольны, ведь Видар нарушил главную клятву богов: не вмешиваться в судьбы людей. - Другие божества? - мы пересекаемся взглядами. - Да, - парень задумывается, - религия цветных весьма... туманна. Видар является хранителем нашей территории, на южных землях - другой, на северных - третий, и так далее. Я киваю в знак понимания, чтобы не перебивать. - Когда новость дошла до юга, Никлас, Бог южных земель, решил захватить эти земли, посчитав, что Видар ослаб. И, действительно, чем чаще Лесной бог превращался в человека, тем сильнее становился им, теряя свою божественную силу. Никлас сначала послал своего верного слугу, вручив ему копье с отравленным наконечником, чтобы к приходу самого Бога южных земель Видар уже не смог сопротивляться. Так и случилось. Лесной бог увидел копье, летевшее на Верену, слишком поздно, и заслонил девушку собой, получив сильное ранение в грудь. Яд проникал в кровь, медленно отравляя ее, но бог был слишком слаб, чтобы вернуть себе истинное обличье и быстро залечить рану. В ту же ночь ему пришлось рассказать правду Верене, и уже на следующее утро природа стала умирать вместе с богом. Спустя неделю листья на деревьях покраснели и пожелтели, трава стала сухой, а часть грядущего урожая сморила засуха. Именно тогда Никлас приехал сюда, взяв с собой сотню лучших бойцов. Мои пальцы переплетаются между собой, медленно сжимаясь в кулак. Фрея никогда не говорила про эту легенду, и, возможно, из ее уст она звучала бы совершенно по-другому. Дилан умел рассказывать истории и хранил их в своей памяти, как настоящую ценность. - Яд не убивал Видара, но делал его слишком слабым. Будучи человеком, бог восстанавливал свое здоровье клетку за клеткой, мучительно долго и болезненно. Верена понимала, что ее деревня погибнет вместе с богом в сражении, поэтому, как только небо стало проясняться в ночи, а Лесной бог уснул, девушка вышла из дома и направилась в лагерь Никласа. В ее руках не было оружия, но голос и данная не по годам мудрость заставляли ее идти вперед, не испытывая страха. Она остановилась прямо здесь, где мы с тобой сидим, и позвала Бога южных земель. Я оглядываюсь, рассматривая местность снова и представляя, как вместо реки здесь была поляна, огороженная деревьями и кустами. В голове всплыла мелодия, а точнее, мотив, который напевала мне в детстве Нора. Незнакомая история отозвалась в сознании небольшой крупицей памяти, слабым и едва живым воспоминанием, в котором NK-3 исполняла грустную и мрачную песню. - "Бог южных земель", - взмолилась она, - "пощади мою деревню". Но Никлас был непреклонен: он слишком сильно жаждал крови другого Бога, чтобы внемлить мольбам девушки. "Убив его, ты освободишь Видара от скитаний по земле и дашь ему навсегда покинуть этот мир. Пощади мой народ. Убей лучше меня вместо него." Никлас рассмеялся. "С чего мне тебя убивать, прекрасное дитя?", - спросил он ее, любуясь. На что Верена подняла вверх руку с кольцом и браслетом, подаренными богом. В мгновение очи Никласа почернели от злобы и зависти: слишком прекрасна и юна была жена Лесного бога. Вытащив меч из ножен, Бог южных земель проткнул смертное тело, и алая кровь мгновенно стала расползаться по светлому платью. Никлас был жестоким и кровавым богом, но весьма справедливым, и, исполнив последнюю волю девушки, он покинул земли Видара, оставив Верену умирать посреди поляны. На моих глазах выступили слезы, и, тихо вздохнув, я осторожно вытираю их, пытаясь отвести взгляд в сторону и не видеть перед собой эту картину. - Лесной бог, - Дилан посмотрел на меня, слегка помедлив, - нашел свою жену слишком поздно: ноги и руки ее уже давно окоченели, лишь сердце отчаянно билось из последних сил. Взяв Верену в свои объятия, Видар в последний раз поцеловал девушку, пообещав отомстить Богу южных земель за смерть. Но она лишь улыбнулась. "Это плата за мир. Не делай же ее напрасной", - прошептала Верена перед тем, как навеки закрыть свои глаза. Бог закричал от безумной боли, и рокот грома его был слышен везде: он звенел с небес, почерневших и полностью поглотивших солнце, из глубин земли, словно низкий рык дикого зверя, сотрясавший мир. Будь Видар немного сильнее, будь он все тем же богом, превращавшимся в диких животных и не тратящим свою силу на обращение в человека, он бы смог ее спасти. Вместо этого Лесной бог провел пальцами по венам девушки, отдавая ей свой последний дар. Я вспоминаю, как еще пару лет назад DK-56 напевал эту же мелодию, почти точно так же сидя на берегу речи и встречая со мной рассвет. Тогда я даже не вслушивалась в текст, и, наверное, напрасно. - Кровь, стекавшая на траву, стала превращаться в воду, и хлынувший с небес дождь медленно разъедал мертвое тело, растворял его в воде. Изгибавшийся, словно вены на руках и ногах Верены, поток превратился в реку. Видар поклялся больше никогда не превращаться в человека и не помогать людям, но благодаря его последнему дару почва, насыщенная водой и кровью бедной девушки, стала плодородной. Лесной бог не вернулся в деревню, уйдя мимо нее в свой Северный лес. Там, на краю Серой горы, он пролежал четырнадцать дней и ночей, чтобы вылечиться от раны. Яд больше не терзал его, но боль иного рода осталась с ним навсегда. Каждый день Видар ходит среди нас, давая жизнь и забирая ее, и каждую ночь он поднимается вверх, чтобы встретиться со своей любимой среди звезд. Дилан замолчал. Тишину нарушали лишь мои слабые всхлипы.