Эльф из Серого Дома

      Айша спала, свернувшись в компактный комочек и перетянув на себя всё одеяло. Чёрные волосы змеями разметались по подушке, оплетая её, точно диковинная паутина. Айша всегда спала именно так: выставив худую спину с острыми позвонками и спрятав нежный живот. Точно маленький милый котёнок. Котёнок…       Котёнок!       Рэм едва не хлопнул себя по лбу — сдержался, боясь разбудить жену. Он осторожно выбрался из постели и попытался как можно тише выйти из комнаты — о былой славе бесшумного вора оставалось только вспоминать: искалеченная правая нога уже больше никогда не будет такой же подвижной, как раньше. Но Рэм не расстраивался. Айша стоила гораздо больше какой-то ноги. И если бы ему пришлось снова вытаскивать свою суккубу из Дома Удовольствий, он без раздумий заплатил бы и большую цену. Хотя в тот раз они планировали обойтись только деньгами. Но Айша слишком сильно насолила Старейшинам своей Семьи, и суккубу продали, обойдя аукцион. Айша обмолвилась лишь однажды, что нарушила приказ, но Рэм и так знал — его жена отказалась шпионить за Серым Домом, потому что совершила непростительную для любой суккубы ошибку. Она влюбилась.       Рэм проворно оделся и, захватив с собой трость, медленно спустился по ступеням в матовое весеннее утро. Мотоцикл, давно уже переделанный для совместных поездок, привычно ждал на стоянке.       Вместо того, чтобы охмурить лучшего безопасника Дома и вытянуть из него информацию, Айша попыталась сбежать от собственной Семьи. Это было второй ошибкой. Раствориться среди горожан она бы не смогла ни при каких условиях. Но и к Рэму суккуба не пошла. Побоялась, постеснялась, не хотела тревожить. Третья ошибка, едва не стоившая ей свободы, личности и жизни.       Айшу поймали на выезде из города. Она рассказывала, стуча зубами о край стакана с виски, как её не постеснялись протащить за волосы, а потом закинули в багажник, точно вещь. Она не была незаменимой или слишком ценной для своей Семьи — ещё одна разменная монета, вся значимость которой заключалась в дурацких чувствах одного эльфа. И когда Айша предала доверие, от неё предпочли избавиться особо жестоким способом — превратив в Жрицу Любви. Наверняка в назидание остальным: показать, что будет, если хоть кто-то проявит непокорность.       Рэм невольно вздрогнул, выруливая на дорогу. Сонный город приятно дышал свежестью, а эльф в который раз возблагодарил провидение за то, что удачное стечение обстоятельств позволило ему выдернуть суккубу буквально из-под стирающего личность аппарата. Но будь всё хоть немного иначе… Если бы Дрею не понадобилось в тот же день ехать к родным, если бы они с Айшей разминулись или её успели обработать… Рэм тряхнул головой, притормаживая на светофоре. По переходу пробежала стайка школьниц, совсем открыто пялясь на мотоцикл и его пилота. Нет, он даже не хочет представлять!       Солнце светило всё ярче, заставляя бликовать железные бока проезжающих мимо машин. Рэм свернул на неприметную узкую улицу и через несколько мгновений остановился рядом с типовым серым зданием местного муниципалитета. На то, чтобы подняться по ступеням и проскользнуть в холодное неприветливое нутро правительственного здания, ушло несколько минут. Тяжёлые двери противно скрипнули, навевая ассоциации с гробом. Государственные учреждения Рэм откровенно недолюбливал — не с его родом деятельности быть от них в восторге. Серый Дом, конечно, своих не выдавал, но это не отменяло внутреннего напряжения, не покидавшего в стенах муниципалитета.       Внутри в такую рань никого не было, и это несказанно радовало. Рэм прошёл прямиком к окошку со служащей. Изнутри с недовольным выражением лица на него смотрела женщина средних лет. Она могла бы быть красивой, но общий помятый вид, яркий макияж и причёска, модная, наверное, в середине позапрошлого века, придавали ей совершенно ужасный вид. Рэм тихо вздохнул: несмотря на всю свою харизму, такие дамы его недолюбливали. А ему во что бы то ни стало было необходимо расположение этой служащей. Поэтому Рэм призвал всё имеющееся у него в наличии эльфийское обаяние и растянул губы в максимально приветливой улыбке.       — Здравствуйте. Я подавал прошение две недели назад… — Рэм протянул удостоверение личности. — Вчера мне сказали, что принятие решения перенесли на утро. Я хотел бы узнать результат.       Женщина подняла на него взгляд густо подведённых глаз и скривилась, окатив презрением. Вид посетителя, похоже, не вызывал у неё приятных эмоций. Рэм даже невольно потёр серёжку в ухе и с трудом удержался от того, чтобы не ляпнуть чего-то хамского. Ему позарез нужна была эта бумажка.       — Сейчас посмотрю.       Служащая забрала документы, поднялась со своего места и прошествовала в глубь узкой комнатки. Рэм нахмурился, постукивая тростью по бедру. Если бы он только узнал раньше… Айша никогда ничего не просила, неизменно смотря преданными влюблёнными глазами. И от этого становилось больно и сладко. Любовь суккубы нельзя заслужить, но если уж посчастливилось стать её объектом, то это можно считать настоящим чудом. Такие, как Айша, любят один раз, искренне и ничего не желая взамен. А потому ей хотелось дать всё и сразу. Но даже о том, что она мечтает получить на день рождения, Рэм узнал случайно и катастрофически поздно. И теперь пытался нагнать потерянное время.       Женщина вернулась с бланком и не глядя сунула его эльфу. Рэм пробежался по строчкам глазами, разочарованно простонав.       — Вы можете подать апелляцию, — безразлично отозвалась служащая. Эльф смял ни в чём не повинную бумажку со штампом «Отказано» и засунул её в карман. Апелляцию он, конечно, подаст. Но подарок-то ему нужен уже сегодня.       Он вышел на улицу, однако яркое солнце больше не приносило удовольствия. Урчание мотора мотоцикла отозвалось тихой вибрацией в груди, а Рэм наконец понял, что будет делать.       Айша перевернулась на спину, сладко потягиваясь на кровати, и открыла глаза. Рядом никого не было, а судя по успевшей разгладиться подушке — уже очень давно. Суккуба задумчиво пожевала губу, размышляя, где Рэм может быть в столь ранний час — её муж не выносил подъёмы по будильнику, — и пришла к выводу, что заставить его проснуться мог только вызов от Совета. Жаль, конечно, что это утро они встретят не вместе, но даже Рэм не мог позволить себе игнорировать некоторые приказы.       Входная дверь хлопнула, когда Айша пританцовывала возле плиты, занятая варкой кофе.       — Не смотри! — раздалось с порога, и суккуба пожала плечами, покорно возвращая всё своё внимание турке.       До чуткого слуха донеслись мягкие неровные шаги, звон заклёпок снимаемой косухи. Кофе вскипел, и Айша перелила его в чашку, но не повернулась. Рэм подошёл, обнимая со спины, и прошептал в самое ухо, будоража горячим дыханием:       — С днём рождения, моя прелесть. Я хотел сделать тебе сюрприз, но, — он тихо и грустно выдохнул, — мне отказали в разрешении завести домашнее животное. Я знаю, что ты очень хотела котёнка, поэтому подумал, что…       Рэм не закончил фразу, разворачивая Айшу к себе лицом и в этот же момент опускаясь на пол, так что его лицо оказалось на уровне её голых коленок. Но не это едва не заставило суккубу выронить свою чашку с кофе.       Безопасник и лучший хакер Серого Дома сидел у её ног и смущённо поправлял прикреплённые к макушке накладные кошачьи уши. Он поднял голову и неловко улыбнулся:       — Миу!