ОКЕАН НАДЕЖДЫ

А стоит ли жить дальше? Pov BILL Я проснулся от ласкового прикосновения нежных губ к щеке. Милли всегда просыпалась первая и будила меня своими ласками, а я, уже проснувшись, лежал с закрытыми глазами и усиленно делал вид, что крепко сплю, только бы продлить эти мгновения счастья. Милли провела губами по щеке, спустилась к подбородку и нежно прикусила кожу на шее. -Любимый, открой глаза, я ведь знаю, ты не спишь. Я улыбнулся, но просьбу ее не выполнил. Милли тем временем спустилась поцелуями к ключице и прошептала: - Родной, обещай мне, что будешь жить, чтобы ни случилось! Я хотел было ответить, что с нами ничего не случится, ведь наша, по настоящему, счастливая жизнь только началась, как Милли прикусила сосок. Я простонал и запустил пальцы в ее волосы. -Билл, пообещай мне. - Милли, что за пессимистическое настроение с утра пораньше или это беременность так на тебя влияет?- спросил я, так и не открывая глаз и тая от ласк. - Билли, пообещай!- голос моей девочки задрожал, и я поспешил ее успокоить: - Обещаю малыш. Я буду жить. И ты будешь жить и ребен.... И тут я понял, что-то не так. Перед глазами как кадры кинофильма стали мелькать последние события: вот я перед зеркалом и залетает взъерошенный Анди… Милли, идущая по ковру из лепестков роз в чёрном свадебном платье… клятвы любви и верности, обмен кольцами… лимузин и известие, что я стану отцом… взгляд Милли, брошенный мне за спину… взгляд, полный ужаса! - Мы не доехали, что-то случилось! Почему я не могу открыть глаза?! Почему я не могу пошевелиться?! Что происходит?! Милли!!! Я почувствовал, как темнота обволакивает меня мягкой, тягучей субстанцией, погружая в спасительное забытьё. *** Ласковые губы на моих губах и мысль: «Это был сон, просто обыкновенный кошмар» - Любимый открой глаза, уже пора… - Я не хочу! Как только я их открою, мой кошмар станет реальностью! Милли, ведь что-то случилось? Я это чувствую! - Билли, родной… прости… - Милли? Не молчи. Что слу… - Авария. Водитель не справился с управлением, нас вынесло на встречную полосу прямо под огромную фуру. Водитель погиб на месте, а ты сейчас в больнице… ты в коме, Билл. - А ты…? - спросил я, задыхаясь. Мне уже не нужен был ответ. Я его знал. - Билли, от судьбы не убежишь. Не оплакивай нас, не губи свою жизнь одиночеством. Пообещай, что обязательно позволишь своему сердцу ещё раз полюбить. - Нет! Нет! Это не правда! Это не может быть правдой! Милли, любимая, разреши мне уйти за вами! Я не смогу жить без тебя! Молю, не заставляй меня оставаться в мире, где меня уже ничего не держит. - Билли, поверь, тебе есть ради кого жить. Гордон потерял всех любимых людей и если уйдёшь и ты… что будет с ним? А Анди?! Он же безумно тебя любит! Кроме тебя у него совсем никого нет, подумай, что станет с ним? - Но, Милли… - Любимый, мы с малышом всегда будем рядом, вот здесь, в твоём сердце, ты только живи, живи ради нас… Милли наклонилась, и я почувствовал легкий поцелуй на губах. Она положила руку мне на грудь и прошептала: - Открой глаза, любимый. Уже пора… Ладонь на моей грудной клетке начала излучать тепло, а все звуки вокруг замерли. И вдруг, вспышка и сильнейший разряд тока ударил прямо в сердце. Меня подбросило от боли, все звуки разом вернулись, нахлынув нескончаемым потоком, и я широко распахнул глаза. Два месяца спустя... Жизнь. Что это такое? Это череда событий, приводящих к смерти. За что стоит ценить жизнь? Не за что, потому что результат один - смерть. А стоит ли вообще жить? Стоит, чтобы узнать, что такое любовь! А что такое любовь? Это жизнь, без мыслей о смерти... Мою любовь у меня отняла жизнь. И теперь все мои мысли только о смерти. Нет, я не нарушу слова данного Милли. Гордон говорит, что это галлюцинации от наркоза. Анди думает, что это сон. Врачи утверждают, что эти видения были вызваны нарушением работы головного мозга в результате комы. Но я точно знаю, ты прощалась со мной и именно ты заставила меня жить дальше. Хотя, назвать моё жалкое существование жизнью язык не поворачивается. Черт, какая же точная фраза про язык. С тех пор, как я пришел в себя и узнал, что потерял все, ради чего стоило жить, не произнес ни слова. Мне больше нечего сказать этой проклятой жизни, которая так поглумилась надо мной. Дверь распахнулась, и в палату вошёл Гордон. Вид у него был уставший. Осунувшееся лицо с трёхдневной щетиной, говорило о том, что жизнь этого человека сейчас явно не самая спокойная: - Билл, ну что за упрямство? Доктор сказал, ты отказался от терапии. Пойми же, наконец, похоронив себя заживо, ты не перестанешь жить, чувствовать и ощущать боль. Разве этого хотела Милли?… Моё сердце пропустило удар и забилось с удвоенной силой. Как жестоко постоянно напоминать мне о том, чего я лишился. Как жестоко заставлять меня жить… Я повернул инвалидное кресло в сторону Гордона и пристально посмотрел ему в глаза. - Билл, прости… я не хотел… просто…. Гордон провёл ладонями по лицу и, опустившись передо мной на корточки, поднял безумно уставший взгляд: - Билли, сынок, ты единственное, что осталось у меня в этой жизни. Умоляю, пожалей старика! Не хочешь жить для себя, чёрт с тобой! Но подумай хотя-бы о нас с Андреасом. Вчера ты прогнал его домой, думаешь, он ушёл? Нет, родной, он всю ночь просидел у порога, как верный пёс! Он же не ест, не спит, так похудел, что ещё немного и у нас будут ещё одни похороны. На этих словах я вздрогнул, как от удара током. Боже, Анди… я и не предполагал, что всё настолько ужасно. Он появлялся в моей палате с неизменной улыбкой на губах, рассказывал какие-то дурацкие истории о том, как к нему клеится симпатичный санитар, или как он объелся в нашей столовой, потому что повариха, кажется, влюбилась в него и накладывает двойные порции. Я поднял взгляд на Гордона и ужаснулся! Его глаза просто кричали от безысходности и отчаяния! Неужели я настолько ослеп от своего горя, что не замечал очевидного! Как я мог быть таким эгоистом? Милли была права, мне есть ради кого жить… - Билл, я знаю, что всё это бесполезно, но выслушай меня один раз и больше я не подниму эту тему никогда. Прошу… Я кивнул и, взяв его за руку, потянул вверх, подъехав к креслу, я похлопал по нему ладонью и посмотрел на Гордона. Он широко улыбнулся и удобно устроился на мягкой поверхности: - Билл, помнишь Йорга, моего партнера по гостиничному бизнесу? Так вот он, узнав о нашей беде, сам вышел со мной на связь и предложил свою помощь. Дело в том, что он открыл частную клинику в Швейцарии и основная специализация - это травмы позвоночника. Я выслал ему твою историю болезни, он практически сразу перезвонил и сказал, что у него даже полностью парализованные люди шевелиться начинают. А частичный паралич у них излечивается полностью в восьмидесяти девяти процентах из ста. Билл, подумай, ты сможешь ходить. Ты снова будешь свободным и независимым человеком. Хоть ты и не говоришь ничего, не показываешь своих чувств, но поверь, я слишком хорошо тебя знаю и никогда не поверю, что гордый и независимый Билл Каулитц, откажется от шанса снова встать на ноги и обрести свободу. Гордон смотрел на меня в упор, и в его глазах было ожидание приговора. Что дальше? Позволить себе жить или утонуть в ненависти к этому миру и жалости к себе? Вот только было одно «но». Если я пойду на дно, то сам того не желая, прихвачу с собой двоих, родных мне людей. Я развернулся на кресле и подъехал к столу, на котором лежал блокнот. Написав всего пару строчек, отдал Гордону. Он взял его трясущимися руками, на миг прикрыл глаза, как будто собираясь с силами и, перевернув, начал читать. По мере прочтения лицо его менялось, и в первый раз в жизни я увидел как этот сильный, волевой человек плачет. Я подъехал к нему и, вытерев пальцами слезы, покачал головой. Гордон поцеловал меня в лоб, встал и уже на выходе сказал: - Ты слишком сильный Билл, чтобы сдаться. И улыбнувшись, закрыл дверь. А на кресле остался лежать блокнот с двумя строчками в нём: «Ну, что ж, заказывай билеты. Нас ждёт Швейцария»