Phoenix

      Полная луна находилась высоко над городком, освещая его, словно уличный фонарь. Призрачная Жница наблюдала за ночной жизнью города, стоя на одном из многочисленных памятников, будто возвышаясь над всем кладбищем и охраняя его от незваных гостей. Она почти невесомо спрыгнула с памятника и, коснувшись земли, скрылась во мраке, окутанная густым туманом. Её спугнул незваный гость, посмевший переступить порог собственных владений.       Извилистая дорожка привела Шики на кладбище. Как бы странно это ни прозвучало, мужчина улыбнулся, заметив надгробия и склепы. Глубоко вдохнув, Шики потянулся, чуть расставив ноги в стороны. Воздух был пропитан запахами тел, лежавших в земле, уже истлевших, или, напротив, только начинающих подгнивать; запахом свежей земли от недавно вырытых могил и множеством других запахов, которыми обычно пропитаны подобные места. Сейчас Шики больше наслаждался чувством ностальгии. Он чувствовал, видел и буквально ощущал то, что скрыто от большинства глаз – эта аура, аура того, кого он долгое время с гордостью именовал хозяином – Тень Смерти. — Навевает воспоминания. Тогда я был чрезмерно горд и высокомерен. Весёлое время, ничего не скажешь.       Шики был более чем уверен, что тот, кому были адресованы произнесённые слова, услышит его. Возможно, этот монолог – лишь тень того разговора, когда-то уже произошедшего, а может, только произойдёт в будущем. Или и вовсе происходит прямо сейчас, но в ином сегменте пустоты.       Хотя нечто странное всё же происходило. Тихое кладбище наполнилось гулом. Ветер, налетевший из ниоткуда, поднял в воздух клубы пыли и принёс с собой ворона. Он сел на плечо Шики, да так по-хозяйски и вальяжно, будто Шики не живое существо, а его личное дерево. Сам же Шики не высказал ничего по этому поводу. Зачастую, наши старые друзья принимают самую разную форму, надо лишь уметь видеть и отличать действительное от мнимого. Стоило ворону сесть на «насест», как ветер вновь стих, погружая кладбище в прежнюю тишину.       Призрачная Жница не могла позволить незваному гостю и далее оставаться здесь. Густой туман распространился по всему кладбищу, раздался лёгкий звон цепей, что спугнул ворона, а перед Шики предстала Призрачная Жница, одетая в чёрный плащ и держащая в руках косу. Лица Жницы не было видно, но что-то в этой неподвижно застывшей фигуре настораживало. Из-под капюшона послышался знакомый голос: — Пойдём, тебе нельзя здесь находиться, — она взяла Шики за руку, и они направились к склепу.       Сколько уверенности в словах юной девушки, но столько же и незнания. Великие императоры, потомки Богов и их жрецы – даже они не смели указывать Шики, где его место. Достаточно одной его мысли, чтобы обратить площадь в несколько десятков километров в филиал Ада. Ему нет разницы, человек перед ним или Бог. Он древнее. Он воплощение того, что стоит над ними. Интересно, понимала ли это девушка? Понимала ли то, что, даже не шевельнув пальцем, этот мужчина может просто стереть её из реальности? Видимо, нет. Впрочем, оно и к лучшему. Шики не козыряет своими силами и регалиями, если только того не требуют обстоятельства. А сейчас этого явно не требовалось. Да и зачем убивать? Гораздо интереснее получше узнать. Пожалуй, именно возможность получения новых знаний – единственное, что может развеять скуку существа такого уровня. Иначе жизнь перестанет быть жизнью и станет обычным существованием.       Ведомый девушкой, мужчина недовольно отметил, что из-за разницы в росте ему приходится идти, согнувшись. Да и вела она его прямиком в склеп. Вскоре, они остановились перед двумя огромными дверьми, и те бесшумно открылись под лёгким прикосновением руки девушки. Она проскользнула внутрь, будто тень, потянув за собой Шики. Как только они вошли, двери тут же закрылись.       В склепе была кромешная тьма. Но Клодин это совсем не смущало, в темноте она видела куда лучше, чем при свете дня. Девушка сняла с себя плащ и положила его на законное место рядом с косой.       «К чему был весь этот антураж? Плащ, коса… Даже Мрачный Жнец давно отказался от этих стереотипов, но, видимо, дань моде ещё бытует в массах», — подумал Шики.       Клодин зажгла свечу и подошла к стене, по дороге зажигая свечи в настенных канделябрах. Этот процесс был весьма долгим, так как склеп оказался довольно просторен, и канделябров там находилось много. Призрачная красота Клодин завораживала, она была похожа на куклу со стеклянным взглядом. Этот, своего рода ритуал, заставлял её задуматься о чём-то поистине важном.       С большим скепсисом Шики наблюдал за тем, как девушка зажигает свечи, но он и не думал помогать. Да и, в конце концов, что это за каменный век? — Я люблю это место. Здесь минуты кажутся вечностью, и я чувствую себя бессмертной. Тебе повезло куда больше, ты в любом времени и месте бессмертен, — сказала Клодин. — Бессмертен? Что за вздор? Бессмертия нет. Даже Боги, и те не властны над временем, лишь творцам ведом секрет дара бессмертия. Я же просто вечен.       Клодин пристально посмотрела на Шики и улыбнулась. Его глаза, как всегда, завораживали. Будто два уголька, окружённые ярким пламенем. — Мы совершенно разные, и, несмотря на то, что я Гибрид, ни одна моя форма не может сократить разницу между нами. — Разные – это не то слово. Разные существа, разный тип существования.       Клодин потушила свечу, которую держала в руках. В склепе царил полумрак, было прохладно. Но, несмотря на это, здесь было очень уютно и спокойно; такая атмосфера дарила умиротворение.       Вздохнув, Шики достал из кармана сигарету с зажигалкой и прикурил. Честно говоря, ему всё равно, какая температура и освещение. Для него эти факторы не играют никакой роли, так как собственное тело постоянно горячее, словно внутри бушует пламя, а глаза воспринимают не столько световой, сколько астральный и эфирный свет. Шики явно не доставляла удовольствия атмосфера склепа. Да и что в ней может быть приятного? Самоограничение и минимум удобства? Как говорится, бывает и хуже, так что Шики не стал заострять на этом внимание.       Посреди склепа находилась статуя ангела, преклонившего колено. В остальном, склеп напоминал обычную мрачную комнату с дорогой мебелью и хорошим дизайном, выполненным в готическом стиле. Кожаный диван; два кожаных кресла; журнальный столик; огромное зеркало во весь рост, почему-то разбитое. На полу всё ещё лежали осколки, с застывшими каплями крови; столик с зеркалом, тоже разбитым, и большой шкаф для одежды. На столе с разбитым зеркалом стояли бокалы и бутылка бургундского красного вина. Клодин наполнила два бокала и поставила их на журнальный столик, что был расположен перед кожаными креслами. — Присаживайся. Сегодня ты мой почётный гость, — Клодин взяла Шики за руку и посадила его в кресло, протягивая ему бокал. Она села рядом с ним, положив свою голову на его плечо. — Благодарю, гостеприимства тебе не занимать, — сказал Шики, при этом прокручивая жидкость в бокале. Вино было лёгким, с простым букетом и сладким ароматом. Сделав глоток, чтобы немного промочить горло, Шики решил задать несколько вопросов хозяйке склепа, — Что же стало причиной твоего поведения? Ситуация, однако, забавная, но вот только суть её почему-то не раскрыта. Зачем было тащить меня сюда, да и вообще, зачем куда-то тащить? Что ещё за необходимость такая? — Я живу бок о бок с вампирами и другой нечистью. Они были столь любезны, что предоставили мне этот склеп. Вампиры, несмотря на всю их силу, существа весьма трусливые. Пока я здесь, они, как крысы, прячутся за моей спиной. Поэтому мне пришлось быстренько тебя оттуда убрать, выслушивать нотации каких-то крыс у меня нет никакого желания. Когда надоедают, я просто начинаю их истреблять, и они тут же бегут к дяде, а он заноза ещё та. Хочешь ты того или нет, тебе придётся пробыть здесь до рассвета, а потом можешь топать на все четыре стороны.       Выслушав ответы на свои вопросы, Шики удручённо вздохнул. Насколько же мельчает нечисть и некромантия? — Не удивительно. Сейчас среди вампиров нет и отдаленного намёка на их предков, истинных детей ночи – носферату. Они даже не способны на трансформацию собственного тела, не говоря уж о чём-то действительно стоящем. А былая осторожность, присущая хищникам, обратилась в банальную трусость.       Вздохнув, Шики сделал ещё несколько глотков вина и удивлённо посмотрел на девушку.       Клодин поднялась с кресла. Сделав глоток из своего бокала, она легонько оттолкнулась от пола, воспарила и стала плавно и бесшумно передвигаться по склепу. Левитация расслабляла и позволяла ощутить невесомость тела. Оно казалось пёрышком на ветру. Клодин приблизилась к Шики и, протянув руку, коснулась его груди. Секундное, нежное прикосновение. Оттолкнувшись от Шики, Клодин приземлилась на кожаный диван. — У меня есть нечто весомое, что заставит тебя остаться. Не считая того, что только идиот отказался бы провести время в обществе такой милой девушки, как я. Пойдём, я покажу тебе кое-что интересное.       Клодин подошла к стене. Один лёгкий жест – и стена растворилась, открывая взору извилистую лестницу, ведущую куда-то вниз. Подойдя к входу, Клодин жестом пригласила Шики следовать за ней. И хотя её движения были спокойны, они в то же время были необычайно стремительны. На нижнем этаже Клодин отворила дверь в стене, за ней начиналась ещё одна лестница, что вела, казалось, в саму преисподнюю. — Постарайся не отставать. Чем дольше спускаешься, тем длиннее кажется лестница.       Клодин прибавила шагу. Через некоторое время она почувствовала магическое давление. Дабы избавиться от чар, что пытались затуманить её разум, она воспарила и ускорилась. Клодин отталкивалась от ступеней, едва касаясь их ногами.       Неожиданно лестница закончилась, приведя Шики и Клодин в огромную тёмную комнату, напоминающую бальный зал. Зал был явно древнее, чем склеп. Клодин что-то неясно проговорила, и внезапно вспыхнули сотни факелов, что были расположены по всему периметру зала. Свет рассеял темноту даже у дальних стен, открывая взору невероятно прекрасные фрески. Все они были выполнены в мрачных тонах и описывали историю вампиров с самого их появления. Изображённые сцены были жестоки и кровавы. В дрожащем, неровном пламени факелов казалось, что эти бесчеловечные сцены оживают. Кровь на них будто пульсировала, глаза вампиров сверкали так ярко, так маняще, что невозможно было отвести взгляд. Их клыки были так близко, будто они вот-вот нападут. Колонны изображали рассыпающиеся в прах скелеты, а роспись на потолке представляла собой оккультную символику, что отражала яркий свет, исходящий от факелов.       Клодин невольно пробрала дрожь, но ни один мускул на её лице не дрогнул. Она властно и грациозно зашагала вперёд к трону, который располагался у самой дальней стены. Пока Клодин преодолевала расстояние до трона, ступая по красному ковру, расстеленному на мраморном полу, её кожа стала бледной, как у вампира, игривые волчьи ушки исчезли, глаза стали более выразительными и глубокими, но взгляд остался равнодушным и отсутствующим. Скупые, но королевские черты лица были подчёркнуты воротником «Медичи», а изящность тела и тонкость линии силуэта – платьем индиго с завышенной талией и широкой, украшенной драпировками юбкой тёмных тонов, по бокам которой свисал батист в виде лохмотьев, что придавал образу некую призрачность. Открытая зона декольте акцентировалась брошью из аметиста, осиная талия выделялась благодаря строгому корсету, расшитому аметистами и декорированными серебряными тонкими цепями. Узкие длинные рукава заканчивались расширенными книзу манжетами, а в верхней части украшены кожаной шнуровкой и всё тем же батистом в виде лохмотьев. Нижняя юбка была сливового цвета, с подолом, похожим на расплывающуюся во все стороны тень.       Цоканье её каблуков отдавалось громким эхом в огромном зале до тех пор, пока она не села на трон. Заняв его, она посмотрела на Шики изумрудными глазами, сиявшими из-под тёмных ресниц. Шики показалось, что она неуловимо улыбнулась, почти мечтательно. Он разглядывал её всё настойчивей, а она продолжала без стеснения поддерживать этот зрительный контакт. Клодин подозвала его, элегантно махнув рукой, но Шики продолжал стоять, изучая эту лёгкую и задумчивую улыбку напротив. Клодин неожиданно поднялась и, подойдя к Шики, обняла его за плечи. Лёгкое дыхание коснулось его кожи, когда её лицо оказалось предельно близко. Он впервые видел её такой. Она для него была просто ребёнком, но не сейчас. Перед ним стояла не маленькая избалованная девочка, а настоящая взрослая девушка. Она была ни на кого не похожа, но Шики мог разглядеть в ней свои собственные черты, и это его поражало.       Шики протянул руку, чтобы коснуться её лица, но Клодин лишь на мгновение допустила это прикосновение, а после просто растворилась. Шики оглянулся в поисках Клодин. Его взгляд вновь остановился на троне. Он увидел, что Клодин всё так же сидит на нём и смотрит на Шики спокойно и уверенно, как и раньше. Словно каменные статуи, они просто смотрели друг на друга, не шевелясь. Кажется, прошла вечность перед тем, как Клодин снова заговорила: — Пошли со мной.       Клодин поднялась и отворила дверь, расположенную справа от трона. Шики увидел за ней очередную винтовую лестницу. Они стали спускаться ещё ниже под землю, пока не оказались в маленькой комнате. Клодин разожгла огонь в камине, взяла книги с кожаного кресла, стоящего рядом, и разложила их на книжные полки вдоль стен. Девушка села за деревянный письменный стол. Снова что-то прошептав, она зажгла свечи позолоченного канделябра. Они тут же осветили собой человеческий череп, что находился на столе. Клодин протянула руку и взяла письмо, лежащее рядом с черепом, которое, по-видимому, было прочитано не раз. Взгляд Клодин снова пробежал по знакомым строкам, а после с тем же равнодушным лицом она поднялась, бросила письмо в камин и стала наблюдать за тем, как оно превращается в пепел.       Клодин положила свою руку Шики на плечо и усадила его в глубокое кресло, с которого совсем недавно убрала книги. Шики откинулся на спинку кресла, наблюдая за действиями Клодин. Девушка легла на большую кровать. Её вьющиеся тёмные волосы красиво разложились по льняной подушке. Шики покинул удобное кресло и присел на край кровати, протянул руку и стал поглаживать Клодин по румяной щеке, которая сейчас так контрастировала с её бледной кожей. Клодин приподнялась и обняла Шики, уткнувшись лицом в его шею. Она не заметила вампира, что, скрестив свои бледные руки на легко вздымающейся груди, наблюдал за ними.       Вампир был красив, но в его красоте было что-то демоническое: высокий рост, прямые длинные каштановые волосы, струящиеся почти по всей длине позвоночника, спереди обрамляя белое, словно фарфоровое, лицо. Тёмно-карие глаза горели, подобно чёрному огню, под большими и густыми бровями, выдавая истинный опыт и мудрость вампира. Широкие плечи, тонкая талия, длинные аристократические пальцы, в которых всё же была сосредоточена нечеловеческая сила. Казалось, он был одним из тех падших ангелов с картины Гюстава Доре, но выглядел не совсем так, как рисовал тех ангелов художник. Это был ангел, гордый своим падением. Ангел, на лице которого Бог изобразил Райскую гениальность и Адское упрямство. Божественный Дьявол, пробуждённый в небесах, опьянённый самыми тонкими идеалами, окунувший свою душу в самые сладкие сны. Но упав на землю, ему не осталось ничего, кроме скорби и печали, выгравированных в каждой его черте и напоминавших о том, что он больше не принадлежит небесам. Всё его естество, в целом, представляло собой грандиозную, хоть и адскую силу.       Вампир начал барабанить пальцами по столу, чтобы привлечь к себе внимание. — Прошу прощения, что побеспокоил. Я Арман, дядя Клодин. — А, та самая заноза, — сказал Шики, обернувшись и недовольно глядя на вампира, — Я Шики, рад знакомству, — на самом деле, он не был рад. Вампир испортил весьма трогательный момент.       Оставив очередное письмо на столе, вампир подозрительно посмотрел на горящий в камине огонь. — Надеюсь, ты прочтёшь его. И не забудь написать ответ. А сейчас, позвольте откланяться, меня ещё ждут дела.       Арман поклонился и направился прочь из маленькой комнаты.