Sweet dreams

Мой мозг будто включается. Я дергаю за ручку несколько раз, надеясь, что у меня слуховые галлюцинации. Но нет, дверь заперта, и страшное чувство расплаты заполняет меня. На несколько секунд я пыталась урвать то, что мне было не дано: горячие дыхание Гарри, его близость, его прикосновение. И жизнь этого не смогла упустить. Я ощущала себя грешницей. Сам Бог смотрел на меня прямо сейчас. У него были зелёные глаза. В груди в один комом собралось моё истинное желание, хранимое всем телом, но не головой. Здравый рассудок отталкивал его, словно оно не было частью меня, словно все эти темные создания, владеющие им, — паразиты, жрущие мои чувства. И сейчас был именно тот момент, когда у меня был контроль, у меня была и совесть, которая в виде чистой и невинной девушки восседала на грязном потрепанном троне и суровыми глазами прожигала мою душу изнутри. Это была часть того, что я заплатила за легкое касание губ, даже не поцелуй, просто близость. Внутри все погрузилось в напряженное молчание, после которого должны были прогреметь тяжёлые низкие звуки трубы, объявляющие мое поражение. И только в каком-то уголке души этому были рады, там, где тишина боязливо уступала вдаль. Снаружи это было не так. Никакая сдержанность не могла подчинить то, что не было внутри. Выслушивая едкие упреки своего разума, я не заметила, как по-прежнему в животном страхе дергала ручку двери. — Выпусти меня, выпусти... — дрожащим голосом бормотала я. — Перестань, Сайв! — Гарри пришлось повысить голос, чтобы я остановилась. — Отцепись уже от этой ручки! Но я не могла. Я ждала, того же глухого щелчка, чтобы вырваться отсюда и убежать как можно дальше. Он видел мою панику, мои резкие неряшливые движения и волнение в них, но счёл нужным ничего с этим не делать, или же усугубить их. Паника проглотила весь воздух из легких и продолжала это делать, когда я пыталась дышать. — Успокойся! Мы ещё не закончили, — напряженно говорил Стайлс: он сам был не в лучшем состоянии после того, что произошло, но пытался скрыть это. — Ну же, блять, прекрати ломать мою машину! Все его слова ничего не значили, они смешивались с испугом, усиливая только мои действия. Наконец, Гарри это понял — его рука сжала мое запястье, заставив таким способом остановиться. Но я не могла сказать, что это мне помогло. Это было похоже на эффект обратной тяги, — когда при пожаре открываешь окно, и пламя буквально взрывается, соединяясь с кислородом. — Выпусти! — закричала я, когда все тело напряглось от теплого прикосновения, которое обожгло кожу и разбило вдребезги последнее спокойствие. — Заткнись! — громко рявкнул он, чтобы перекричать меня и взять под контроль ситуацию, которая заставила меня сжаться на сидение. Вся сила его крика отражалась и в его теле: его длинные пальцы на моем запястье сильнее сдавили кожу и то, что под ней. Не громкость его слов заставила меня остановиться, а физическая боль, которую он мне причинил. Она напомнила мне ту ядовитую порцию ощущений , принесённой Аликом. Я не только заткнулась, я вжалась спиной в дверцу машины, поворачиваясь к Гарри. Волосы скрыли половину моего лица из-за моего резкого поворота. Я честно не осознавала этот момент. Неделю назад Стайлс не хотел смотреть на меня, а теперь всё это, оно сбивало меня. — Сайв, — прохрипел он, его низкий тон рвал каждую струну моей души. — С тем, что у тебя и этого придурка, не шутят, — его голос становился ровнее и спокойнее, а хватка на моей руке ослабевала. Он смотрел прямо на меня; в его глазах я не видела парня двадцати пяти лет, он казался намного моложе, потому что все черты его лица разгладились, хмурость и злость испарились. Смотря на него, исчезал и мой страх, оставив после себя учащенный пульс и широко открытые глаза, всё внимание которых сосредоточилось только на Гарри. Погрязнув в его спокойствие, которое распространилось в салоне и частично затронуло меня, я выдернула руку. Парень тут же переметнул взгляд на свою кисть, будто вспоминая, что он держал меня. — Я... — Мой взгляд переметнулся к запястью, где исчезали следы от его пальцев. Нет, Гарри не был, как Алик. Или я не хотела так думать. Стайлс заметил то, что не замечал никто. Его это волновало. Но я поцеловала его, а он притворился, что не заметил этого. — Просто, чёрт возьми, дай мне выйти из этой машины, — горло жгли унижение и обида. — Ты глупая, — с непониманием покачал головой Гарри, словно я не могла понять самую элементарную вещь в мире. Но это было не так. Самую элементарную вещь в мире не мог понять он: Алик, конечно, был мудаком и идиотом, но единственный, кто меня реально беспокоил, был он, Гарри, парень с кудрявыми волосами, а не тот мерзавец, ставящий себя выше всех. Я хотела закричать, что его равнодушие причиняет мне ровно столько же боли, сколько и Алик. — А ты глухой, — сухо заметила я. И бесчувственный. Наконец, звучит долгожданный глухой щелчок, который заставляет меня выдохнуть весь тот тяжёлый, сжатый воздух из моих лёгких. — В следующий раз меня не будет рядом, — с ухмылкой на лице и холодными говорит Стайлс. — Другого раза и не будет, — сделав уверенное лицо, произношу я, прежде чем покинуть салон автомобиля.