Sweet dreams

Мама была рада, что я осталась. Утром я нашла её, разбитую духом и поникшую лицом. Она устало потирала виски после долгого сна, который не принес ей сил, и Лора была вынуждена взять выходной на работе. Она всё ещё была слегка нервной. Интересно, как выгляжу я, после ссоры с Гарри? Я не сразу заснула, переваривая в голове каждое слово, сказанное им и мной. Я была слишком глупа и разъярена, чтобы держат свой язык завязанным. Поэтому мои щеки краснели от стыда, что он услышал. Меня ждал ароматный запах завтрака, приготовленного мамой. Она обняла меня, когда я села за стол. — Я могу тебя довести до университета, — Лорен поцеловала меня в макушку. — Спасибо, — я улыбнулась и почувствовала, как её руки нежно похлопали меня по плечам. У меня была мысль спросить Лору о собраниях в машине по дороге к университету, но мама потянулась к радио и начала разговор о ближайшем уикенде. Марте каким-то образом удалось выловить меня из толпы студентов в коридоре. И она снова начала капать мне на мозг со своим вечером. — Ты обещала, — она ныла, как маленький ребёнок, оставалось только повиснуть на моей ноге. — Я подумаю, — я решила идти по пути меньшего сопротивления и дать прежний ответ. — Что? Когда? Он уже сегодня вечером! — её вопль проник в мои уши, и девушка надула губы. — Я отвыкла от вечеринок, — и никогда не привыкала — хотелось добавить мне. — Это не вечеринка, это вечер, как семейный ужин или Рождество, — подруга старательно приводила примеры, пытаясь затащить меня туда, где сто процентов я буду слоняться без дела и ничего не понимать. Я не сильна в духе 20-ых годов. — Мне нечего надеть, — мне пришлось использовать самую банальную отговорку, которая есть у девушки. — Нет проблем, — я клянусь, что вижу в её глазах блеск, когда она произносит это, — я помогу тебе. — Тогда, эм… конечно?! — выдавливаю, чтобы скорее сменить тему. Марта сразу цепляет себе на лицо широкую улыбку и даже начинает говорить громче, чем обычно. Мы вместе идём на лекцию, пока мой телефон не начинает вибрировать. — Кто такой Эндрю? — Марта вытягивает шею, чтобы посмотреть на экран. — Никто, — я криво улыбаюсь и выключаю телефон, а потом прячу его в сумку, чтобы он не беспокоил меня на лекции. Сегодня я мешкаюсь: стоит ли мне возвращаться к себе в квартиру или к себе домой? А, может, лучше снять номер в гостинице? Я грустно вздыхаю, наблюдая, как Марта и Сьюзен воодушевлены предстоящим вечером. К сожалению, их весёлый дух сторонится меня, потому что мои мысли погрязли в Гарри, его странных способах помочь мне и маме. Стойкая задумчивость проглотила улыбку на моем лице. Может, я была слишком безэмоцианальной, но мне не хотелось чувствовать, мне хотелось думать. Провести вечер с мамой было бы неплохо и полезно для неё самой, но Марта и Сью ещё не знают, что случилось тем вечером. Они вообще не знают, что случилось со мной с Хэллоуина. Они не знают про Гарри, потому что он слишком личный и самый охраняемый секрет. Мой. Они едва знают Алика. А про маму я не хочу рассказывать. Мне хочется молчать. Я доедаю слишком сладкий батончик и плетусь к урне за угол, чтобы выкинуть обертку. Мы на первом этаже университета, в самом холле, прямо возле выхода, поэтому мне приходится быть осторожной со своей задумчивостью. — Мисс? — я оборачиваюсь и не хочу жить, видя белоснежную и широкую улыбку Алика. Его рука хватает мою руку, он ласкового переплетает наши пальцы, но у меня появляется такое ощущение, будто до меня дотронулась змея. Парень поворачивает меня к себе, целуя в губы, и затем медленно, точно действительно влюблён, отодвигается от них, прикрыв глаза. Меня чуть не тошнит, когда я чувствую его вкус во рту. В его взгляде читается: « Да, сучка», в моем — простое и не верящее « О, Боже..» Найти меня было не так уж сложно, но он не мог дождаться, когда увидит мое бледное лицо в этот момент. Нет ничего страшнее, чем бояться прошлого, которое выискивает себе местечко в настоящем. Я оглядываюсь вокруг и вижу столько много людей, но столько мало шансов на спасение. Все они идут и ничего не видят в обычном касании губ или сплетении рук, но я чувствую в этом всё, что мне так противно. Это хуже, чем поцеловать жабу или съесть дождевых червей. Но даже слёзы на моих щеках будут не значить ничего, если рядом будет стоять Алик с большой лживой улыбкой вместо лица, которая будет кричать за нас обоих: « Всё прекрасно!». Он, не отпуская моей дрожащей руки, опускается на одно колено, и мой взгляд кричит: « Нет!». Этот злосчастный ком застревает в горле, когда я понимаю, что он хочет усердно привлечь публику. И его план срабатывает. «Я хочу, чтобы все видели, как ты светишься от счастья». Я знаю все мысли этого мудака, а он мои. Но, тем не менее, это не мешает ему творить то, что он творит с фальшивой игрой, трогательным голосом. Единственное, что может не сфальшивить в нашей картине, — это мои вот-вот нагрянущие слёзы. — Мисс Картер, я хочу, чтобы вы стали моей Миссис Норт, — Алик достает шикарную красную коробочку, мое горло высыхает от страха, когда он медленно открывает её. — Я хочу, чтобы ты стала моей, Сайв, — в совершенной влюбленности из слащавых фильмов добавляет парень. Твоим средством получить наследство, скорее. Я сжимаю ладони в кулаки и смотрю вверх. Это всё настолько глупо и самовлюбленно, думать, что я соглашусь, только потому, что на нас смотрят. Мечтать, что я подарю ему свое «Да», не вспоминая, с какой силой он сжимал мое горло. У меня не получается даже взглянуть на кольцо. Оно повышает давление в легких. Если я почувствую этот чертов кусочек метала у себя на пальце, то это значит, что мне придется получить и цепь на шею вместе с ним. Алик продолжает пытаться воздействовать на меня свои натянутым голосом, но уши вянут от его слов. Я осматриваю небольшую толпу, и мне хочется увидеть лишь одного человека вместо неё. — Я люблю тебя. — Мое сердце начинает биться учащенно. Но только не из-за слов Алика. Нет. Они лгут, за них я не отдам ни одни лишний вздох. Я замечаю знакомую кудрявую голову посреди безликих лиц в толпе. Его лицо ничего не выражает. Он ещё не знает, кто заперт в этом круге из людей, и точно не спешит на помощь. Однако губы дрожат от того спокойствия, которое он испытывает. И какая-то магия проводит это спокойствие прямо мне в легкие, пока Гарри не добирается до меня своим взглядом. Электричество проходит через воздух. Я чувствую этот удар, будто к груди приложили дефибриллятор. Ему не больно. Я знаю, что ему не будет так же больно, как мне. Но ему и не всё равно. Это заставляет дышать. Его скулы чуть напрягаются, он хмурит брови. В его глазах озадаченность и недоверие, будто я могу принять неверное решение, будто намек на то, что я не смогу, слишком слабая. Однако самое истинное наслаждение приносит то, как он сжимает кулаки от речи Алика. Гарри смотрит так, как никогда не смотрел. Это не может не придать сил. — Хватит, — решительно отрываю я, и Алик действительно останавливается, но в его чистых глазах просыпается буря, смерч, готовый вжать меня в стену. — Ты согласна? — он давит, поднимаясь с одного колена. Его язык проходится по зубам, и видно, как Норт напрягает челюсть. — Иди на хер, — тихо шиплю я, делая остановки между словами, в ответ на его скрытую угрозу. Его губы начинает дрожать от ярости и только открываются, чтобы что-то выплюнуть, как терпение лопает у меня. Я бью ногой по самому дорогому, что у него есть, и просто убегаю, потому что знаю, что у меня недостаточно храбрости, чтобы остаться там. Я не могу назвать это ошибкой или неправильным ходом. Я могу назвать это единственной открытой дверью в неизвестное. И как скоро я погрязну в ненависти Алика, лишь вопрос времени. Такси смогло увезти меня далеко от университета в какой-то тихий квартал. Я тут никогда не была, но знаю по опыту, что мне легче дышится в незнакомом месте. Я растягиваюсь на небольшой кровати в номере гостиницы, которую нахожу. Сразу блокирую Алика в телефоне и срываюсь на плач и долго смеюсь, пока не проваливаюсь в сон. Я смогла. Когда я уже почти просыпаюсь, мне окончательно будит протяжная вибрация у меня под подушкой. Я тяну руку к телефону, разлепляя сонные глаза. Я удивляюсь тому, как хорошо спала. Стало в сто раз легче дышать. Было такое чувство, что я летала в невесомости. Каждый вдох свободно заполнял мои лёгкие, а каждый выдох выходил с неописуемым расслаблением. Адреналина в крови уже не было, но было слабое послевкусие после него, словно я выпила энергетик и добавила ещё одну чашку крепко заваренного кофе сверху. Я должна была чего-то опасаться? Нет. Впервые мне хотелось всё пустить на самотёк, закрыть на это глаза и просто слушать стук своего счастливого сердца. Я боялась, когда Алик дотронулся моей кожи, когда он опустил свои губы на мои, и когда я убегала, тоже боялась. Но, когда я попала в другой мир, мир тихой узкой улочки с невысокими зданиями, мне показалась, что я стала другой. Я просто распахнула глаза и в них блеснула свобода, которую я выбила для себя. Я благодарю Гарри ещё раз у себя в мыслях. Эндрю звонит снова. Я понимаю, что когда пережила меленькое перерождение, не могу удерживать старую обиду. — Ты нужна ему, — эти слова и этот возбуждённый голос мгновенно путают мысли. Я даже не успеваю открыть рот, как Эндрю начинает всё объяснять, что я не могла себе представить. — Сара больна, у неё рак легких. Она себя хорошо чувствовала, пока.… В общем, она сейчас больнице на операционном столе. Я не знаю прогнозы, но Гарри сходит с ума. Помоги ему. Я нервно запускаю воздух в легкие и рвусь к выходу. Но замираю. — Он меня ненавидит, Эндрю, — я закусываю губу, вспоминая вчерашнее. — Ненависть не живёт с заботой в одном сердце. Если ты испытываешь к Гарри хоть что-то, ты прилетишь к нему даже с северного полюса. Я надеюсь, ты услышала меня и в скором времени будешь рядом с ним. Я пришлю адрес. Сайв, пожалуйста.