***
На меня пролили сок. К тому же, мой нелюбимый. Он стекал с моей майки жалкими каплями на пол, где валялся опустошенный стаканчик. Да, в меня буквально швырнули им. Но извинения были такими сухими, что ими запросто можно было высушить это пятно. Я кивнула девушке, чтобы она не волновалась по этому поводу. Хотя она и не волновалась. Она выглядела больше огорченной потерей денег, чем тем, что у этого инцедента было две жертвы, и второй, оказалась я. У меня не было сил расстраиваться, потому что случившееся — меньшее из всех бед. А мне так хотелось, чтобы это было не так. Но я не могла поменять фигуры на шахматной доске по-другому. Пешка не может стать королём, как король — королевой. Я увидела знакомую парку в холле прямо возле выхода. Очевидно, что эта была Марта. Ведь только от её верхней одежды рябило в глазах. Но что она делала рядом со Стайлсом? Эти двое не оставляли мне выбора. — Какое это имеет значение? — знакомый высокий голос звенел в ушах. Обычно, он смеялся, рассказывал забавные истории или мечтал. Но в последнее время он стал холодным и колючим, как глыба льда, неровности которой настолько остры, что могут исцарапать до крови. Смесь её голоса и цвета волос говорила — это она, но на самом деле что-то внутри конкретно изменилось. Внутри меня, внутри неё. Её переделали, как куклу, и я полностью убедилась в этом немного позже. — Что случилось? — Гарри и Марта отвлеклись на меня и замолчали. Я чувствовала, каким образом на меня смотрят эти люди. Для них я непонятный человек, до сих пор присутствующий в их жизнях. Вопрос: кто сильнее хочет избавиться от меня? Вопрос два: и кто же первые возьмётся за дело? — А, Сайв, — я никогда прежде не слышала такую Марту. — Твой папочка очень волнуется за меня, — она послала Стайлсу краткую и неприветливую улыбку, которая только напрягла Гарри. Она перекидывала свой взгляд то на меня, то на парня с издёвкой, подаренной ей Нортом. Дерьмо. В свою очередь я взглянула на Гарри, кадык которого едва дернулся, но парень не подарил мне ответного взгляда. Давно пора запомнить, что каждое его движение не должно волновать меня. Но он защищал меня. И это казалось таким святым, что я полагала, что это единственное самое сильное чувство Гарри ко мне. Оказалось, оно существует для всех. Оно не принадлежало только мне. Мой Гарри такой же Гарри, как и для Марты. Он, возможно, мог бы поцеловать её так же, как и меня. Просто Стайлс любит раненых. — Я думаю, что ты достаточно сильная и самостоятельная, чтобы думать своей головой. — Я не маленький ребёнок, — она кинула многозначный взгляд на меня. — Я не сочиняю сказок и тем более не прошу у вас советов. — Это не совет. Я говорю тебе в лоб, — Гарри сомкнул челюсти — он был заметно разозлён. И причиной его гнева была не я. — Это она просила тебя сказать? — девушка ткнула на меня, как на пустое место так, что мне на секунду показалось, что я оно и есть. — Она хочет разрушить мне счастье. Да уж, в тебе достаточно эгоизма, чтобы сделать это, — эти слова прилетели мне прямо в лицо, значит, я всё ещё существую. — Марта, — я поспешила ответить, но тут все ещё был один человек, который, похоже, до сих пор не потрудился заметить меня. — Она здесь ни при чём, — быстро перебил Гарри. — Я не хочу видеть ещё одно пустое лицо. Сердце делает небольшой толчок, перед тем как остановиться. Давай не будем делать вид, Сайв, что его слова ранят тебя в первый раз. Забудь это чувство, оставь его на завтра. Ты всего лишь пустое лицо для кого-то, но запомни, ты живёшь, чёрт побери, не для него. Перед тобой твоя подруга, и ты знаешь, что никто не поможет ей лучше тебя. — Марта, послушай наконец, — я повышаю голос, затыкая Гарри в полной мере, потому что он лишний. Вез-де. — Алик не будет делать ничего ради тебя. Он никогда тебя не полюбит, никогда не представит ваше будущее, — мне не хватало воздуха, но я продолжала то ли на зло Гарри, то ли чтобы меня услышала Марта. И я пропустила тот момент, когда подруга задрожала всем телом, а Стайлс мягко попросил остановиться. Мне хотелось выпустить весь гной, образовавшийся за это время. — Он грубый и властный, одержим только собой. Каждый день рядом с ним ты будешь понимать, что совершила огромную ошибку. Ты захочешь отделаться от этой любви, но все двери закроются прямо перед твоим носом. У меня есть запись, которая изменит твоё мнение. Он тебя не любит, просто поверь мне, — я сглотнула, внезапно понимая, что я сама в той же пропасти. Однако ровно с этого момента на Гарри перестал сходиться клином свет, потому что я прежде никогда не видела такого разбитого лица Марты. Ни-ког-да. Я не могла представить, что слёз может быть так мало, а последствий — так много. Гладкие прозрачные капли словно натерли наждачной бумагой большие глаза Марты. Кожа под ними стала синеватой из-за просвечивающихся тёмных венок. И не обязательно было рассматривать её лицо до мельчайших подробностей, чтобы уловить самое главное. Слишком много боли в одном взгляде, который словно душил меня за сказанную правду. — Поздравляю, Сайв, ты убила меня, — саркастично сказала она, не давая мне шанса ответить сразу же. — Ты просто не знаешь, что он сделает с тобой, если ты не остановишься прямо сейчас, — я умоляла так, будто от этого зависит жизни тысяч. Я постоянно забочусь о людях, которых люблю, жаль, что они не всегда отвечают мне тем же. — Дай мне время, ты услышишь всё. Я ожидала, что будет дальше, но следующий ход был не за Мартой. Гарри, про которого я впервые позабыла, рынулся наружу, чуть ли не задев меня. Через огромные окна, на которых остались длинные дорожки дождевых капель, я увидела улыбающегося до определённого момента Норта. Улыбка неплохо украшала его самодовольное лицо, пока стиснутый кулак Гарри не стёр её в один миг. Я почувствовала, как Марта дрогнула рядом со мной, и, не думая ни секунды, кинулась на улицу, где Алик стоял, скорчившись от боли. Он олицетворял её величество жалость. Наконец-то этот идиот был похож на того, кем являлся на самом деле. Я не думаю, что до его прекрасного личика долетала хотя бы одна крепкая пощёчина. Он был полностью беззащитен перед Гарри. Я не услышала, что сказал ему Стайлс. Может, это было к лучшему. Потому что от Стайлса веяло удушающм холодом. Его не пугал шок на лицах его знакомых. Он похоже мало волновался о чьих-то чувствах. В данный момент парень был суров, как самая холодная февральская ночь, без звёзд и луны. Стайлс тяжело дышал, но было чётко видно одно: он не жалел о случившемся. Но когда Гарри наконец понял, что вокруг стали появляться люди, он поднял свои пугающие зелёные глаза с Норта. Этот взгляд стоил свеч. Он пробрал моё тело дрожью насквозь. Гарри смотрел на меня — я пыталась не выдавать эмоции. Но оказалось, что он не искал их. Гарри кивнул мне, приходя в себя. И я пошла, хотя из моей головы всё равно не выходил этот внезапный и точный взгляд прямо в меня. Но Алик не был бы Аликом, если бы упустил этот напряжённый момент. Он с азартом подлил масло в огонь, стирая с губ свежую кровь. Парень пустил в ход своё самоё сильное оружие — язык. — Я думал, что Гарри Стайлса привлекают женщины постарше. Например, как её мать, — бывают такие слова, которые ничего не весят, но ты всё равно почувствуешь, как они только что смогли тебя раздавить. Я вздрогнула, прямо как Марта от удара Гарри, однако сильная рука тут же схватила меня и потащила за собой, не давая сломаться. — Я всё ещё не забуду, Гарри, как ты страстно целовал её в коридоре моего дома, — но рано или поздно любой опоре приходит конец. И она рухнула вместе с криком Норта. Я остановилась, сама не понимая этого, хотя Стайлс продолжал тянуть. Меня опять вывернули наизнанку, ведь ещё совсем недавно эта ладонь сжимала не мою руку. — Не обращай внимание, — Гарри развернулся, чтобы посмотреть на меня. — Он провоцирует, — однако никакого эффекта от этого не последовало. Что когда-нибудь могло избавить меня от ревности? Придётся выпить достаточно воды, чтобы проглотить её.***
Мы неслись по незнакомой мне улице в неизвестном направлении, поэтому было очевидно, что я спрошу: — Куда мы едем? — я всё еще была потеряна, но Гарри не выглядел так, будто его что-то вообще затронуло. С каждым днём его душа беспощадно высыхала. Я не знала, на какой промежуток времени её хватит. — Туда, где я бывал чаще всего в последнее время, — он всё так же спокойно держал на руле руку с красными от удара костяшками. Я смотрела на неё чаще, чем на дорогу, потому что буквально пять минут назад Гарри ударил Норта. И несмотря на то, что случилось после, меня мучили сомнения: ради меня ли? — Ты ударил Алика из-за Марты? — о, я прекрасно знала, как это звучит на самом деле. Чтобы я ни говорила Гарри, он всё равно знал каково это: читать меня по каждой странице. — Ты думаешь, я бы разбил нос Алику из-за этой дуры? — я оторопела от того, насколько резко звучали его слова. Мне всегда казалось, что Гарри не может сказать такое. — А разве я не была дурой? — в перевес сказанному спросила я. — Я думал, что ты любила его, — он посмотрел на меня и, включив свой привычный сдержанный тон, резко свернул направо. — А она действительно любит. — Зачем ты вообще меня позвал? — Мне надо тебе кое-что сказать, — ответил Гарри. — Только держи себя в руках, — он попытался сдержать ухмылку, смотря на дорогу. Я просверлила его профиль взглядом, вспоминая нашу последнюю встречу и во что это вылилось. Для мне, кажется, это значило намного больше. — Я включу музыку, — без всякого разрешения я потянулась к плееру, установленному в машине, прочистив горло, лишь бы только уйти от этой темы. Сейчас мне не хотелось чувствовать себя ещё хуже. Все мои мысли резко улетучились, когда я увидела мрачное обозначение кладбища. Что-то сбило дыхание. Теперь мне удалось понять состояние Гарри. «Туда, где я бывал чаще всего в последнее время». Мне нужно было сохранять молчание, не спрашивая ничего лишнего. Всё было ясно: в последнее время он желал быть рядом с Сарой больше всего. Когда я ступила на усыпанную гравием дорожку, мне показалось, что трава сбоку находится не в лучшем состоянии. Думаю, сюда пускают недостаточно денег, потому что ворота выглядят болезненнее некоторых людей. Или я просто пытаюсь забить свою голову, чтобы не чувствовать разрастающуюся дыру в груди. Мне хотелось остановить Гарри и остановиться самой от, возможно, неправильных шагов. Я не готова столкнуться с удручающей реальностью прямо здесь и сейчас. Очевидно, что мне могла бы открыться значительная часть его души, пока он даёт этот шанс. Но я знаю, что когда Гарри Стайлс открывается мне, всё летит к чертям. — Гарри, давай остановимся, — я попросила его и обвела взглядом все каменные надписи вокруг, точно это были растущие из земли цветы, но мы-то знаем, какие корни у этих растений. И мне тут же стало плохо от моей же мысли. Я умею помогать себе. Я видела Сару едва ли не каждый день, а Гарри видел её почти всю свою жизнь. Это невыносимо. Парень совершенно легко остановился, точно был готов к моей просьбе, точно ему не терпелось покончить с этим. В этот раз мне было необходимо оправдать его ожидания. — Я готов быть рядом, — он выстрелил, закрывая собой все пути отступления. — Что? — я сглотнула, глубоко дыша. — Если ты готова терпеть все мои бессмысленные поступки, которым не будет объяснения, то я буду с тобой, — я смотрела на него очень внимательно, ища подвох в этих медленно доносящихся до меня словах, в этом уверенном хриплом голосе. — Если ты реально хочешь этого, тогда должна знать, что большая часть твоих ожиданий разрушится. Я не всегда буду рядом и не буду делать то, что обычно делают другие парни, и это будет причинять тебе боль. Ты ещё не понимаешь: тебе будет намного сложнее со мной, чем без меня, Сайв. Но сейчас тебе нужен кто-то, кто сможет защитить тебя. И только тебе решать: хочешь ли ты, чтобы я был рядом с тобой, или нет. Гарри смотрел в меня, ожидая ответа. Наверное, он предугадал его с моего первого вдоха. Зато я была слишком глупа в тот момент: похоже, я никогда не научусь замечать предупреждения.