Твоё имя

      Альфред в скором времени принес Ивана в какой-то небольшой благоустроенный парк, раскинувшийся неподалеку от отеля, и наконец остановился, переводя дух. В парке он не встретил ни души, было томительно тихо и зловеще темно. Ал напряженно огляделся, нет ли за ними погони, и заботливо уложил Брагинского на чистенькую белую лавку. Потом, нахмурившись, подумал немного, снял с себя куртку и аккуратно подложил ее России под голову и плечи. Альфред с какой-то незнакомой доселе нежностью улыбнулся, любуясь проделанной работой, а затем наклонился к Ване и невесомо коснулся пальцами его лба, убирая упавшие на плотно закрытые глаза пряди чуть вьющихся русых волос. Сейчас Америке дозволен был даже такой сентиментальный, ничего не значащий жест, от которого у Джонса сердце заколотилось в разы сильнее. «Он все поймет, он не станет сопротивляться, он меня непременно полюбит, не может не полюбить», — отстраненно подумал Ал и улыбнулся еще шире, поднимая глаза к темно-синему ночному небу. Холодало. Медлить больше не стоило. Их наверняка уже искали.       Джонс вынул из кармана потертый кнопочный мобильный телефон и быстро набрал чей-то номер. После нескольких гудков на том конце взяли трубку. Америка торопливо и взволнованно заговорил что-то о срочной помощи и своем местонахождении; ему тотчас же ответили утвердительно. Ал сбросил и, выдохнув с облегчением, снова бдительно оглядел округу. После чего сгреб в охапку спящего Россию и свою куртку и направился к ближайшему выходу из парка. Около оживленной дороги его уже поджидал черный, громко гудящий, потрепанный жизнью автомобиль.       — Дейв! Что бы я без тебя делал… — радостно начал Америка, но ловко выскочивший из машины молодой, темноволосый, плотно сбитый мужчина приятной наружности остановил его резким жестом.       — Эй, Ал, погоди! Мы так не договаривались! Ты же прекрасно знаешь, как я ко всему этому отношусь. Лучше обратись к Виктору, а меня не втягивай.       Джонс непонятливо выпучил на него глаза; Дейв раздраженно указал на Россию в руках у Альфреда.       — Ааа, нет! Это не то, что ты подумал. Он живой! — улыбаясь, воскликнул Америка.       Дейв недоверчиво нащупал у Брагинского пульс, безразлично пожал плечами и пропустил Ала к автомобилю.       — Кто это?       Джонс устроил Ивана на заднем сидении и захлопнул дверцу.       — Только не говори, что…       — Это Россия, — с воодушевлением ответил Альфред и спешно заскочил на переднее место, чтобы Дейв не успел опомниться и передумать.       — О боже! — в ужасе вскричал мужчина, судорожно усаживаясь за руль. — Ты с ума сошел?! — Он панически обернулся на Брагинского и неверяще замотал головой. — Какая, к черту, Россия?!       Ал внезапно озадачился.       — Большая такая… — пробормотал он.       — Да знаю я! — отчаянно взревел Дейв. — Что ты с ним сделал?       — Ничего особенного. Просто спит. Отвези нас к себе. Пожалуйста. Я дождусь, пока он проснется, и мы сразу же уйдем. — Ал сквозь очки умоляюще и обезоруживающе заблестел глазами.       Дейв с плохо скрываемым отвращением поморщился на этот взгляд.       — Не нужно здесь твоих этих приемчиков, — он устало вздохнул. — Я хоть раз отказывал тебя в помощи, когда мог быть полезным?       — Спасибо, Дейв, — благодарно проговорил Альфред и пристегнулся. — Трогай.       — Боже… Россия. У меня на заднем сидении Россия, — все еще ошарашенно затараторил Дейв, и автомобиль двинулся с места.       Они ехали в полном молчании: Дейв усиленно обмозговывал ситуацию, в которую был втянут посреди ночи, а Альфред мечтательно подбирал слова, которыми будет объяснять Ивану о произошедшем. «Он поймет», — Джонс, сам того не замечая, опять нежно улыбнулся, отвлеченно глядя на мелькавшие за стеклом дома, машины и магазины.       Вскоре их небольшой, кряхтящий автомобиль через полукруглую арку вкатился в безлюдный опрятный замкнутый дворик и затормозил.       — Приехали, — возвестил Дейв и заглушил двигатель.       Альфред вылез из машины и вытащил из нее Россию.       Со всех четырех сторон их мощной стеной обступил высокий, бордовый дом с сотней крошечных темных окон. Несколько фигурчатых фонарей на тонких ножках тускло освещали узкие тропинки тротуаров, детскую площадку, просторную автостоянку и чернеющие входы в пыльные подъезды. Альфред с Иваном на руках взошел вслед за Дейвом по серой обшарпанной лестнице на третий этаж, а затем — в тесную полутемную неприбранную квартирку.       Альфред бегло отметил, что с его последнего посещения несколько лет тому назад скудное жилище Дейва практически не претерпело никаких существенных изменений. Все тот же узкий коридор с облезлыми стенами, грязно-синим ковриком у порога и сломанной лампочкой, одиноко свисающей на голых проводах с потрескавшегося потолка; все та же маленькая, погрязшая в хаосе кухня с горами немытой, источающей мерзкую едкую вонь посуды в раковине, квадратным, забитым всяким ненужным хламом столиком, парой настенных шкафов и низеньким, жалобно гудящим холодильником; все тот же «рабочий кабинет» Дейва — каморка, успешно вмещающая в себя односпальную, вечно не заправленную кровать, тумбочку с книгами и какими-то бумагами, покосившийся компьютерный стул и широкий стол, на котором при желании всегда можно было обнаружить несколько пыльных мониторов и системных блоков, парочку старых потрепанных ноутбуков и множество разнообразных клавиатур, флеш-карт, компакт-дисков, «мышек», проводов и разъемов; общая картина непременно довершалась дюжиной кружек с недопитым застоявшимся кофе и тремя-четырьмя телефонами для различных целей.       Кроме туалета, ванной и кладовой, присутствовала в квартире и еще одна комната, имевшая негласный статус «гостиной», которая была намного просторнее и прибраннее «кабинета» или кухни, но, впрочем, меблированная так же скупо и просто: раскладной диван шириной в два метра с порванной в нескольких местах обивкой, высокий платяной шкаф, несколько деревянных табуреток и старое пианино, давно стоявшее без дела и служившее подставкой для всякой всячины, — вот и все ее убранство.        Именно в эту гостиную первым делом и проследовал Америка, а за ним — Дейв.       — Ну что ж, располагайся, — сказал хозяин квартиры. — Если что, я у себя — работа не ждет.       Джонс снова поблагодарил Дейва и, очень довольный собой и великолепно, по его мнению, решенной проблемой, устроился поудобнее. Альфред сидел на краю дивана, Брагинский лежал повдоль, и голова его покоилась у Америки на коленях.       Ал взглянул на наручные часы: пятнадцать минут двенадцатого. Россия, кажется, и не думал просыпаться, поэтому Джонс, не желая упускать такой прекрасной возможности, принялся медленно перебирать волосы Брагинского, иногда, словно невзначай, касаясь его умиротворенного лица, и думать о чем-то своем; Ал сам не заметил, как задремал.       Проснулся он, только когда почувствовал, что кто-то неуютно возится на его коленях. Альфред с замиранием сердца распахнул глаза; снизу на него ошалело и непонимающе взирал Иван. Россия в то мгновение показался Алу таким милым, потерянным и взъерошенным, что он невольно даже сравнил его с маленьким воробушком и не смог сдержать умиленной улыбки.       Брагинский резко вскочил на ноги, сделал несколько шагов и опять упал на диван, схватившись за голову. Побочный эффект. Америка вдруг почувствовал себя ужасно виноватым, но ничего не сказал.       Иван подождал, пока боль утихнет, и удивленно осмотрел помещение, после чего и Альфреда. Сочтя, по видимому, что опасности ни его местоположение, ни Джонс не представляют, он заметно расслабился и обрел прежнее самообладание. Америка же занервничал еще сильнее.       — Потрудись все-таки объяснить, что я здесь забыл. — Иван изобразил на своем лице безразличие вперемешку с презрением и откинулся на спинку дивана; «воробушек» был крайне недоволен.       — Вань… — Ал смущенно замолк; он столько времени размышлял об этом нелегком разговоре, но сейчас все слова вдруг просто разом вылетели у него из головы. — Вся эта ситуация очень непростая. Ты должен выслушать меня до конца и… поверить. Ты должен мне поверить. Это очень важно для меня. Я… — чуть не умоляюще начал он.       «Он и слушать не захочет о том, что мы соулмейты», — запаниковал Джонс, что не укрылось от проницательного России.       В ту же секунду в комнату вошел Дейв с большой белой чашкой в руках.       — О! Международные разборки уже начались. — Он отпил свежий кофе. — Дейв, друг Ала, хозяин квартиры. — Мужчина доброжелательно обратился к Брагинскому.       Иван подозрительно оглядел Дейва.       — Российская Федерация, Иван Брагинский. Очень приятно, — вежливо ответил Ваня, обнажив ровные зубы в подобии улыбки.       Улыбка вышла менее всего дружелюбной. Дейв вздрогнул. Ему стало не по себе.       — Я в магазин. В холодильнике пусто. Кофе или чай сделаешь сам, Ал. Я пешком пойду. Если что, ключи от машины на тумбочке в моем кабинете. — Дейв поспешил ретироваться. — До свидания, господин Россия.       Как только Дейв скрылся, Альфред придвинулся поближе к Брагинскому, устроившемуся на противоположном конце дивана.       — Куда пополз? Сядь, где сидел.       — Но так неудобно говорить, — воспротивился Ал.       — Слышал о зоне комфорта?       — Она у тебя что, два метра?       — Гм… Больше. Поэтому, будь добр, встань к окну. — Иван властно усмехнулся. — Ну же. Ты смотри, я ведь могу и не поверить.       Возмущенный Альфред хотел было уже что-то возразить, но одернул себя. Брагинский всегда знал, куда давить, и давил с превеликим удовольствием. Ала просто трясло от этой черты Ивана. Он послушно поднялся и отошел к приоткрытому окну.       — Дерзай, — поторопил его Россия.       — Видишь ли, последние несколько месяцев я очень тосковал…       — Дальше, — грубо перебил его Иван.       — И я не знал, в чем причина. Но не так давно я встретил девушку, вернее…       — Дальше.       — После этого я вдруг понял, что мне просто одиноко. Поэтому я и решил узнать Имя своей Родственной Души…       — Не интересно. Ближе к делу.       — Да ты дашь мне договорить?! — вскипел Альфред и отвернулся к окну.       На улице все еще было темно. На часах — три ночи. Россия проспал не так долго, как он рассчитывал.       — Так вот, я захотел узнать Имя своей Родственной Души и…       Чья-то тень стремительно скользнула из деревьев по дороге к дому Дейва. Затем показалась еще одна и еще одна, и еще одна. Словно крысы, тени быстро и настороженно одна за другой пробирались в их подъезд. Около тротуара стояли две одинаковые черные машины. Америка замер. Россия медленно поднялся с дивана, пораженный встревоженным и побледневшим видом Ала.       — Здесь нет охраны? — почти шепотом спросил Иван.       — Ну конечно же, нет, — с ужасом отозвался Джонс.       — Идиот!       На лестничной площадке послышался стук, приглушенный топот, скрежет, чьи-то тихие торопливые голоса. Кто-то сдавленно вскрикнул и упал.       — Что происходит?       Россия не отвечал. Он отчаянно вертелся на месте.       — Кто эти люди? Там, на улице.       Брагинский как обезумевший взглянул на Ала. Лицо Ивана исказилось злостью и страхом.       — Где машина этого урода?       — Дейва? Во дворе.       — Окна кабинета выходят во двор?       — Да.       — Куда?       — Направо.       В прихожей послышался треск.       — Быстро! — закричал Россия и кинулся в соседнюю комнату, Америка — за ним.       Иван запер дверь на замок. Ал придвинул к нему стол с компьютерами. Треск в коридоре усилился. Брагинский схватил ключи с тумбочки, о которых упоминал Дейв, и распахнул окно.       — Прыгай.       — Что? — воскликнул Америка в страхе.       — Прыгай, идиот!       Джонс, дрожа, влез на подоконник.       — Третий этаж.       — Прыгай!       Прихожая моментально наполнилась шумом, голосами, топотом. Иван плюнул и с силой толкнул оцепеневшего от ужаса Альфреда. Тот с криком вывалился из окна и упал в кусты. В кабинет Дейва ворвались люди в черных одеждах, они решительно отбросили стол и разломали мониторы. Брагинский, мысленно перекрестившись, оглянулся и выпрыгнул следом. Сломать себе ничего не хотелось.       Приземлились, впрочем, оба относительно благополучно. Олицетворения всегда были крепче и живучее людей.       Иван побежал вслед за Альфредом, поддерживающим пострадавшую руку, к машине Дейва. Во дворе их сразу же заметили. Бандиты стали подзывать своих и махать руками. План поменялся. Кто-то в черном, помедлив, тоже выскользнул из окна.       Иван открыл машину и сел за руль, Альфред — на переднее сидение рядом.       — Заводи, заводи, заводи! — пролепетал Джонс.       — Заткнись! — зарычал Брагинский и наконец попал ключом в скважину. Рука у него дрожала. Он боялся не меньше Ала, а может, и больше.       Враги окружили машину. Один из них бросился к дверце. Иван резко вывернул руль, и машина понеслась к арке. Еще секунда, и они сбили одного из бандитов. Джонс ахнул. Автомобиль дважды подбросило. Брагинский и не подумал притормозить. Машина успешно проскочила сквозь арку и выехала на дорогу.       — Они едут за нами! — Россия с остервенением надавил педаль «газа» в пол, и старенький автомобиль значительно тряхнуло.       Действительно, их догоняли. Послышались выстрелы.       Машина Дейва быстро проехала несколько поворотов по пустой дороге. После чего наугад шмыгнула на шумное шоссе и слилась с нескончаемым потоком других машин; Нью-Йорк не спал. Преследователи не отставали.       Россия, оскалившись, резко дернул руль. Америка от ужаса закрыл глаза. Машинёнку Дейва бросало в разные стороны, отовсюду гневно гудели и кричали. Брагинский виртуозно гнал несчастный автомобиль, обгонял других, подрезал, мгновенно перестраивался и вскоре, кажется, своего добился: позади раздался визг шин и грохот. Ал крепко вцепился в сидение, не открывая глаз; впервые Джонс так доверился России как человеку. Про больную руку он уже и не вспоминал.       Ал не знал, сколько еще времени  продолжалась эта бешеная гонка, но внезапно автомобиль поехал легко и ровно и сбавил скорость.       — Оторвались.       Америка оглянулся. Действительно, оторвались. Джонс с облегчением вздохнул и посмотрел на Ивана. Россия был бел как мертвец и иногда вздрагивал, в глазах его плескались остатки страха и отчаяния.       — Оторвались.