Дверь в темноту

Несколько дней после этого случая Агата ходила в растерянности, перебирая в уме все подробности последнего разговора. Мистер Джонсон вел себя как будто ничего не случилось, ни словом, ни взглядом не выдавая, что между ними существует какая–то тайна. Лишь однажды спокойное течение жизни нарушил телефонный звонок. Подняв трубку, Агата с удивлением услышала голос миссис Кловер из кадрового агентства. – Мисс Финчер? Как ваши дела? – В порядке. А почему вы интересуетесь? – Видите ли, до конца испытательного срока остается неделя. Если до следующей пятницы мы не получим от мистера Джонсона или от вас заявления о расторжении контракта, ваш трудовой договор становится бессрочным. У вас есть какие-либо жалобы? – Нет-нет, меня все устраивает, – торопливо ответила Агата. На том конце провода дама снисходительно усмехнулась. – Поздравляю, мисс Финчер. Кажется, вы единственная, кому удалось сорвать джек-пот. Агата положила трубку и взглянула на электронные часы с календарем на столе. В самом деле, она работает здесь уже почти три месяца, и все это время ей и в голову не приходило, что мистер Джонсон может позвонить в агентство и попросить подыскать ему другую домработницу. Даже с учетом того, что она теперь знает о нем и его тайных склонностях, он не отказался от ее услуг. Может...? Нет, об этом не стоит и думать. Он не влюбился в нее – это совершенно точно. Агата вспомнила, как он держал ее за руки – чуть дольше, чем того требуют приличия, но все же не настолько, чтобы сделать какие–либо выводы. Впрочем, порой она ловила на себе его заинтересованный взгляд, особенно после того как обновила гардероб и стала чаще закалывать волосы на затылке. И все же она была стопроцентно уверена, что хозяин испытывает к ней скорее дружеские чувства, нежели любовные. Как-то раз после учебы Агата сидела на кухне и пила чай с сэндвичами. Последние четыре часа она провела перед мольбертом, и сейчас чувствовала, что больше всего ее спина нуждается в отдыхе на мягкой постели. Перед ней лежала стопка развлекательных журналов – с недавних пор она стала чаще интересоваться жизнью звезд, полагая, что новость о разводе Джулианы рано или поздно попадется ей на глаза. Часы мерно отсчитывали минуты, за оконным стеклом сгущались сумерки, и Агата, сладко потянувшись, решила, что ей пора отправляться на боковую. Но в эту минуту в дверь позвонили. Агата, на половине зевка поперхнувшись воздухом, замерла. Мистер Джонсон редко заезжал домой раньше девяти вечера, предпочитая ужинать где-то в центре города или там, где он оказывался по делам. Неужели это снова мистер Мерфи пожаловал? Она подошла к двери и, неуверенно покосившись на зонт-трость мистера Джонсона – единственное подобие орудия, – спросила, кто там. К ее немалому удивлению, женский голос с довольно властными интонациями осведомился, дома ли Эндрю. «Эндрю?» – Мистера Джонсона нет. Ему что–то передать? – Милочка, вы в своем уме? – фыркнула незнакомка. – Не нужно ничего передавать, просто откройте дверь и впустите меня, наконец! Ее громкий голос, казалось, разносился по всему холлу. Напористость гостьи сбила Агату с толку. – Вам назначена встреча? Могу я узнать ваше имя, чтобы уточнить у мистера Джонсона? – Эндрю не назначает мне встреч, дорогуша, я имею полное право приезжать к нему в любое время дня и ночи! А если вы сию минуту не откроете эту чертову дверь, то через пять минут останетесь без работы! Пока Агата дрожащими руками отпирала замок, в кармане завибрировал телефон. К ее немалому облегчению, на экране появился мистер Джонсон. – Агата, прощу прощения, я совершенно забыл вас предупредить, что ко мне должна приехать одна дама. Отнеситесь к ней с почтением и примите как свою родную тетушку, ну или хотя бы как британскую королеву. Она того заслуживает, поверьте! Я скоро приеду. Незнакомка оказалась женщиной довольно крупных форм, в белом плаще, под которым виднелось обтягивающее лимонно-желтое платье, и элегантной шляпке с крошечными шелковыми цветами, кокетливо прикрывавшей осветленные до платины кудри. В ее ушах и на шее блестели бриллианты, а кожаная сумочка, которую она прижимала к животу, стоила не меньше, чем новый «Кадиллак». Она бесцеремонно сбросила Агате на руки свой шикарный, крепко пахнущий духами плащ и аккуратно водрузила шляпку на полочку. – Значит, здесь живет мой Эндрю, – произнесла она с каким–то театральным пафосом, оглядывая жилище адвоката. – А вы, стало быть, его домработница? – Ее густо подведенные черным глаза уставились на девушку. – Как вас зовут? – Агата. Агата Финчер. – А меня Вирджиния, будем знакомы. Она уселась на диван, поддернув платье на бедрах, и, закинув ногу на ногу, достала пачку сигарет. Агата, спохватившись, поднесла ей пепельницу. – Кофе, может быть?.. – Благодарю, милочка, было бы кстати. Пока она варила кофе, прислушиваясь к тому, что происходит в зале, Вирджиния с кем-то увлеченно болтала по телефону. Ей можно было на вид дать лет сорок, но могло быть и все пятьдесят – однако кожа светилась ухоженностью, а ногти блестели свежим маникюром. Кем она приходилось мистеру Джонсону, Агате оставалось лишь догадываться. Дальняя родственница? Самая богатая клиентка? Первая школьная учительница? – Прошу. Агата аккуратно расставила на столике чашку с кофе, сахарницу, расстелила салфетки, ощущая себя как на экзамене в школе метрдотелей. Дама сделала глоток из чашки, оставив вишневый след на ободке, поцокала языком и кивнула: – Что ж, хотя бы кофе вы умеете варить. – Еще что-нибудь? Вирджиния потянулась к пепельнице и вдавила едва дымящийся окурок. – Посидите со мной, пока Эндрю не приехал, – она кивнула в сторону кресла. – Смелее, если что, скажете, что я разрешила. Давно вы здесь? – Почти три месяца. – Агата уселась напротив, от неловкости не зная куда деть руки, и в результате сложила их на коленях. Под внимательным взглядом гостьи она еще больше терялась. – Да, ваше лицо мне незнакомо, – вынесла вердикт Вирджиния, изучив ее вдоль и поперек. – Помнится, предыдущая была выше ростом и куда нахальнее. А вы такая скромница... Хотя, кажется, я понимаю, почему Эндрю выбрал вас. Вы уже переспали с ним? – Что? – Агата распахнула глаза. Слышать такое в первые минуты знакомства ей еще не доводилось. За кого ее принимают? За смазливую горничную, которая крутит хвостом перед молодым хозяином, надеясь, что он не устоит перед натиском ее чар и сделает предложение? Она еле сдержалась, чтобы не указать бесцеремонной незнакомке на дверь. Но, помня, что мистер Джонсон просил ее обращаться с гостьей как с королевой, взяла себя в руки. – Между нами ничего нет, – ее тон был спокоен и холоден. – Значит, будет, – хмыкнула Вирджиния. – Когда мы познакомились, с мистером Джонсоном-нижним успела пообщаться половина бостонских девушек. Вы не были в Бостоне, милочка? – Не доводилось, – кисло улыбнулась Агата. Развязные манеры Вирджинии действовали на нервы, но ей приходилось играть роль радушной хозяйки, чтобы не подставить мистера Джонсона. Она в нетерпении поглядывала на часы, надеясь, что вот-вот раздастся знакомый звон ключей в замочной скважине, но адвокат запаздывал. – Конечно, там у него не имелось квартиры в престижном районе, но все равно на отсутствие внимания ему было грех жаловаться. Молодой, преуспевающий адвокат с большим будущим, – завидный жених, не так ли? – Вирджиния хитро подмигнула. Агата подумала, что гостья или слегка пьяна, или ей хочется выговориться, иначе с чего бы ей изливать душу перед первой встречной? – Когда тебе всего 29 лет, а у тебя уже своя адвокатская контора и от клиентов нет отбоя, наступает... – Она защелкала пальцами, подбирая слова. – ...пресыщение? Нет, поначалу жизнь напоминает фонтан шампанского: все золотисто-янтарного цвета, искрится и брызжет. Но после нескольких бутылок ты не чувствуешь вкуса, потом тебя тошнит от одного запаха, и ты не можешь влить в себя ни капли, не извергнув обратно. Мы встретились в тот счастливый момент, когда Эндрю устал от этой показной роскоши, отношений на одну ночь, фальшивых признаний в любви и искал чего-то нового, необычного. – И вы... дали ему это? – Да, – с самодовольной улыбкой ответила Вирджиния, щелкая зажигалкой у кончика сигареты. Она выпустила из вишнево-красных губ струйку дыма и покачала головой. – Я показала ему, что существует не только обычная страсть между мужчиной и женщиной, точнее, что она может быть иной. Он стал моим учеником, если можно так выразиться. – Вы научили его... искусству строгой любви? – Так вы знаете об этом? – гостья рассмеялась, отчего жемчужные нити на ее пышной груди мелко затряслись. – Вот уж не думала, что такая невинная с виду овечка знакома с темной стороной секса. – Не знакома, но кое-что слышала, – смутилась Агата, жалея, что ввязалась в этот неловкий и отчего-то волнующий разговор. Но, похоже, Вирджинию забавляла ее реакция, и она не собиралась отступать от темы. – От Эндрю, надо полагать? Вы первая из его работниц, с кем он заговорил на эту тему. Интересно, чем вызвано такое доверие... На счастье Агаты, в замочной скважине загремел ключ, и ей не пришлось ломать голову над ответом. Мистер Джонсон с порога прошел к Вирджинии и осторожно приложился губами к ее холеной руке, точно почтительный сын. – Вот уж кого не ожидал сегодня увидеть! Ты осветила мое скромное жилище, звезда моя, – произнес он, улыбаясь. Агата заерзала на месте, не решаясь встать, и в то же время ощущая себя не в своей тарелке. Адвокат слегка кивнул в ее сторону, точно наконец заметил ее присутствие, и продолжил, обращаясь к Вирджинии: – Предлагаю отметить это событие. Мартини? Ром? Текила? – Сегодня можно и текилы, с солью и лимоном, как полагается, – улыбаясь, ответила Вирджиния. – Но немного, мне с утра в аэропорт. Кстати, дорогой, ты меня отвезешь? – Куда прикажешь, хоть на край света, – он еще раз чмокнул ее кисть и выпрямился. – Агата, будьте добры?.. Она проворно вскочила и быстро направилась на кухню. Текила нашлась в баре, лимон – в холодильнике, соль – в солонке. Разливая по прозрачным бокалам золотистую, остро пахнущую цитрусом жидкость, Агата услышала, как Вирджиния спросила: «Ты уже трахнул ее?». Ответ мистера Джонсона слился с шумом работающего телевизора, но она и так могла предположить, что он скажет. Ей стало неприятно, что ее обсуждают, точно гулящую девку, поэтому она предпочла сделать вид, что временно потеряла способность понимать человеческую речь. Накрыв стол в гостиной и вымыв кофейную чашку, Агата решила, что уже достаточно засиделась и отпросилась спать. Но мистер Джонсон остановил ее движением руки. – Вы не могли бы подняться со мной на второй этаж? Заинтригованная, Агата пошла за адвокатом. На втором этаже находились только три комнаты – ее собственная, «тайная» и рабочий кабинет. «Тайную» мистер Джонсон всегда держал на замке, в комнату Агаты никогда не заходил. Неужели он ведет ее в свой кабинет? Однако адвокат подвел ее к запертой двери. – Моя гостья будет ночевать здесь. У Агаты едва не вырвалось: «А почему не в вашей спальне?», но она вовремя сообразила, что сморозит глупость, поэтому промолчала. Какие бы отношения не связывали мистера Джонсона и Вирджинию, наверняка все осталось в прошлом. Он отпер ключом дверь и зажег свет. Комната засверкала, точно снежный шар, в центре которого расползлась алая клякса. С непривычки у Агаты заслезились глаза, она зажмурилась. Над ухом прозвучал голос мистера Джонсона: – Перестелите постель – моя гостья терпеть не может синтетическое шелковое белье, предпочитает натуральное, – и можете идти. Обычно я сам этим занимаюсь, но сегодня должен уделить внимание Вирджинии. Через десять минут я зайду, чтобы закрыть дверь. На пороге он обернулся. – И, ради бога, больше ничего здесь не трогайте. Стянув тяжелое красное покрывало и нижние шелковые простыни, Агата забросила ворох белья в ванную и вернулась с чистым комплектом из бамбука. Новое белье было приятного мятно-зеленого цвета с вкраплениями мелких розовых бутончиков, отчего холодная комната стала похожа на весеннюю поляну. Белье приятно хрустело, пока Агата разглаживала складки, придавая простыням идеально ровную форму. Ей доставляло удовольствие ощущать под кончиками пальцев гладкую поверхность, – в такие моменты ее внутренний перфекционист радовался, глядя на результат трудов. Она старалась гнать от себя мысль о том, сколько женских тел мяли пружины этой кровати на протяжении нескольких лет. Сделав шаг в сторону, она задела ногой маленькую металлическую ручку встроенного ящика, где обычно хранят одеяла, подушки и другие постельные принадлежности. Зашипев от боли, она схватилась за голень – на коже осталась розоватая отметина. Агата с досады пнула ящик, внутри что-то хрустнуло, и он приоткрылся. Испугавшись, что за сломанную кровать мистер Джонсон вряд ли погладит по головке, она присела перед ящиком и слегка потянула за ручку. Содержимое громыхнуло, точно коробка с игрушками. Неожиданно ящик, скользя в пазах, выдвинулся почти до конца и больно ткнулся ей в колени. В первую секунду она растерялась, видя перед собой цветные мотки шелковых лент, тонкие тросы, кожаные пояса и цепочки. Кто же хранит швейную фурнитуру в комнате для свиданий? Однако в следующее мгновение ее озарила разгадка. Все это – ленты, цепи и веревки – предназначалось для девушек, которые приходили сюда. Он связывал их, может быть, даже хлестал, чтобы доставить удовольствие – и им, и себе. Агата с дрожью рассматривала упругие стеки, пластиковые подобия мужских органов, кожаные наручники с металлической перемычкой, представляя, как они застегиваются на чьих-то тонких запястьях. От возникшей в воображении картинки у нее пересохло во рту, а щеки стали горячей. Она перевела взгляд на свои запястья – гладкие, почти безволосые, покрытые сеточкой бледно-голубых вен. Ей почудилось, как голос мистера Джонсона произносит: «Протяните руки», и наручники защелкиваются, до красноты сдавливая кожу над суставной косточкой. – Вы закончили? Агата вздрогнула, мгновенно вынырнув из мира фантазий. Поморгав, она поняла, что сидит перед заправленной постелью с ящиком, полным замысловатых секс-игрушек, и мистер Джонсон стоит в дверях. Она повернулась с беспомощным видом. Как назло, все оправдания застряли в горле. Не говоря ни слова, он присел рядом с ней на корточки и, слегка приподняв ящик, вставил его обратно в пазы. Все это время Агата чувствовала, как полыхает от стыда ее лицо. Как только белье не загорелось! – Благодарю, можете идти, – произнес он холодно. Этот строгий тон она слышала от него всего раз, когда по недосмотру едва не сожгла его любимую рубашку. Агата вошла в свою комнату и рухнула в кресло, схватившись за голову. Боже, ну как можно быть такой растяпой! Ей было смешно и неловко от того, что она так опозорилась перед мистером Джонсоном. Она легла на кровать, закинув руки под голову, и уставилась в потолок. В голове мелькали странные образы: вот она, распластанная на красной постели, одетая лишь в черный кожаный корсет, прерывисто дышит под ударами сильной ладони. По спине стекают струйки пота, она закусывает губы, чтобы не закричать во весь голос, но хозяин запретил ей издавать любые звуки, и она изо всех сил сдерживается. Вот он обвязывает ее от лодыжек до плеч шелковыми лентами, так, что она становится похожа на рождественский подарок, и берет в руки тонкую гибкую плеть. Агата знает, что ей будет больно, просто невыносимо больно, но с нетерпением ждет первого удара. Так она пролежала, ворочаясь и вздыхая, почти час. Когда она уже решила вновь встать и взяться за книгу, раз не спится, по лестнице застучали каблуки – мистер Джонсон провожал гостью до ее спальни. Затаив дыхание, Агата невольно прислушалась к их голосам. – А где твоя милая девочка? Смотрит десятый сон? – Скорее всего. Она ранняя пташка. – Отчего ты не посвятишь ее? – со смешком поинтересовалась Вирджиния. – Юная, но схватывает на лету. Послушная, терпеливая, не показывает зубки... Она станет хорошей «нижней», вот увидишь. Агату точно током ударило. Она назвала ее «нижней»? А он, получается, «верхний»? Тот, кто сверху. Хозяин... Господин... Что же скажет мистер Джонсон? – Еще не время, – через паузу, показавшуюся Агате невыносимо долгой, ответил он. Утром ни адвоката, ни его гостьи в доме не оказалось. Агата нашла на кухонном столе две испачканные заваркой чашки, хлебные крошки и нож с потеками сливочного масла. Отмывая посуду (следы помады оказались неприятно липкими и долго не оттирались), она решила, что сегодня не станет утруждаться с уборкой и выполнит самое необходимое. Ревизия холодильника показала, что настала пора пополнить запасы продуктов. Агата выгребла из коробочки с деньгами несколько сотенных купюр. Несмотря на то, что мистер Джонсон щедро подкладывал туда каждую неделю, он так же строго требовал отчеты о покупках, поэтому Агата научилась распоряжаться финансами не хуже заправской хозяйки. На улице царила типичная для Нью-Йорка поздняя весна: город словно вынырнул из промозглой погоды сразу в лето. В теплом воздухе витали запахи еды, резины, парфюма и цветущих деревьев. Глубоко вдыхая, Агата шла по улице, временами останавливаясь, чтобы пропустить велосипедиста или полюбоваться на распускающиеся на клумбах пестрые цветы, которым она не знала названия. Замедлив шаг у газетного киоска, она привычно окинула взглядом витрину, надеясь увидеть на обложке имя мистера Джонсона. – Эй, мисс! Можно вас побеспокоить? Агата обернулась и заметила, как ей машет мужчина в припаркованном автомобиле. Затонированное стекло передней дверцы было наполовину опущено, за его плечом она заметила чью-то голову. На мгновение она насторожилась, но тут же обругала себя за трусость: незнакомец ничем не напоминал мистера Мерфи – разве что машина была покруче, чем у многих, но мало ли в Большом Яблоке дорогих автомобилей? – В чем дело? – Простите за беспокойство, я не отниму у вас много времени. Не могли бы вы показать мне дорогу до музея Метрополитен? В его руках белела раскрытая карта, и Агата без тени сомнений приблизилась к машине. Но не успела она и рта раскрыть, как дверца открылась, и с заднего сиденья к ней потянулись мужские руки. Одной секунды хватило, чтобы ее скрутили и усадили в автомобиль, который сразу рванул с места. – В чем дело? Вы кто? – воскликнула она, пытаясь вырваться из объятий здоровяка, который крепко стискивал ее за плечи. – Не узнаете? А ведь мы с вами уже встречались. Мужчина, сидевший рядом с ней, снял бейсболку и темные очки. От страха у Агаты перехватило дыхание. – Мистер Мерфи? Он скривил в улыбке полные губы. – Рад, что мне нет надобности представляться. Я даже не буду интересоваться, откуда тебе известно мое имя – наверняка моя милая женушка проболталась. А тебя как зовут, милая? Она заколебалась. Назваться чужим именем? Но что это даст? – Только не надо лгать, ладно? – мистер Мерфи наклонился и сжал ее руку с такой силой, что Агата ойкнула. – Я все равно это узнаю. – Агата, – вздохнула та, поняв, что сопротивляться бесполезно. – Хорошо, Агата. Будь послушной девочкой, и скоро вернешься домой. – Куда вы меня везете? – Агата отчаянно пыталась не паниковать, но пока получалось неважно. Она бросила взгляд на окно, но мистер Мерфи ловко прижал ее за голову, не давая приподняться с сиденья. – Мне нужно с тобой поговорить, девочка, а это лучше всего сделать в спокойной обстановке у меня дома. Машина набрала ход. Несмотря на плавность движения, Агату временами подбрасывало на крутых поворотах, и она успевала краем глаза заметить, что в окне уже не мелькают высотки жилых домов, а в щель окна дует свежий, насыщенный влагой ветерок. По ее предположениям, они находились где-то в пригороде, поскольку привычный шум многолюдных улиц сменился умиротворяющей тишиной. Через несколько минут автомобиль сбросил скорость, а вскоре и вовсе затормозил перед высоким кованым забором, выкрашенным белой краской. Мужчина на переднем сиденье что-то сердито буркнул о нерасторопных охранниках, и ворота распахнулись. Агату бесцеремонно вытолкнули из машины, причем здоровяк продолжал держать ее за плечо бульдожьей хваткой. Она успела лишь заметить, что стоит перед особняком, достойным обложки какого-нибудь пафосного издания, как ее потащили дальше. После двора, залитого солнечным светом, зашторенная гостиная показалась ей холодной и мрачной. Но стоило ей проморгаться, как она заметила скорчившуюся в углу дивана маленькую женскую фигурку с пышной копной волос, в которой Агата не без тревоги узнала Джулиану. Мускулистый охранник толкнул Агату на диван и вышел, оставив их втроем. Мистер Мерфи подошел к окну и решительно сдвинул штору, впуская солнечный свет. – Не надо, прошу тебя! – умоляюще вскрикнула Джулиана, закрывая лицо руками. Но, как она ни отворачивалась, пытаясь скрыться от взгляда Агаты, та заметила красные пятна на ее молочно-белых щеках и запястьях и потеки туши под ресницами. Ее передернуло от мысли, что кто-то мог поднять руку на эту хрупкую девушку. Видимо, на лице Агаты ясно отразилось все, о чем она в тот момент подумала, потому что мистер Мерфи кивнул в сторону жены. – Вы, полагаю, знакомы? Джулиана с опаской глянула на Агату, словно ожидая подтверждения или возражения, и молча отвела взгляд. – Что вам от меня нужно? – сдержанно, насколько позволяла ситуация, спросила Агата. Больше всего ей хотелось закричать и в гневе броситься с кулаками на обидчика, но она уговаривала себя не терять головы. Мистер Мерфи подвинул кресло и сел напротив Агаты. – Несколько дней назад мне сообщили, что моя жена заходила в жилой комплекс «Скайлайн», ее видели выходящей из лифта на 17 этаже. Я достаточно хорошо знаю Джулиану и ее знакомых, и никто из них не проживает в этом комплексе. Что она там делала в столь позднее время? Разумеется, я захотел узнать, кто же мой таинственный соперник, и на следующий день отправился туда. К счастью, на этаже всего три квартиры, одна из которых заперта и опечатана, а вторая принадлежит очаровательной старой леди и ее пяти кошкам. Возможно, я бы поверил, что она навещала свою троюродную тетку, если бы не знал, что моя прекрасная жена страдает жесточайшей аллергией на кошачью шерсть. Агата, не удержавшись, усмехнулась. – А в третьей, – мистер Мерфи пристально посмотрел на Агату, – я увидел хорошенькую молодую домработницу, которая наверняка знает, к кому ходит моя жена по ночам. Я хочу знать, на кого ты работаешь. Назови имя своего хозяина, и можешь быть свободна. Сейчас, в ее, – мистер Мерфи указал на Джулиану, и та всхлипнула, – присутствии. Имя, и больше ничего. Что же сказать? Агата сжала переплетенные пальцы и уставилась в пол. Умение врать никогда не было ее сильной стороной, даже в школе, когда она пыталась скрыть от учительницы, что не выполнила домашнее задание, ее всегда выдавали румянец на щеках и дрожащий голос. – Ошибаетесь, я ни на кого не работаю. И это моя квартира. Она заставила себя вытолкнуть из горла эти фразы и наконец смогла посмотреть мистеру Мерфи в глаза. – Джул, – тихонько позвал тот. Та убрала с заплаканного лица волосы и робко, с испугом посмотрела на мужа. – Что ты делала в ее квартире? – Я... я... – она беспомощно обхватила себя руками за плечи и стала раскачиваться. – Мне нужна была помощь, Фрэнк. Ты видел, в каком состоянии я была в последнее время? Ничего не помогало, ни таблетки, ни этот твой доктор Тейлор. – Ее голос поднялся и зазвенел от едва сдерживаемых слез. – Ну-ну, перестань, солнечная моя девочка, не надо истерик, – мистер Мерфи пересел ближе к жене и попытался приобнять ее за плечи, но та вырвалась. Впервые в его действиях проскользнуло что-то похожее на заботу. – Я не изменяла тебе, Фрэнк, чем хочешь поклянусь, – в ее больших посветлевших до голубого глазах дрожали прозрачные капли. – Хозяин той квартиры – мой знакомый, он... практикует БДСМ. Это... – Не надо мне объяснять, – мистер Мерфи нахмурился. – Слава богу, я давно не наивный подросток и кое-что слышал об этой теме. Только вот не предполагал, что ты этим тоже увлекаешься... Скажи только одно: зачем тебе эти игры? Джулиана уронила голову на сложенные руки. – Если бы он не причинял мне боль, я бы сошла с ума, – едва слышно выдохнула она. – После того случая с нашим... – она запнулась, подбирая слова, –...малышом я не хотела жить. Ты не знаешь, что я чувствовала, я – женщина, потерявшая своего ребенка. Я не могла выйти на балкон, чтобы не подумать о том, как хорошо было бы броситься вниз головой. Я лежала в ванной и смотрела на руки, раздумывая, как будут смотреться на них уродливые красные шрамы, если я вскрою себе вены. Если бы у меня отняли ножи и бритвы, я бы повесилась в спальне на собственных колготках. А он словно содрал с меня чудовищный пластиковый кокон и выпустил на волю. Благодаря ему я сижу сейчас рядом с тобой. – Так... – мистер Мерфи замолчал, переваривая услышанное, затем обернулся к Агате: – Это правда? Та кивнула, не видя смысла отпираться. Мистер Мерфи задумчиво потер подбородок. – Я хочу видеть этого парня. Как его зовут? – Ричард, – сказала Агата. Это было первое имя, которое пришло в голову. На ее счастье, мистер Мерфи не смотрел в сторону жены, иначе бы заметил ее изумленное выражение лица. – И чем занимается этот ваш Ричард? – Он... учитель. Преподаватель в колледже искусств. Агата всеми силами старалась не выдать своего волнения, но голос предательски подрагивал. Она когда-то читала, что при вранье человек старается говорить ниже, чтобы звучало убедительнее, но из ее горла вылетал скорее дрожащий писк. – Любопытно... – протянул мистер Мерфи, поглядывая то на насупившуюся Агату, то на хлюпающую носом Джулиану. – А ты, значит, его помощница и любовница в одном лице? Хорошенькое дело вы замутили с этим Ричардом. Значит, он зарабатывает тем, что находит богатеньких дур, которые готовы платить за то, чтобы он шлепал их по заднице или хлестал ремнем? Черт возьми, я тоже хочу так! Он рассмеялся, показывая отменно крепкие белые зубы, но его глаза оставались пустыми и холодными. – Я не платила ему, – начала Джулиана, но тут из кармана Агаты донеслось «Is this the real life… is this just fantasy…», и она испуганно прикрыла клапан ладонью. – О, неужели это он? Стоит вспомнить мерзавца, он тут как тут. Ну-ка, девочка, дай сюда трубку. – Нет, это не он, – она попыталась вскочить, но мистер Мерфи оказался проворнее. Пока Агата билась в его руках, он сумел выхватить у нее из пальцев мобильный телефон и взглянуть на имя звонившего. В телефонной книжке Агаты имя хозяина было записано как «Мистер Джонсон, адвокат». Она с горечью подумала, что следовало бы переименовать его хотя бы в «Большой Босс». – Ричард, значит? – Он хмыкнул, с легкостью удерживая Агату одной рукой, пока она, яростно сопя, пыталась оттолкнуть его. – Ну-ну. Хотели меня провести, девочки? Не выйдет. Ты великолепно сыграла роль страдающей жены, Джулиана, я почти поверил тебе. Алло, мистер Эндрю Джонсон? Рад вас слышать. Это Фрэнк Мерфи, муж вашей подзащитной и... – он скосил глаза на Джулиану, – партнерши по БДСМ-играм, если не ошибаюсь. Кстати, у нас в гостях ваша юная любовница, Агата. Еще одна «нижняя», полагаю? – Что вам от меня нужно? Спокойный, но предельно ледяной тон мистера Джонсона Агата слышала даже на расстоянии от телефонной мембраны. – Если вы – тот, за кого себя выдаете, мастер грязных удовольствий, продемонстрируйте мне свое искусство. Прямо сейчас. Если вы убедите меня, что Джул была только вашей «пациенткой», а не секс-рабыней, я согласен отозвать иск. Думаю, не нужды называть наш адрес? Пауза в разговоре показалась Агате вечностью. – Я скоро буду. Мистер Мерфи сладко улыбнулся, как кот, поймавший особенно жирную мышь, и аккуратным жестом вернул телефон в карман Агаты.