Ледяной даэдра

      Ночь. Братья Бури отдыхали в своем лагере у реки в землях Предела, не зная о том, что делать со своей жизнью.       Война давно закончилась победой Империи, благодаря тому, что Довакин встал на ее сторону. Он посчитал, что Ульфрик Буревестник — вожак восстания Братьев Бури — сделал абсолютно неправильный выбор и обрек на смерть многих людей, склонив их к национализму и фашизму под названием «Освобождение Скайрима».       Смерть Ульфрика для многих оказалась большой потерей и поводом ненавидеть Империю еще больше. Братья Бури не отказались от своих целей, за что их также ждала смерть. Но Довакин, как правая рука генерала Туллия, что руководил в Скайриме от имени Империи, добился более гуманного поступка. Пусть мятежники остаются при своем, но если удумают нападать — их ждет казнь как простых разбойников и бандитов.       Коттиру Кровавой Отмели удавалось до последнего продолжать нападения, не отступая от идей Ульфрика. Он и его товарищи знали, что когда-нибудь их ждет наказание за все их деяния, а потому старались сделать как можно больше.       Буквально недавно они наткнулись на имперский патруль и напали всем скопом, как бандиты. Имперцы оказали сопротивление и своими силами вполне могли перенять победу на свою сторону. К счастью для Братьев Бури, этого не случилось, но около четырех их товарищей оказались с серьезными ранами.       И сейчас все сидели, зализывали раны, слушая из дальней палатки стоны товарищей, которым оставалось при таких ранах жить от силы несколько дней. Коттир раздумывал в своей палатке, как поступить еще, куда пойти и к кому обратиться. У него была мысль попытаться найти другие отряды и снова объединиться, но с каждым днем это казалось все больше невозможным.       Один из ребят решил отойти, сделать свои дела вдали ото всех. Их лагерь как раз был совсем рядом у реки и упирался в выступ скалы, куда можно залезть да в кусты. Он и полез.       Но только надумав поднять кольчугу и стянуть штаны, мужчина застыл, услышав какие-то шорохи среди дальней листвы. Он кликнул кого-то по имени, надеясь, что это один из его товарищей. Но в ответ услышал лишь тихий щелк. Окликнув еще раз, мужчина двинулся в сторону шорохов, держа руку на рукоятке палицы, что висела на поясе. Шорохи затихли и щелканье прекратилось.       — Иди сюда, — прошептал кто-то со странным шипением. Мужчина подумал, что это какой-то аргонианин воришка, а потому начал ему угрожать.       — Кто бы ты ни был, держишь подальше!       — Иди сюда, — снова кто-то прошептал. В лунном свете мужчина разглядел в кустах что-то со светлой кожей и яркими голубыми глазами. Не зная как быть, он сделал шаг вперед. Если он побежит назад, ему могут ударить в спину, а в одиночку идти могло оказаться опасным. Из двух зол он выбрал второе.       В ту же секунду огромная когтистая лапа схватила его за ногу и резко дернула вперед, отчего Брат Бури завалился на спину с глухим звуком, успев слегка прикрикнуть. Его тело заволокли под кусты. Мужчина разглядел монстра в маске с бивнями, который своим ледяным взглядом заставил несчастного норда застыть от ужаса.       Монстр долго не тянул, держа одной рукой свою жертву за горло, а вторую занеся над головой. Свет лун блеснул на двух зазубренных лезвиях, закрепленных на руке монстра деревяшками, тканью и веревками. Брату Бури они показались странными и необычными, и к сожалению, это были его последние мысли, прежде чем эти самые лезвия не пробили ему сердце и не уперлись в землю сквозь его тело.       Аик почувствовал эйфорию от своей первой жертвы на этой охоте. Маданах знал, чего хочет охотник и решил этим воспользоваться. Но Аик скорее его поблагодарил бы за это, чувствуя жажду крови спустя такое долгое время и получив желанное.       Одного стражника в кустах, заманив звуками — классика для Младшего. Аику хотелось больше. И он подготовился. Охотник смог вытащить из наручных лезвий сами лезвия, разломав основание об камень, усиленно долбя по нему в течении пары часов. Затем из деревяшек он соорудил крепления, закрепил тканью и небрежно сделанными веревками из того же материала. Замотав руку в пару слоев для безопасности и напялив оружие с коленки, он двинулся к этому лагерю у реки. И успел уже испробовать свою поделку. Лезвия проходили хорошо через плоть, а наруч не сломался. Хотя бы это радовало.       Рассмотрев лагерь поближе, Аик за пару секунд решил, как ему поступить. При таком малом количестве вооруженных уманов, он мог легко устроить панику и воспользоваться замешательством.       Когда другие уманы в доспехах начали оглядываться, ища потерянного товарища, Аик стал действовать. Разогнавшись, он в метре от уступа совершил рывок вверх и с диким рыком бросился прямо на костер. Деревяшки разлетелись в стороны от такого удара, а с ними повалились и вооруженные уманы. Он зарычал вновь. Испуганные враги, не в силах встать, ползком пятились назад, лишь бы спасти свою шкуру.       — Талос спаси нас! Что это?! — кричали они, смотря на охотника.       — Убейте эту тварь! — послышался уверенный крик где-то в стороне. Из палатки вышел мужчина с черными волосами и короткой бородой, одетый в плащ из шкуры медведя, а в руках держа двуручный молот. Лидер, однозначно, как предположил Аик.       После его слов, уманы словно бы окрепли и стали храбрее. Самый первый встал с земли и готовился к замаху мечом. Аик развернулся к нему всем телом и занес руку со спины дугой вперед, целясь лезвиями в живот. Насадившись на них, уман выронил меч из рук, а из его рта брызнула кровь.       Его тело Аик кинул в сторону второго поднявшегося врага, свалил того снова. К тому времени как раз подоспел и лидер. Молот устремился в спину охотнику, ударив в районе левой лопатки и отшатнув Аика в сторону. Броня смягчила удар.       Охотник развернулся к нему, ногой оттолкнув на пару метров от себя, дабы разобраться с ним чуть позже. Подоспели остальные враги, выбегая из палаток и находясь не в полном комплекте доспехов. Одному Аик перерезал горло, увернувшись от удара и зайдя тому в спину, второго остановил кулаком в живот и придавил к горящим деревяшкам, сломав ногой позвоночник. А третьего схватил за горло и сжал так, что тот задохнулся.       Спустя пару секунд Аик услышал стоны в одной из палаток. Пока лидер приходил в себя, охотник осмотрел источник звука. Раненные, как дети, глядели на него, словно на монстра из сказок, и прикрывали себя всем, что попадалось в руки. Он утвердительно щелкнул, отходя от них. Какими бы ужасными они не оказались по словам Маданаха — сейчас они были слабыми существами, которые и так умрут от своих ран.       — СКАЙРИМ ДЛЯ НОРДОВ! — закричал лидер, устремившись прямо на Аика. Тот отскочил в сторону, а лидер повалился на землю, больно ударившись головой. Охотник хихикнул, находясь в азарте. Почему бы не поиграть с жертвой, как он это делал иногда.       Уман тяжело поднялся, сжимая рукоять молота в мертвой хватке. Аик через маску улыбнулся, в свете догорающих деревяшек показав свое оружие сопернику и поманив рукой, подразнивая. Уман оскалил зубы, сделав шаг в сторону.       — Что ты за фантастическая тварь такая? — прошипел он себе под нос. Аик лишь издал игривое рычание, немного тряхнув головой, отчего дреды разлетелись в стороны.       Не дождавшись действий от умана, Аик сделал ложный выпад вперед. Уман не дернулся. Охотник отметил у него хорошую стойкость. Будущий трофей со славной охоты. Именно так.       Уман двигался по кругу, параллельно Аику, ожидая от него новых действий. Оба ждали, когда враг атакует первым. Это тянулось долго и нудно. Аик продолжал делать ложные выпады, но тщетно. Уман ждал.       Охотнику надоело ждать, потому он рывком сиганул с места прямо на умана, выгнув спину как кошка и наставив лезвия вперед. Уман закрылся рукояткой молота, за что Аик схватился при приближении. Оба покатились в сторону, пока охотник не оказался сверху. Уман давил на рукоять, как только мог, но его сил все равно не хватало, чтобы свалить с себя охотника.       Неожиданно, он резко ослаб, вглядываясь в глаза Аику. Он сдался. Охотник не понимал, почему.       — Совнгард… ждет, — прошептал уман, дернув рукоять на себя. — Давай же! Убей меня!       Аик досадно зарычал, но делать было нечего. Он потянулся к поножам, откуда выудил ритуальный нож — оружие, которое носит каждый охотник. Как последний штрих для хорошего конца охоты. Им он пронзил его сердце, не отводя взгляда от постепенно стекленеющих глаз противника.       В следующий час, он вместе с Ураценом и парой других изгоев на веревках и тканях медленно спускали окаменевшее тело его собрата, в награду за убийство тех уманов в доспехах. Охотник стремился это сделать не только потому, что так гласят священные правила. Им еще с начала обучения дали понять одну простую вещь — не давать возможности другим существам узнать о его народе и технологиях больше, чем позволено. От челнока остался только мусор, и никто не станет подниматься на такую высоту. Все, что только можно было — он забрал. Осталось сжечь тело.       Гореть оно не хотело весьма долго. Да и костер получился не таким большим, как хотелось бы. Но тем не менее, к позднему утру от мертвого охотника остался рассыпающийся черный уголек и запах гари. Аик же за все это время теми малыми инструментами, что могли работать без энергии, вычищал свой новый трофей. Утром же он красовался на его спине — позвоночник с болтающимся черепом умана.       Маданах решил остаться в этом лагере до следующего утра. Хотел покопаться в том, что осталось от Братьев Бури. Раненых Изгои убили незамедлительно, что опять же Аику не особо понравилось. Но виду не стал подавать, забыв временно обиды за возможность поохотиться.       Днем он особо никуда не ходил, придумывая, как укрепить наручные лезвия и убирать их, когда они не требуются. А ночью Урацену стало интересно узнать, откуда же Аик появился. Сам охотник долго себя уговаривал пойти уману на встречу. За время пребывания в Сидне и на свободе, он ни разу не сделал ничего Аику плохого. Наоборот, старался ему помочь или же не встревал в передряги. Аик понимал, что может ему доверится.       Они сидели у реки, вдали от других Изгоев.       — Так… — неловко начал Урацен. — Откуда ты?       Аик взглянул на небо, полное звезд, и указал туда.       — Я быть там.       — Среди звезд? Как? — Урацен не понимал, также глядя в небо.       — Звезды. Они казаться маленький. Но они большой. Большой, чем Скайрим. Они далеко. И моя лететь среди звезды. Вместе с семья, — объяснял Аик. Но он не знал, как назвать корабль. — Семья лететь домой. Дом — жарко, много деревья. Там жить женщины.       Урацен усмехнулся.       — Но…мы лететь домой, потому что поймать плохая кровь и лидер плохая кровь.       — А плохая кровь это кто? Ты говоришь о них постоянно, — Урацен взглянул на Аика, который опустил голову и наблюдал за стремящейся куда-то водой.       — Плохая кровь — это как Изгои, — пояснил Аик.       — Преступники, — понял уман. Аик закивал. — Убийцы.       — Дома плохая кровь убить, потому что не честь. Но, вдруг, — Аик показал руками своего рода взрыв. — Свет исчезнуть. Мы лететь в место, где нет звезды. Начало трясти. — Он показал тряску.       Для лучшего объяснения, Охотник очертил на берегу из мелких камешков легкие очертания корабля, поделив его на три части. Первым он указал на среднюю часть.       — Мы лететь на это. Здесь — я и семья, — затем он указал на верхнюю часть. — Здесь — лидер. А здесь, — показал на нижнюю часть. — Плохая кровь. Когда начало трясти, плохая кровь подняться к моя и семья… и атака.       — Они смогли выбраться и они на вас напали, — прояснял для себя Урацен, чтобы лучше понять смысл произнесенных Аиком слов. Все же в описаниях ему было очень трудно. Аик продолжал кивать.       — Когда нас трясти, — снова повторил он. — Много семья летать от стена к стена. И ударить по стена. Так, что семья умирать. И плохая кровь тоже так умирать. Лидер сказать идти сюда, — Аик указал на заднюю часть корабля. — Но я быть слишком далеко. И я, вместе с семья пойти к место, где есть это.       Аик рядом начертил челнок.       — Такой был на горе, — догадался Урацен.       — Да. Я идти по мертвый семья и плохая кровь, чтобы не умирать. И добраться до это. На это я упасть сюда. И потом в Сидна, — закончил Аик.       — Ты упомянул лидера плохой крови, — вспомнил уман. — Какой он?       — Как Маданах, — с ходу ответил Аик, указав за спину, словно Король-В-Лохмотьях сидел прямо за ними. — Но хуже.       — Как его звать? — поинтересовался Урацен, но Аик помедлил с ответом, пытаясь не сплюнуть от отвращения к имени лидера плохой крови, а также максимально четко выговорить его.       — Зиг… з-з-з… Зиг… Зан…эр.       — ЗигʼЗанер? — выговорил Урацен. Аик закивал. — Ну и имя. А… твое?       — Моя имя… А-а… И-и… К.       — Аик, да? Это имя тебе идет лучше, чем Даэдра, — усмехнулся уман, на что Аик невольно улыбнулся. — Хочешь найти семью?       — Да, — без задней мысли ответил охотник. — Сейчас хотеть больше всего. Найти и вместе потом найти лидер плохая кровь.       — А зачем его убивать?       — Он не иметь права жить, — Аик зарычал. — Он быть один из Вождь Война. Он… не иметь разум.       — Безумен? — поправил его Урацен. Аик закивал. — Просто… ты пойми. Скайрим — это не единственная земля. Тамриэль большой. Очень большой. И это, — уман указал на рисунок корабля. — Могло упасть где угодно.       — Тот уман… что запереть в Сидна, сказать, что другие видеть что-то странное. Я думать, это семья, — начал шептать Аик. — Виндхельм… так он сказать.       — Тогда у меня для тебя плохие новости, Аик. Виндхельм находится на другом конце Скайрима. Тебе придется пройти через всю страну. Если, конечно, сможешь уйти. Маданах подает лишь виду, что ты можешь вот так просто уйти. Но это не так. И сдается мне, он просто не дает тебе на него злиться, в то же время пользуясь твоими желаниями. Как например здесь. Ты же хотел поохотиться.       — Да. Я знать, — коротко ответил Аик и прилег на землю, закрыв глаза. — Если он помешать мне уйти, то я его убить.       Следующим утром Изгои поднялись к водопаду, перешли по камням на его верхушке через реку, после чего очень долго поднимались по горам. Аик мычал что-то на своем через маску, рассматривая скудные пейзажи голых скал и засохших редких деревьев. На его спине красовался новый трофей, полученный от лидера Братьев Бури, вместе со старым орочьим. Оба черепа твердо сидели на своих позвоночниках, которые и были прикреплены к спине Аика. Вид этих трофеев многих смущал, но не пугал.       За все время разговорились Изгои сильно. Это охотника нервировало. Мешало прислушиваться к окружающим звукам. С момента, как они оказались на узкой дороге, зажатые скалами, у него не исчезало чувство, что за ним следят. Скорее всего, у Маданаха тоже. Изгой молчал и озирался по сторонам. В какой-то момент даже пригрозил своим замолчать.       Высоко на скалах охотник заметил кого-то, излучающего тепло. Но тот быстро скрылся. Аик уже предположил, что это мог быть кто-то из его сородичей. За месяц они могли освоиться и натворить дел. Такие мысли его злили. Это могло означать, что из его клана могли выжить единицы, в то время как плохая кровь живы и здоровы. И не хватало, чтобы Занэр также оказался жив.       На зените солнца, прячущегося за плотными бесконечными облаками, Изгои добрались до оплота Друадах. Маленький лагерек рядом с входом в пещеру, по словам уманов очень большую. За скалами пещеры, Аик увидел ряды высоченных елей, что его очень порадовало. И это было последним мгновением, когда он радовался, ибо дальнейшие события оказались очень даже плохими.       Когда они достигли оплота, их встретил один из Изгоев в одежде дикарей. В спешке он преклонил колено перед Маданахом и тут же начал что-то рассказывать. Он говорил о каких-то великанах. Завидев Аика, Изгой подскочил и стал тыкать в него пальцем, говоря, что он точно такой же. Аик напрягся. Как и остальные Изгои.       Пройдя внутрь пещеры, Аик отметил мысленно, что это не просто голая пещера, как Сидна — это рай под скалами с растительностью, маленьким озерцом и теплой атмосферой. Всюду стояли палатки из шкур, над кострами жарились и варились всякие вкусности, уманы занимались своими делами. В оплоте присутствовали даже дети.       Уманы собрались в небольшую толпу, чтобы поприветствовать прибывшего Короля-в-Лохмотьях, но застыли от ужаса, завидев Аика. Дети и женщины тут же спрятались в палатках, а мужчины стали задавать вопросы, где Маданах нашел такого великана. И оговорились, что такой же великан ждет его, но не может говорить на их языке внятно. Аик напрягся еще больше, не зная, чего ожидать от этого «гостя». Маданах сразу отдал ему приказание следовать за ним.       — Будешь переводить мне все, что он скажет, — сказал он по дороге в дальний конец оплота.       — Может это один из твоей семьи, Аик, — шепнул ему Урацен, последовав за ним.       Изгоев ожидал такой же охотник, как и Аик. Его кожа была светло-оливкового цвета с небольшими темными пятнами у гребня, а вокруг глаз охотник выкрасил в черный. Правую бровь будто когда-то скосило лезвием, оставив истрескавшуюся вмятину, также выкрашенную в черный. Его рот скрывал обычный респиратор с особыми очищающими клапанами. Дреды еле касались плеч.       Его броня оказалась не столь многочисленной и более открытой, чем у Аика. Грудь скрывалась лишь сверху двумя пластинами и парой ремней. И на одной из них красовался знак клана «Кинжала тени» в виде вертикальной и волнистой линии, находящихся перпендикулярно друг другу. Плохая кровь.       Аик остановился и громко зарычал, тем самым показав противнику, что абсолютно недоволен его присутствием. Преступник ответил ему тем же, но не столь агрессивно.       — Маданах… кажется они не слишком друг другу нравятся, — заметил Урацен. Маданах ничего не ответил, и подошел ближе. Аик вышел вперед, обнажив свое самодельное оружие. Преступник поднял над головой изогнутый кинжал, встав в оборонительную стойку. Стрекот и резкое хихиканье говорило о том, что он нисколько не агрессивен.       — Аик… — прострекотал он на языке охотников.       — Сади… — зарычал Аик. — Что ты здесь делаешь?       — Хочется узнать и у тебя, мальчишка, — Сади опустил кинжал, расслабившись и рассмеявшись. Аик еще готов был атаковать. — И как это ты не умудрился сдохнуть?       — Как-то, — отрезал Аик. — Что ты здесь забыл, гниль?       — Раз ты водишься с этими дикарями, значит ты знаешь их язык, — говорил Сади, пропустив мимо вопрос Аика. — К несчастью, тебе придется быть моим переводчиком.       — Обойдешься! — взревел охотник.       — Что он сказал, Даэдра? — спокойно спросил Маданах, сделав каменное лицо.       — Скажи ему, что я пришел предложить его народу услугу, — издевательский мурлыкая, говорил Сади.       — Хрен тебе! — ругался Аик. — Занер тебя послал?       — Он… скажем так, заинтересован этим народом. Скажи ему. Сейчас я прошу весьма вежливо. Или твой вожак не учил тебя вежливости? — Сади снова рассмеялся.       Дав слабину в своих эмоциях, Аик бранил себя самого и мысленно посыпал преступника проклятьями, всяческий отказываясь переводить его слова. Но Маданах ждал.       — Плохая кровь предложить сделку, — сквозь рык процедил он на языке уманов.       — Я внимательно слушаю его предложение, — холодно ответил Изгой.       По словам Сади, плохая кровь долго наблюдали за Изгоями и видели, как их не любят остальные уманы. Поэтому предлагают им защиту и поддержку силой, взамен на более дешевую услугу — знания о том, что хочет знать их лидер. Маданах такому удивился. Казалось, это весьма неравная сделка, вот только Аик знал подвох.       — Занер хочет получить легкий источник тел для жертвоприношений, Сади? — рычал на языке охотников он. Сади лишь лукаво на него взглянул. Очевидно, что это значило да.       — Какие именно знания вы хотите получить? — спросил Маданах, прервав попытку Аика раскрыть рот и рассказать им правду. Пришлось переводить. В ответ охотник раскрыл свою левую руку, которую прежде держал сжатой в кулаке. С его пальца свесилась небольшая цепочка, на которой болталось маленькое темное кольцо с головой волка. Маданах секунду всматривался в кольцо, пока не понял желаний охотника. И тут же закивал. Сади, поняв, что сделка состоится, убрал кольцо в мешочек на поясе и хлопнул в ладоши. Аик широко раскрыл глаза, переводя взгляд то на Маданаха, то на Сади.       — Что он хотеть? — спросил он Изгоев. Маданах и остальные молчали. Это охотника взбесило.       — Чего Занер хочет?! — взревел он на своем, наклонившись вперед. Сади хихикнул и двинулся к Аику. Тот сделал шаг назад, а после выставил оружие вперед. Но плохая кровь не останавливался, пока между ними не осталось все несколько сантиметров.       — Охоты, — зашептал Сади. — Как и ты, твой клан, вся раса. Я вижу по твоим глазам, что ты хочешь вновь на славную охоту. Твои трофеи меня радуют. Но ты можешь получить больше. И мы к этому стремимся… Занер даже хочет предложить вам помочь с приготовлением к Великой охоте. Разве здесь есть что-то преступное?       — В ваших поступках нет ничего честного! — рычал Аик.       — Мальчишка, — шипел Плохая кровь. — Мы, как и вы, лишь охотимся, — Сади выговаривал каждое слово после некоторой паузы, словно придумывая на ходу. — И Занер также стремиться к охоте. Ты знаешь, как именно.       — Он фанатик, — рявкнул Аик, прожигая ледяными глазами плохую кровь.       — Фанатики верят в собственные выдумки. А это не тот случай. Занер слышал голос, зов на Охоту. И этот народ знает много тайн, которые помогут приблизить час этой охоты. Священные правила… хех… они лишь ограничивают тебя. А там ты сумеешь полностью насладиться охотой. Так, как себе не сможет позволить никто!       Аик слушал Сади, раздумывая над его словами. Ему казалось, что нет ничего безобидного в охоте, которую они хотят устроить. Ведь всегда было, появиться в ином мире и начать охоту на животных и разумных существ, столь же жестоких и диких, как они сами. Но его смутило лишь одно — чей голос? Этот вопрос он и задал. Сади словно ждал этого момента, предвкушая его будущую реакцию на ответ.       — Бог Охоты, — прошипел он. — Живой, могущественный, ощутимый и без капли лжи. Дающий лишь то, чего мы так все хотим. Охоты.       — Бог, говоришь, — зарычал Аик. — Вы нисколько не отошли от своего. И вы будете поступать так, как и поступали!       — Зато в этом будет толк, Аик. — Сади внезапно схватился за плечо Аика. — Пойдем с нами. Ты увидишь и поймешь меня.       — Нет! — рычал охотник, отбив руку с плеча. Сади отшатнулся назад. — Ни за что!       Плохая кровь досадно что-то пробурчал, затем кивнул, после подошел к Маданаху. Аик пытался сказать ему, чтобы не соглашался, но Изгой не слушал. Они пожали друг другу руки. Сделка была совершена. Затем Сади, все же сказав на языке уманов самолично, объявил, что уйдет вечером. А пока ожидал получения требуемых знаний.       Он пробыл с Маданахом почти все время, да еще и на воздухе. Аика держали в стороне, хотя было бы логично, если он стоял рядом и все переводил. Но видимо Сади и так было нормально. Аик наблюдал за ними, нервно дергая жвалами и рыча. Он напоминал раздраженного кота, которому очень не нравился тот или иной предмет.       Охотник, уже с потемнением, заметил, как к Оплоту прибыли еще двое охотников. Одного из низ Аик узнал. Это был варвар Бэйв. Огромный, холодный и расчетливый убийца. Черная маска с настоящей челюстью некого животного устрашала Изгоев, особенно в сочетании с дредами, концы которых были выкрашены в красный, и абсолютно черной змеиной кожей. Выглядел он, на удивление, здоровым и не потрепанным, готовый убивать.       Второго охотника Аик разглядеть не успел, так сильно его внимание приковало к Бэйву. Они оба быстро скрылись, после того как Сади передал им всю информацию. Но пока что сам уходить не собирался. Его явно смутило присутствие Аика. Либо он хотел его убить, либо попробовать снова перетянуть на свою сторону. Аик больше уповал на первый вариант, но в своем исполнении, даже без мысли выяснить, чего хочет ЗигʼЗанер. Чаша ненависти переполнилась и вышла за края. Он не мог оставить плохую кровь в живых.       Плохая кровь вышел на более широкую местность рядом с оплотом, наблюдая за надвигающимся к нему Аиком. У того все горело внутри от ярости, хотя он старался себя успокоить, стать холодным и сосредоточенным.       — Не передумал, Аик? — смеясь, спросил он. — У тебя последний шанс. Больше я не стану предлагать.       — Лучше приготовь оружие и сразись со мной! — гневно зарычал Аик в ответ, выставив лезвия вперед.       — Оно мне не нужно, чтобы с тобой справиться, мальчишка! — Сади снял респиратор и откинул его в сторону, после чего развел руки в стороны, ухмыляясь.       Аик не понимал, что он делал. Но после его удивило то, что начало происходить с плохой кровью. Сади становился больше. Рос на глазах ввысь и вширь. Он сильно сгорбился, шея будто слилась с телом. Кожа стала покрываться мелкими щетинками, а те, что были на морде — становились еще больше. Жвала растягивались в стороны, подбородок сильно выперло вперед, а зубы удлинились так, что охотнику было бы сложно сомкнуть рот. Когти на пальцах превратились в подобие крюков, а ноги стали походить на звериные. Броня на его теле разошлась и свалилась, оставив только пару тряпок.       Монстр взревел голосом, словно из самой преисподней, широко раскрыв пасть. Аик зарычал в ответ, быстро опомнившись и приготовившись к атаке. Что бы плохая кровь с собой не сделали в этом странном мире, они представляли такую же опасность, как и прежде. Может даже больше.       Аик сделал первый ход, ринувшись навстречу монстру. Только он вытянул лезвия вперед, монстр легким взмахом откинул его в сторону, когтями оставив порезы на груди. Охотник врезался в скалу и сполз на землю, оглушенный. Противник захихикал и блаженно застрекотал. Но Аик не хотел сдаваться. Он встал, не смотря на боль, и зарычал, подзывая монстра к себе. И, как он и ожидал, бывший тогда Сади рванул прямо на Аика. Тот отпрыгнул в сторону, отчего монстр со всей дури впечатался головой в скалу. Осколки камня разлетелись в стороны, а противник отшатнулся назад. Охотник подпрыгнул к нему и взмахнул наручным лезвием и отсек левую лапу монстра по локоть.       Он взревел от боли и снова откинул Аика в сторону. А после, не дав тому встать, он подбежал к нему, навис грозной тенью, прижал вооруженную руку охотника к земле и наклонился к морде противника. Шумно клацнув зубами, монстр хотел откусить Аику жвала, но тот кулаком свободной руки нанес удар прямо промеж глаз, а ногой старался отпихнуть врага. К сожалению, монстр оказался весьма тяжелым.       Тот снова попытался достать до Аика зубами и жвалами, но тщетно. И не заметил, как охотник поджал вторую ногу и выудил ритуальный нож, вонзив монстру в плечо. Это заставило его отскочить назад, громко заорав. Его рев эхом прошелся по горам. Будет не удивительно, если эхо дойдет до самого Маркарта.       Пользуясь случаем, Аик вскочил и набросился на врага сзади, ухватившись за дреды и уперевшись ногами в плечи. Монстр начал брыкаться, словно бык. Но ему не удавалось скинуть охотника с себя, а движения вызывали боль из-за ножа. Не теряя ни минуты, охотник вонзил лезвия в бок чудовища. На этом не остановился, вытащив лезвия и вонзая вновь в то же место, вырывая куски плоти. Его рука уже покрылась темно-зеленой кровью, не имеющей свойства светиться. Плохая кровь уже даже не являлся представителем своего народа, а чем-то иным и ужасающим. Отродьем, недостойного жить.       Как бы не старался монстр, скинуть Аика так и не удалось. Силы вытекали из него вместе с потоками крови. Вскоре его ноги подкосились от слабости, и он упал на колени, после чего завалился на бок. Аик отошел в сторону, ожидая дальнейших событий.       Возвращался прежний Сади. Медленно, нанося своими изменениями тела еще больше боли. Кровь не смела останавливаться, залив собой все вокруг. Но плохая кровь не издавал больше звуков боли. Только смеялся. И не двигался.       — А… ты… — хрипел он, смеясь. -… быстро справился…       — Что ты такое?! — зарычал Аик, переводя дыхание.       — Я… хищник… на охоте…и смерть — лишь пропуск в охотничьи угодья…       — Ты отвратительное существо! Позор для нашей расы! — кричал Аик.       — Глупый… глупый! — хохотал Сади. — Ты не поймешь… пока не почувствуешь… выпей…       — Выпей что? — перебил его нетерпеливо Аик.       — Моей… крови… и получишь силу… пятерых…       — Я лишь пожелаю тебе попасть в мир, где ты будешь испытывать те же страдания, какие испытывали твои жертвы. Я пожелаю, чтобы ты ощущал агонию от моей ненависти и ненависти Черного Воина за то, что ты променял его на отвратительного монстра! — зашипел Аик, медленно двигаясь к противнику. Сади продолжал смеяться, но уже немного тише. Его смех утих только тогда, когда лезвия пронзили его сердце.       — Пусть твое тело съедят падальщики, — тихо прорычал Аик напоследок, прежде чем вырвать лезвия из бездыханного тела.       Все время, пока они дрались, за зрелищем наблюдал почти весь оплот. И Маданах тоже. Его лицо осталось таким же холодным, хотя в глазах Аик смог прочитать, что тот был удивлен такой трансформацией Сади и его смертью. Охотник ожидал, что тот будет его обвинять. Но он молчал.       Все еще тяжело дыша, Аик подошел к нему, не отрывая взгляда от глаз. Король-в-лохмотьях ожидал, держа руку на мече Изгоев и потирая пальцами другой руки друг об друга. Оттуда иногда выскальзывали небольшие красные искры. Еще немного, и рука загорится.       Сделав глубокий вход, Аик прорычал на языке уманов:       — Я уходить.       — Ты Изгой, как и мы все, Даэдра. И ты подчиняешься мне, — процедил сквозь зубы Маданах.       — Я не служить. Ты договорится с плохая кровь. Ты обрекать на смерть твоя народ! — рычал охотник.       — В его сделке не было ничего такого, что было бы для нас опасно, — парировал Изгой.       — Плохая кровь изгои заставить делать как они сказать. А потом — изгои принести в жертву! Ты не слушать меня. Теперь, исправить сам, — На этом Аик замолчал, отошел чуть назад, затем развернулся и двинулся прочь от оплота к реке.       — Урацен, останови его, — спокойно приказал Маданах. Урацен не сдвинулся с места, глядя вслед уходящему охотнику, за такой короткий промежуток времени ставший ему другом и объектом восхищения. Он понимал его и его выбор. Он хотел, что тот нашел свою «семью».       — Урацен! — терпение Маданаха кончалось. — Хоть кто-нибудь!       Никто из Изгоев не сдвинулся. Они могли бояться, могли даже понять Аика: что угодно. Что-то сильное заставило их забыть про своего лидера и не подчиниться. И не дать ему остановить его самолично. Когда Маданах понял, что нужно все делать самому, его стали сдерживать. До тех пор, пока охотник вовсе не скрылся в темноте.