Ледяной даэдра

      — Ну… — кто-то вздохнул, пошаркав доспехами. — Хотя б не надо марать руки. Заказ выполнен.       — Я чувствую запах скумы. Сколько они выпили? — прошептал будто бы детский голос.       — Не знаю, но это надо было так упоротся, чтобы разорвать двух здоровых медведей, так еще и уснуть внутри трупов. Проверь этого, мне кажется с ним что-то не так, — уже было слышно, что это женский голос. Дерзкий.       Где-то справа слух прорезало отвратительное хлюпанье и звук, будто-то из чего-то вязкого кого-то или что-то вытаскивают.       — Тяжелый. Уф-ф. Фу… — недовольно ворчало дите. — Морда, ты б хоть помог.       Кто-то прошел с дальнего угла к дитю и помог вытащить что-то большое, затем встал на одно колено.       — Ну что? — женщина задала вопрос, но тут ответила, будто услышала ответ, хотя стояла тишина. — Хотя бы живой. Ни он, ни другой не… а?       Женщина подошла к остальным.       — Другие значит. Может их больше?.. Могут искать Егеря? Что ж, тогда нам нужно заручится их поддержкой. Но сначала проверить, — женщина говорила словно сама с собой. — Лаиса, подождешь, пока они проснутся.       — А почему я, а? — взвизгнуло дите.       — Кроме тебя, никто невидимым быть не умеет, — ответила женщина. После ее ответа послышалось стрекотное ворчание, выдавшее третьего, что до этого молчал. Кто-то из охотников. — А мы вернемся обратно, еще раз прочешем округу вокруг Вайтрана. Они где-то засели…       Аик очнулся от странного ощущения по всему телу. Будто-то что ползало по коже. Запах разложения помог проснутся быстрее, в голове гулял ветер, а по черепной коробке словно стучали молотком каждые несколько секунд.       Открыв глаза, охотник обнаружил себя в туше зверя, внутри которого трупные черви уже начали свою работу. Аик выскочил из трупа так быстро, что не успел осознать этого, хаотично сбивая с себя оставшихся червей. Как они еще не успели его съесть — загадка.       Быстро оглянувшись, он первым делом заметил, что туши две. Рядом со второй лежал Маолур. Трудно было сказать, жив он или мертв. Аик подошел ближе, ощупав. Живой, но одна рука была изгрызена и свернута неестественным образом. Он с трудом дышал, все тело охватил жар.       Пытаясь вспомнить хоть что-то, возвращалась головная боль с усиленным нажимом. Еще немного и череп бы раскололся от неимоверного давления, думал Аик. Оставалось только терпеть.       Они с Маолуром находилось в небольшой пещере. По останкам других существ, стало ясно, что два зверя тут жили. От них остались истерзанные, выпотрошенные трупы. Ошметки меха и кишки валялись абсолютно везде, следы крови оказались даже на потолке. Аик догадывался, что это было их с Маолуром рук дело.       Боль не позволяла Аику даже самого себя отругать за неосторожность и несоблюдение безопасности при испитии неизвестных жидкостей. Ему хотелось просто лежать и выть от нарастающего невыносимого давления в голове. Он уже чувствовал, как из рта вытекает мозг.       Но вдруг в Аика со всего размаху влетел живой членистоногий, дико свистя со страху. Он вцепился клешнями Аику в жвала, но затем разжал, чтобы удрать. Охотник откинул его к стене и разлегся по земле. Тот продолжал свистеть и абсолютно не понимал, что происходит.       Столь же неожиданно в пещеру забежала уманка, держа в руках кучу всяческой травы и мертвого зверька за ободранный хвост. Она не источала никакого тепла, была маленькой, юркой, с большими желтыми глазами.       Она скинула все травы и зверька на землю, накинувшись на бедного членистоного, начав его бить об стену и топтать ногой, ругаясь и шипя. Когда уже животное окончательно умерло, девчонка резко застыла, переведя свой взгляд на Аика, распластавшегося по полу. Она подошла ближе, разглядеть его, но как только тот открыл глаза, отпрыгнула и завизжала.       — А-А! ПРОСНУЛСЯ! КАКОЙ ЖЕ ТЫ МЕРЗКИЙ, ФУ-У! — уманка прыгала на месте. — Не двигайся! Слышишь? НЕ ДВИГАЙСЯ!       Затем она подбежала к травам, взяла пару стебельков, выудила откуда-то из карманов дохлых насекомых и подбежала к Маолуру.       — Живой? Живо-ой, — послышался хлопок. — А ну не спать! Жуй. Жу-уй! ЖУЙ ГОВОРЮ! Да-да, жуй, много жуй. Эй! Не выплевывай!.. вот так… так-так-так… где нож…где-же нож… Тут нужен целый топор!.. жуй дальше, боль скоро уйдет, а я за топором.       Уманка убежала прочь, чуть не споткнувшись об Аика. Но он ничего не ощутил, потеряв сознание от боли. Ему показалось, что прошло все пару минут. Эта мерзкая уманка пинала его в бок.       — Просыпайся страшила! — Как только Аик открыл глаза, девчонка начала запихивать ему травы в пасть. — Жуй.       Не чувствуя ничего, кроме боли в голове, Аик еле двигал челюстями, чтобы прожевать растения и не подавится. Она тем временем его разглядывала.       — Эй, это же ты был в шкуре медведя, да? От Дозорного спас! Надеюсь ты меня понимаешь? Стоп, можешь пока не отвечать, — уманка продолжала пихать в рот Аику травы и твердые куски плотной массы, что-то вроде грибов и чью-то кожу.       Но у охотника сработал рвотный рефлекс, он резко перевернулся на бок, приподнялся на локте и стал активно изрыгать все ранее съеденное. Боль усиливалась во время каждого позыва. Охотник не мог ни о чем думать, чувствуя себя бездумным овощем.       Так продолжалось долгое время. Уманка кормила Аика грибами и травами, давай иногда небольшие кусочки сырого мяса или массы, воняющей рыбой. Временами подбегала к Маолуру, давала ему воды, ругалась без остановки. Из всей ругани Аик различил лишь некоторые фразы, поняв общий смысл: кто-то тут ее оставил за ними приглядывать, но что-то пошло не так. Аик терял сознание, снова просыпался, ел травы, пил воду, вновь отключался. Постепенно боль утихала и не тянуло рвать. Заметив это, уманка однажды облегченно вздохнула.       — Ну наконец-то… надоело вас обоих приводить в чувство. Молаг Бал вас замучай до смерти, чтобы они еще раз меня одну с вами оставили! Уже почти полдень, а я только жалкого злокрыса смогла поймать, — уманка начала стонать и выть как маленький ребенок, которому что-то очень сильно хотелось. Аика, будучи в сознании, это раздражало.       Наслушавшись жалоб, он глухо прорычал:       — Заткнись!       Уманка резко замолкла, застыла в позе готовности к прыжку на дальнюю дистанцию, переваривая услышанное слово. А затем начала беспрерывно болтать:       — О-о, да ты что разговаривать умеешь? И где ты научился? Морда может меня и понимает, но разговаривает только жестами, а еще рычит и стрекочет как какой-то таракан. А остальные из твоих тоже разговаривают? Мне рассказывали про чудовище Сидны, которые умеет на нашем изъяснятся… о-о-о, так ты и есть чудовище Сидны! Ну и не такой уж ты и чудовище. Чудовище мне бы было не жалко убить, а тебя нельзя убивать, значит ты не чудовище. Но никто не отменяет тот факт, что ты можешь оказаться таким же ворчуном как и Морда! Такая же большая, ворчливая, злая и недоброжелательная морда. Хотя да-а-а, у него тоже глаза на лоб вылезли, впервые вампира увидел. И ты тоже тогда, свалился откуда — то со скалы, дал мне Дозорного завалить, а потом стоял истуканом как прозревший фалмер!       — Просто… заткнись! — громче зарычал Аик.       — Эй, ты меня не затыкай, у меня есть топор! И я умею им пользоваться, твой друг уже оценил мое мастерство пользования этим универсальным инструментом.       Тут Аик подскочил.       — Что ты… — он не успел договорить, резко обернулся в сторону, где должен был быть Маолур.       Охотник сидел спиной к стенке, дремал, иногда ерзая. Рука, которую Аик видел последний раз в печальном виде, отсутствовала. Остался небольшой обрубок с целым плечом, перемотанный в ткань.       Аик подошел к нему, проверяя, как он. Сейчас он четко видел множество синяков, слегка деформированный бок, одну выломанную жвалу, которую уманка скорее всего пыталась вправить обратно, побитый глаз с той же стороны и следы крупных когтей. Незамедлительно, Аик обратил внимание и на себя, обнаружив на себе те же синяки, укусы и порезы.       — Что случится? — спросил он.       — О-о, трудно сказать. Мы нашли вас уже в мертвых медведях. От вас воняло скумой, поэтому предположили, что вы немного обклыкались, простите мой орсимерский. Вы пришли сюда, подрались с медведями, разорвали их голыми руками, выпотрошили, поигрались кишками, потом между собой еще успели подраться… очевидно победил ты, запихал своего друга в медведя, сам залез в другого и уснул.       Аику хотелось провалится сквозь землю, представляя, как это выглядело со стороны. А последствия только ухудшали ситуацию.       — Хэй, страшила, а тебя как звать? Меня Лаиса. Я вампир, славлю дядю Молаг Бала и все такое, ну ты наверное не понимаешь. Не важно.       — Аик… — сухо выдавил из себя охотник, потирая пальцами виски.       — Аик… хорошее имечко!.. Если ты еще не понял, я тебе друг…       — Лаи-и-с-с-а, моя идти к мой семья. И брать свой семья с собой, — рыкнул Аик, поднимая Маолура, шепча ему на своем языке. — Брат, проснись.       — Идти к семье? Оу… для этого меня тут и оставили, чтобы я пошла с тобой.       — Мой семья убивать уман. Ты помочь, потому моя тебя не убить. Но ты странный уман. Нет тепло, — Аик продолжал будить Маолура.       — Нет тепло? Пфф… слушай, Аик, а ты знаешь кто такой Егерь? Опишу. Высокий, белокожий, морда страшная, зубы торчат, весь амулетами увешан. Такой же как и ты. А еще с ним ходят много таких же. У одного половина морды расплавленная, другой с такими белющими волосами, у третьего волосы на концах красные, вечно в маске ходит… — Лаису снова понесло беспрерывно болтать. Аик раздраженно зарычал.       — Знаю! Заткнись! Глупый вампи-и-и-р-р-р-р!       Лаиса обиженно показала язык и отвернулась, сложив руки на груди. Аик удалось разбудить Маолура и объяснить что произошло. Охотника удивило то, что он не чувствовал руку, но был рад, что адская боль ушла. Он слабо стоял на ногах, потому Аик его придерживал.       — Эй, вы пойдете средь бела дня? А если кто увидит? Останьтесь, пока вечер не настанет, — пищала Лаиса, закрывая им проход и дергаясь при виде дневного света.       У охотников не оказалось сил хотя бы выйти из пещеры, потому послушались совета вампирши. Обсуждая произошедшее, оба испытывали стыд.       — Что скажем Сендуру и остальным? — спросил Маолур, держась за обрубок.       — Я не знаю… Мэур на мне живого места не оставит, когда увидит тебя без руки, — стиснув зубы, рычал Аик, поглядывая на Лаису, пока та разговаривала сама с собой и игралась с костями. Видом она напоминала подростка, который почти перешел во взрослую жизнь. Но поведение детское, раздражающее.       — Все из-за того вещества, что мы выпили? Кто же знал, что оно так действует… то есть… как оно действует? — спрашивал Маолур, но Аик только пожимал плечами. Вещество, которые они выпили, не просто затуманило им разум. Вместо привычного мира они видели что-то совершенное иное, полное красок и странных образов. Эти образы казались сначала обычными, но очень скоро превращались в некое карикатурное подобие, раздваиваясь и сжимаясь, срастались друг с другом, отращивали новые конечности и другие части тела, превращаясь в невообразимых сороконогих монстров с ртами по всему телу и вываливающимися опухшими языками. Встречались и такие, которые внешне различались, но у каждого имелся с правой стороны головы большой белый глаз. У кого-то он был идеально белым, без радужки, с очень мелким зрачком. Парочка имели пустой глаз, дыру, откуда сочился яркий свет. А у третьих он оказывался слепым, скрытый пеленой из тысячи мелких ниточек.       Пусть Аику и показалось странным, что он это запомнил больше всего, толку не было никакого. Всего лишь галлюцинации, не имеющие смысла.       Через несколько часов Лаиса радостно сообщила, что солнце спряталось за горами и наступила ночь. Аик примерно объяснил, где находится их убежище, и был рад услышать, что они ушли не так далеко.       — Нам нужно только с горы спустится да и все тут, — сказала Лаиса и вышла с пещеры, ожидая охотников. — Идемте, пока нет патруля.       Перед охотниками сразу открылся вид близко расположенной деревни, состоящей из парочки домов, мелкой фермы и древних развалин вдали. Мимо деревни проходила река и спускалась вниз несколькими водопадами. Через реку вел мост к выдолбленным в скалах ступеням, которые уходили высоко в гору. Не теряя времени, все трое перебежали мост и рванули по дороге вниз вдоль водопадов, надеясь, что их никто не заметит. Лаиса часто останавливалась и прислушивалась, нет ли кого поблизости. Вой ночных лесных хищников заставлял ее долго не задерживаться на месте.       Достигнув равнины, охотники увидели знакомые очертания леса, скрывающего вулканические поля. Ориентируясь по ним, они легко нашли убежище.       На входе никого не оказалось. Лаиса забежала в убежище и через пару секунд выбежала обратно, растворившись в воздухе. Вслед за ней выбежал Блаим с клинком в руках. За ним поспешила Мэур. Увидев Аика и Маолура, оба бросили к ним.       — Вас не было сутки! Где вы были? — рычал Блаим, схватив Аика за шею и прижав к ближайшему стволу дерева.       — Что с вами произошло? — перебивала его Мэур, ощупывая обрубок брата.       — Отпусти его, я все объясню, — прорычал Маолур. Но Блаим только усилил нажим. Аик оттолкнул его ногой от себя, опустившись на колени. Маолур стал бегло объяснять, но на вопросы Мэур о руке ответить не мог. Блаима трясло от нарастающей злости. К этому моменту наружу вышли Сэквил и Заран, как раз Аик начал пояснять, исходя из того, что слышал от Лаисы.       — Вы два с’юитдэ поук к’жит ган’ха-ктэ амедха! — из Блаима посыпались ругательства. Он замахнулся и нанес удар Аику кулаком по морде, отчего тот отошел на метр назад, еле устояв на ногах. Заран рявкнул на него, приказывая остановится, но тот не слушал, продолжив наносить удары, большую часть которых Аик пропустил. Но вскоре ему удалось нанести ответный удар прямо по челюсти. И пока Блаим осознавал произошедшее, перед ним тут же оказалась Сэквил, которая когтями вцепилась ему в жвала и прижалась лбом к его лбу, заглядывая в глаза.       — Хватит. Слышишь меня? Хватит, — монотонно проскрипела она, повторив так несколько раз. Блаим не отталкивал ее, лишь слегка дергался, лениво пытаясь вырваться из ее хватки. Оба не отрывали взгляд друг от друга. И постепенно пыл начал угасать, оставив лишь тяжелое дыхание.       Наступившую тишину нарушила Лаиса, появившись за спиной Маолура.       — Эй, эй, э-эй! Я вам друг! — пищала она.       — Стойте! — рыкнул Аик. — Не троньте! Она помогла нам вернутся…       — Она не источает тепла, будто труп! Кто она такая? — Заран был готов проткнуть Лаису копьем, если ему не предоставят всю необходимую информацию.       — Это не здесь надо обсуждать, — пробурчала Секвил, уведя Блаима в пещеру, все еще держа его морду когтями. Заран с неохотой согласился.       Уже перед всем кланом, Лаиса рассказала, где нашла охотников, что с ними произошло и как она помогла прийти в себя. Аик переводил как мог, хоть и не знал некоторых слов, говоря так, как оно и есть. Когда речь шла про эффект действия скумы, Сендур неодобрительно глянул на провинившихся. Секвил по ходу разговора уточняла все детали касательно болезни «Костоломная лихорадка», которая якобы чуть не погубила Маолура. Руку Лаиса ампутировала, так как та уже являлась мертвым грузом, а все, что она заставила охотников съесть, помогло избавится от лихорадки и работало как обезболивающее.       — Мы еще не до конца исцелены. Отвар из тех же ингредиентов будет эффективнее. Возможно, боль вернется, — переводил Аик.       — Почему она вообще вам решила помочь? — спросил Сендур, приостановив болтовню Лаисы.       — Она говорила, что ее кто-то оставил там, чтобы помочь нам и прийти сюда.       — Чем помочь? — выяснял вожак.       — Она точно описала внешний вид Зиг’Занэра, назвав Егерем, как и ведьма с другой стороны поля с гейзерами. А также описала трех его приспешников. Бейва, Дагона и еще кого-то, — пояснял Аик. Он невольно потянулся к голове, чувствуя нарастающую боль.       — Спроси ее о… Фо-о-олкрите. Она знает что-нибудь о местонахождении плохой крови? — Заран наконец-то подал голос. Получив перевод, Лаиса ответила:       — Приспешники Егеря приходят в другие части провинции с запада. Охотятся на людей и куда-то утаскивают. А слабых поедают на месте. Возможно часть их обосновалась в заброшенном шахтерском лагере недалеко от Фолкрита.       — Ты их видела хоть раз? — Сендур сощурился, Аик перевел.       — Клянусь булавой дядюшки Бала! И дорогу показать могу! — радостно взвизгнула вампирша.       — Что ж… у нас появился шанс выполнить наш долг. Пусть и в лице этой… странной особы. Она нам пригодится. Но ответственность за нее будете нести вы! — Сендур показал на Маолура и Аика. — Секвил, займись их лечением, быть может наша гостья расскажет тебе о здешнем искусстве лечения. Остальным подготовится, пойдет группа из трех охотников и уманки. Решим после, кто именно. Аик — ты первый в списке, поэтому молись, чтобы твоя мигрень прошла.       Возможно прошли еще сутки. Лаиса и Секвил выходили из убежища несколько раз, принося множество разных трав и трупы мелких животных. Охотнице понравилась вампирша, так как обеим нравилось мучить бедную живность. Понимали друг друга почти без перевода. Аик был для них подопытным кроликом, на котором испытывали отвары. Обошлось без изрыгания всего обратно.       Когда ему стало намного лучше, сразу же направился в тренировочный зал, чтобы быть готовым выйти на охоту за плохой кровью. Да, он не до конца излечился, но слово Вожака для него — закон. И если он должен пойти — значит пойдет. А что с ним случится по дороге не столь важно.       Тренировался он с Титечем. Тот выразил желание участвовать в грядущей вылазке и активно готовился. За некоторое время Блаим обучил его нескольким приемам рукопашного боя, отрабатывая их в спарринге с Аиком. Сам Блаим тренировался один в зале, заполненный водой.       За все время, Аик не так часто пересекался с Мэур, встречая ее озлобленный взгляд. Охотник понимал в чем причина, и хотел исправить ситуацию, выждав момент, когда самка зайдет в зверинец покормить саблезубое животное, которое как обычно их сторонилось.       — В чем я провинился опять? — с усмешкой спросил Аик, направляясь к охотнице. Мэур кинула небольшой кусок мяса животному.       — Маолур взял всю вину на себя… — будто проигнорировав вопрос, ответила она, не поворачиваясь к собеседнику. Аик подошел к ней вплотную, полностью расслабившись. Когда она все же обернулась, тот скрестил с ней жвала, что было своего рода успокаивающим жестом. По своему опыту Аик знал, что на самках это срабатывает. Она втянула в себя громко воздух от такой неожиданности, смутившись и уперевшись руками в грудь охотника. Но через секунду Аик почувствовал, как она напряглась. — Он никогда не думает о себе… делал все, только бы другие не страдали. Возможно поэтому Бэдда и взял его себе в помощники.       — Он лишь делает то, что считает нужным, Мэур. Кто мог знать, что это вещество так на нас подействует спустя некоторое время. Твой брат просто ответил за свой поступок. Наказания никакого не последовало, ну и пусть. Что тебя так беспокоит во всем этом? — Аик провел рукой по ее дредам, закрутив один на пальце. Мэур скривила морду в отвращении.       — Из-за тебя он лишился руки! — резко зарычала она, оттолкнув охотника от себя. Аик недовольно вздохнул.       — Возможно это так. Но делал это не сознательно. Я даже не помню ничего… И могло случится все что угодно. Даже хуже потери руки… считай ему просто повезло, — Он попытался подойти вновь.       Раздался громкий хлопок. Кожа на морде Аика потемнела в форме ладони самки. Любые удары по лицу считались большим оскорблением. И пощечина — одно из самых обидных.       Опустив руку после удара, Мэур удалилась, тихо прошипев:       — Кусок дерьма…       Солнце постепенно спускалось и исчезало за горами. За Лаисом вышли следом Аик, Титеч и Заран, замаскировавшись под зверей. Вампирша повела охотников на юг через небольшую часть леса, где листья деревьев имели оттенки оранжевого, красного и желтого, что по лучами заходящего солнца выглядело потрясающе. Лаиса прыгала из одной тени к другой, старательно избегая света. Титеч старался за ней не отставать и даже старался повторять ее маневры. Со стороны он выглядел неуклюжим.       Заран время от времени прирыкивал на них, чтобы они излишне не увлекались. Аик плелся сзади, погрузившись в думы.       Когда они отходили от пещеры, Заран сказал, что виноваты в случае со скумой оба охотника: Аик и Малоур. Оба пренебрегли правилами безопасности с неизвестными веществами. И никто не был уверен в том, что Аик виноват в потере руки его товарища. Лаиса лишь предположила возможные варианты развития событий, учитывая телесные повреждения, которые медведь нанести не мог, и тот факт, что рука была изгрызена — намек на причастие зверя. Но разве кого-то волновала истина…       Совсем скоро группа дошла до тропинки, которая уводила из леса прочь в заснеженный проход между двух гор.       — Хелген… ага… — прошипела Лаиса радостно, разглядывая указатель на дороге. Мы на верном пути. До Одинокой Скалы не так далеко…       — Что находится на этой скале? — спросил Заран. Аик переводил с большой неохотой.       — Там живет ворожея. Эти злые бабки… они… в общем… одна из них может сказать нам очень много про то, чем занимается Егерь. Но… есть проблема. Она не особо любит чужаков, — ответила Лаиса и ускорила шаг. У Аика было плохое предчувствие. Судя по всему у Зарана тоже.       Они свернули с дороги в окруженную горами небольшую чащу, где все было окутано туманом. Видимость достигала уровня вытянутой руки. При этом всюду воняло какой-то гнилью.       — Что-то не так, — проворчала настороженно Лаиса, двигаясь впереди. Пройдя несколько метров вперед, она споткнулась обо что-то.       Приглядевшись, охотники различили истерзанное тело умана в черном балахоне. Предположительно самка, хотя точно никто сказать не мог, ибо это были подгнившие куски мяса со следами зубов и когтей. Вытекшая кровь давно впиталась в землю, оставив багровое пятно на метр в диаметре.       — Это ведьма, — удивленно произнесла вампирша. — Это может значит, что…       Не успела она договорить, как воздух задрожал от пронзительного визга, исходящего откуда-то на некоторой высоте. Уманка ринулась туда, чертыхаясь. Охотники последовали за ней и сразу наткнулись на скалу, куда можно было добраться, забравшись на ближайший холм и перейти по сваленному дереву. Вокруг скалы стояли ряды заостренных палок, где лежали останки тех, кто свалился со скалы по неосторожности.       Визг продолжался. Охотники и вампирша тихо забрались на холм и пригляделись. На возвышенности туман оказался менее плотным, что позволяло увидеть происходящее на скале.       Помимо небольшого строения из палок и шкур, украшенного черепом и рогами неизвестного животного, на голых камнях стояла жаровня. Над ее огнем двое представителей плохой крови держали опаленные руки очень уродливого существа, напоминающего старую женщину с редкими волосами на голове, обвислой кожей, перьями и длинными птичьими лапами с длинными когтями. Один из плохой крови оказался полностью одет в броню, а на бедрах у него покоились зазубренный клинок и хлыст. На морде красовались две вертикальные красные полосы на уровне глаз и выжженные знаки «Кинжала тени» и еще одного клана, которого Аик не знал. Второй отличался от товарища тем, что был в одной единственной набедренной повязке.       — Узнаешь их? — спросил Аик Зарана. Тот закивал.       — Одного. Тот, что в броне — Ханиир. Опасный противник, — ответил Заран.       — Говори, курица! — зарычал на искаженном уманском языке Хаанир. В ответ от ворожеи последовал только все тот же визг. Второй охотник принюхался, а затем заметил группу.       — Гости! — рыкнул он на своем и скрылся в строении. — Отвлеки!       В этот момент Титеч ринулся вперед, вооружившись острыми наручными дисками. Аик поспешил за ним, дабы помочь. Ханиир взял в руки хлыст и занес его над головой.       — Титеч, осторожно! — зарычал Аик. Конец хлыста во свистом направился в сторону Младшего и громко шлепнул по голому камню. Титеч успел отпрыгнуть. Аик, пользуясь моментом, подошел с другой стороны, но плохая кровь блокировал удар наручных лезвий клинком. Разъединившись оружием, Аик прозевал моментальный удар локтем в морду. В глазах слегка потемнело, охотник отошел назад. Чувствуя пропасть за спиной, перенес вес вперед и упал на одного колено. Ханиир сменил внимание на Младшего, когда тот попытался на него накинутся.       Лезвие диска издало неприятный резкий звук, соприкоснувшись с броней плохой крови. Титеч оказался рядом с Аиком, но урона Хааниру своими ударами он никак не нанес, оставив только царапины.       В это время Заран перемахнул одним прыжком через пропасть между двумя скалами и направился к строению. Но его тут же оттолкнуло назад огромной когтистой лапой. Охотник успел ухватится за выступ и не свалится вниз.       Из строения вышло существо, лишь отдаленное напоминающее того, кто туда забежал менее минуты назад. Заран на секунду застыл, с удивлением рассматривая чудовище с пепельной кожей, уродливыми вытянутыми челюстями, сгорбленной спиной и глазами, наполненными жаждой крови.       Заран поднялся обратно и с копьем наперевес ринулся к монстру, проткнув ему плечо. Копье застряло в плоти, откуда стекала темно-зеленая грязная кровь. Монстр дернулся назад от удара, схватил копье и поднял вместе с Зараном, который все еще держался за свое оружие. Замахнувшись, чудовище ударило по камню копьем плашмя, а охотник глухо приземлился всем телом. От боли он не мог подняться.       Хаанир вновь поднял хлыст над головой. Удар пришелся на Аика, ужалив в грудь ближе к левому плечу. Хлыст рассек кожу до крови, повалив охотника на землю. Титеч вновь бросился вперед. При своем малом опыте, он был предсказуем для более опытного воина. И для него оказалось проще простого схватить наглого малолетнего мальчишку за горло после еще одних неудачных ударов по броне. Довольно скалясь, он скинул Младшего со скалы, на пару секунд застыв, глядя вниз. А затем рычаще захохотал.       — Мелочь, — сплюнув, прорычал он.       Ворожея все это время лежала у жаровни и тряслась от ожогов. Завидев монстра, она скривила спину, подняв обоженные руки к верху, и взмолилась о пощаде. Чудовище схватило ее за голову и подняло над жаровней.       — Где Волчий череп, курица? — прорычал Хаанир.       — Ка-а… Камнепадная…пещера… он там, — завизжала ворожея. — На востоке у поселения… Камень Шора.       Хаанир кивнул своему товарищу и отошел в сторону, рассматривая поверженных охотников. Воздух вновь пронзил визг ворожеи, но очень быстро умолк. Монстр зажарил ее заживо.       — Убьем? — протяжно прорычал монстр.       — Не, сначала Череп, — Хаанир оглушил Аика ударом кулака справа, так как тот был еще в сознании, и вместе с монстром спустились вниз, убежав прочь.       — Аик’тану… — Заран говорил сдавлено, тяжело вздыхая. — Это будет быстро…       Аик почувствовал, как Заран приложил к его рассеченной ране что-то очень жгучее. Боль пронзила грудь и разнесла ее волной по всему телу. Охотник не смог сдержать рык. Когда боль закончилась, Арбитр поднял его, позволив на себя опереться.       — Не теряй сознание… мне не нужно, чтобы ты свалился вниз… — Заран осторожно ступал по бревну, несколько раз чуть было не потеряв равновесие. Достигнув холма, он уложил Аика не землю, переводя дыхание и обхватив рукой ребра.       — Титеч… где он? — спросил Аик.       — Я не знаю, — сразу ответил Арбитр, вертя головой.       — Лаиса? — охотник приподнял голову, приоткрыв глаза. Все оказалось размыто.       Заран не ответил, пытаясь дышать. Аик уронил голову обратно на землю. Разум вновь проваливался во тьму. Тело словно погружалось в воду и шло на дно. Настала гробовая тишина длиной в бесконечность. Казалось, что это все. Конец. Но что-то заставляло Аика бороться… пытаться вынырнуть из тьмы.       — Жив! — кто-то вскрикнул на уманском, всхлипывая. — Жив, Молаг Бал тебя подери! Не смей подыхать больше, сучий ты сын!       Рядом со сложенными друг на друга ветками сверкнула искра. Огонь постепенно разгорался и окружал сокрытое в середине костра тело. Светящаяся зеленая кровь стекала вниз по веткам, на которые был уложен труп. Огромные дыры с кулак изуродовали Младшего, превратив в кровавое месиво. Смерть, которую ни один охотник не пожелал бы себе подобному.       Из рассказала Лаисы, Титеч не мог ничего поделать, ибо бичеватель оказался сильнее его и опытнее. Ему не следовало идти в бой одному. Но что оставалось делать, когда Заран и Аик не могли помочь. Здесь вампирша винила себя, ведь она так и не решилась выйти из тени. А могло все сложится иначе.       Ни у Зарана, ни у Аика не было сил что-либо высказать уманке. Они испытывали боль от собственных ран, Арбитра накрыло пеленой раздумий, а у Кровавого в голове оказалось пусто. Он ведь почти умер, хотя его раны не были такими серьезными. Может он хотел умереть… Но что-то его вернуло обратно. Или может кто-то. В этом мире все могло быть возможным.       Холодные трупы ходят как живые существа, кости древних существ, покрытые свежей кожей, метаморфозы тела за несколько секунд, огонь из рук, будто созданный из воздуха: после такого не будет удивительно, если и существуют высшие силы, называемые богами.       «Живой, могущественный, ощутимый и без капли лжи. Дающий лишь то, чего мы так все хотим. Бог Охоты.» — даже будучи мертвым, Сади никак не оставлял Аика в покое. Теперь его слова были больше похожи на правду, а не бред фанатика. Живой… и могущественный. Настолько могущественный, что может за считанные секунды одно существо превратить в невообразимое чудовище… или свести с ума.       Пока не настал рассвет, Лаиса убежала с Одинокой скалы прочь, не сказав ничего охотникам. Те оказались заняты собственными мыслями.       Но через некоторое время их прервал стремительный звук шагов. Перед глазами Аика появился Блаим, который застыл при виде догорающих останков Младшего. За его спиной показался Сендур, сжав Кровавому плечо. А сзади Аику кто-то надавил на рану.       — Сиди спокойно, — стрекот Мэур Аик бы ни с чем не спутал. — Я вколю обезболивающее.       — Сколько осталось ампул? — спросил рычаще Блаим. Мэур поднялась, направившись к Зарану.       — Всего четыре. И три ампулы с антибиотиком, — ответила она.       — Я использовал свой регенератор, — прокряхтел Заран. — Нужно дождаться, пока все вернется в норму. Я не могу идти, меня нельзя нести, а сражаться тем более не имею возможности…       — Что произошло? — спросил Сендур, подойдя к Арбитру и опустившись на одно колено, дабы смотреть тому в глаза.       — Здесь были двое из плохой крови. Один из них… Аик не врал. Я видел, во что превратился один из них. Это очень сильное отродье. У меня не получилось его одолеть, к счастью остался жив. Но Титеч… он был не готов, — ответил Заран.       — Мы хоть знаем, где они? — Мэур вернулась к Аику, начав отрезать сожженные края на ране.       — Восток… череп… — мямлил Аик.       Неожиданно показалась Лаиса из тени, прямо перед ним. Она была напугана.       — Они только что прошли мимо нас. Очевидно возвращаются в свое убежище, — шипела она. Вдали послышался стрекотноподобный вой. — Скажи им.       — Почему плохая кровь пройти… мимо? — Не смотря на обезболивающее, Аик немного чувствовал, как Мэур ковырялась в его ране, что раздражало.       — Откуда я знаю? Это уже не важно. Их запах приведет нас прямо в их лагерь. От этого монстра за милю вонь слышно, — Лаиса потыкала себе пальцем по носу, поясняя о чем она. Аик перевел ее слова.       Сендур согласился с вампиршей — пока есть возможность выследить, нельзя медлить. Выбирать было почти не из чего. Мэур сказала, что останется с Зараном, а остальные могут начать преследование. Снова трое. Аику хотелось отказаться, но им двигала жажда. Жажда мести. Он хотел отомстить за Титеча.       «Месть не красит воина» — повторял он про себе. — «Уничтожить отродье — долг охотника. Нет места мести»       — Титеч будет отомщен, — тихо прорычал он.       — Аик, вспомни священные правила, — осадил его Сендур.       — Титеч умер бесчестно! — зарычал Аик, после продолжил чуть тише. — Священные правила велят мне вернуть ему честь, Вождь!       — И ты не будешь один, — Блаим подошел к Аику. — Отправим этих тварей на тот свет! За Младшего!       Светало. Лаиса надела шапку Зарана, чтобы спрятаться от солнца. Она оказалась больше ее головы, потому приходилось придерживать рукой. Хотя уманке не нужны были глаза, чтобы знать направление. Запах вел ее.       Аик не сразу смог различить его сквозь другие не менее резкие запахи. Напоминал сухую кору вперемешку с запекшейся кровью и тонкой ноткой мускуса, свойственной охотникам.       Запах уводил от Одинокой скалы далеко в горы, откуда можно было разглядеть протирающийся хвойный лес и расположенный в нем Фолкрит. Помимо нескольких домов, большой участок занимало кладбище, чья земля посерела за очень долгое время. Сотни надгробий, если не тысячи. Даже с большой высоты виднелись недавно зарытые могилы, а где-то на краю свежие ямы ожидали покойников. Несколько людей как раз несли гробы в том направлении.       Миновав город, запах спускался вниз к земле и двигался зигзагом рядом с дорогой, пока не достигал деревянной стены между скалами. Ворота в стене были приоткрыты.       — Здесь, — прошептала Лаиса. — Вокруг чисто.       Вампирша зашла первой, добежав до внутренней стены со ступеньками, что вели на второй уровень лагеря. Вслед за ней вышел Аик, затем Сендур, после Блаим. Слышались голоса.       -… обычный резной череп. Что в нем такого? — Аик не узнал голоса, очевидно здесь был еще кто-то из плохой крови.       — Только Занэр знает, как его использовать, — грубый, шипящий голос, исходящий из-под маски заставил Аика вздрогнуть. Бейв.       Он заглянул за стену.       В лагере были четверо. Хаанир, двое похожих друг на друга в набедренных повязках и Бейв. Как и любой варвар, он превышал других по росту, но не выглядел перекаченным громилой. Маска с нижней челюстью какого-то существа скрывала его морду. Вместе с дредами, чьи концы имели красный цвет, выглядело весьма устрашающе.       В когтистой лапе Бейв вертел череп неизвестного хищного существа, на котором был вырезан причудливый узор. Другие трое стояли в ожидании.       — Как насчет других тотемов? — спросил Хаанир.       — Поиски ведутся, — сурово отвечал Бейв будто бы машинным голосом. — Но это не ваша забота. Найдите убежище Юн’тэкаев. Убейте большую часть, но не всех. Они могут еще понадобится Занэру… лишь снизить угрозу.       — Их должно быть мало. По крайней мере сегодня стало на одного-двух меньше, — довольный собой зарычал Хаанир, а другие двое засмеялись.       Бейв резко замолчал, прислушиваясь. Это дало охотникам понять, что пора действовать. Они выскочили почти одновременно, громко рыча и выставив оружие перед собой.       — Гости! — зашипел один из плохой крови, изменяя облик на ходу. Но не только он. Монстров оказалось двое. Хаанир расправил хлыст, размахивая им рядом с собой. Оба чудовища кинулись вперед. Аик отбежал в сторону, стремясь достигнуть Бейва, который все это время стоял на месте и ждал. Сендур и Блаим с копьями и топорами приняли атаку монстра с пепельной кожей, в то время как монстра с бежевой кожей отвлекала собой Лаиса. Она прыгала из стороны в стороны и чудовище никак не мог ее задеть лапой.       Достигнув врага, Аик сделал выпад вперед наручными лезвиями и скрестил их с лезвием Бейва, закрепленным на наручах сбоку.       — Аик’тану, — прошипел Бейв.       — Бейв… тану, — зарычал в ответ Аик. — Предатель.       Варвар разъединил оружие оружие и оттолкнул охотника от себя ногой, крепко держа в другой руке череп.       — Сильно сказано, брат. Мне некогда с тобой возиться. Гляди, как бы твоих друзей не разорвали, — Бейв попятился назад. Аик хотел вновь на него наброситься, но услышал крик Лаиса. Когда он обернулся, Бейв ринулся прочь, перемахнув через стену.       — Аик, мне нужна помощь! — кричала вампирша, уворачиваясь от замахов чудовища. — Ну давай, крабья морда! Хочешь меня съесть? Попробуй!       Уманка развернула монстра спиной к Аику, полностью завладев его вниманием. Охотник разогнался и прыгнул на врага, вонзив лезвия в спину. Монстр взревел и выпрямился, желая скинуть Аика с себя, но тот ухватился за дреды одной рукой, продолжая его кромсать. Лаиса выпустила из рук красных слизняков, активно поглощая жизненную силу противника, попутно уворачиваясь.       Аик держался не долго, ибо при очередном замахе, монстр зацепил его когтями и скинул на землю спиной вниз. Охотник глухо приземлился. Обезболивающее еще действовало, а потому боль оказалась не такой ощутимой и он смог встать. Лаиса запрыгнула на монстра, вцепившись в морду и выкалывая когтями глаза. Монстр выпрямился от боли, и это было шансом пронзить его сердце, что Аик и сделал.       Когда лезвия вошли в плоть, чудовище вздрогнуло и застыло, уменьшаясь и меняясь обратно. Лаиса спрыгнула, повалив бездыханное тело, и радостно завизжала. Правда очень скоро ее прервал грохот. Второй монстр завалился на спину с топором в горле. Сендур взобрался по нему и пронзил сердце копьем, окончательно добив. Второй топор в руках Блаима устремился в Хаанира, но врезался в деревянную постройку. Плохая кровь отгонял всех четверых от себя, размахивая хлыстом. Они не могли подойти.       Инициативу взяла на себя Лаиса, став невидимой. Она пробралась тому за спину и подняла шум. Хаанир по неосторожности развернулся, махнув рукой. Хлыст ужалил вампиршу в лицо, что отбросило ее на метр в сторону. Сендур воспользовался моментом и сделал выпад вперед, выхватив кинжал из ножен Хаанира, воткнув его со всей силы в голову через подбородок, когда тот уже разворачивался назад. На этом его жизнь оборвалась…