Свободное падение

Туловище сопротивлялось, настаивая на том, чтобы его оставили, где сидело. Высокие договаривающиеся стороны решали конфликт с использованием идиоматических выражений и ненормативной лексики, но в конечном итоге мы с таксистом победили, усадив Кира на заднее сидение. В машине он был апатичен, как жаба по осени, но около моего дома представление имело продолжение. Никогда не видел его в таком состоянии, но, как оказалось, я вообще о своем друге ничего не знаю. Шофер, оценив всю сложность ситуации, помог мне с доставкой до двери. – Проходи. Если ходить можешь. – Не хочу. – Он скатился по двери на коврик. Бляха-муха, вот уебок. Неизвестно только, кто из нас – он со своим упрямством или я со своей тупостью. Я затащил его в комнату, избавил от верхней одежды. Руки-ноги были ледяные, да и неудивительно. Он лежал, закрыв глаза, бледный как смерть. – Сколько ты там просидел? Молчал-молчал, потом осчастливил ответом: – Не знаю. Я притащил ноут и стал искать в инете признаки обморожения. Что бывают последствия вплоть до ампутации конечностей – я знал. Не хватало еще, чтобы ему отрезали то, из-за чего все началось. – Та-а-ак, легкая степень, средняя, тяжелая, хрен поймешь какая – бледность есть, пузырей пока не видно, да они и проявляются позднее... Первая помощь – избавиться от промерзшей одежды, согреть... Массаж пораженных участков до покраснения... Обезболивающее, противовоспалительное... Немного алкоголя... А нет, ему алкоголя и так достаточно. Я смотрел на лежащего парня – наверняка ведь знает, что надо делать, но нет, лежит, прикинувшись ветошью. Ладно, пункт первый – избавиться от одежды. Ну надо – так избавляем. Я ухитрился вытащить его из джемпера и футболки и задумался над джинсами. Вроде как тоже верхняя одежда – холодные и мокрые от растаявшего в тепле снега. Выдохнул и протянул руку к ширинке. Стягивая, я зацепил край трусов – и прежде, чем успел поправить, заметил длинный шрам по косой, уходящий вниз и теряющийся в темных волосках. Рука дернулась раньше, чем запылали щеки. Блять, если б я не знал, что он гей (ну или подозревается в подобном), даже внимания б не обратил, а сейчас краснею, аки девица на выданье. Лицо Кирилла было по-прежнему бесстрастно: может, и не понял, мало ли что пьяное сознание пропускает мимо. Растирание, массаж. Я укрыл Кирилла двумя одеялами и начал растирать руки. Те самые, которые вытащили меня из пропасти. Потом ноги. А он все так и лежал, не подавая признаков жизни. Я соблюл все рекомендации, укутал и сел рядом. – А еще рекомендуют согревать дыханием и теплом собственного тела, – раздался голос с дивана. – Перебьешься! – огрызнулся я, а потом добавил: – Одеяло согреет лучше. *** – Доброе утро. – Я широко улыбался. То есть я думал, что мой оскал, когда я пытался придать затекшему телу привычную форму, трансформировался в улыбку. Зеркало сказало, что это не так. – Привет. – Завтракать будешь? Могу предложить чай. Или кофе. И даже бутерброд. – Спасибо, я до дому доберусь. – Кирилл, мне жаль... Я не хотел тебя обидеть, правда. – А кто сказал, что ты меня обидел? – Постой, так ты не гей? – я выдохнул с облегчением. – Гей, – припечатал он, глядя мне в глаза. – Твои предположения совершенно правильны. – Ну и... мне все равно, гей так гей. Друзья? – с надеждой спросил я его. – Тогда еще хуже, – проигнорировал Кир вопрос, – ладно бы из идейных соображений, принципов, убеждений... Крестовый поход против однополых связей... А ты оскорбил людей, о которых ничего не знаешь, просто от нечего делать. – Он словно и не мне это объяснял, а себе. – Кир, мне стыдно. – В глаза ему я старался не смотреть. – Друзья, говоришь... – продолжал он. – Тебе даже выбор не пришлось делать, просто от скуки. – Ну, не знал я. – Боже, как я жалок. – Не знал, что бывают другие люди? Непохожие на тебя? Знаешь, это все равно, что оскорблять человека, у которого шесть пальцев на руке – просто потому, что он отличается от тебя. Он резко встал, поискал взглядом одежду. – Я принесу. Он молча оделся и, обернувшись на пороге, произнес: – Спасибо за вчерашнее, но не стоило. Хотя... никто не будет чувствовать себя обязанным – услуга за услугу. – Кирилл, мне жаль. Прости меня. – Научись отвечать за свои слова. – Это все, что от меня требуется? – Да, – он улыбнулся, – сказал, что не протянешь мне руки – так и не подавай. – Я не говорил, что тебе! – А кому? – он насмешливо смотрел на меня. – Пи... гею. – А я кто? – Ты – мой друг. – Я не могу дружить с тем, кому не верю. Сейчас он смотрел без злости или насмешки. – Знаешь, каждый имеет право на ошибку. И шанс на прощение. – Скажи, а если тебе придется выбирать? Не все терпимо относятся к геям. Представь, – он сел на корточки у двери, – кто-нибудь узнает, что ты общаешься со мной. Тебя еще заподозрит, не дай бог... Тогда все по новой? – Нет. Он покачал головой. – Как все хорошо на словах. – Кирилл, может, все-таки не в дверях разговаривать будем? – Я ухожу, – он поднялся. – Я подумаю. И ты подумай. Он прикрыл за собой дверь.