Свободное падение

Куда мы шли, я не спрашивал, хоть и было интересно, что Кирилл еще задумал. С ним же просто так ничего не бывает. – Не устал? – он обернулся. – Здесь недалеко, но без посторонних ушей. – Нормально. Сейчас я ему снова доверял. – Присаживайся, – Кирилл кивнул, указывая куда именно. Ух ты, даже пенки* есть. Мы сели рядом. – Голоден? – Ага, – ну а когда мне было пузо набивать? Бутерброды – не бог весть что, но не время привередничать, если проспал завтрак, обед и ужин. Особенно если бутербродики сделали специально для тебя. – Ты поговорить хотел, – напомнил я Кириллу, который сидел напротив и молчал. – Скорее уж, объяснить, – усмехнулся он. – Если всю жизнь получаешь все, что хочешь, а слово «нет» вообще неизвестно, система ценностей получается немного перекошенной. Поэтому, когда тебе наносят обиду, вольную или невольную, душа требует мести, как бы помпезно это ни звучало. Меня всегда веселило выражение про любовь с первого взгляда – как можно влюбиться в того, кого впервые видишь? Но ты мне понравился. Наверное, даже больше, чем просто понравился. Такой наивный и непосредственный. В моем привычном окружении это редкость. – А твое окружение – это расчетливые монстры? – Почти. Состоятельные люди редко бывают милыми и наивными. – Ты не похож на мажора. – Сейчас нет. А раньше – типичный представитель золотой молодежи, для которой наркота в пятнадцать лет – лишь один из эпизодов. – Что же тебя изменило? Только не говори, что я. – Не ты. Случилась одна неприглядная история, в результате которой пострадала девушка. Все выглядело как несчастный случай, но если бы не мы с Сашкой, она бы не стала инвалидом. – Вы столкнули ее с горы? – Нет, – он вздохнул, – мы устроили небольшой спектакль. Сашку представили как чемпиона мира по фристайлу среди юниоров, и он предлагал обучить ее парочке трюков. Остальные из нашей компании изображали его фанатов. В результате она получила перелом позвоночника. Моим родителям такая антиреклама была не нужна, поэтому скандал замяли. – Твоим родителям? – Горнолыжная база принадлежит им. Я подавился бутербродом. Кирилл пожал плечами. – Ну да. Они же оплатили несколько дорогостоящих операций, ей даже восстановили способность ходить – правда, хромает. Но танцевать уже не может. – Танцевать? – Она училась в балетной школе. – А Сашины родители тоже состоятельны? – Нет, у него родители в разводе, мама рядовым инженером трудится. – А про какой долг вы говорили? Не про этот? – Нет. Это другая история. – И что потом? – Потом жажда экстрима погнала меня в горы, а Сашка – он на самом деле горнолыжник, устроился к нам же инструктором. И можешь поверить, сейчас это самый аккуратный наставник. – И что дальше? – Дальше я видел несколько пропущенных звонков от тебя, и когда случился кадровый переполох в нашем универе, подумал, что могу оказаться поближе к тебе. – Ты уже тогда хотел... Ну, переспать со мной? – Хотел, конечно. Но не стал бы. – Интересно. – У тебя была девушка, я бы не стал вмешиваться. – Да ну? – Да ну, – снова усмехнулся он. – Но после твоей фразы я решил, что уже можно не церемониться. Напрягает, знаешь ли, когда человек, к которому ты относишься не как к остальным, бросает в лицо, что презирает тебя только за то, что ты гей. И я решил, что лучший способ мести, если ты сам захочешь стать таким. Дальше знаешь: попросил Сашку отвлечь Марию, надавил на твое чувство вины, потом скинул фотки, намекнул гопникам. – И это твоих рук дело? – Конечно. – Главное, чтобы ты всегда видел меня рядом, когда случалась очередная неприятность. Ну и парфюм. – С феромонами... – С ними. – Какой изощренный способ. Ты настолько злопамятный? – Я не злопамятный. Я был зол, и у меня хорошая память. – Ты говорил, что планируешь вернуться домой через месяц. – Говорил. Я думал, что если мы переспим, одержимость тобой пройдет, и я пошлю тебя на все четыре стороны. А оказалось, все намного хуже – послал меня ты. – Почему ты так сказал? Ну, Саше? Про натуралов? – Не хотел ему признаваться, кто ты для меня на самом деле. – И кто же? – Любимый человек, – как бы ожидаемо сказанное не было, я все равно подавился. Правда, воздухом – бутерброды кончились. – Что ж ты любимого человека посреди ночи отпустил? Не удержал? – Тебе нужно было время, чтобы остыть. Кроме того, я же проследил, чтобы с тобой все было в порядке. – Подожди-ка, этот Слава... И он там не просто так оказался. Еще один твой друг? – Нет, один из сотрудников. – А экзамен на «отлично» – тоже твоя работа? – Ну... – Что ну? – Я всего лишь намекнул Маше, что лучший способ добиться от тебя чего-либо – взять на слабо. – Откуда ты знал, что меня надо отвлекать? Ты ж уехал из города. – Во-первых, я часто приезжал. А во-вторых, когда меня не было, о тебе беспокоились другие. – Я с тобой параноиком стану. – Со мной? То есть ты останешься со мной? – он придвинулся настолько, что его лицо оказалось в паре сантиметров от моего. – Мне надо хорошенько подумать. – Может, я тебе помогу? – прошептал Кирилл мне в губы. Но согласия дожидаться не стал, просто поцеловал. Осторожно и очень нежно, оживляя воспоминания и заставляя признаться самому себе – с ним мне гораздо лучше, чем без него. * Пенка – туристический коврик.