Колючка в сердце

Время шло, а Валере становилось хуже и хуже. Мученик вырвал водку с баралгином почти сразу, а одной таблетки реланиума ему явно не хватало. Он уже и говорил с трудом, стеная и вскрикивая от нарастающих болей. Чем ему помочь, я не знал и совершенно растерялся, а потом вдруг вспомнил про закопанное под фиалкой «богатство». Бедный Лерка вмиг схавал раскисшее от поливки лекарственное месиво вместе с землей и обрывками корешков — не зря я, оказывается, нычку-то делал, вот и пригодилась, неожиданно — чуток приободрившись, покопался по карманам и извлек на свет несколько смятых соток. — Ёжинька, — взмолился парень, чуть ли не вставая передо мной на колени. — Сбегай в суточный магазинчик, купи мне пару шоколадок, или я сейчас сдохну! Пожалуйста… Я опешил. Выйти на улицу?! О-о-ох-х-х, нет! Там же полно чужих людей, машины ездят, шум. И плевать, что только через дорогу перейти — от одной мысли об открытом пространстве и возможной встрече с незнакомцами мозг застлала пелена слепого животного ужаса, а сердце сорвалось в пропасть. Но Лерка смотрел так жалобно. И я подумал-подумал и решился: натянув капюшон куртки пониже на лицо и спрятав глаза за стеклами солнцезащитных очков, трясясь почище мечущегося в ломке блонди, зажав во влажном кулаке несчастные купюры, на подгибающихся ногах… Дважды мне казалось, что вот-вот грохнусь в обморок, и дважды пережидал навалившуюся дурноту, прислоняясь к попадающимся на пути столбам. И — я дошел. И купил три шоколадки. Самые простые, без изюма и орешков. А потом — и гораздо бодрее между прочим — вернулся обратно. Потому что понимал: Лерка загибается, и эти коричневые плиточки — его спасение. Он их съест сразу или частями, и ему станет получше. Моему единственному настоящему другу — а ведь Лерка, без сомнения, успел стать мне другом — будет лучше! Валера обрадовался шоколадкам, как родным, но у него так дрожали руки, что пришлось помогать вскрыть обертку. Зажевав несколько кубиков, парень чуток расслабился и сообщил с облегченным вздохом: — Сейчас попустит, — и вдруг со всхлипом уткнулся текущим носом мне в плечо. — Спасибо, Ёжик, — услышал я его прерывистый горячечный шепот. — До последнего не верил, что ты сможешь… Меня буквально затопило волной гордости. Я понял, что только что совершил настоящий подвиг, но, честно, Валера своими предыдущими поступками заслужил подобной малости. На шоколадках мой наконец осознанный друг протянул еще часа полтора, как раз до завтрака, а потом распечатал заначку. Последнюю. Порошка в ней и вправду было — крохи. Высыпав на зеркальце пару щепоток, блондин сформировал из них кредиткой дорожку и жадно втянул в ноздрю, вместо соломинки воспользовавшись свернутым трубочкой обрывком бумажки, языком подчистил остатки. — Это что? — поинтересовался я, наблюдая из угла постели за процессом подзаправки. Блондин сверкнул в раз повеселевшими глазами: — Герыч. Хороший чистый герыч. Мои познания в области наркотиков равнялись практически нулю. — Героин? — спросил я, уточняя. — А его разве не в вены колют? Переставший трястись Лерка нервно дернул плечом и спрятал дурь в задний карман джинсов. Его ответ прозвучал деланно-равнодушно: — Можно и в вену, да Димка ж бы меня по следам запалил сразу… Я почуял нежелание парня обсуждать тему и заткнулся. И мы пошли завтракать. К овсяной каше блонди едва притронулся, я тоже ковырялся ложкой в тарелке; аппетит пропал, как не бывало, снова зазнобило, разболелась голова — организм вспомнил о полученной во время вчерашних принудительных водных процедур простуде. К тому же, сказывались недосып и не принятые утром таблетки. Тело пробирало ледяным холодом, из солнечного сплетения поползли табунами бОрзые мурашки страха. Но выдавать себя было ни в коем случае нельзя — иначе Дима пристанет с расспросами, а солгать ему в теперешнем состоянии я бы не смог. Пришлось додавиться кашей и лишь после уползти в убежище спальни. Прискакавший вскоре Лерка споро измерил мою температуру, охнул и умчался за парацетамолом. — Ну ты даешь, — сообщил парень, когда я заглотнул таблетки. — У тебя ж 39 и 7. Как ты умудрился вообще встать? А как я умудрился сходить в магазин за шоколадками? Есть овсянку было намного проще… С такими мыслями и уснул, и никакие кошмары мне не приснились. Зато приснился Валера. Улыбающийся, в клетчатом кухонном переднике, блондин чистил картошку. Между прочим, для меня. И от осознания этого факта почему-то было здорово. Разбудил меня Леркин трезвонящий мобильник — дилер таки приехал и был готов совершить обмен. Казавшаяся уже неизбежной ночная ломка блондина откладывалась на неопределенный срок.