Колючка в сердце

Русоволосого наркоторговца, как я и приказал, привели в гараж и поставили предо мною, сидящим в удобном креслице. Мужик подавленно молчал, зыркая исподлобья, переминался с ноги на ногу. Лично по моему мнению, двухсуточное заключение в подвале на одной водичке пошло красавцу на пользу — он заметно присмирел и больше не выкаблучивался. Тихий стал, спокойненький — любо-дорого смотреть. Пах, правда, так себе, но ему было простительно — не мылся чувак в заключении и одежду тоже не менял. И вообще, я его сюда пригласил не для того, чтобы нюхать. Вот. — Чего мне с тобой сотворить, горе-любовник? — спросил я, прикуривая. Вадик передернул плечами и зазыркал с утроенной силой. Похоже, заподозрил неладное. Зря затрепыхался, не хотел я его ни убивать, ни калечить. А попугать — да, собирался. Чтоб на всю жизнь запомнил: не стоит зариться на чужое добро и прикармливать его — их, пацанят моих обожаемых — химией. Поэтому малость еще поиграл в гляделки и велел своим парнишам-охранникам: — Вперед, мальчики, и вазелином не злоупотребляйте, дорог он нынче сильно. Вадик было задёргался, но куда ему, ослабленному принудительным постом, было против троих сытых спортсменов-самбистов? Закрутили, стянули джинсы вместе с бельем, подвесили за скованные руки на крюк под потолок. Славин — хорош самец, мышцы сплошные, разворот плеч, талия, упругая плотная задница, и ведь натурал, гад соблазнительный — поднял с капота джипа ремень — обычный кожаный, трех примерно сантиметров ширины, размахнулся и — приступил. Порол главный секьюрити качественно, со знанием дела: ну да, четыре ж сыночка, натренировался в наказаниях, паршивец; а Вадик удивил — терпел, ни проронив ни звука, только зубы, стискивая, крошил. Я его даже зауважал, чесслово! После порки русого пушера разложили на капоте джипа и хорошо отымели здоровенным пластмассовым дилдо. Со смазкой, я же не чудовище. И тут Вадик не подвел, только по щекам побежали злые слёзы. Может, парниши некачественно трахали? Не геи ведь, ничего в анальных играх не смыслят. Я отобрал фаллоимитатор и повторил процедуру самолично. И добился преизрядного успеха — завелся Вадик, заскулил, заерзал, поддавая навстречу. Кончить я ему давать не собирался, аккуратно перевязал вставший член обрывком веревочки и продолжил процедуру. Мучил долго, больше часа, довел до полной прострации и бросил, сам возбудившись до неприличия — уж больно русый сладко выстанывал. Пришлось удалиться ненадолго в сортир и отдрочить. Покончив со стояком, я продолжил издеваться над Вадиком. Погонял еще малость вибратором по нужному местечку, соскучился, сунул включенную на максимум машинку в его проход и натянул на истекающего смазкой наркоторговца боксеры, чтоб не выскользнула по ошибке. Приказал: — Вешайте обратно. Ну, ребятки и повесили. Вадик извивался и умолял об оргазме. Страстно, жарко, с ругательствами. Его было почти жалко. Я крепко ухватил его за перевязанное возбуждение через ткань трусов и поинтересовался: — Так сильно хочешь кончить? Русый залепетал нечто задыхающееся, попытался толкнуться в мой кулак. Фу… Течная сука. И не стыдно так себя вести при незнакомых мужчинах? И я неожиданно для себя сжалился, потянул за веревочку, распустил узелочек. Вадика выгнуло до хруста в позвоночнике, и он бурно извергся. А потом — поднял голову и плюнул в меня. — Монстр, — пробормотал, пытаясь выровнять дыхание, — ненавижу, — и добавил с едва слышным всхлипом, — бедные твои мальчишки… И вот это меня добило. Неужто русый решил, что я ТАКОЕ проделываю с Лерой или Серёжей?! Да он охренел! Я ему кто, БДСМ-щик?! Я завис и несколько мгновений тупо хлопал веками. — Снимите его, — обратился к Славину, — и отвезите, где взяли, — и уже Вадику, — в следующий раз просто убью. Пшел вон. Пусть думает, что хочет. Имеет право. Мне — похуй. Наркоторговца давно увезли, а я всё сидел и сидел. Почему-то казалось, что я совершил ошибку, наказав русого подобным образом. Не нужно было его насиловать, одной порки было бы достаточно. Странно. Откуда такие рефлексии? В гараж прибежал Лера и позвал меня ужинать. Я поцеловал любимого супруга, и мы пошли ужинать.