***
— Как это… Изощрённо! Я бы ни за что не подумал, что ваш король настолько мстителен! — Хватит ворчать, как тролль после купания, — веселым Диал был с самого утра. — Лучше тащи-ка и вон те мешки тоже. Они давно лежат там. Пора и их проверить. Нраймил удручённо уставился на указанную поклажу. Мешки, тяжёлые и разноцветные, чтобы не запутаться в крупах, заполняли пол кладовки и все полки. Диал уже вышел на улицу, ибо ему на солнышке греться нравилось. Вот уже второй день они вдвоём стаскивали мешки с разнообразными крупами, чтобы после долгие кровопотливые часы перебирать их. И сие занятие не способному сидеть на одном месте Нраймилу уже дико надоело. Но не ему было противиться, не ему. Надо было радоваться, что такой парень, как Диал вообще вызвался помогать. С ним всяко разно веселее работа протекала. Схватив два мешка сразу так, что вздулись на оголённых руках вены, Нраймил отнёс крупы к скамьям. Около них Диал наставил кучу горшков, всевозможных вёдер, куда летели непригодные зёрна. — Ну, на восьмой круг? — бодро прихлопнул в ладоши Диал. — Неужели ты считал? — Нраймил, показывая полную обречённость, сел на скамью. — А как же?! О, смотри вон. Не горе-эльфёнок ли это там? И… Ещё кто-то. Нет, это не Тауриэль. Нраймил выглянул из-за Диала, слегка растерявшись. Действительно! К ним по мощёной камнем дорожке шагал понуривший голову Лавей (вот кто мог потягаться с Нраймилом в демонстрации обречённости) и… Гвальторе. Экс-советник выглядел совсем не так, как всегда, ибо не надел пафосно красивую алую мантию, а серо-зелёный плотный костюм. Да и сам Лавей выглядел похоже, но его наряд Нраймил узнал, ибо в нём эльфёнок был, когда Владыка Трандуил приказал ему сдирать плющ со стен дворца. — И что вы тут делаете? — изумлённо вопросил Диал. Лавей, грустно сведя брови, дёрнул себя за рубаху. — Это моя рабская одежда. Нраймил едва не подавился подступившим смехом: — Почему рабская? — Потому что в ней я должен!.. Вот что это? — он сунул нос в приоткрытый мешок. — Зерно? Перебирать зерно я должен! А я маг! Мне не пристало! Гвальторе очень громко фыркнул и занял скамью напротив, резко подтащив к себе пыльный мешок. Подтащил, надышался и чихнул. Нраймилу сильно хотелось поязвить, но он сдержался, подперев локоть коленкой, и немного весело, как и немного грустно подытожил: — Это будет долгий день.***
Сильная. Сильнее, чем думает, чем кажется. И глупая. Очень глупая, ибо слишком много хочет провернуть, хотя не знает как. Леголас видел Валлей именно такой. Она показалась беззащитной, сокрушённой, раздавленной обстоятельствами в первую их встречу, сосредоточенной, любящей своих друзей и народ — после, и подвергшейся испытаниями, угрозой смерти, запутавшейся — сейчас. И Леголас не мог разобрать, что чувствует. Он понимал, что не вступил с этой девушкой в ту душевную близостью, чтобы читать её, как открытую книгу, не знал, как сделать так, чтобы Валлей ощущала его поддержку. Казалось, что для поддержки есть его отец, дальновидный политик, умудрённый опытом столетий король. Трандуил мог гораздо больше того, в чём, в силу характера, пытался уверить Валлей. А Валлей слишком плохо знала его, чтобы уличивать в «нечестности». Зато он, Леголас, отца знал. Единственное, чего действительно не мог король в своей абсолютной поддержке — это взять Валлей в жёны, дабы её народ поверил в возможностью всеобщей безопасности, ибо легче идти не за юной девушкой-принцессой, а за настоящей королевой, у которой за спиной влиятельный муж. Потому на этот случай у Трандуила был он, Леголас. Не далеко ушедший в возрасте от Валлей принц, который так любил свободу… Но не слабее любил и отца, потому не перечил. Рука Валлей казалась тонкой и бледной на белых простынях. Леголас осторожно взял её, распрямил пальцы, грея их, затем… Затем на миг прислонился, касаясь их без поцелуя губами. Показалось, что на миг от такого тепла ресницы Валлей дрогнули. Леголас знал, что, вступив с Валлей в брак, сумеет подарить ей хорошее отношение и заботу. Но ему думалось, что даже после того, как их свяжут не только кольца, но и клятвы, что и он, и она будут по-прежнему в равной степени зависимы от одного — от Трандуила. Потому что Валлей такая. Она нуждается, всегда будет нуждаться в чьей-то силе. И не в силе Леголаса — в силе его отца. Этот факт необъясним. Пока что необъясним. Так для себя считал принц, пока тени озадаченности вместе с солнечными бликами смещались по его лицу. Леголас и сам был слегка бледен. Об этом ему нескромно намекнул и Ивеи, когда уходил, чтобы дать принцу побыть с Валлей наедине. Но как тут не быть бледным? После того пережитого. Леголас склонил голову, словно под другим углом желал рассмотреть Валлей и что-то понять. Задача усложнялась для неё. Теперь не только народ, но и та злая женщина, ведьма, как коротко сказал отец… Откуда взялась такая опасная особа, ещё и вблизи Лихолесья?! Эру Всевышний… Как же жутко признавать, что его невеста не обыкновенная эльфийка, с которой ничего невероятного произойти не может, разве что паука громадного она повстречает, а вот это белокурое создание, для которого лихолеский паук покажется просто мизерной проблемкой по сравнению с теми, что он уже имеет. Валлей Мальдолльская. Девушка, принцесса, о которой он никогда ранее не думал, с которой никогда не мечтал встретиться и тем более которую никогда бы не пожелал взять в жёны… Она тихо и словно бы робко вздохнула, отчего Леголас неожиданно для себя в нетерпении выпрямился. В груди у него защемило. Ну пускай надеется на его отца больше, чем на него самого, он не станет упрекать её в этом, ибо не ему тягаться с опытом, зато он… Он постарается показать ей, что и он способен помочь, когда надо. Валлей разлепила веки. Во рту словно песка насыпали. Принцесса заёрзала, поднимаясь, и сразу же уткнулась в протянутый стакан. Прошлась затуманенными глазами дальше по полусогнутой руке и непонимающе уставилась на Леголаса. На хмурого, совсем неулыбчивого Леголаса. Валлей выпила стакан залпом, но когда принц молча попытался уложить её, воспротивилась и осталась сидеть. — Мне уже лучше, правда… Леголас, — она слабо стиснула его ладонь, и принцу пришлось со стула пересесть на кровать. — Что произошло? Я ничего не помню… Только, только, — напряглась, выглядя вымученной и осунувшейся, а после… странно моргнула, заявив: — Я есть хочу… Всё в том же молчании Леголас высвободил руку и покинул комнату. Валлей в недоумении сползла по подушкам. Отчего-то в груди похолодело. От действий принца ли? От его мрачного и даже сухого лица, которое так напоминает лицо самого Трандуила? Нет, только бы не это. Принцесса, чьи руки подрагивали от слабости, прикрыла лицо — мучительно это, когда черты и повадки одного так ярко вырисовываются в другом. Не хотелось, чтобы и Леголас вдруг высказал ей то же самое, что пришлось выслушать от Трандуила. Больно будет. Больно и стыдно. А затем мысли разбились, разбежались, ибо Валлей нервно защупала щёку, не находя чернильных полос. Да и жара с болью не было! Неужели так настойки Ивеи подействовали?! — Он скрыл их, — прозвучал, как чужой, голос Леголаса, который вернулся с подносом. Валлей стушевалась, надеясь поглубже залезть под одеяло, но ногами уже и без того упёрлась в конец кровати. — Ивеи? — Мой отец. Он опустил ей на колени поднос, на котором из чашки ароматно пахла каша и ломтик мягкого хлеба. На какой-то миг Валлей расхотелось чувствовать себя неловко, она жадно принялась за еду. Да и Леголас никак смутить не мог, ибо остался стоять у окна. Секунду в секунду, когда она закончила, он обернулся. — Как долго я тут? — Валлей печально покосилась в опустевшую чашку. — Целый день. Принцесса изумилась. Только день?! Казалось, что гораздо дольше… Прошедшее осталось, как во сне. — Король в ярости, Валлей. Нраймил и остальные второй день отбывают наказание. Мне не хотелось бы сообщать тебе, но тебе тоже придётся присоединиться к ним, — Леголас замолчал, как только Валлей насупилась и в полной готовности действовать зашевелилась, намереваясь встать. — Я и не собиралась отлёживаться здесь! — что-то её разозлило настолько, что вновь вернулась дрожь в руки. Валлей поторопилась опереться на край стола около кровати, но промахнулась и едва не навернулась. Леголас успел схватить её за край рубашки. А затем тихо засмеялся, понимая, что не в силах сердиться. Валлей недоумевающе хмурилась и готовилась оправдывать свою неловкость, но принц вдруг приобнял её, притянув к себе спиной. Валлей глубоко вздохнула и… сама подалась назад, с каким-то трепетом ощущая, как руки принца обнимают сильнее. — Я думала, ты злишься, — поделилась она недавними опасениями и погрустнела, когда услышала: — Да, злюсь. Злюсь немного на то, что ты ничего не рассказала и отправилась невесть куда сама, и немного на то, что в тот миг не думала ни о ком, кроме себя. Эгоистка. Так назвал её Трандуил. Сын с ним одного мнения. — Мне хотелось бы, чтобы ты знала, что не одна в этой истории. Не стоит отвергать помощь, когда её предлагают из чистых побуждений. Валлей, — он осторожно развернул её к себе лицом и больше не хмурился, напротив — незаметно улыбался, только по глазам выглядел уставшим, — ты помнишь то, как мы ночевали в домике на западной части Лихолесья? Так вот: мне казалось, что в тот миг ты полностью доверяла мне. — Никогда и не было обратного! Я верила и верю… Но это сложно. Я о том, чтобы всё рассказывать. Прости. Я многих подвела. Подвела, даже не подумав об этом… Леголас чуть улыбнулся, а затем оставил Валлей одеваться. Основательно привести себя в порядок она смогла уже только в собственных покоях. Эннури безостановочно трещала, пока Валлей постукивала за ширмой, о том, что ей целый день удавалось молчать об исчезновении её, Валлей, а к вечеру, явно разозлившийся на отсутствие принцессы и на завтраке, и на обеде Трандуил решил во что бы то ни стало привести её на ужин. Тут-то всё на поверхность и всплыло. Валлей выглянула, давая Эннури завязать платье сзади. — А потом Лилэль пришла. Сказала ему о том, где ты. Она сумела увидеть Дол-Гулдур. Трандуил ни миг не медлил. Валлей шумно вздохнула, сосредоточено глядя на себя в зеркало. Потрепали её события — блеска ни в одной из черт, вокруг глаз и рта лёгкие складки после пережитых мук в лазарете. — Он наказал тебя? Эннури как-то бодро кивнула и с улыбкой заверила: — Ничего страшного, я просто теперь стираю с другими девушками и прибираю верхние этажи дворца. Не страшно. «А что же ждёт меня? — осторожно спрашивала себя Валлей, когда шла по мосту к главным воротам. — Чем это наказал Трандуил Нраймила и остальных? Явно не коридоры дворца мыть заставил…» Её пустили наружу. Ветер налетел на Валлей тотчас, силком впорхнув ей в нос, пробравшись льдом по лёгким. Принцесса кратко вздрогнула, зажмурилась и… ощутила облегчение. После посещения Дол-Гулдура ей в сто крат приятнее был вид дикого, размашистого Лихолесья. Да, это не любимое Дальньядло, но и Лихолесье… Оно стоит того, чтобы любить его хотя бы потому, что живущие здесь эльфы не остались безразличными к судьбе маленькой мальдолльской принцессы. Проходя мимо нёсших караул стражников, Валлей прятала взгляд за копной рассыпанных волос. Ей всё ещё было стыдно, и оковы этого жгучего стыда за совершённую ошибку, ослабли только когда Валлей окликнул Нраймил. Добрый, вечный, любимый Нраймил, которого она тоже втянула в этот зыбкий водоворот тайн не только Мальдолла, но и всей своей семьи. — Это ты вовремя! — Нраймил уже сидел голый по пояс, обвязав рубашку вокруг бёдер. В его волосах застряли травинки и даже зёрна, которые в него пару минут назад запустил Лавей. — У нас тут ещё мешки подвалили! Валлей опустилась около Лавея на скамью. Её удивлению не было конца — мешки? Зерно? Они перебирают зерно? — Чего? Это делается довольно просто, — и Нраймил очень охотно показал, набрав горсть зёрен и быстро отыскав в них испорченные. — Или ты себя всё ещё плохо чувствуешь? Валлей? Тогда тебе здесь нечего делать. — Всё отлично! — она тоже потянулась за горстью. Сурово молчал Гвальторе, склонившийся над своим горшком, почти наполненным. Что-то мурлыкал под нос Диал, покачивающий головой. Перебирая зёрна, Валлей украдкой глядела на каждого из них, и каждый — она чувствовала — ещё какой-то частью мыслей в Дол-Гулдуре. Ну, кроме Диала, разве что. Он Валлей показался очень жизнелюбивым. Лавей под боком сопел и явно по-тихому раздражался. Вдруг он стряхнул зёрна с ладони и фыркнул: — Мне надоело! Я маг, а значит, ничто и никто не запретит мне колдовать! Эльфёнок мгновенно взмахнул ладонью. В мешках словно заползали крошечные змеи — это дрожали чистые зёрна, струйками выбираясь наружу. Они самостоятельно наполнили всё пустые ёмкости, мешки с непригодной крупой сникли, как только магия отпустила их. Наказанные непонимающе глядели на собственные ладони, с которых зёрна, мило ёрзая, сами рассортировывались. — Почему ты сразу так не сделал? — Нраймил всё ещё пребывал под лёгким действием увиденных чар, ибо они всегда завораживали его. Лавей подпёр розоватую щёку и буркнул: — Потому что запрещено было. Трандуилом. Он, наверное, на нас с какого-нибудь окна смотрит и всё уже знает. Валлей, сдерживая улыбку, задрала голову. Дворец, наполовину скрытый могучими стволами и листвой предупреждающе давил своей грозовой силой. Принцесса и впрямь разглядела этаж с резными окнами и мысленно дорисовала образ только-только отошедшего от окна злого Владыки. Как-то не очень весело, а Нраймил вон уже оживился и наперегонки с Диалом оттаскивает скамьи и мешки. Лавей, с капризностью девчонки отряхнув одежду, задрав нос, гордо направился ко дворцу. — Куда засмотрелась? Скамья накоренилась — Нраймил решил спихнуть Валлей таким образом — и девушка едва успела выпрямиться, иначе бы села попой в горшок с зерном. — Постой, но если действительно стоило без магии? Нраймил стряхнул её руку с плеча и заявил: — Ну тогда всё, и нам стоит готовиться к новой порции чего-нибудь. Диал, не плохо было бы выпить. Это можно как-то устроить?.. Валлей осталась с Гвальторе, задумчиво следя, как экс-советник дотошно оправляет торчащий воротник рубашки, как приглаживает волосы и при этом недовольно поджимает губы. А затем в голове щёлкнуло до боли резко: Скальда! — Гвальторе, — в миг разволновавшаяся, она подступилась к нему, ошпарившись о недружелюбный взгляд, но не собирающаяся отступать. — Ты говорил со Скальдой… Ты выведал что-нибудь? — Только то, что вам, ваше высочество, будет очень неприятно узнать. Его едкую насмешку Валлей пропустила мимо, хотя она и достала глубоко так, что кольнула сердце. — Король Мранур погиб из-за действий этой ведьмы. Краски сгустились. Валлей не поняла, почему Гвальторе попытался ухватить её за рукав, даже из-за этой выходки оттолкнула его… Только потом сообразив, что теряет равновесие. Принцесса нелепо расселась на земле. В ушах гудело, и она желала переждать. Затем сквозь томный звон, словно кто-то решил устроить концерт в её голове, собрав оркестр скрипок и трубачей, донёсся голос знакомый, может быть, Нраймила, но нет… Нраймил вон только заметил её, он далеко, тогда кто сейчас поднимает её за руки? Валлей бестолково, будто не узнавала самое узнаваемое лицо, смотрела на шевелящиеся губы Леголаса. Что же он хочет сказать ей сейчас, когда подгибаются колени и в ушах шумит нечто дикое? Это — секундный вакуум, в котором, ей кажется, она потеряла саму себя, своё представление о жизни, мире, обо всё, что сделалось таким ничтожным по сравнению со… Смертью. Именно ей. — Ты перегрелась? — принц нетерпеливо касался её лба и очень удивился, когда Валлей слегка оттолкнула его. — Нет. Я в порядке. Просто покачнулась. — Отвернулась, показывая, что не стоит больше поднимать эту тему. — Тебя там в лазарете точно ничем Ивеи не поил? — слегка запоздавший Нраймил подбежал к Леголасу и взял Валлей под второй локоть. — Подозрительно что-то. — Нет, не поил, — Валлей потерянно следила, как жук копошится в траве под сапогом Леголаса. И вдруг подняла к принцу глаза. — Почему ты тут? Леголас всё ещё был напряжён. И, хотя Валлей уже не выглядела на грани смерти или обморока и стояла твёрдо, он не отпустил её. Стоило ли при ней говорить остальным о последнем «грозном приказе» об «исправительных работах», назначенных отцом только что? Валлей глядела прямо, мрачно, чуть устало, даже подкошено, словно внутри у неё в эту самую минуту рушились целые мосты, о которых она молчала и никогда не собиралась заговаривать. Это был требовательный взгляд. Осознавала ли она сама его? Навряд ли. — Строительство домом идёт не особо быстро. Мы решили добавить рук. Выдвигаемся вечером, нужно собрать всё необходимое. Думаю, придётся пробыть на западной части леса несколько дней. Это на первых порах. Нраймил, — хотя эльф уже скептически поднял бровь и явно догадываться о продолжении, — и ты, и твой брат, Валлей, Гвальторе, — экс-советник опешил, смекнул и по-хищному сощурился, — и я едем тоже. Вы… — Отрабатывать наказание? — это игровой походкой приблизился улыбающийся Диал, облокачиваясь на нраймилово плечо. — Сильно вы, однако, Владыку разгневали. Он ещё никогда так не злорадствовал. — А Лавей? — настроение у Нраймила слегка сошло на нет. Работа в качестве строителя ему претила. Это не в дозорах по границам расхаживать. — Он своё уже отработал? Леголас как-то загадочно усмехнулся и отрицательно качнул головой…***
Лавей семенил по коридору, преодолел, прыгая, лестницу, повернул за угол, заметил идущего навстречу стражника, опустил голову, пряча хитрую улыбочку, прошёл мимо, спрятался за косяк, щёлкнул пальцами — между ног стражника появилась тонкая желтоватая нить, — тугая, зараза! — чуть поднатянулась и… Грохот, ругань, не понимание, тихий хохот улепётывающего на всех парах Лавея. Это его маленькая месть! Этот стражник следил за ним, когда он плющ со стен сдирал. Тот ещё зануда: «Без магии», «Владыка приказал вам убирать последствия ваших проделок без колдовства», «Не будете слушать — я позову Владыку» и всё в таком духе. Час работы под надзором этой личности — и Лавей наточил на стражника зуб. Наконец, поквитались! Но что это?.. Лавею пришлось сбавить темп, затем и вовсе остановиться — прямо посреди тёмного коридора, облачённый в серые одежды, пристально взирая с высоты своего роста, сурово поджав губы и в неприступной манере скрестив руки, стоял лекарь Ивеи. Что-то до ужаса сильно напомнило в нём Гириса, и Лавей, не совладав с чувством дикой тоски, которая враз воплотилась в образе чужака, нервно сглотнул. — Что это вы только что сделали? — Чего сделал? — он и впрямь не понял. — Только что. Хорошенько подумайте. — Бежал по коридору?.. — аккуратно. — Бегать по коридорам нельзя, что ли?! — Нет, Лавей, я не об этом. — Очень строго. Лавей впервые присмирел. А затем застыдился своего испуга: ну впрямь Ивеи не Гирис же! Гирис — вот он мог не в шутку наказать, да так, что желание хулиганить отпадало недели на три. А Ивеи… — Стражник? — всё-таки обречённо вздохнул эльфёнок. — Стражник. — Ну он… Споткнулся. — Ну, разумеется. — Да правда! — чем больше у него росла потребность выкрутиться, тем смешнее он становился — щёки заалели, концы ушей тоже, да и глаза увлажнитель, что, кажется, вот-вот и слёзы брызнут. — А вы откуда знаете?! Вас же не было! Ивеи грозно оглядел Лавея с ног до головы и, отворачиваясь, сказал другие слова, но тем же рассерженным голосом: — Следуйте за мной. Если вы считаете, что можешь хулиганить, когда вам заблагорассудиться, вы ошибаетесь. По поводу вашей дальнейшей занятости Владыка отдал указания. — Это ещё какие?! — возмущению эльфёнка не было предела. — Узнаете, — отчеканил Ивеи.***
Погода в Лихолесье портилась. Сбрызнул дождь, похолодевший ветер нагнал тучи, впрочем, не особо тяжёлые и тёмные. Но к концу дня они грозились превратиться в чёрных водяных гигантов, а тогда к ливню стоило бы приготовиться. Фыркнув, Гвальторе ускорил шаг. Вот же ж! Теперь ему по милости никчёмной принцессы Мальдолла и её закадычных друзей предстоит пробовать себя в роли строителя?! За что здешняя власть такая угнетающая?! Злиться экс-советнику хотелось очень сильно. И эту злость он особо не сдерживал, ибо навстречу по узкому коридору никто не попадался. Но буквально через секунду его окликнул самый ненавистный голос на тысячу квадратных метров, и угли палящей ярости раздулись в целый пожар и принялись жечь грудь изнутри. Гвальторе стремительно обернулся с таким лицом, что приближающийся Нраймил на миг притормозил и в изумлении вскинул брови. — Чего тебе?! Мало того, что из-за вас и мне придётся ехать в такую даль?! — Мне тоже не очень радостно, — нахмурился Нраймил, благоразумно сохранив с багровым от злости экс-советником дистанцию, — я вот чем поинтересоваться хотел: ты что Валлей сказал? — У неё и спрашивай, — обрубил Гвальторе и больше не стал тратить на Нраймила время. Покачав головой, мол, как всё сложно, Нраймил на такой же дистанции отправился следом за ним и продолжил неторопливым тоном: — Ты, видно, ещё не понял, в какой ситуации мы все оказались, в какой ситуации сам Мальдолл. Это плохо, ибо тебе как бывшему королевскому советнику короля Мранура стоило бы понять это первому. Ты несколько часов пробыл рядом со Скальдой, мог что-то узнать. Так что говори, что именно. Гвальторе настырно молчал. Непростой характер у него был. Слишком давно он был приучен хранить самые большие тайны королевства, в котором жил, и трудно было так быстро скинуть с себя оковы этой привычки. Если бы спрашивал Трандуил, тогда да, он ответил бы, потому что Трандуил могущественен и может принять меры, а что толку от того, что информацию получит Валлей? Валлей, которая как принцесса была слишком жалкой и слишком неопытной. Вот только профессиональную сдержанность в откровениях Нраймил расценивал только как вредность и противность гвальторовской натуры и не собирался копать глубже, выискивая истинные причины молчания. Страж границ, ощущая, как струна терпения поднатянулась, продолжал: — Я бы мог спросить у Лавея, но его первоначальных знаний слишком недостаточно, чтобы получить полную картину происходящего и сделать правильные выводы. Он всё-таки своего добился — Гвальторе бросил через плечо косой взгляд. Экс-советник совладал с собой и своей гордыней и, когда и он, и Нраймил свернули за угол, где никого не было, негромко, но чинно отрапортовал: — У Скальды Грозной целая армия припасена на чёрный день, который, я прекрасно чувствую, наступит очень скоро. Она начала действовать, угадай, с какого момента? — и насмешливо-надменная бровь поднялась вверх. — С пещеры? — угрюмо уточнил Нраймил и понял, что Гвальторе радуется его мучениям — ведь если не Нраймил со своим любопытством, не весть, сколько бы ещё древняя ведьма проспала. — Именно. Тебе интересно, о чём узнала твоя дражайшая принцесса? О том, что король Марнур погиб тоже не по нелепой случайности. Скальда Грозная вышла мстить, — чётко выделил последние два слова и горько скривился, — и вот интересно: она устранила короля Мранура, тогда сколько ещё осталось Валлей? Мне кажется, не очень долго, учитывая её развивающееся проклятие. — Я тебя о комментариях не просил, — злее оборвал Нраймил, стискивая кулаки. — Просто помни, всегда помни, рыжий: тебе выгодно помогать нам, ибо мы все в одном котле. Он развернулся, топая сапогами громче, чем при своей обычной мягкой походке. Гвальторе с кислым выражением поджал губы.***
Слишком большой капкан. Опасный. И они все в нём. Теперь точно все. И даже те, кого никогда бы и не подумали втягивать. Валлей держала на ладони золотой ключик. Он блестел так же зло, хитро, таинственно, как блестел всякий раз, когда она вынимала его из шкатулки. Книга с листами перевода, принесённая Гвальторе, растрёпанная, валялась на полу. В ней не было толку, раз всё в ней — ложь. Валлей тихо злилась. Эта злость отражалась в её потемневших глазах, во всей её слишком напряжённой фигуре, устроившейся на краю кровати. Было интересно: зачем же её пичкают ложью, а затем обвиняют в том, что она рвётся в опасность за ответами? В чём смысл таить от неё самое важное? Разве она несмышлёный ребёнок, который только-только сделал первые шаги? Разве она девчонка, с которой через каждый час занимаются привлечённые отцом мудрецы-учителя? Разве она не принцесса, какое-то третье лицо, которому не место среди тайн, тем более государственных?! Ключ полетел в сторону, в шкаф, с тонким и протяжным звоном. Валлей, часто дышащая, держалась на широко расставленных ногах. Сжимала кулаки. Её глаза щипало, как перед потоком безудержных слёз, но они не лились, а вместо этого словно стали жгучим комком и принялись распирать грудь. Скальда насмехалась над ней! Смеялась над всем её родом, над её горячо любимым Мальдоллом, над Дальньядлом! С зеркального столика слетела шкатулка. Крупные серьги, бусы, кольца — всё покатилось отдельными дорожками под кровать. Из Валлей хлестала ярость. Её отец, король, на чьих крепких плечах держалось королевство, их процветающий край!.. Он пал из-за Скальды?! Немыслимо! Валлей схватила вазу и, когда глаза застлали серые капли слёз, бахнула её об пол. У неё тряслись руки, когда она потянулась за самым длинным осколком. Поднялась и, бледная, всклоченная, заметила себя в зеркале… Тонкие сильные пальцы, на которых как никогда проступили жилки, стискивали осколок… Плотно сжатые губа. В глазах нет безумия, только гнев. Валлей и не представляла, что такой может пробудиться в ней. В этот миг она испугалась саму себя. Но осколок, искривлённый, молчаливо и холодно поблёскивал. Хотелось бы ей сейчас им насквозь прошить эту чёртову ведьму! И наплевать, что она призрак! Эта женщина не заслуживает сострадания. Теперь нет. Такой твари не место среди живых! Валлей охнула, разжав пальцы — по кисти заструилась кровь. Боль не отрезвила, а наоборот взъярила Валлей ещё больше. Принцесса пнула попавшее под ступню кольцо. Двумя руками вцепилась в зеркало, сильно приближая лицо, учащённо дыша, затуманивая жаром дыхания поверхность. Не важно, кто на стороне у ведьмы. Скальда не возродится, никогда не возродится. Уж она, Валлей, за этим проследит. Да, она не её великие отец и дед, но и она отыщет в себе силы вернуть эту гадину в ту яму, из которой та родилась! С ней не только эльфы Мальдолла, которые — она верила всем сердцем! — последуют за своей принцессой, но и эльфы Лихолесья. С ней друзья. С ней Леголас. С ней Трандуил. Он поможет. Поможет ведь?.. Три кровавых мутных полосы, оставленные пальцами, смазали отражение Валлей. Вдруг прикроватная тумба зашевелилась, загрохотала и завалилась на бок. Валлей в диком недоумении смотрела на её гладкий бок, виднеющийся из-за подушек. В памяти сразу всплыл библиотечный стеллаж, который рухнул тем же неведанным способом. Валлей оправдалась тем, что разозлилась! Чертовски разозлилась!.. Принцесса бросилась на кровать, лицом в подушки. Её тело словно было объято огнём — так стало жарко, нестерпимо. От обиды, от злости, от самоуверенности и… от испуга. Что же она только что наделала? И что на самом деле за проклятие на ней, которое превращает её в настоящую сумасшедшую? Валлей смяла уголки подушки, глухо замычав. Она не одна в этой битве. Не одна же?.. У неё нет выбора, нет иных дорог, кроме той, что приведёт к Скальде. Если Эниссар уже посчитал однажды необходимым заточить эту ведьму в самые глубины Дальньядловской пещеры, значит, Валлей сделает это ещё раз. — О Эру! Что тут произошло?! — у Эннури, вернувшейся в комнату, выпала стопка белья. Валлей повернула голову и очень странно, тяжело, так, как не смотрела никогда в жизни, поглядела на испугавшуюся фрейлину. — Я убью её, Эннури. — Хрипло. — Я убью Скальду Грозную.***
— Зачем вы хотели меня видеть? — она, полностью опустошённая, не способная ни на какие эмоции после недавнего всплеска гнева, прислонилась к закрывшейся двери. Трандуил не сразу обернулся и не сразу отложил свиток, который читал. Валлей с полным безразличием смотрела на него, краем мысли понимая, что хочет просто сползти на пол, откинуть голову и закрыть глаза. Ей была не важна предстоящая поездка на западную часть Лихолесья, не было важно ничто, кроме ломающей тело усталости, которой она так внезапно поддалась. Её чернильные полосы скрывались магией Трандуила, но понемногу начинали болеть, и эта накатывающая боль делала своё — Валлей ослабевала не столько физически, сколько морально. — Вы мне понадобились, — медленно отнимая глаза от строчек, сказал Трандуил. Затем с той же неторопливостью оглядел всё фигуру принцессы, слегка поддёрнутую темнотой того угла, из которого Валлей не собиралась делать ни шагу. — Я вижу, вы ещё не собраны. — Я не успела. — Надо же. Кажется, было предостаточно времени на это. Или, может быть, — он обогнул стол слева, чтобы прислониться к нему бедром, — вы занимались чем-то иным? Будьте уверены, Валлей: вы не на прогулку едете и не в приключенческий поход — вы едете отрабатывать наказание, за отработкой которого, конечно, проследят мои доверенные лица. — Я и не сомневалась. Она была смиренна настолько, что это… Не походило на неё. Она при словах опустила глаза в пол и вроде бы немного прикрыла их, словно не спала несколько суток. Трандуил недовольно скрестил руки на груди. На самом деле он не планировал в качестве наказания посылать провинившихся мальдолльских эльфов строить дома. Но рук на постройку действительно не хватало, потому это стало альтернативой наказанию. Захотелось сказать об этом, возможно, даже предложить Валлей остаться и взяться за иную работу, но принцесса неожиданно перебила: — А вы не поедете? Понимала ли она вопрос? Навряд ли. Даже желания усмехнуться не появилось. Только странное и лёгкое раздражение. Эта девушка выглядела так, будто не до конца осмысливала ситуацию. А сейчас не те времена наступили, когда можно позволять себе выглядеть так. — Я не располагаю временем на посторонние забавы, — колко отозвался Владыка, чуть поворачиваясь, и блеск дорогих ниток камзола под влиянием света тотчас завладел вниманием потерянной Валлей. — Посторонние? — чудовище гнева закопошилось вновь. Валлей ощутила, как пополняются силы. Даже выпрямилась. — Конечно, всё, что касается чего-то такого, что вне ваших интересах, это — посторонняя забава. Мальдолл до поры до времени тоже был для вас той самой «забавой», которая вне приоритетов. — Я рад, что вы, наконец, поняли это, — ледяным тоном отозвался Трандуил. Валлей издала нервный смешок, схватившись за голову. В висках колотила кровь. — А сейчас что изменилось? А доверенные лица кто будут? Лилэль? — ей вдруг стало до безумия смешно. Лилэль… Лилэль! Та самая Лилэль, которая о великих тайнах на ухо вечно ворковала её отцу! Лилэль, которой её отец так верил, так слушался её, так, так!.. А она узнала о его скорой гибели и смолчала. А теперь Трандуил!.. — Да, иного и представить было нельзя! И что, многое ли узнали вы от неё? Она говорит о-очень полезные вещи, не так ли? А может заодно и поинтересуетесь у неё, куда делись самоцветы, которыми мы собирались расплачиваться с вами за убежище? Или о том, что нужно Скальде Грозной и где это находиться? Она не остановилась даже когда под кулаком Владыки расплющилась свесившаяся с вазы виноградина. Не остановилась, хотя подсознание кричало: «Прекрати же! Прекрати немедленно!» Не выходило, потому что тайный механизм уже был запущен. — Я не хочу ехать, — горло резануло после кратковременного молчания. В затуманенном сознании наступило просветление. — Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете сами. Расскажите, а потом отсылайте, куда душа пожелает. Я могу даже вернуться в Мальдолл. Буду бороться сама. — Последние слова дались с немыслимым трудом. Валлей, как подкошенная, снова прислонилась к двери. Тонкие крылья королевского носа размеренно раздувались. Но что ей до чужого гнева, когда её в который раз душит в тисках собственный? У Валлей дрожали колени. Так она была напряжена. И ничего, абсолютно ничего не могла поделать с собой. Ей не было стыдно за свои слова и внезапный бросок на Владыку, который явно не на такой разговор позвал её, потому что… Потому что она уже не помнила их. Они исчезли вместе с гневом, и их заменила пустота, пришедшая с усталостью. Только когда прошелестел ковёр — Трандуил сделал к ней по-кошачьему короткий шаг — Валлей вдруг опомнилась и постаралась взять себя в руки. — Валлей. — Властно и убийственно спокойно, хотя в остальном никакого намёка на снисхождение. — Будь передо мной кто-то ниже рангом, такие дерзкие слова я не оставил бы безнаказанными. Меня лишь одно интересует: как в таком тоне вы вообще осмелились не просить, а требовать от меня каких-либо объяснений? Я даю их по своему усмотрению. Если вы этого не запомните, боюсь, ваше дальнейшее пребывание здесь будет малоприятным. — Оно и так, — осмысленно, как никогда, дерзнула Валлей, чуть оседая, когда Трандуил, облокотившись на дверь, навис над ней, и его волосы окунули её в полутемноту, закрыв лицо. Он не моргал. Впился злыми зрачками точно в зрачки Валлей. Из-за этого не могла моргать и она. Творилось что-то жуткое. Она не обращала внимание на приглушённое и очень медленное сердцебиение в собственной груди, зато ей чудилось, что где-то глубоко внутри у неё грохочет нечто, что почти обрушилось, разломилось… Вера в собственные силы. Она слаба, ей не выстоять в одиночку, не вернуться в Мальдолл, как бы туда она ни рвалась — это отражалось в морозной, неумолимой равнодушности тех глаз, которые давили похлеще, чем обломки шатра, под который она, Валлей, угодила на том треклятом поле… — Ты спрашивала, что изменилось теперь? — продолжал тот, которому она в самом начале принуждала себя подчиняться. — Ничего. Меня влечёт та же выгода. — Веско и надменно. — Хочешь бороться в одиночку — борись. Я не стану вмешиваться. Никто не станет из моего народа. Гибель же твоих сородичей останется на твоей совести. — он чётко выделял слово «ты», которое било Валлей по ушам. — Можешь забыть про этот край, забыть про всех его обитателей и про каждого в отдельности. Можешь освободиться от договорённости по поводу брака с Леголасом, я не стану принуждать. Он плавно отклонился, выпрямляясь. Валлей сделалось холодно и неловко. Чужие зрачки всё так же пили её до дна, копошились в мыслях, в душе, только на расстоянии. Вместе с этим расстоянием вернулась и подчёркнутая официальность: — Меня изначально влекла лишь выгода, ваше высочество. — Кривая ухмылка, в голосе — ядовитая правда. — И я вскоре действительно спрошу Лилэль о тех самоцветах, что вы везли мне. Однако вам стоит быть благодарной. Я уже говорил об этом. Не будь ваш отец когда-то моим товарищем, не откликнулось бы Лихолесье на его зов. — Не будь вы настолько алчным, некоторых вещей получилось бы миновать, — ей было нелегко защищаться в том состоянии, в котором она пребывала. Валлей тяжело вытянула воздух. Трандуил уже порывисто сдвигал книги и свитки со стола, стоя к ней широкой и напряжённой спиной. — Вашему отцу было бы горько осознавать, что он пошёл на жертвы, потупился своей гордостью, а его дочь ни в грош не ставит эти жертвы. Валлей шевельнула губами в новой попытке защититься, но Трандуил полуобернулся и протянул руку со шкатулкой на ладони. Сердце пропустило удар. Показалось, что это та самая шкатулка, в которой был ключ, но нет… Это игра света и подсознания — на ладони Владыки совсем иная шкатулка. Даже не шкатулка, а деревянная выемка без крышки, из которой торчат края черного бархата. Валлей шагнула из темноты стены, отпуская дверную ручку, в которую вцепилась уже давно, и взглянула на предложенное. Потерялась, ибо не поняла, чего требует своим молчанием от неё Трандуил, зачем показывает ей это… Белые и на вид нежные отполированные края без какого-либо узора… Это был тонкий браслет, тяжело лежащий в складках бархата. — Это сделано из рогов белорогого оленя, того самого, которого вы подстрелили. Валлей словно понимала с запозданием. Она подняла руку, чтобы коснуться браслета пальцами, но отчего-то замерла. Что-то здесь было не так, что-то дико смутило, но принцесса находилась в слишком странных чувствах, чтобы сразу распознать очевидное… — Берите же, — резко поторопил Владыка. — Это мне? — Вы считаете, что женские браслеты делают для меня? — Но… — Валлей и впрямь уставилась на изящные кольца мужской руки, что держала шкатулку. — Я же… Я… Причём тут олень и это?.. Мне кажется, что я… — Не заслуживаете это? — с вызовом вопросил Трандуил. — Я это знаю. Хотите вы или нет, но вам придётся надеть его. И не снимать ни в коем случае. Браслет был холодным и всё-таки действительно весомым. Валлей не решалась просунуть в него кисть. — Он не простой, — тихо озвучила мысли она. — Именно. Не скажу, что на нём сильные чары, но их хватит на то, чтобы помочь вам справляться с вашим проклятием. Так вот, в чём дело. В её проклятии, а не в трандуиловских доброте и желании делать подарки. — Спасибо, — будь её кожа бледной, браслет слился бы с ней, но Валлей, как эльф гор, отличалась смуглостью, потому белое кольцо отчётливо проступило на её руке. — Значит, вы всё-таки поможете? Это вырвалось быстрее, чем она осознала. Но Трандуил остался абсолютно невозмутимым. Он счёл вопрос нелепым и ненужным. — Мне. С ведьмой. И проклятием. — Договаривать нужно было, хотя горло спёрло. Валлей жалела, что перед ней не Леголас, иначе слова подобрались бы сами. — Я не справлюсь. — Вы уже сказали мне об этом. — Я просто хочу быть уверенной, что… Что не останусь с ведьмой один на один. — Вот видите, — пониженный голос пробил Валлей, она встревоженно подняла глаза, — история повторяется. Он смотрел с высоты роста, но без всякой надменности. — О чём вы? — Вы так злились, что ваш отец обратился за помощью именно ко мне, хотя только что открыто поступили так же. Потому что у него не было выбора. Нет его и у вас. Так что прекратите рваться в Мальдолл, где вам не будет никакой помощи. А теперь возвращайтесь к себе и более не тратьте время на посторонние вещи. Валлей молча развернулась и остановилась только на пороге. Трандуил пристально смотрел ей в след. Дрожащей рукой принцесса прикрыла за собой дверь.