***
На западной части Лихолесья уже господствовал вечер, когда эльфийский отряд остановился на краю тропы. Расходившиеся жители деревянных домиков, прекратившие свои работы, с воодушевлением оглянулись на принца Леголаса во главе. Они были извещены, что к ним отправлена помощь, и ждали её ещё с утра. Однако то, что пресловутая помощь объявилась поздним вечером, никого не расстроила — решили начать работы спозаранку. Спешившись с коня, Валлей не переставала вглядываться в неровные и угловатые, резкие, очертания домов, которые уже начали строиться, но которым ещё предстояло принять надлежащий вид. Здесь же неподалёку прямо на земле были свалены доски, деревья, чьи сучки ещё не были обрублены, и оставлены телеги, в которых перевозились стройматериалы. — А тут уже и без нас начали, да? — Нраймил тоже проворно осмотрелся и уже шествовал к Валлей от одного из начатых домов. — Мы быстренько со всем справимся. Я, конечно, ни разу не строил, но, думаю, сложного ничего нет. — Ты в этом так уверен? — изогнул брови его брат Крайнил, забирая нраймилового коня и уводя вместе со своим под узды. — Это тебе не орков в дозорах из засады расстреливать. — А ты тогда чего говоришь так, словно строил уже?! Валлей улыбнулась. Нраймил пригрозил брату, который не видел, кулаком. Кажется, он действительно был в своих силах уверен. — Валлей, — позвал Леголас с боку и протянул руку, — есть кое-что, что ты должна увидеть. Как и тогда, в первый их приезд, он аккуратно провёл её по неровной тропе, заботливо отводя от лица принцессы ветви, к тому самому заброшенному домику, в котором Валлей уже имела возможность побывать. Только на сей раз убранство в нём изменилось: на первом этаже напротив лестницы стояла не очень широкая кровать, застеленная, на столе красовалась простенькая голубоватая скатерть и даже ваза со скромными ромашками. Горела рыжая свечка. И не было пыли. Совсем. Дощатый пол блестел чистотой. Валлей не совладала с чувствами и улыбнулась. Ей в одночасье полюбилась созданная атмосфера уюта, доброты и тишины. Снова подумалось, что печально будет сменить этот милый дом на роскошные и полупустые покои в лихолеском дворце. — Теперь ты полноценно сможешь отдыхать здесь в течение тех дней, которые мы тут пробудем. — Мне очень нравится, — она проскользнула внутрь, опустила вещевой мешок и колчан, краем мысли подумала, что стоило, наверное, снять сапоги, но тотчас увлеклась цветами и об остальном позабыла. Леголас со странной полуулыбкой смотрел, как Валлей сначала потеребила лепестки свежих ромашек, затем настойчивее пощупала их, будто уверяясь в их подлинности, а затем сунула в букет нос и… чихнула. А после смешка принца покраснела и мигом отвернулась, делая вид, что ей очень интересен древесный узор потолка. Когда же послышался стук — Леголас уже спускался по лесенке с обратной стороны, Валлей выскочила за ним и замерла в проёме. — Куда же ты? Разве ты не со мной ночевать будешь? Принц обернулся, с весельем оглядывая фигуру девушки от макушки до пяток. По-особому смотрелась Валлей сейчас: немного лохматая, ибо в пути их потревожил ветер, с измявшимся белым воротников, со слегка закатанными рукавами зелёного костюма… И зачем же она задаёт ему такие вопросы? Словно маленькая девочка, которая не понимает, почему взрослый мужчина оставляет её одну. — Конечно, нет, Валлей, — с невероятной мягкостью ответил Леголас и, таинственно улыбнувшись, тенью растворился в темноте. Валлей покраснела минуту спустя. Покраснела, пристыдилась, юркнула в дом и закрыла дверь. И что чёрт дёрнул спросить? Просто вспомнила первую ночь в этом доме. Леголас пробыл с ней до рассвета. Конечно, они не спали, но… Но ведь пробыл же. Она бы и в этот раз могла не спать. У Валлей всё ещё быстро стучало сердце, как у нашкодившей. Даже когда принцесса села на самый край жестковатой кровати, окончательно избавиться от смущения у неё не вышло. Леголас так странно посмотрел, словно… Словно что? Девушка осторожно подложила под себя подушку и сунула ладони под щёки, наполовину оставшись в сидячем положении. Смотрела на подрагивающий глаз свечи. Лесной принц из головы не шёл и явно не собирался уходить ближайшее время. Леголас. Такой же доброжелательный, каким и предстал в их официальном знакомстве тогда, в трапезном зале. Встревоженный и собранный, когда отыскал её под обломками шатра на том треклятом поле в ту ужасную ночь… Валлей плохо помнила события того дня, как и причину, по которой на вопрос: «Кто вы?» с её губ слетело не «Принцесса», а «Травница». Чего она испугалась тогда? Она не понимала. Лицо Леголаса в тот миг перед неё расплывалось, но в прикосновении его крепких рук, которыми он поддерживал её, была уверенность, перед которой Валлей не могла не преклониться. Она не предполагала, что у такого эльфа, короля, Владыки, каким являлся Трандуил, может быть такой сын. Противоположность. Леголас полная противоположность своему венценосному родителю. Он был ею до того дня, пока не узнал, что должен взять её, Валлей, принцессу разгромленного государства, в жёны. Её, незнакомку, чужачку. Тогда характер Леголаса показал отголоски отцовского характера, ту же отстранённость, нежелание принимать, непримиримость с тем, что нужно делать что-то, не испытывая в этом прямой потребности. Например, вступать в брак с нелюбимой. Валлей делала это для народа. Она собиралась принести в жертву свою свободу и своё сердце ради того, чтобы эльфы Мальдолла поверили в хорошее будущее. А Леголас?.. Его на этот путь толкнул Трандуил. Приказал. Поставил перед фактом. Закрывая глаза, Валлей слегка содрогнулась. Ей показалось, что в комнатку проник холод, вечерний и лютый. Тогда что изменилось теперь? Или всё началось меняться с самого начала? Обречённые быть нелюбимыми друг для друга, ни Леголас, ни Валлей не создали меж собой вражды. Усмирив задетые отцом чувства, принц остался терпимым к принцессе чужого края. Валлей, в свою очередь, подкреплённая благородным чувством к народу, смирилась со своей судьбой моментально. Но сегодня во взглядах между ними промелькнули не смирение или терпимость. Промелькнуло нечто, к чему… К чему Валлей так и не добралась мыслью, потому что тихо засопела, погрузившись в сон.***
Спокойствие, с которым Леголас покинул Валлей, было им тщательно поддерживаемо. Стоило ему отойти на достаточное расстояние так, что свет из домика перестал освещать пространство ночи, принц прислонился к дереву, выдохнув. Чихает Валлей забавно. Неужели у неё аллергия на цветы? Навряд ли, иначе бы не лезла к ним. Хорошенько протерев глаза, Леголас стремительно взобрался на холм, юркнул под деревья, туда, где уже пылал небольшой костёр… Он уходил от Валлей с твёрдым чувством заглянуть к ней через час. Костёр действительно был разожжён. В него продолжал подкидывать ветки Нраймил, Диал, улыбаясь котом, грел ладони, Крайнил задумчиво почёсывал подбородок и смотрел в землю, Гвальторе же сидел поодаль ото всех, под деревом, и в темноте исхитрялся вчитываться в прихваченную с собой книжку. — Это ты вовремя — мы собирались перекусить! — Нраймил радостно плюхнулся на бревно к Диалу. Напротив на такое же бревно сел и Леголас. Жар огня приятным теплом коснулся сапог и согрел ноги. Принц задержал взгляд в огне дольше, чем хотел, и Нраймил по ту сторону всполохов с хитро улыбкой наклонил голову, заглядываясь на него. — Валлей в доме, отдыхает, — быстро сказал Леголас, считая, что закадычному другу принцессы нужна именно это информация. — Да? — по-деловому прозвучал вопрос. — А ты не хотел бы отдохнуть? Ну, в том же доме? Он словами, как водой в лицо плеснул. Леголас по первости решил ухмыляющегося эльфа осадить, но тут быстрее среагировал Диал — пихнул Нраймила в бок. Наглец спрятал улыбочку наклоном головы, а сам невинно продолжил: — Да ладно. Простите, ваше высочество, но с особами королевских кровей я с детства дела имел. И знаю, что им вроде как не пристало все чувства напоказ выставлять, потому я на такое глаз наточил. — Твои слова лишены основания, Нраймил, — Леголас, демонстрируя полное равнодушие, даже сел расслабленно. — Я так не думаю, — вдруг подался Нраймил вперёд, не страшась шального огня. — Я видел Валлей в тех чувствах, в которых она пребывала после того, как узнала, что станет твоей женой. В ней не было страха. Только целеустремлённость и желание исправить ситуацию. — Я понимаю, — враз изменившимся голосом заговорил Леголас. На его лице отразились тени тех мыслей, что уже посещали его. — И я тоже не испугался. Это мой долг, как у принца Лихолесья, как сына своего отца. — Но ты всё равно поначалу выглядел иначе, — Нраймил задумался, что-то про себя прикинул и вдруг решил поделиться тем, чем обычно на трезвую голову не делился: — Было время, когда я старался привлечь её внимание. — Леголас неверяще вскинул брови, Нраймил же со смешком взъерошил себе волосы, что стали чуть длиннее. — Да, было дело. — У тебя такое дело было с каждой девушкой Мальдолла, — укоризненно вставил Крайнил. — Я искал ту единственную, — парировал Нраймил, — решил и Валлей проверить. А чем горный чёрт не шутит? — и снова продолжил уже для Леголаса: — Я долго привлекал её внимание, в какой-то момент у меня получилось… — Пауза, выражение, по которому дальнейшее не сложно предугадать, — но Валлей всегда была весьма своеобразна. Мне казалось, что она не может надолго оставаться с тем, к кому у неё только интерес. И ко мне она остыла быстрее, чем увлеклась, и в какой-то момент начала со мной… Дружить. Ничего не говоря. И я это понял. И спокойно принял. А принял потому, что отец у неё из королей оказался, а такие девушки не для меня. Мне бы что-то попроще. Я ж не знал, что она принцесса. — Всё ты знал, — прежним тоном буркнул Крайнил. — Ну я догадывался, — схитрил Нраймил. — Я это рассказываю потому, что знаю, как выглядит Валлей, когда ей что-то интересно. Или кто-то. И сейчас она именно такая. Воцарилась тишина. Даже Гвальторе под своим деревом оторвался от книжки. Он о рассказанных событиях знал предостаточно и так же знал, что Нраймил щепетильные моменты решил опустить. Например, гнев короля Мранура, что дочь его связалась с обыкновенным стражником, да не просто стражником, а известным на весь Мальдолл ловеласом; и то, что на долгое время Нраймил был вынужден держаться от Валлей подальше, да и сама принцесса, пристыженная, избегала его компании. Именно после этого неудачного романа утвердились слухи, что Нраймил всё-таки на Валлей женится против царской воли, и ставшие к тому моменту настоящими друзьями, Валлей и Нраймил серьезно пострадали от них. Тишину перевал восхищённый шёпот Диала: — Ты увивался за мальдолльской принцессой… — Зато теперь я опытный. И я знаю, что Валлей увлечена. Я знаю её так хорошо, как если бы она была моей сестрой. Ещё не решивший, как реагировать на услышанное, Леголас нашёл отдушину в разглядывании земли и круглых теней, что плясали на ней. В какой-то миг Диал поднялся, притащил сумки с едой. На пару с Нраймилом, вдруг замолчавшим и немного хмурящимся, они насадили кусочки мяса на острые стальные палочки и устроили их над костром. Валлей увлечена? Тогда он тоже. Единственное, к чему Леголас пришёл. Ему в одночасье стало спокойно, но всё-таки что-то мучило. Спокойно, потому что будущая жена нравится, потому что к ней появилось влечение. Тогда что за муки? Что мешает насладиться моментом облегчения? Наверно, так себя чувствует тот, кто никогда не привязывался к кому-то постороннему.***
Валлей заворочалась, потревоженная странным чувством — чувством, словно кто-то пристально наблюдает за ней — и едва не свалилась с кровати. Только вовремя успела выставить перед собой руки. Зато проснулась сразу. Села, медленно распрямляя спину, потягиваясь. Напротив было тёмное окно с тенями шевелящихся веток. Чувство постороннего наблюдения не исчезло. Решив, что всё это не что иное, как очередная шутка пошатнувшегося за последние дни характера, Валлей поднялась. Вне дома царила ночная жизнь. Ветер волочился по земле прохладной змеёй, крохи того небосклона, которые виднелись сквозь кроны, оказались затянуты ночными облаками. Через раз мигали редкие звёзды. Почти не было видно луны, зато где-то там, вдалеке, за выступами кустов и пеньков светились рыжие пятна — костры. Валлей подобралась, в желании согреться обняла себя за плечи. Немного постояла на крыльце. Ей здесь нравилось. Нравилось проснуться в таком доме, нравилось в нём заснуть. Нравилось его очарование, его скромность. Валлей надеялась, что такие чувства испытывает каждый мальдолльский эльф, которому в таком доме предстоит жить. Валлей уже двинулась на яркость костров, но остановилась — позади что-то хрустнуло. Однако ничего необычного не случилось — лес продолжал шелестеть, костры — светить, но сердце у Валлей ускорило ритм. Она вглядывалась в темноту кустов за домом, из окошка которого падал скупой свет. В кустах никого и ничего не было. Стоило Валлей вновь отвернуться, как раздался повторный хруст. Пригнувшись, словно она была готова прыгнуть в чащу прямо сейчас, Валлей нашарила на земле небольшой камень и стиснула в кулаке. Это вполне мог быть паук. Таких ведь в Лихолесье много? Одно из этих чудищ уже разрушило единожды этот прекрасный дом, и Валлей не позволит этому случиться снова. Шаг, ещё шаг — сосредоточена, как тогда на охоте с Трандуилом. Секунда — Валлей прыгнула, рукой отогнула кусты. Пусто. Из ослабленной хватки камень выпал. Всё-таки показалось. Тихо выдохнув, Валлей обернулась. И коротко вскрикнула: перед ней стояла бледная и безэмоциональная Лилэль. — Что? — принцесса едва на ногах устояла. Ей сделалось нехорошо. Вспомнилось чувство, словно за ней кто-то наблюдал. — Что ты тут делаешь, Лилэль?! — Меня прислал Владыка, — ледяные ноты её голоса разбавили напряжённую тишину. — Зачем это?! — с внезапным вызовом взглянула на неё Валлей и запретила себе бояться. Может, Лилэль тут действительно ради того, чтобы проследить за тем, как они наказание отрабатывают? Да это же нелепо! — Ты для него теперь такая незаменимая подруга? Как и для моего отца? Лилэль молчала, не моргая. Её бледное лицо осветилось мёртвым светом, когда из-за ночной тучки выглянул краешек потерявшейся луны. Валлей ближе подступилась к эльфийке, с горьким презрением глядя ей глаза в глаза. И негромко вопросила: — Почему ты не сказала о том, что он погибнет? Почему ты смолчала, Лилэль?.. — Потому что у Мальдолла настанут новые времена. У вас ли ключ, ваше высочество? — Никакого ключа у меня нет! — Валлей обогнула её, желая уйти прочь. Она дрожала. Лилэль набычилась, но с места не двинулась. Её ледяной пробирающий до гостей голос полетел к Валлей: — Скальда Грозная вскоре объявится. Вернёт свою мощь. Ей нужен ключ. Ей нужны вы, ваше высочество. У неё есть помощники. Целый народ. — Какой народ? — у Валлей мелькнули страшные догадки. Не совладав с чувствами, она даже снова спустилась к Лилэль с того холма, на который успела взобраться. — Валлей? Валлей вздрогнула. С другой стороны холма, обогнув дерево, остановился Леголас. Он серьёзно глядел и на растерявшуюся Валлей, и на пространство позади неё. — С кем ты говорила? Принцесса в неловком жесте вскинула руку, указывая на… никого. Место, где стояла Лилэль, пустовало. Похолодев нутром, Валлей покачнулась, будто желала броситься прочь от этого дома, очарование к которому у неё вдребезги раскололось. Леголас поддержал её за плечи и очень удивился, вздрогнул, когда Валлей мгновенно извернулась и крепко обняла его, уткнувшись носом ему в грудь. И замолкла. Даже не дышала. Лихорадочно соображала, пока ладони принца не спеша скользили от её спины к её талии. — Что случилось? — к острому ушку склонился Леголас, и волосы Валлей защекотали ему нос. Девушка не дрожала, но никак не могла скинуть цепи напряжения. Оно сделало твёрдым каждый её мускул, каждую частичку тела. Наконец, Валлей, поняв, что дыхания не хватает, расслабилась и жадно втянула в себя воздух вперемешку с запахом самого Леголаса: лес, влажность, костёр. Она крепко зажмурилась и… Отстранилась. — Прости меня. — Не понимаю, за что. Так что произошло? Вместо ответа она скользнула ладошкой в его руку, стиснула её и стремительно направилась прочь от домика, на который не хотела даже оглядываться. Леголас больше не расспрашивал, пристально наблюдая, как кончик светлой косы подрагивает чуть ниже женской поясницы. Чуть-чуть не дойдя до края деревьев, где за ними на поляне расположился костёр и друзья, Валлей внезапно обернулась к Леголасу. Он видел, что есть нечто такое, что не даёт принцессе покоя, но не стал торопить её. — Лилэль, Леголас. — Валлей, — Леголас стремительно покачал головой, и Валлей заглушила в себе порыв продолжить. — Я уже говорил, что мой отец разглядит правду среди фальши. Тем более, Лилэль осталась во дворце. — Дело даже не в этом! — уже неуверенно воскликнула Валлей. Что значит «Лилэль осталась во дворце»? Ведь… Леголас удивился — Валлей разозлилась мгновенно. Даже руку убрала из его руки. И, шумно дыша, прислонилась лбом к близкому дереву. — Просто вы не знаете Лилэль, как знаю я. Твой отец охотник до тайн, которые долгое время не были подвластны ему. Лилэль пользуется этим! — Чего вы кричите? Неужто первая ссора? — Нраймил нырнул под ветку и выразительно оглядел будущих новобрачных. — Вы не думайте, что я подслушивал. Просто действительно было громко. Ничего не сказав, Валлей быстро миновала Нраймила и вышла на поляну, а там молчаливо уселась у костра прямо на земле, подтянув к себе колени. Нраймил слегка смутился, всё-таки решив, что помешал, но Леголас мягко стиснул его плечо. Они вместе вернулись к костру. Крайнила уже не было — отправился бродить по окрестностям. Леголас занял прежнее место, через всполохи огня поглядывая за принцессой, чьё лицо затвердело и выражение глаз сделалось отчуждённым, словно Валлей находилась глубоко в своих мыслях. Отнюдь нерадостных. Даже Диал пихнул Нраймила, мол, что произошло, но Нраймил пожал плечами. Затем снял с костра палочку с довольно поджарившимся мясом и протянул Валлей. Поводил ей перед глазами, но принцесса лишь раз качнула головой. В напряжённом молчании, скорее всего, они были вынуждены просидеть очень долго, но Валлей вдруг расслабилась, вернулась в реальность, заёрзала, устраиваясь у ног Нраймила, и виском прислонилась к его колену. Очень виноватый, скромный взгляд, в свой адрес заметил Леголас, проступивший к нему через дрожание огня. Принц едва заметно улыбнулся. Он никак не ощущал себя обиженным. Лишь понимал, что девушку, предназначенную ему в жёны, ему ещё предстоит разгадывать и разгадывать. — Нраймил, — тихо позвала Валлей, очень желая, как и когда-то, разделить с ним одну из важных тайн, — мне Гэрфил снился. Нраймил оторопел. Даже Гвальторе под свои деревом оторвал глаза от книги. Валлей приподняла сероватое лицо, на котором плясали рыжие пятна огня. — То есть? — с трудом вылезло из груди. — Гэрфил. Тогда, в Дол-Гулдуре. И сам Дол-Гулдур. Я видела во сне. Я думаю, что это из-за проклятия. Он как живой был, на арфе играл. Помнишь? Как он всегда играл, когда ему не нужно было ходить в разведку с Ильтаном. Только в конце сна странное случилось: он чего-то испугался. Нраймил? Валлей нахмурилась, ибо Нраймил играл скулами и выглядел так, словно из чистого упрямства не собирался поддерживать разговор. — Кто такой Гэрфил? — выглянуло из-за Нраймила любопытное лицо Диала. — Один наш друг, — хрипло и неохотно заговорил Нраймил, избавившись от оцепенения. — Давний друг. Мне кажется, что он в Мальдолле дольше всех нас был. — И что с ним стало? — Он погиб, — опустив глаза, тихо шепнула Валлей и сжалась в комок. — В одном из дозоров. Сорвался со скалы в дождь. Он был не просто стражем Дальньядло — разведчиком. Не существовало следа или вещи, которую бы не заметил или не разгадал бы Гэрфил. И он красиво играл на арфе. Он был больше менестрелем, хотя и с арфой, и с мечом его руки умели обращаться одинаково хорошо. Он присутствовал на многих праздниках, пользовался благосклонностью моего отца. Его песни радовали наш народ… Диал, огорошенный печальным концом истории, понурил голову и не стал расспрашивать дальше. Атмосфера совсем не располагала: Нраймил, не справляясь с напряжением, утяжелившим его конечности, ворошил угли, Валлей уткнулась лицом в колени, Леголас вертел между пальцев веточку и удалял внимание только ей. Только Гвальторе больше не вернулся к книге и странно мерцал глазами из той темноты, что окутывала его. Когда же Нраймил поднялся от костра вслед за остальными, Гвальторе поднялся тоже. Нраймил слышал его шаг, потому что экс-советник никак не старался затаиться, и, не выдержав, обернулся, неприязненно вопросив: — У тебя есть, что сказать? Они замерли в чёрноте деревьев. Никто не мог ни видеть, ни слышать их. — Когда ты скажешь ей? Нраймилу не требовалось растолкования странных слов. Ему лишь не понравилось, что Гвальторе на поводу своей натуры снова лезет не в своё дело. — Никогда. — Обрубил. — Она никогда не должна об этом знать. Тебе конечно, не понять, но есть тайны, от упоминания о которых стоит воздержаться. Катись к горному чёрту, Гвальторе. Сказав всё, что крутилось на языке, Нраймил принялся пробираться сквозь заросли. Гвальторе, зло пожав губы, направился следом. — Она сказала, что он снился ей. В Дол-Гулдуре. Или ты такой остолоп, что не понимаешь, что это значит?! — Ну раз ты такой умный, то объясни! Нраймил выпустил упругую ветку, экс-советник успел закрыть лицо, но по руке его всё-таки шлепнуло и поцарапало. — Это значит то, что ваш непревзойдённый Гэрфил как-то связан со Скальдой Грозной. — Бред. — Валлей проклята, — штанина у него зацепилась за ветку, пришлось отстать от Нраймила, чтобы высвободиться. — Всё, что она теперь видит в сновидениях — воспоминания и самой Скальды тоже! — выбравшись, Гвальторе чуть повысил голос, ибо фигура Нраймила мелькала далеко среди листвы. А через мгновение он потерял её окончательно. Однако, выругавшись в паре нелицеприятных выражениях на эльфийском, перебравшись через плотные заросли какого-то колючего растения, чувствуя, как пульсирует царапина на тыльной стороне ладони, Гвальторе вышел к покатому поросшему склону. Внизу в темноте шуршала речка. Нраймил стоял тут же, уперев руки в бока, и явно подумывал о том, что прыгать ради избавления от присутствия Гвальторе не станет. Экс-советник несдержанно оправил воротник. — Ты знать не можешь, но: Гэрфил был не только когда правил король Мранур. Гэрфил был и во времена Эниссара. Прошла долгая жуткая минута, прежде чем, осунувшийся лицом Нраймил оглянулся. Гвальторе выглядел в полумраке, как принуждённый по крупице вытягивать из себя правду. — Что ты хочешь всем этим сказать? — Неужели ты до сих пор не догадался? — Гвальторе скривился, поражаясь тугодумию одного из лучших стражей Мальдолла. — Времена Эниссара — это времена Скальды Грозной. Вереница непонятностей вдруг выстроилась в определённом порядке. Нраймил цепко уставился на экс-советника в ожидании продолжения. В причине его внезапной словоохотливости можно было разобраться позже. — Твоя любимая недопринцесса видела не столько своё воспоминание, сколько воспоминание самой Скальды Грозной. Из этого следует… — Ты намекаешь, что Гэрфил был на одной стороне с ведьмой?! — Нраймилу дико не понравилось собственное предположение. Было трудно верить в то, что такой эльф, как Гэрфил… — Не намекаю, — Гвальторе искривил губы, — а говорю прямо. — Этому нужно ещё найти доказательства. Так что держи свой длинный язык за зубами. Я знал Гэрфила дольше твоего. И помню, как он погиб на самом деле. — Точнее, от чьих рук, — тон в тон плюнул Гвальторе. Нраймил мертвенно побледнел, набычился. — Скальде Грозной кое-что нужно. И она знает, что эта вещь находится в Мальдолле. — Знает твоими стараниями, да? — тотчас смекнул Нраймил, отодвинувшись от покатого склона. — Ты просил меня сыграть предателя. У меня не было выбора. — Не испытывая никаких угрызений совести, Гвальторе поднял подбородок. Нервно пошкрябав древесину ногтем, Нраймил взвинчено поинтересовался: — Чего это ты разоткровенничался? Гвальторе не ждал смены темы, ибо приготовился, что Нраймил как минимум будет буянить, но… Нраймил хотел, а держался. — И что этой всё-таки ведьме нужно? — Спросишь у той, которой лжёшь. — Это был конец, Гвальторе развернулся уходить. Нраймил не сказал ничего. Пускай катится и где-нибудь подавится своим ядом, коего в нём с изобилием хватит на каждого в Средиземье. Опустившись на влажноватую траву, Нраймил погрузился в непростые для него думы о друге, о котором он долгие годы старался не вспоминать, о разведчике, о чьей смерти Валлей сегодня говорила неправду, потому что сама до сих пор пребывала в наведении… Гэрфил, этот вечно спокойный, миролюбиво улыбающийся, прячущий в глубоких глазах невыразимые боль и тоску, погиб от его, Нраймила, руки.***
Валлей Леголас заметил под густой сенью, принцесса держалась, как струна, которую натянули излишне туго. Однако её плечи покорно расслабились и опустились, когда на них легли его ладони. Валлей не поворачивалась, пока что не хотела этого, и Леголас не торопил. Он скользнул ладонями ниже, на женскую спину, сомкнул их на животе и заставил Валлей к себе прислониться. Она поддалась спокойно, мелькнула её полуулыбка. В груди затрепетало сладкое чувство. На секунду Леголас удивился, как вообще отыскал в себе силы оставить Валлей в тот миг в домике одну. И этот её нескромный и необдуманный вопрос… Глупая, глупая Валлей. — Не хочешь вернуться в дом? Валлей поёжилась. Новую встречу с Лилэль не пережила бы — точно бы накинулась на неё с кулаками. — До рассвета не очень долго. И спать мне совсем не хочется. «Или не хочется вылезать из объятий? И из них…» Возможно, в некоторой степени мозг её всё-таки спал, ибо Валлей совсем не смущалась близости с лесным принцем и даже поверх его ладоней положила свои. — Куда ты смотрела? — знакомым наклоном Леголас коснулся дыханием её ушка. — В чащу. Вдруг бы кто-нибудь появился. — Долго бы ты ждала, — улыбка появилась сама, всё в этот миг появлялось само: притяжение, трепет и нежность. — Ну тебя же я дождалась, — не сразу отозвалась Валлей. — Что же такое говоришь мне, Валлей? Валлей, Валлей… — Прикрыв глаза, Леголас наклонил голову в бок — волосы принцессы пропитались ароматов леса, дикого, опасного… Он был сильным и терпким, как вино, что любит его отец, и ему нельзя было сопротивляться. Леголас не заметил, когда Валлей развернулась, когда их пальцы переплелись и когда принцесса прислонила свои губы к его. И этот поцелуй был совсем не таким, как тот, что он украл у неё в том коридоре, когда Валлей в расстроенных чувствах ушла с ужина. Валлей отстранилась с широко раскрытыми глазами, словно перед ней был призрак, но нет… Это призрак обнимал её очень крепко, уверенно, отдавая частицу своего бесстрашия. И всё-таки они вернулись в домик. Валлей не возражала, ибо всю дорогу с жадностью глазела на принца, который за руку вёл её по своим следам. В домике догорела свечка. Но никто не собирался её зажигать. Дверь закрылась, и Валлей, не отпустив Леголаса, прижалась к нему, как влюблённая кошка. Опасная. Пленительно-опасная, и скорее всего сама об этом не подозревает. Леголас знал, что не стоит позволять ей большего, впрочем, как и себе самому, но то, как он целовал Валлей, так он не целовал никого. Наступила минута, когда он возблагодарил отца за возможность взять в жёны эту девушку. — Леголас, — выдохнула Валлей, убирая растрепавшиеся волосы от лица. — Я… — Она порозовела, хотя в темноте этого было не видно, но Леголас почувствовал. Валлей хотелось что-то сказать, но никак не получалось подобрать слов. — Ничего, не торопись, — усмехнулся тихо он, подталкивая распалённую принцессу к её кровати. — Ложись. Я не уйду. С первыми лучами рассвета начнутся работы, потому тебе стоит отдохнуть. Опускаясь на уже смятую в первой дрёме кровать, Валлей отчего-то не поднимала на Леголаса глаза. Недоумевала, что же она ему сказать собиралась? У неё в груди был такой порыв… Словно в любви признаться решилась! Покрасневшая, ощущающая на себе внимательный взгляд, Валлей уткнулась горячим лицом в подушку. У неё покалывало губы, вспотели ладони, и быстро-быстро билось сердце между рёбрами и одеялом.