Танец Перехода

      Звук арфы. Тихий, переливчатый звон, наполненный грустью, ветром, светом… Тайной. В Мальдолле давно не звучала эта песня, знакомая Валлей настолько, что не нужно было слышать её, чтобы помнить каждую тональность. Валлей раскрыла глаза. В Мальдолле стояла приятная тишина, только Прайя шипела далеко позади. Трава под ладонями оказалась холодной и сырой. Валлей, наконец, в неверии осмотрелась вокруг. Мальдолл! Любимый, родной, прекрасный Мальдолл с его Изумрудными садами, так нелюбимый ею ранее, с его мостами и лестницами, с его башнями, колоннами и статуями. И эта музыка! Валлей захлебнулась чувствами. Поднялась, выбегая на каменную дорожку, а по ней — к длинной лестнице, которая вела к галереям (именно в этих галереях тогда разбушевался глупый тролль). А там на одной из ступеней, прислонившись плечом к посеребрённым перилам… Держа арфу в руках…       Слишком жарко. Тяжело стоять, не дрожа, не думая.       Валлей сумела сделать короткий шаг. Тогда эльф, сменивший в своих глазах печаль на радость, шевельнулся. Протянул к Валлей руки, желая, чтобы девушка обняла его.       — Моя Элоим. Я очень рад.       Но Валлей не подходила, прижимая сжатую ладонь к груди, будто таким способом сдерживала в одном месте бурное сердце.       «Моя Элоим».       Да, он иногда называл её так, когда ему было слишком тоскливо, слишком пусто, одиноко, холодно… Слишком больно, невыносимо.       — Тебя ведь нет, — шёпотом проговорила она, поддаваясь сильному желанию коснуться его, и сделала новый шаг. — Тебя нет, а ты продолжаешь играть. Я всегда слышу твою арфу. Когда засыпаю и когда просыпаюсь. Мне… Мне больно от этого, Гэрфил…       Эльф окончательно перестал тянуть руки для объятий. Поник, снова сделался невыносимо печальным. Арфа съехала с его коленей, стукнулась позолоченным краем о ступеньку. Гэрфил молчал, глядя в пустоту перед собой, будто совсем забыл про присутствие своей дорогой Элоим.       Валлей упала перед ним на колени, прижалась, обняла эльфа, склоняя его голову с нежными золотыми кудрями к себе, чтобы поцеловать её в макушку, чтобы отвлечь эльфа на себя, чтобы безраздельные разрушающие тоска и боль отступили от него.       — Ты совсем не меняешься, — засмеялась Валлей, хотя при этом тихо плакала, и поглаживала Гэрфила по спине. — Совсем-совсем… Всё такой же. Со мной столько всего приключилось, Гэрфил! Король умер… Мальдолл уже не такой, каким мы знали его вместе. Я так скучаю по тебе! Так скучаю… Иногда мне кажется, что я состою только из тоски и никакие светлые чувства не наполняют меня. Это страшно.       — Да, страшно, — тихо согласился с ней Гэрфил, в чью угасшую душу пришло умиротворение. Его Элоим всегда умела возродить его из пепла, из пыли…       — Нам не хватает тебя, — уже более ровным голосом продолжала Валлей, глубоко вздыхая. Плечи Гэрфила под её ладонями насмешливо дрогнули. — Правда не хватает! Мне, Нраймилу, Крайнилу, Ильтану… Как же не хватает тебя Ильтану! Его разведка обеднела после… Не важно. Всё не важно.       Гэрфил осторожно отстранился, поднимая голову. Его красивое лицо омрачилось.       — Уходила бы ты, Элоим. Тебе не место в этом мире. Уходи и не мешай мне играть.       — Я знаю, что это только мой сон, — таким мирным и погружённым в очаровательную тишину Мальдолл не был очень-очень давно, — Гэрфил, — это последний шанс! — я хочу знать, как ты уме…       Но Гэрфил зажал ей рот.       — Не смей спрашивать меня! Я мертвец. А мертвец не может иметь права на правду в мире живых. Уходи, Элоим… Уходи.       Барабаны. Страшный накатывающий бой барабанов промчался с гор и утонул в земле под Мальдоллом. Валлей уставилась туда, где белели каменные склоны. Они кишели орками. И это их барабаны сотрясали воздух. Валлей краем глаза увидела, как поднялся Гэрфил, как уронил руки вдоль тела. Именно в этот миг Валлей заметила ужасное: Гэрфил был бледен и холоден, как… Как Лилэль. У них была одинаковая серость лица.       Атмосфера изменилась. Ветер в считанные секунды нагнал тяжёлые тучи. Валлей сильно захотела взять Гэрфила за узкую, наверное, ледяную ладонь, но… Эльф обратил к ней широко раскрытые пустые глаза. Его синеватые губы шевельнулись и мёртвый голос прозвучал сквозь окрепшие порывы ветра:       — Уходи. Сейчас же.       И Валлей побежала туда, откуда пришла, быстро, не оглядываясь. Только бы не увидеть вновь это лицо и эти посиневшие губы, бездонные глаза!.. Прочь, прочь от него! Это не её Гэрфил!.. Вдруг подол платья, в котором была Валлей, словно бы удлинился, и принцесса споткнулась, так и не добежав до главной площади, где молчал фонтан…       Она распахнула глаза от сильного толчка. Будто бы и не во сне упала, а в действительности. И подол всё ещё скручивал ноги, только платье не светлое, как во сне, а чёрное-чёрное, обтягивающее и уже знакомое… А кругом, стоит только чуть приподнять голову, каменные стены полуразрушенного зала. В нём ещё недавно пировали умертвия теми ложками и вилками, которые наворовал Браки.       Браки…       Уродец, как и обещал, привёл её туда, где ожидали ответы. Валлей помнила, как шла за ним, ориентируясь не столько на зрение, сколько на слух и ощущения, сквозь мрачный лес. Браки всё тараторил и тараторил, а затем шумел, чем-то трещал, сильно стучал и аккуратно спускал Валлей под землю. Это был некий тайный ход, скрытый землёй и листьями. Валлей тогда предположила, что эльфы Лихолесья ни сном ни духом о нём… Браки привёл её после долгих блужданий по подземным тоннелям в место из её сна, а после… После Валлей увидела сон, который по содержанию оказался ещё невыносимее, ещё ужаснее по своей жестокости… Гэрфил. Она всё ещё представляла его живым, хотя он таким уже не был. И с ним ли она всё-таки повстречалась? Или же это был плод её расстроенного подсознания, её растрёпанной и много раз ужаленной души, кровоточащего сердца? Наверное, ответы на эти вопросы Гэрфил унёс с собой так же, как до этого унёс ответ на главный вопрос, в котором оборвал её, Валлей, свою Элоим…       И всё-таки, что это за место? Не может же она и впрямь всё ещё блуждать по закоулкам своей фантазии? Если да, то фантазия эта что-то шибко разыгралась… Но всё-таки имелись кое-какие отличия: в первом сне Валлей видела кучу умертвий, их праздничный стол, сейчас — ничего. Округа пустовала, сдавливаемая сухим холодным ветром и коконом чёрных туч. Валлей впервые ощутила озноб и обняла себя за плечи. Платье на ней, его цвет сильно не нравились ей, и оставалось гадать, кто уже дважды одолжил ей сей наряд…       — Браки! — попробовала позвать она. Зал ответил завываниями ветра и пустотой. Стоило спросить себя: «А хотела ли ты, чтобы умертвия существовали в действительности?» — Браки! Госпожа хочет найти тебя! Браки!..       — Понравилось называть себя его госпожой? Не стыдись этого — завышать нос тебе предписано статусом. Так что… А как тебе эти владения? Будто стоишь на пепелище — погляди под ноги.       Валлей против воли наклонила голову — словно кто-то давил ей на шею! — и каменный пол зала стал утоптанным пеплом. Принцессу обнял ужас. Она не видела того, кто заговорил с ней. Вдруг иллюзия исчезла, снова проступили очертания плит, но теперь Валлей было страшно оглядываться. Ей казалось, что жестокий призрак за спиной.       — Я не завышаю нос, — гордость всё равно ужалена.       — Не ври мне. Все в твоём роду любили завышать нос. Уж я-то знаю. Эниссар! Король из королей! Такого тирана ещё поискать надо… А ты — его потомок… Вот это будет сказка. Баллада, которую сложат через несколько столетий, тысячелетий… Ты готова, принцесса?       Ледяное дыхание зазвенело над ухом. Валлей замерла, не дыша, закрыла глаза. Она не расстанется со своим спокойствием. Всё происходящее тоже могло быть её иллюзией. Иллюзией! Да, это не взаправду! Как и Мальдолл, Гэрфил, страшный звук барабанов… Просто кошмар. Кошмар…       Щёку обожгло. Валлей вскрикнула, отскакивая. Дикая, но кратковременная боль ошпарила ей ухо, скулу, ушла за вырез платья. А когда девушка прислонила к ноющей коже руку, то поняла, что чар Трандуила на ней не осталось — чернильные полосы вернулись, ещё более яркие, взбухшие. Теперь Валлей видела их на своей груди, они убегали за декольте… Крик омерзения к самой себе застыл где-то в горле.       — Проклятие выбрало именно тебя, Боже, какая нелепая и милая шутка!       И невидимка захохотал, громко, заливисто, наслаждаясь. Разъярённая Валлей обернулась, но за спиной, поблизости — даже в небе! — пространство пустовало.       — Кто ты?!       — Я? — некто сильно удивился. — Я та, ради чьего возрождения ты сейчас растрачиваешь свою славную вечную жизнь.       Глаза Валлей раскрылись от ужаса и непонимания — говоривший, наконец, явил себя. Это оказалась женщина, наделённая дикой красотой. Призрачная женщина. Валлей едва устояла на ногах, хотя колени послали не один сигнал о том, что им хочется подогнуться.       — Скальда Грозная, глава дома Грозных, ведьма, к вашим услугам, ваше высочество. Или… Почти величество? Неплохо устроилась, пока ранее сильные мира сего обречены гнить в тишине и пустоте.       — Не понимаю, о чём вы! — отскочила принцесса.       — И правда не понимаешь… — Скальда недоверчиво сощурилась. — Как же так? Дедушка умер и ничего не захотел сказать?       — Я не знала своего деда!       Скальда в один миг оказалась рядом и сжала прозрачными ледяным пальцами подбородок Валлей, прошипев:       — Зато я знала! — отстранилась и оглушающе крикнула: — Цисси!       За противоположной стеной словно заворочали булыжники. Грохот поднялся невыносимый, и Валлей схватилась за уши. А потом едва не рухнула, когда, подминая под собой старые постройки, в зал выползла громадная жуткая змея с зелёно-фиолетовой чешуёй. Впрочем, она на глазах же сделалась меньше, но оттого ещё уродливее. Капюшон раздувался, восемь щупалец медленно качались в воздухе, а раздвоенный язык ласкал воздух.       — Цисси, — мягко улыбнулась Скальда, указывая на Валлей. — Цисси, дорогая, запри пока что девчонку. Я поговорю с ней позже. Мне надо остыть.       Скальда театрально сжала виски, прикрыла веки и, покачивая бёдрами, почти не касаясь земли, направилась прочь.       — Что?! Не подходи ко мне! — однако, против такого зверя ей не выстоять.       Змеюка зашипела, сворачиваясь тугими кольцами. А затем её неизбежное щупальце скрутило Валлей. Принцесса яростно задрыгала ногами.       — Отпусти сейчас же!       — Да не переживай-с-с, всё обойдётся-с-с. Госпожа злится недолго.       За стеной, за которую секунду ранее ушла Скальда, громыхнуло так, что Валлей вздрогнула.       — … Но сильно.       Да куда её, чёрт горный, занесло?! Что за недошуточки у Браки?! Валлей брыкалась и кряхтела долго, но это не помешало змеюке отнести её к какому-то квадратному помещению. Причём благодаря своему росту змеюка могла сверху заглядывать за стены без какого-либо выхода (разве что опять через отсутствующий потолок), обзор же для Валлей оказался полностью закрыт. Принцессу очень аккуратно поставили на землю, свернулись кольцами и пристально принялись рассматривать.       — Что?! — не выдержала Валлей.       Ситуация-то слегка безвыходная. И не ясно, из-за чего стоит вообще сейчас переживать: из-за того, что она, Валлей, сидит в каменной клетке или из-за того, что Скальда Грозная сейчас как раз по соседству оправдывает свою фамилию. Или вообще плакать оттого, что так глупо попалась и что вообще в неизвестном месте, и что король Трандуил вполне может прознать про её отсутствие…       — Что твоей хозяйке нужно от меня? Где я нахожусь? Где Браки, раз он служит ей?       Змеюка высунула язык, задумчиво шипя.       — Госпожа сама скажет, что ей нужно-с-с, но, наверное, она захочет знать о старом мальдолльском короле-с.       Валлей секунду поразмышляла, вздохнула, взяла себя в руки. Но змеюка отвечать на другие вопросы не спешила, потому принцесса повторила:       — Где я нахожусь?       — Дол-Гулдур-с-с.       «Вот тебе раз. Совсем неожиданно. А эта тварь весьма добродушна, пускай и смотрит так, словно голодна или… Глупости. Кажется, ей вообще нет резона хранить секреты своей хозяйки. Что ж…»       — Цисси, да? — Валлей даже улыбнулась, приближаясь к шершавей стене и задирая голову, чтобы не терять зрительного контакта со змеюкой. — Может, есть какая-то возможность мне уйти? Я совсем ничего не знаю о старом мальдолльском короле. И ничего не смогу сказать. Произошла какая-то ошибка.       — Госпожа решитс-с-с.       Новый глубокий вздох. Глазища змеюки невыносимы. Лучше уж в них не смотреть.       — Ты эльф-с-с с гор? Гор Дальньядло?       — Нет, — ровно врёт Валлей быстрее, чем успевает сообразить вопрос. Но оно и к лучшему, наверное. — А ты кто такая? Ты… — выразительный взгляд на громадные щупальца, тихо шевелящиеся за стенами. — Оборотень?       — Оборотень-с-с? Нет. Я Цисси, верная подданная госпожи.       Легка, как на помине, оказалась Скальда. Явилась, но Валлей, конечно же, не смогла её увидеть, только услышала громкий властный голос:       — Цисси! Сюда её!       Валлей по инерции попятилась, но этим себя не спасла, и щупальца обхватила её поперёк. Подняла, перенося через стену и опустила прямо перед парящей в воздухе Скальдой. На призрачном лице женщины ещё присутствовали глубокие тени от недавней ярости.       — Ступай за мной, — тоном, не терпящим отказа, сказала она и повела Валлей за собой.       Цисси, минуя постройки, направилась следом, причём снова весьма изменилась в размерах и стала чуть больше роста самой Валлей. Втроём они обошли каменный зал с другой стороны и вышли к иному, в центре которого красовался трон, сделанный из камня.       На одном из шагов Цисси щупальцем придержала Валлей на месте, не давая дальше следовать за Скальдой, и та, медленно взлетев к трону, расположилась в нём. Перекинула на одно плечо копну призрачно-чёрных волос. Следовало признать, что даже в таком полумёртвом виде выглядела она весьма внушающе. Что-то внутри Валлей непроизвольно похолодело и тихо разрушилось. Наверное, вера в светлое ближайшее.       — Так ты на полном серьёзе утверждаешь, что никакого отношения к старому королю Мальдолла не имеешь? — первое, о чём она пожелала спросить. И не дождавшись ответа Валлей, подалась вперёд и выдавила: — Лжёшь. Я знала Эниссара, а ты!.. Ты очень на него похожа!       — Не правда, — с глухой злостью не согласилась Валлей. — Я похожа только на своих мать и отца!       Скальда снова расслабленно расселась на троне и даже усмехнулась.       — Твой отец… Знаешь, твой отец недалеко ушёл от своего отца, а значит и ты рядом с ними. Браки! — внезапно крикнула она таким тоном, как ранее кричала: «Цисси!»       Вздрогнула Валлей, тотчас выхватив среди серости камней и стен склизкое крошечное ковыляющее к ногам Скальды существо. Браки подполз к ней, ласкаясь к прозрачным ступням и протянутым рукам. По губам Скальды скользнула быстрая улыбка.       — Скажи, Браки, это в ней ты признал свою госпожу, не так ли?       Уродец только заклокотал, шевеля обрубоком руки, с которого снова капала кровь вперемешку со слизью.       — Это потому, что в ней часть моих сил? Да-да, Браки, я знаю, как это несправедливо, — мягко лепетала она ему, но Валлей ощущала насмешку именно в свой адрес. — Ты тоже был одурачен. Ты считал, что вернулся домой, но лишь вновь наткнулся на временное пристанище. Ничего, дорогой мой, скоро госпожа станет такой, как прежде, а маленькая, никчёмная принцесса, — ядовитый взгляд из-под бровей на Валлей, — считающая себя достойной жить славно, поможет нам в этом, не так ли? Конечно, так. Что скажешь, принцесса?       — Скажу, что вы из ума выжили! — вырвалось у девушки как-то нервно. Валлей чуть с ног не свалилась, но щупальце Цисси подпёрло её в спину. — Да кто вы такая, чтобы держать меня здесь?! Какое отношения имеете к Мальдоллу и его правителям?! К моему деду?! — отрицать родство с Эниссаром и дальше было бессмысленно.       — Я лишь одно скажу тебе, — потянула Скальда, поднимаясь и спускаясь к Валлей, — что Эниссар забрал у меня слишком много. Значит, в свою очередь заберу и я.       Щупальце Цисси скрутило Валлей, не дало ей и шагу в сторону ступить. И это ради того, чтобы Скальда коснулась её чернильных полос своими обжигающе холодными пальцами.       — Это — твоя кара, кара твоего деда, и моя награда за все страдания. Не стоило тебе лезть в ту пещеру, детка, — и улыбка хитрая, острая, опасная.       Валлей мотнула головой, скидывая мерзкое прикосновение.       — Откуда вы знаете?!       — Я слишком долго дремала, пока мир такой, каким я его знала, менялся и портился. Так что спасибо тебе, внучка Эниссара, за то чудное мгновение, которое ты подарила мне, — мгновение полной свободы!       Все её слова казались потоком безумств. Безумств, которым Валлей не могла не верить. Принцесса терялась в догадках, где одна была хуже другой, насчёт того страшного, что сделал её дед по отношению к этой… Бедной женщине. Именно бедной, ибо ей Валлей могла только сочувствовать. Её даже бояться не хотелось.       — Послушайте, — что-то толкнуло Валлей на вежливость, — я думаю, что мы можем всё решить. Я не знаю, что сделал вам мой дед, но…       — Не знает! — захохотала Скальда. — Она не знает! Скоро узнаешь! Я ждала так долго, что с меня хватит! Цисси! — рявкнула она.       Змеюка сняла щупальце с Валлей и выпучила удивлённые глаза.       — Сходи погуляй!       — Слушаюс-с-с. — Змеюка развернулась, тихо уползая.       — Браки!       Уродец заклокотал, сжимаясь и дрожа у основания трона.       — Зови наших друзей!       Браки подскочил, побежал, но тут врезался в стенку, упал, поднялся, вертя бешено глазами, и исчез в проёме за стеной. Не прошло и пары минут, как по каменному залу разнеслись возгласы и звериные завывания. А затем ночной кошмар Валлей вылез в реальность так, как вылезло из стенной прорехи первое умертвие. Оно с трудом перебрасывало вперёд конечности, этим обеспечивая себе передвижение. Валлей поседела бы от леденящего ужаса, но вот незадача — волосы у неё и без того были белые. Скальда блаженно улыбалась. Умертвия всё лезли и лезли. Для них не хватало сейчас только праздничного стола, переполненного сгнившими фруктами и обглоданными костями.       Скальда сильно обняла Валлей за плечи. Иглы-лёд тотчас вонзились в тело принцессы.       — Смотри же на них — все они когда-то горячо любили твоего деда!       Умертвия толкались и тоскливо, громко выли, двигаясь к центру зала.       — Они верили ему, служили, готовы были жизнь за него отдать, а он!.. — Её ногти глубоко впились в кожу, но никак не ранили. Скальда от злости оскалилась. — А он раздавил их, как тараканов!       Валлей не дышала. Не слышала, как стучит её сердце. Её окончательно сковал холод от близости Скальды. Умертвия, наконец, образовали толпу, серую, сонно шевелящуюся массу, лишённую глаз, волос… Наделённую синеватой, покрытой струпьями и язвами кожей. Нет, такое отребье — да будь оно хоть тысячу раз живо! — не могло жить в Мальдолле, служить её деду… Не могло!       — Все они когда-то были эльфами, добрыми и светлыми! — и снова зазвучал её пугающе холодный смех. — Посмотри… Посмотри, что с ними стало.       Валлей вырвалась, ненавистно смотря на Скальду. Сжала кулаки. Но на большее способна не была. И Скальда уверила её в этом, оказавшись в мгновение ока за спиной, и зашипела:       — Тебе некуда бежать, внучка Эниссара!       — Моё имя Валлей! — вспыхнула принцесса.       — Валлей… Славно. Ты поможешь мне возродиться.       — Сама себя возрождай!       Валлей развернулась со всей стремительностью, на которую только была способна. Она перескочила воющую толпу умертвий, забежала за стену, а там прочь, прочь, прочь от этого странного места, от этой с дуба рухнувшей женщины. В спину словно камень кинули, большой и острый, — такой толчок получила Валлей, замечая всполохи яркого света, а затем распласталась на земле, успев закрыть голову. Нещадно ободрала локти и колени. Даже платье где-то затрещало. Доступ к кислороду перекрылся — появилась Скальда, злая и насмехающаяся, и магией сжимала Валлей за горло. Принцесса равно пыталась схватить побелевшими губами воздух и болтала в воздухе ногами.       — У тебя есть выбор, Валлей: добровольно помогать мне или же отправиться к праотцам. Что бы ты ни выбрала, я полюблю всякое. В первом случае я верну себе свою силу чуть быстрее, чем делала бы это без твоего соучастия, а во втором… — опасный оскал, — через тебя передам сладкий привет твоему деду. Решай!       Её кулак разжался. Валлей плюхнулась на землю, заливаясь кашлем. Попробуй сообрази под таким давлением!       — Чего ты хочешь от меня? — захрипела она, взирая снизу вверх.       — Чего я хочу? — Скальда присела на одно колено рядом, сильно стиснув Валлей за подбородок так, что девушку пробил мороз. И сквозь зубы прошипела: — Расплаты. Мне нужна месть. Я лишилась всего. Всего, что было дано мне по закону! Твой дед разрушил мой мир! Разломал, раскрошил, измял мою жизнь… Мою молодость, лишил меня силы, тела, наконец! — она с презрением скривилась, отходя. — Ты не думай, что я специально избрала тебя жертвой — плевать бы я хотела на твоё существование, но судьба распорядился так, что ты последняя из своего рода. Хотя мне кажется, что от твоего скоропостижно скончавшегося папочки я получила бы куда больше.       Больно. Достаточно больно, чтобы разозлиться, найти в себе силы как-то встать, хотя тело слабо повинуется. Ведьма не ведьма — имеет ли это сейчас смысл? Просто давно пора привыкнуть к тому, что всё идёт не так, как хочется, ровно с тех пор, как был оставлен Мальдолл. Надо было привыкнуть. Но Валлей не могла.       — А меня не интересуют ваши проблемы и ваши чувства, — слова подобрались сами, Валлей ощущала только лютую ярость, но говорила спокойно. — Ровно настолько, насколько вас — моё существование. Да, я не мои отец и дед. Но вы не первая меня в этом упрекаете, а потому я могу решать, прислушиваться мне к этим словами или нет. И ещё: я лучше отправлюсь к праотцам, чем хоть пальцем пошевелю ради того, чтобы вы получили желаемое.       И сказав это, Валлей ужаснулась: кто вложил ей эти слова в голову, на язык?! О Эру!       Скальда снова оправдывала свою фамилию, ибо глядела грозно настолько, что не просто мороз пробивал — сердце остановиться норовило.       — Ты чересчур самоуверенна для такой принцессы, коей ты являешься.       — И это я тоже слышала неоднократно, — всё тот же неизвестный диктовал ответы.       Когда Скальда оказалась слишком близко, Валлей не позволила себе отступить. И женщина опалила её холодом и хорошо сдерживаемым гневом.       — Ты проклята, Валлей. От проклятия тебе некуда бежать. Настанет час, когда Кристалл созреет, отберёт у тебя твою жизненную энергию и после — возродит меня!       Отшатнулась. Не сдержалась. Яда в словах Скальды хватило на то, чтобы отравить. Ведьма победно ухмылялась, сложив руки на груди.       — У вас ничего не выйдет, — Валлей попятилась, чувствуя, как подступает паника. — Ничего не выйдет!       Скальда выглядела так, словно уже победила. Она развела руки в сторону и только и сказала:       — Попытайся выбраться. Развлеки меня.       Удушающий ужас сдавил, скрутил. Валлей не помнила, как и впрямь понеслась туда, где были лестницы, повороты, стенные ниши… Ей хотелось проснуться от этого кошмара. Потому что это был он. Такой же, как кошмар с Гэрфилом, такой же, как тот, ещё в Мальдолле, когда ей почудилось, будто она скинулась со скал… Хотелось проснуться! Чтоб Нраймил снова сидел рядом, чтобы обнял и привычно буркнул про то, что на самом деле всё хорошо, чтобы Эннури внесла в комнату свечку…       Волосы распались, разметались по плечам, едва скрывая чернильные полосы…       … Чтобы снова прийти на завтрак, оказаться напротив Леголаса, чтобы снова прогуляться с ним от трапезной до мастерской, и к горному чёрту, что этого слишком мало для тех, кто решил связать жизни браком… Чтобы Трандуил, как умел, язвительно упомянул, что Валлей не дочь своего отца, а так, названо…       Просто очнуться!       Невесть, сколько плутала Валлей меж облупившихся стен и сухих скрюченных деревьев. Через череду серых картин, прыгающих перед глазами, она вылетела в каменный зал. Скальда дико, громко, оглушающе громко хохотала, уже сидя во главе стола, которого до этого не было. Ведьма щёлкнула пальцами — развернулась серая, покоцаная на краях скатерть, на ней появились блюда с костями, гнилыми, исплесневевшими фруктами… Валлей замутило. Она попала в лабиринт, из которого единственный выход вёл в этот каменный зал. Откуда-то из глубин — Валлей даже под ноги посмотрела — земли поднялась стучащая, накатывающая музыка, тяжёлая и мрачная. Как те барабаны во сне. Услышав её, умертвия задвигались быстрее, двинулись к столу. Валлей моргнуть не успела, как Скальда крепко сжала её за плечи, подталкивая к начинающемуся пиру. Валлей рванула в сторону, но ведьма была сильнее если не в физическом плане, то в магическом, и принцесса буквально приросла к стулу во главе стола. Умертвия выли так, словно разговаривали, и дышали со свистом. Их костлявые пальцы тянулись к еде. Со звоном вспыхнули серебром кувшины с настоящим вином.       Под тёмным небом вдоль стола зажглись красные огни, обагряя пространство. Тогда и впрямь стало жутко, от этого кровавого света, музыки, от бездонных глазниц, которые то и дело обращались к ней, Валлей… Но встать не выходило — стул держал крепко. Поднявшись за столом напротив Валлей, Скальда, взмахнув волосами, раскрыла объятия, громко заговорив и при этом широко улыбаясь:       — Присоединяйся к нашей скромной трапезе, ибо когда тебе ещё удастся так повеселиться? Браки рассказал мне достаточно, как и то, что на тебе лица не было, когда ты трапезничала в кругу лориенских эльфов! Ха-ха-ха! Неужели лихолеский король настолько пренебрежителен к тебе, что заставляет проходить через такое? Ты ведь юная и неопытная…       Валлей окаменела. Браки был на ужине?! О чём эта тварь ещё успела наплести ведьме?!       Скальда ядовито ухмыльнулась, желая, видимо, снова рассмеяться. Свет играл с дымкой её тела, делая его темнее и осязаемее. Умервтия стучали костями. Кровь бухала в висках. Валлей чувствовала, что платье слишком стягивает ей грудную клетку, и при этом не могла оторвать ошалевших глаз от Скальды.       — Вопросы, вопросы, вопросы… Маленькая принцесса страстно желает ответов, не так ли? — хохот сквозь колокол тяжёлой музыки. — Интересненько было бы посмотреть, как ты стала бы править Мальдоллом… Не думаю, что так же кровожадно и жестоко, как твой дед. — Скальда задумчиво скосила глаза к земле. Она плавно опустилась на свой стул.       — Мой дед не был кровожадным! — стараясь быть уверенной, перекрикивая музыку и вой-разговор умертвий, защитила родственника Валлей. — Он построил Мальдолл, при нём наш край процветал!       — Да? Значит сведения твои неверны, принцесса. — Скальда вложила в рот сгнившую вишню. — Мальдолл не был возведён только им. Его бы сил не хватило, чтобы соорудить этот многоярусный дворец с его арками, башнями, куполами, с его мостами и лестницами… Впрочем, ты и сама знаешь, каков Мальдолл. А само Дальньядло, а, принцесса? Как думаешь, и кольцо этих гор вокруг дворца выстроил Эниссар в одиночку?       — О чём вы?..       — О том, что он пользовался и моими силами тоже! — рявкнула Скальда, и от её голоса забренчали столовые приборы. Даже умертвия на миг стушевались. — Тратил её для собственного блага!.. И я позволяла, ибо считала, что оно того стоит! Но Эниссар всегда был хитёр! Вина мне!       Валлей вздрогнула, когда умертвие рядом с ней затрепыхалось, торопливо плеснув в бокал вина, выбралось из-за стола и засеменило, часто дыша и присвистывая, к Скальде. Ведьма выхватила бокал и… с горечью взглянула на содержимое. С грохотом поставила бокал на стол.       — Чёрт! Даже напиться не могу!       Ведьма чуть съехала в бок, подпирая голову кулаком. Подняла к напряжённой Валлей злые молчаливые глаза, сквозь которые проходили огни света.       — Дед твой был ещё той сволочью, уж поверь мне.       Валлей набычилась. Не могла разобрать, обидно ей или… или ещё что. Просто потому, что не знала Эниссара. Просто потому, что единственная вещь, которая у неё была от деда, это старинный перстень. Да, собственно, портрет в красной раме, на котором лицо старого мальдолльского короля выглядело так, что его и впрямь можно было описать словами Нраймила: «Грозный мужик».       — Он воспользовался вашей силой? Только поэтому вы ненавидите его? — пришлось отклониться, ибо рядом два умертвия сцепились, не поделив вонючую кость.       Они брыкались, качаясь на стульях, и старались выцарапать другу другу глаза, коих и так не было.       Скальда низко рассмеялась, лениво выпрямилась.       — Ты многое не понимаешь, принцесса Валлей. Тебя не было при тех событиях. Впрочем, какая разница? Чтобы умереть ради моего блага и моей мести тебе будет достаточно знать причину, по которой ты умрёшь: я ненавижу Эниссара.       — А кто сказал, что я стану умирать ради вашего блага? — дерзко ухмыльнулась Валлей, краем сознания понимая, что снова действует как под чужую дудку. — И кто сказал вам, что ваша месть сейчас будет уместна? Мой дед давно умер, отец — тоже. Умру я, а что дальше?       — Я верну своё тело и свою мощь, — Скальда ни капли не разозлилась, хотя кулак сжала. — Или ты считаешь, что, будь ты на моём месте, не хотела бы расплаты? Эниссар уничтожил меня в последней битве, которая разыгралась между нами! Разъединил моё тело и душу! Заточил одно, искалечил другое! Я ненавижу его, ненавижу так люто, что!.. — в одночасье она стояла перед Валлей, стиснув принцессу за вырез платья, и глядя дико выпученными глазами, — что едва держусь, чтобы не выцарапать тебе глаза, тебе, его потомку, его внучке!       Валлей, наконец, преодолела магическое притяжение стула, подорвалась, столкнувшись с каким-то умертвием, вырвалась из рук Скальды. На лице её застыла холодная маска ужаса и вернувшегося желания очнуться…       А Скальда усмехалась, чуть покачиваясь в такт своей безумно мрачной и накатывающей музыке. Нет, эту женщину трудно было жалеть теперь. Она избрала путь мести и уже не свернёт с него.       Валлей пятилась в темноту, к стенам, к острым камням, по которым скользила подрагивающими ладонями.       Скальда при ней оскалилась, приподняла голову и крикнула во весь голос:       — Продолжим веселиться?! Скоро мы все обретём всё утерянное!       И умертвия застучали ногами, затарабанили ложками и вилками, поддерживая, радуясь, тоже желая мстить… На другом конце клокотал смехом Браки, вращая глазницами… Валлей просто прикрыла глаза. Её пробил озноб, когда сознание нарисовало надменно-ледяной профиль Трандуила.       Валлей закричала, когда оступилась. Скальда ещё секунду назад щёлкнула пальцами. Позади Валлей на полу раздвинулись сухие плиты, образовывая чёрный квадрат, ведущий к самой бездне. Принцесса сорвалась туда, но её крик показался ничтожным в вибрациях стучащей музыки.