***
Чтобы вынырнуть из омута самых разнообразных мыслей, Валлей потребовалось уколоть палец трижды. Для нелюбительницы вышивать, коей она являлась, Валлей просидела за работой поразительно много времени — четыре часа к ряду. Уже и есть хотелось, даже спать. Предыдущая ночь у принцессы выдалась бессонной. Покинув Трандуила, она засела в пустую мастерскую, ибо Лавей беспечно посапывал в её кровати, и принялась за излюбленное — за мысли. Было настолько рано, что ждать появления эльфиек не приходилось. Валлей, пошарахавшись по мастерской, без любопытства позаглядывав во все коробки, наконец, взялась за иглу. Ей казалось, что она пребывала в странных, немного смешанных чувствах. Сегодня вечером ей предстояли официальная помолвка и целый праздник, на котором сойдутся оба народа. Как всё пройдёт? Как примут они друг друга? Их наладившиеся отношения во время строительства ещё не гарантия безоблачного будущего. Как та, которая отвечает за каждого из своих эльфов, Валлей никак не могла расслабиться. А учитывая, что веселью суждено случиться в разгар других, наиболее значимых событий, волновалась принцесса в разы больше. — А вы трудолюбивы, ваше высочество, — захохотали прямо в ухо. Сбоку от Валлей появилось знакомое сильно радостное лицо её личной швеи. Эльфийки вошли все разом, прикрыв неприметную дверцу в углу комнаты. Это Валлей застало врасплох, ибо эльфиек она ждала с главного входа, напротив которого и сидела. — Ох, неужели это!.. Валлей вовремя свернула вышивку. — Это так, э-э-э, просто так. Простите, завтрак уже вот-вот, мне нужно идти. Цепкие сильные руки не пустили. Валлей осознала, что влипла. — Завтрак ещё совсем не скоро, — сладко улыбнувшись, пропела одна эльфийка. — Потому ваше высочество должно успеть примерить платье. — Так я вечером примерю. Перед праздником. Валлей попятилась к двери, крепко прижимая к себе вышивку. Эльфийки, как хищницы, надвинулись на принцессу. — Никто так не делает, ваше высочество! — Надо заранее знать, что придётся ещё подшить и подправить! Они поволкли её за собой, и сбежала от них Валлей по меньшей мере часа через два, когда они спарили её в, безусловно, красивом переливчато зелёном платье, заставив и попрыгать, и поприседать, и пробежаться, и помахать руками (надо было им точно знать, что принцесса сумеет вечером в этом наряде проделать всё, что душе угодно; причём уверения принцессы, что весь набор телодвижений она проделывать не будет, они совсем не слушали). Она снова опаздывала на завтрак, но прошла мимо исполинских дверей в трапезную. Сошлётся, если кто спросит, на плохое самочувствие. Валлей остановилась на террасе, на миг заворожённая шелестом великих деревьев. Где-то там, за лохматой полосой их широких крон маленькая, но такая уютная деревенька… Вздохнув, принцесса, словно у неё побаливала спина, облокотилась на перила и уставилась вниз. Мерещилось, что день будет двигаться чересчур лениво, а вместе с ним и праздник. Лениво и неизбежно. К концу шёл пятый месяц. Она знала Лихолесье только пятый месяц. А уже столько произошло. Как бы её вечность не истратила все свои подарки за этот срок. Потому что ближется к неведомому концу и личный срок Валлей. Принцесса, чьи плечи содрогнулись от озноба из-за подувшего ветра, сглотнула ком, сжавший горло. Её ладонь холодил маленький золотой ключик. Где-то безумно далеко от неё был родной Мальдолл, беззащитный и, безусловно, имеющий ответы на многие вопросы. Она должна была отстоять его, свой дом, своё королевство, важность которого осознала с таким запозданием. Наверное, это то самое чувство, которое должен испытывать правитель. Самое первое, на почве которого в дальнейшем выстроится череда других значимых чувств — важность. Места, которым дорожишь, важность времени. Валлей не могла утратить Мальдолл. Если это случится, ей не останется ничего, кроме смерти. Над лесом вознеслись звуки соприкасающейся стали и борьбы. Валлей, абсолютно позабывшая про всё самое важное, чем стоило бы ей заняться (будущим праздником, например), спустилась на шум. За садом и фонтаном, за умировтворением и тайной, которой Лихолесье дышало, за границу леса тянулась раскинувшаяся в тени поляна. Её-то и заняли сражающиеся. Бой. Лёгкий, шуточный бой, начатый ради того, чтобы скинуть тяжесть со всего тела. Валлей, никак не ожидающая увидеть Леголаса, так засмотрелась, что споткнулась и привалилась к белокаменной статуе. Благо, никто не услышал. Пронёсся сдержанно-весёлый смех принца, его же партнёр фыркнул, потому что неудачно блокировал изящный удар, и в нём Валлей разглядела Нраймила. Ему явно начинали мешать отросшие волосы, и он впервые собрал их в короткий хвостик. Потому-то Валлей не признала его. — Повезло тебе, что ты никогда не встретишься со мной на настоящем поле боя, — произнёс Леголас, улавливая, с каким хитрым прищуром покосился Нраймил. — Ну что вы, ваше высочество, я вот как-то с орком встретился — вот это было действительно опасное свидание! Нраймил сделал выпад, изворачиваясь излюбленным маневром, на который Валлей загляделась так же, как секунду ранее — на Леголаса. Нраймил вообще иногда умел выдавать что-то по-истине дьявольское и быстрое, мог такой удар нанести и так меч вывернуть, что порой отбиться возможным не представлялось. Валлей лишь раз посоревновалась с ним: сделала маленький выпад, Нраймил его лихо блокировал, повернув против неё же. Этим всё и закончилось. Леголас же был поспособнее. Он трюкам оппонента если и дивился, то оказывался способным к ним подстраиваться, а пару минут спустя — даже предугадывать. — Справа, ваше высочество! — Нраймил собирался сделать обманку. — Слева, Нраймил, — Леголас ушёл вниз, нырнул к Нраймилу за спину. Их клинки встретились вновь. Нраймил очаровательно ухмылялся, пока в его глазах мерцали очень недобрые огоньки. Леголас заметил Валлей, усевшуюся на небольшой камень. Принцесса словно захотела что-то ему сказать, так как двинула губами, скорее всего что-то восхищённое, но глаза её вдруг округлились, а сама Валлей неуклюже рванула вперёд, стараясь подняться… Леголас не видел, зато почувствовал, как от пальцев в кисть прошла сильная вибрация. Его меч упал рядом. Нраймил хохотнул, убирая свой клинок в ножны, и нагловато похлопал Леголаса по плечу. — Ну как так-то, ваше высочество, раз — и отвлеклись… — Твоя взяла, — по-доброму склонил светлую голову принц. — Почему ты здесь, Валлей? Валлей, испуганная и понявшая суть собственной вины, наконец, решила подойти. В этот же миг Нраймил отвернулся. Настроение у него-то было неплохим, но осадок из-за появления Валлей, словно горечь, поднялся из глубин. И как же он удивился, когда обратилась принцесса сначала не к Леголасу, а к нему. — Нраймил, — взгляд её сказал о многом, но об этом же Валлей ни за что не заговорила бы вслух. — Я хочу, чтобы ты взял его. Она вытянула кулак, в котором что-то зажимала. Нраймил поколебался, прежде чем принял холодный (он совсем не нагрелся в ладони Валлей) маленький ключик. Нраймил сразу понял, что за ключ, и настороженно уточнил: — Почему? — Потому что навряд ли она будет искать у тебя. — Она? — нахмурился Леголас. — Неужели ты всё ещё думаешь, что это Лилэль? Прошу тебя, Валлей, — он развернул принцессу к себе, пока Нраймил задумчиво рассматривал ключ, — мой отец разберётся с этим. Тотчас он вспомнил собственные слова, произнесённые венценосному родителю в трапезном зале и осёкся. Понимал, что всё-таки есть вещи, в которые может вникнуть только мудрый и опытный Владыка Эрин-Гален, только он, и ничего с этим не поделать. Есть истины, против которых не попрёшь, сколь сильным ни был бы запал. — А если он не сможет? Ты так уверен в нём, — Валлей приложила ладонь к его щеке. — И оно понятно, но он не всесилен. Никто не всесилен. Если мои догадки верны, то Лилэль даже неживое существо. Как убить неживого? Леголас нахмурился сильнее — Валлей говорила страшные вещи, которым приходилось верить. — Я не знаю, кто из моих близких враг, а кто — друг, — её губы искривились в горькой полуулыбке, а сердце колотилось слишком быстро. Нраймил рядом вздрогнул и… Незаметно отошёл. — Я не знаю, кто на самом деле настоящее зло: возродившаяся ведьма или же мой великий дед. Ладонь ослабла, Валлей уронила её, отвернувшись. Леголас только в этот миг вспомнил про дыхание, которое задержал, но которое тут же у него спёрло вновь после слов мрачной, как гроза, принцессы: — Я ехала в этот край, считая, что у моего отца и народа нет никакой возможности и надежды остаться в родном. Я слышала разговор двух королей, мальдолльского и лихолеского, и они обсуждали только взаимопомощь… А сейчас? Сейчас с собой я привезла не только своих обездоленных и испуганных эльфов, но ещё и невероятные заботы, в которых… Погрязла полностью. Леголас, я… — Она сглотнула, глубоко раненая дикой, но очень важной мыслью, к которой пришла, — я боюсь, что из-за всего этого может случится непоправимое. Я боюсь, что из-за меня пострадают те, кто совсем не причём. Такие жертвы могут быть. Нраймил стоял в полоборота, напряжённый, натянутый, как тетива, и сквозь шум в ушах из-за безумств, которым придалось его сердце, едва различая слова Валлей. Леголас подобрал меч, но не стал убирать его в ножны. Он крепко сжал ладонь Валлей, передав ей большую часть тепла, жара, поднявшегося в его теле после поединка. — Я знаю. Валлей глядела из-под бровей, словно ждала, проверяла. Но кого? Леголаса? Боялась, что он скажет что-либо ужасное, боялась, что подтвердит её вину, согласившись с тем, что никто не ожидал, что вместе с принцессой Мальдолла в Лихолесье заявятся настолько крупные проблемы? Конечно, он бы не подтвердил… Но легче не стало. — Но станет ли кому-нибудь проще, если ты принешься винить себя? Если кто-то пойдёт в отношении тебя на риск, он будет полностью осознавать его. Валлей… Хочешь сразиться? Через долгую, невыносимо долгую минуту губы Валлей растянулись. Сразу стало видно — принцесса духом воспряла, а потому довольно скоро вернулась на поляну, сменив платье на простой удобный костюм. Нраймила к тому моменту не было, Леголас же сидел на земле, осторожно водя большим пальцем вдоль тончайшего лезвия меча. Валлей вынула свой, который словно бы ещё помнил о поединке с Тауриэль, ибо в свете солнца сверкнул рыжим хищными глазом, и откинула ножны. — В тот миг с Тауриэль ты была сама не своя, — Леголас тоже вспомнил, когда Валлей, приноровившись к его шагу, двинулась с ним по кругу, — что нашло на тебя? Их клинки любовно соприкоснулись носами, замерев острым блестящим полукуполом. Эльфы всё ещё кружились, не торопясь начинать. — Я лишь показала, кто я есть. Валлей прыгнула в бок, уводя лёгкую сталь за собой, но Леголас оборвал её простоватый замах. Мечи вновь вернулись в положение купола, эльфы — в движение по кругу. — В тебе звучит настоящая наследница. У меня и мысли не возникало, что ты не умеешь обращаться с оружием, но в тот момент ты всё равно… Удивила. Довольный уголок губы вверх, Валлей крутанулась, выводя меч из-за себя, и он по свистящей ровной дуге дошёл до плотного барьера, выстроенного клинком Леголаса. — Я смогла бы победить её? Как думаешь? Звон, шаг, Валлей совсем не устала, более того — её тёплое дыхание даже не сбилось. — Я давно знаю Тауриэль, — Леголас зажмурился, когда по глазам ударило солнце, и едва не налетел на подготовленное остриё, но откачнулся назад. — Не покалечь меня, Валлей, — с усмешкой попросил он, подогревая испуг принцессы, которая и впрямь опешила. — Иначе я не смогу взять тебя в жёны. Резкий треск стали, Валлей охнула, сама попав под краткое ослепление, а затем ощутила, как крепко сжали её кисть так, что едва меч не выпал. Леголас вынырнул из болевого света, прервав его поток, и окутал Валлей тенью, в которой она не побоялась открыть глаза. — Так победила бы? Эльф возвышался над ней, разглядывал, чему-то улыбался… Валлей сглотнула, утопая в сердечной ритме. Зачем он смотрит так? Она вроде не такая уж и романтичная, казалось бы, минул этот возраст… — Не знаю, однако, доведись мне снова наблюдать за вашим поединком… Валлей Мальдолльская, я бы поставил на тебя. Валлей, — тотчас досказал Леголас, когда Валлей уже вознамерилась ляпнуть ожидавшееся: — Но это не повод бросать вызов командиру нашей стражи вновь. Принцесса засмеялась, кивнула и отскочила с готовым замахом. Долго же они прокружили друг с другом. Валлей, наконец, взмокла, едва дышала, догадавшись, что поначалу принц ей просто делал поблажки. Но не всегда же идти на уступки, причём в реальном поединке такого не бывает, а потому принцессе пришлось и пару раз на землю свалиться, и дважды с деревом столкнуться, и ногу подвернуть, и поцарапаться. В конце она бы, неосмотрительно запрыгнув на скамью (они в пылу азарта сдвинулись с поляны в сад), рухнула бы с неё, причём прямо в рядом находящийся фонтан, но Леголас успел схватить Валлей за край рубахи. — Отчаянное создание, — опустив меч, он оттирал с её щёки липкую смолу. — Ты загнал меня в угол! — весело отбилась Валлей, стараясь убежать от этой почти родительской заботы. — Ты протрёшь во мне дырку! Ой! Ах-ах-ах! — она покачнулась, упёрлась в край фонтана и, заверщав, неуклюже села в воду, окатив собравшегося ответить принца тёплой чистой водой. Причёска распалась, тяжёлые волосы, теряющие капли, облепили Валлей и чуть приглушили её сбивчивый хохот. — Тебе повезло, что рухнула я не в Прайю, иначе брызги из неё были бы ледяными! Ах-ах-ах! Ну что, хочешь взять меня в жёны такую, как… Как… — Валлей заозиралась, но нужного не отыскала, — тут нет лягушек. Приподняв собственную мокрую чёлку, Леголас вскинул брови, чувствуя, как и в его груди растёт смех. — Конечно же, нет. Прищурившись, принцесса принялась подниматься, но было сложно — ноги у неё, сухие причём, торчали из фонтана, но чтобы выбраться, пришлось бы их всё-таки намочить, и Валлей старалась подобраться к краю, елозя на попе, и вдруг Леголас отошёл, молчаливо улыбаясь. — Даже руку не подадите, ваше высочество? — Ты столкнёшь меня в воду. Это желание у тебя на лице написано. «Ничего-ничего». Валлей вылезла, забрав из фонтана добрую часть воды и обмочив все дорожки, пока брела за Леголасом из сада. Её меч он нёс сам и иногда оборачивался, подавляя улыбку. Валлей, насвистывая мелодию, выжимала косы. Вдруг она остановилась, заворожённая каменной эльфийкой. Статуя, искусно выточенная из синеватой горной породы, стояла с кувшином, из узкого горлышка которого текла серебристая струя. — Это моя бабушка, — произнёс Леголас над ухом Валлей, остановившись позади. Он грустно и благоговейно смотрел на эльфийку. Наверное, её каменное лицо и вполовину не было так прекрасно, как при жизни. — Мать твоего отца? — Валлей обошла статую с другой стороны. Эльфийка стояла, аккуратно склонившись и подогнув одну ножку. Она держала свой кувшин и едва заметно улыбалась, довольная делом — поливанием цветов. — Именно. Она очень любила этот сад. Он остался после неё. Мой дед, король Орофер, после её смерти поставил в саду самую первую статую — эту. После добавлялись другие. Все статуи — память о ком-то. После смерти короля Орофера это дело продолжил мой отец. — Здесь есть статуи, поставленные им? — Моя мать, — по-особому проговорил Леголас. — Единственная статуя, потому что он больше никого… — Замешательство, словно возникло желание замолчать, но принц всё же докончил: — Он больше никого так не любил, вот и всё. Валлей неотчётливо понимала, почему принц так грустит. Ей казалось, что это как-то напрямую связано с его личными отношениями с отцом, а в них лезть она не могла. Леголас очнулся от созерцания бабушки, когда Валлей прильнула к его плечу мокрой макушкой и взяла его за руку. — Покажешь мне её? Свою мать. Выпрямилась, прижавшись к эльфу ещё сильнее так, что через влагу одежды проступило тёплое тело, и легко подтолкнула Леголаса к статуе, будто хотела обездвижить его. — Идея ставить статуи очень нравится мне. Если бы эльфы Мальдолла делали так, то многие великие мужья и женщины никогда не забывались. Одно дело сохранять воспоминания в картинах, другое — высекать их из камней. И теперь у тебя есть возможность помнить свою бабушку и мать, а у меня — нет. — Иногда память причиняет нешуточную боль, Валлей, — спокойно поделился мыслями Леголас, сдаваясь под ласковыми ладонями Валлей, которыми она поглаживала его плечи. Напряжение, незаметно окольцевавшее его тело, благодаря этому отступало. Принцесса не моргала, казалась очень сосредоточенной… В миг мелькнула её коварная ухмылка, и Леголас вздрогнул оттого, что струя из узкого кувшина холодной иглой кольнула его в макушку. — Валлей! Валлей уже хохотала, отбежав и согнувшись пополам. Сердиться смысла не было — он сам отвлёкся (уже дважды эта опасная девушка хитроумно переводила всё его внимание на себя!) и сам дал себя очаровать. — Лучше бы вы сразу подали мне руку там в фонтане, ваше высочество! — она отсмеялась и раскинулась на скамье, закинув ногу на ногу и кокетливо покачивая носком. — А выше высочество не догадывается, какого противника обрело. Леголас пригладил волосы, едва сухие после ледяной струи, и выразительно оглядел принцессу с ног до головы. — Покой вам будет только сниться, — съязвила Валлей и, соскочив со скамьи, полетела по дорожкам, предварительно забрав свой меч. На ходу она пружинисто обернулась и крикнула: — Сделайте всё, чтобы сегодня я ответила вам: «Да», ваше высочество! Леголас усмехнулся и побрёл по мокрым следам, оставленными её сапогами.***
Трандуил медленно преодолевал мост в сопровождении своего секретаря, чей отчёт вдумчиво слушал… Вдумчиво до тех пор, пока им навстречу не засеменила никто иная, как принцесса Валлей. И всё бы ничего, вот только сапоги у неё квакали, с одежды капала вода, а чуть подсохшие волосы нелицеприятно начинали торчать в разные стороны. Валлей побледнела, поняв, что мост выбрала неудачно и прямо сейчас с него стоит броситься в туманную бездну… Но делать было нечего. Пришлось идти дальше, потупив взгляд. Трандуил остановился, в выражении его лица не читалось ничего хорошо. Его секретарь дал принцессе дорогу, запнувшись на полуслове. Валлей, не смея оборачиваться, пискнула: «Простите» и заметно ускорилась, когда эльфов миновала. В свою спальню она влетела живее и плотнее закрыла дверь, словно в неё вот-вот кто-то должен был начать ломиться. — О ужас! — это из купальни вышла покрасневшая от духоты Эннури со сложенными полотенцами. — В какую… Лужу ты залезла?! Валлей уже стягивала холодные рубашку и штаны, сдёрнула сапоги и прилично вылила из них воды. — Я из фонтана. Эннури оставила полотенца, принялась собирать мокрую одежду. Видно было, что фрейлина как никогда готова ругаться. Было за что — ладно бы Валлей в таком виде вечером заявилась, вероятность встретить кого-нибудь невелика, но сейчас же день! Ещё и простудиться не хватало! Они, горные эльфы, конечно, болели редко, но если по организму беспрерывно наносить удары, то и он рано или поздно ослабнет! А Валлей то в фонтан окунётся, то под дождём выспится! — Живо в тепло, Валлей! Присмиревшая принцесса зашлёпала, едва не подскользнувшись в озере, что развела, в купальню. Эннури очень яростно натирала ей спину, Валлей же терпела, дуя в ароматные пузыри. Ей очень нравилось смотреть на свою смуглую кожу через их радужные бока. — Ты знаешь, что сегодня будет на празднике, Эннури? — шёпотом спросила Валлей, сжимая пену в кулаке. — Я видела зал. Он восхитителен. — Фрейлина перестала сердиться и даже на миг прекратила мучить спину принцессы, переключившись на её плечи. — Знаешь, в Мальдолле тоже случались большие праздники. Но мы всегда были… — На улице. В Мальдолле действительно очень редко празднество проходило внутри стен. Дворец был широк и прекрасен, в нём арок и колонн было в разы больше, чем в Лихолесье, но никогда, никогда король Мранур, продолжая традиции предков, не позволял эти арки и колонны украшать. Потому празднество переезжало на улицу, ленты, фонари и другие самые разнообразные украшения всегда красовались на деревьях, под которыми тянулись столы, уставленные ароматными закусками, и под небо поднимался терпкий запах сладкого вина… Валлей как в живую увидела всё перед собой, и сердце у неё сжалось. Последним таким пышным праздником так и осталась свадьба Парриль и Ильтана… — Девушки принесли твоё платье. Валлей? Только носом в воду не клюнь. Принцесса странно заулыбалась, надышавшись цветочного мыла. — Ты снова не спала ночь. Ненадолго тебя хватит в таком случае… — Он сделает мне предложение, Эннури. — Кто?! — вырвалось у фрейлины. Но принцесса уже с блаженным, словно хмельным выражением сползала по мыльному боку прямо под воду. Эннури вовремя придержала ей голову. — Леголас? Валлей? Леголас или кто? — Или кто? — Кто? Валлей улыбнулась ещё шире. Понаблюдав за совсем разомлевшей принцессой, Эннури решительно взялась вытаскивать её из воды. — Ну так кто? Валлей едва разлепила глаза. Она немного покачивалась и ничего не могла с этим поделать. Купание слишком сильно расположило её ко сну. — Я есть хочу, — промямлила она, не переставая улыбаться, и дрожала от приятного озноба, когда Эннури обтирала её полотенцем. — Только не ответь так на предложение. Валлей расхохоталась, и фрейлина не устояла тоже.***
Эннури ушла, оставив Валлей в одиночестве, но не была готова по возвращении застать принцессу сладко посапывающей. Полотенце, сдерживающее вымытые волосы, сбилось, сама Валлей съёжилась в своём шёлковом халате, но, видимо, была не в состоянии нормально натянуть на себя одеяло, ибо то так и лежало колбасой у неё под боком. Фрейлина отставила поднос с лёгким супом и ломтиком хлеба. Всё-таки негоже было морить Валлей голодом до самого праздника. А ведь до него остались какие-то два с половиной часа… Эннури уселась на край кровати, ласково тормоша Валлей. — Я понимаю, как ты хочешь спать, но согласись, выйти замуж и объединить народы — это важнее. — Угу, — Валлей потёрлась щекой о подложенную ладошку и больше не шевельнулась. — Валлей, — Эннури склонилась ниже, — Леголас пришёл. Принцесса что-то неразборчиво забубнила. Ясно пробилось только «занят» и «готовится». — Трандуил тут, — и пихнула её посильнее. Результат на лицо — Валлей села, как ужаленная, полотенце шмякнулось с её головы, распустив подсохшие спутанные волосы. Оглядываясь осоловелыми глазами, Валлей промямлила: — Он наругает меня… — и повалилась обратно на подушки. — За что это? — Что мокрая была… — Валлей, ничего не слышно! Вставай!***
Валлей, проснувшаяся и всё-таки поднабравшаяся сил, съевшая суп, но получившая отказ в добавке, сидела перед зеркалом. Платье, сшитое эльфийками-мастерицами, ей понравилось. Тонкое, но нисколько не просвечивающее, пышное, но совсем не мешающееся при ходьбе, с вырезом на спине, однако не такое уж и откровенное, с длинными узкими рукавами — оно смотрелось на ней, как родное, как одно из бесчисленной коллекции тех платьев, что дарил король Мранур. И оно было насыщенно тёмно-зелёного цвета. Наверное, швеи и сами заспорили, тёмным его сделать или же, напротив, светлым. И, сидя сейчас в своём новом прекрасном наряде, Валлей подумала, что, желая Владыке насолить, придя в зелёном, она всё равно ему проиграла, ибо тон платья был тёмным. А тёмный шёл ей. Так сказал Трандуил. Эннури, завершающая причёску, много теней видела в отражении зеркала. И все эти тени скользили по лицу Валлей, отчего только её глаза казались яркими и блестящими. — Волнуешься? — Немного. «Очень сильно», — подумала Валлей, когда уже покинула комнату, когда на деревянных ногах сошла с длинной лестницы. На ней были удобные босоножки (идею прийти в сапогах или босиком принцесса всё-таки отринула), но собственный шаг почему-то казался неровным и некрасивым. — Валлей. Валлей вздрогнула, мысли разметались. Испуганная чем-то неизвестным, обернулась. Трандуил стоял посреди пустого коридора с совершенно другой стороны. Это говорило только об одном — не появись он сейчас, и Валлей бы потерялась в совершенно неправильном направлении. Хотя, мимо Трандуила Валлей никак не прошла бы — он привлекал внимание. Высокий, собранный, во всём чёрном и мрачном, но — на первый взгляд. На самом деле изнутри мантия Трандуила блестела чистым золотом. Им же вышивались сложные узоры на его груди, рукавах и воротнике. Даже подошва, становящаяся шире к носку, отливала золотом. И волосы. Белоснежные, ровнейшие пряди, убранные за спину. Валлей следила, за тем, как Владыка медленно и ответно осматривает её саму с ног до головы, и постаралась выпрямиться, чтобы выглядеть уверенной. — Я хороша, не правда ли? Лучшая защита — нападение. Владыка не посмеет не согласиться с ней, потому Валлей заранее обворожительно улыбнулась. — Гораздо лучше, нежели когда сухой одежде вы предпочитаете мокрую. Улыбка сошла. Владыка опасного Эрин-Гален выкрутился и глазом не моргнул. Зато сделал приглашающий жест, чтобы Валлей следовала за ним. Буквально через пару секунд принцесса словила темп короля и пошла с ним рядом, придерживая развевающуюся мерцающую зелёным юбку. Трандуил не смотрел на неё, его голова не выходила из гордо-надменного положения, зато Валлей с него глаз не спускалала. — Вы ждали меня? — Я никого не ждал. — Чётко и холодно-насмешливо. — Вы сейчас пройдёте по коридору дальше, я же сверну в другую сторону. — Но вы же, — Валлей, сбитая с толку, снова осмотрела роскошный наряд мужчины, — вы разве не собираетесь на праздник? — А моё присутствие вам так уж необходимо? Трандуил резко остановился, властным движением подхватив длинный подол своей чёрно-золотой мантии, и, к облегчению Валлей, не стал дожидаться её скомканного ответа, который она приготовила. — Я присоединюсь позже. Ступайте и веселитесь, моя принцесса, ибо с этого момента пошёл обратный отсчёт вашей беспечности. За праздником и официальным предложением последует свадьба, и вам, — он сделал весомую паузу, — некуда будет отступать. Валлей во все глаза следила за резким шагом, гул от которого разносился по всему коридору. Сегодня Владыка Эрин-Гален не собирался ступать бесшумно и у него была на то причина. Трандуил свернул в очередной коридор и через мгновение опустил ладонь на проходящего мимо Леголаса. Ни один не взглянул в глаза другому. С их последнего разговора в трапезной между ними больше не было сказано слов. Под прикосновением отца Леголас слегка напрягся, смиренно замер, но прикосновение это было секундным — Владыка уже уходил, так ничего и не сказав. Добрые и светлые чувства поднялись в Леголасе только когда он заметил Валлей, стоявшую в стороне от резных дверей, за которыми начинался праздничный шум. Он собирался преподнести этой девушке своё верное сердце, хотел, чтобы этим вечером она улыбалась искренне и бесстрашно. Потому ей не за чем беспокоится о нём. Сделав этот вывод, Леголас встряхнул головой, отчего его приглаженная шевелюра приобрела мило всклоченный вид, и двинулся к Валлей. — Леголас! — она и сама как будто совсем недавно столкнулась с тем, что встревожило её, и свои чувства прятала хуже, нежели принц. — Ты прекрасна, Валлей. Его губы, оставившие на тыльной стороне её ладони поцелуй, Валлей разволновали, сердце застучало так, что ничего приятного Валлей в ответ выговорить не смогла. Впрочем, принц улыбался так, словно подобного и не требовал. Однако стоило отдать должное тем, кто занимался его костюмом. Не зря Валлей сравнила Леголаса со светом, с солнцем, которое не старалось от кого-либо утаиться. Его длинная кремовая мантия, по цвету граничащая между темновато коричневым и золотистым, была призвана ослеплять; из-под воротника торчал белоснежный платок, пуговицы на камзоле, усыпанном крапинами бриллиантов, хранили узоры. Они вошли под руку. Валлей в изумлении подняла голову — потолок в этом зале был высок настолько, что его не представлялось возможным рассмотреть. Однако, с высоты свисали длинные серебряные ленты и фонари. В свете недостатка не было. Зал предстал в форме овала. Столы, длинные и почти незаметные под уставленными блюдами, тянулись полуквадратом, благодаря чему сохранялась огромная площадь для танцев. — В этом зале происходят только самые крупные праздники. Мелкие — в другом, — склонился к уху принцессы Леголас, и его шёпот не затерялся в общем гаме. — Этот праздник не стал бы большим, если бы не мы с тобой. Валлей улыбнулась: вот оно что, причиной такого размаха являлась официальная помолвка. Если повнимательнее посмотреть по сторонам, то создавалось впечатление, что в этом овале стен собралось всё Лихолесье дворцовое и то Лихолесье, которое являлось западной частью. — Когда всё начнётся? — волнуясь, спросила Валлей. Огоньки вдруг потемнели, свет пал приглушённый, но видно было всё по-прежнему. Заиграла томная фоновая мелодия арф. — Скоро, — он улыбнулся так успокаивающе, будто совсем не переживал сам, и притянул Валлей к себе, чтобы несколько раз качнуться с ней в танцевальном движении. — Боишься? У неё никак не согревались руки и тряслись колени, так что да, боялась. А чего — неясно. Сердце и впрямь слепо. «С этого момента пошёл обратный отсчёт вашей беспечности». «Обратный отчёт моей беспечности пошёл ещё в тот миг, когда погиб мой отец», — тоскливо и тяжело подумала Валлей, прижимаясь головой к груди Леголаса. Он всё ещё покачивал их двоих в медленном ритме, и Валлей казалось, что даже обнял он её так, словно собирал убаюкать. Или её, или её страхи. — Валлей. Валлей сладко поёжилась от тёплого шёпота и улыбнулась, показывая, что слушает, хотя и не открыла глаз. — Не сомневайся в моих чувствах. Жар прошёлся по внутренностям. Хотелось посмотреть, прижаться крепче, благодарно, потому что этими словами он словно бы объявил, что принимает её как невесту, как будущую жену. В этот раз нужно было ответить. Принц ждал. Валлей ощущала это кожей. — А ты — в моих. Не сомневайся… Никогда. Объятия сделались крепче, чтобы… Исчезнуть. Валлей пришлось выпрямится, встретиться с нежной таинственной улыбкой. — Можно считать, что мы обручились? Леголас рассмеялся, окончательно избавившись от собственного оцепенения. Он коснулся щёки Валлей поцелуем, а затем сказал, что должен отлучиться. Принцесса осталась в мерцающей полутемноте, пропитанной праздником, но почувствовала себя неуютно. Пришлось отойти ближе к стене, около которой Валлей взглянула на знакомое лицо, но припомнить с лёту не смогла, ибо мыслями ещё находилась где-то рядом с Леголасом. А затем девушка сама поприветствовала её: — Принцесса Валлей, — и склонила голову. — Вы безупречны. — Сэйлин! — обрадовалась Валлей. — И я! — показалась около старшей сестры младшая, шуршащая милым платьицем. Сэйлин тоже была наряжена. Сейчас она больше походила на девушку, живущую при дворе. — Илма, и ты здесь! Я и не чаяла больше увидеть вас! Когда я уезжала, то не могла даже попрощаться. Сэйлин приготовилась ответить, но неловко отступила, когда Валлей с другой стороны загребущей рукой приобнял Нраймил. Он, никого не спрашивая, повёл возмутившуюся принцессу подальше. — Да что ты делаешь?! Отпусти сейчас же! — Валлей, чудесно выглядишь! — он улыбался каждому встречному, не давая Валлей сильно брыкаться. Отпустил её лишь когда они оказались в затемнённом углу вдали от посторонних глаз. — Да объяснись, наконец! Злость закипала, опасно и быстро. Но Нраймил вдруг перестал выглядеть издевающимся. — Лилэль здесь. — Что?! Она порывисто вытянула шею, выглядывая из-за нраймилового плеча, но, конечно же, ненавистную лже-эльфийку не увидела, зато толпы других эльфов — пожалуйста. — Как она посмела?.. — Валлей! Валлей, посмотри на меня! Слушай, — он взял её лицо в ладони, чтоб уж точно не вертелась, — я с неё глаз не спущу. Обещаю. — Ключ?.. — Со мной. Я решил, что ты должна знать. — Надо сказать Трандуилу! — она уже не могла оставаться на месте. Нраймил больше не держал. — Валлей. — Ты не видел его? Он ещё не пришёл? Я столкнулась с ним в коридоре, но… — Валлей! — мрачно и глядя через плечо. Валлей, предчувствуя плохое, застыла с открытым ртом. — Он знает, Валлей.