Заметив Леголаса в строю, когда было преодолено несколько километров, Валлей ощутила острый стыд, который зацепил следом и чувство вины. Однако, вина эта оказалась бы куда тяжелее, если на тонком безымянном пальце женской руки всё ещё красовалось бы кольцо. Но его отсутствие лишь ненамного притупило огонь, о который Валлей обожглась. Но к счастью или к горю, вскоре принцесса переключилась на уже знакомую боль в животе, которая вытеснила всё остальное. Байнул, на которого с гномьей упёртостью она взобралась вновь, ни на миг не сбавил напора своей неприязни, напротив, пуще разошёлся. Потому принцесса держалась с краю строя, никому не позволяя помогать себе в усмирении скакуна. После долгой и почти кровопролитной борьбы — Байнул занёсся так, что Валлей почти вывалилась из седла; благо, падала она в сторону эльфов, которые поддержали, — конь угомонился. Видно, восстанавливал силы. Покорность его была мнимой, ей Валлей не верила. Байнул косился на неё острым чёрным глазом, и принцесса отвечала ему тем же выражением.
К концу этого пути они могли остаться врагами, сжигаемыми лютой ненавистью.
Владыка не приукрашивал, говоря, что новый привал может случиться не скоро или же вообще не случиться. Они ехали от рассвета и до заката, остановившись лишь раз глубокой ночью, чтобы размять тела и напоить лошадей. Близилась стена первого густого леса, дикого и уже не такого безопасного, как когда-то. Вглядываясь в его далёкие, размытые туманом очертания, Валлей вспоминала тот роковой ночлег, который король Мранур и его армия разбили в этом лесу. Валлей практически не возвращалась к пережитому мыслями. Сейчас же картины, ярко-кровавые, приносящие почти что ощутимую физическую муку, встали перед глазами. Принцесса вздрогнула, будто задремала, и в это же миг ощутила драконье дыхание Байнула, которое достигло её ноги и прожарило сквозь штаны до колена. Валлей не успела схватиться за вожжи покрепче — Байнул рванул вперёд, минув сразу шестерых всадников, и всё-таки взял своё — с гулким стуком и криком Валлей громыхнулась о землю. Из глаз искры посыпались, на миг звуки пропали. А после — испуганные голоса и ругань, скорее всего, на коня, юркие руки эльфов, что поднимали Валлей на ноги.
— О Эру! Ты жива, Валлей?!
Леголас соскочил с коня раньше, чем тот полностью остановился. Подлетел, оттирая щёки принцессы от пыли, и пытаясь разобрать её мычание. Впрочем, оно тут же переросло в злое и громкое:
— Да что за чёртов зверь?! Байнул!.. — Валлей оттолкнула от себя руки эльфов и обошла опешившего Леголаса. — Живо сюда!
В образовавшемся полукруге из всадников и тех, кто спешился, Байнул горцевал и выдыхал струи горячего воздуха, которые паром расходились в прохладе дня. Но у Валлей сильно болело ушибленное бедро, локоть и затылок. Умолять и настаивать она не собиралась. Нахмурилась так, что Байнул грозно стукнул копытом и замер напротив.
— Ты бесстыдное создание, которое не может называться эльфийским конём! — голос у Валлей был хриплый и резкий. — На тебе впору оркам кататься!
— Валлей, — настороженно позвал Леголас, желая подойти, — Байнул снова переступал копытами и сильно хлопал по бокам хвостом — недобрый знак. Но Валлей приподняла руку, принуждая принца стоять там, где он стоял.
— Пускай тебе будет стыдно, Байнул. — С чувством закончила она.
В дальнейших событиях на Валлей никто повлиять не мог. Она отказалась ехать с Леголасом, после — отказала в том же Фандалу и Таниллу, которые потасовку с конём видели. Со спокойным видом принцесса шагала пешком. Бедро всё ещё ныло, но не могло помешать значительно.
Валлей, несомненно, повезло ещё в том, что темп хода был сбавлен — спускалась ночь, и дорога становилась неровной, появлялись склоны и подъёмы. Лес бы обозначился вот-вот.
— Ваше высочество, вы, несомненно, гордая пташка! — сквозь лёгкий ветерок раздался насмешливый голос Фандала. — Но вы скоро сотрёте ноги в кровь, если и дальше будете доказывать что-то и кому-то.
— Я никому ничего не доказываю, Фандал, — вдруг с улыбкой оборотилась к нему Валлей. Конь у Фандала был белоснежен и прекрасен. — Но вот увидите, мои действия достигнут цели.
Она говорила про Байнула, которого вместе со своим конём позади вёл Леголас. Принц и сам спешился в тот же миг, когда отказалась ехать Валлей. Его Байнул слушался чуть больше, хотя и без неприятной всадницы шкодил и старался кусать коня принца и других скакунов; вырывал удила.
— Да, Байнул нередко приходил в такое настроение, — прицокнув языком, протянул Танилл, который вдруг тоже лихо тормознул коня (вызвав при этом недовольно бормотание ехавших следом) и спешился, чтобы пойти рядом с Валлей. — Его прежний хозяин (когда только им стал, я имею в виду) тоже немало настрадался с этим зазнайкой. С вами он ещё милосерден, уж поверьте мне. — И усердно закивал, в драматичном жесте даже руку к груди приложив.
— Да, — подсоединился Фандал, который тоже теперь шёл по земле и вдруг перехватил у Валлей сумку, что она несла на плече, перекинув её на своего коня. — Кто же это вам его вообще вручил? Насколько я осведомлён, Байнула долгое время никто не седлал. Его выпускали в Лихолесье, где он мог гулять дни и ночи, и он всегда возвращался сам. Он уже долгое время был без хозяина…
— Потому и отвык, наверно. — Согласился Танилл.
— Так что, если вы сумеете завладеть его упрямым сердцем и смиритесь с его своевольным характером, я признаю вас королевой диких лошадей!
Фандал вскинул руки к небу, будто прямо сейчас собирался положить на голову изумившейся принцессы божественную благодать, а после захохотал, когда Танилл подпихнул его в бок и сбил с дороги, из-за чего Фандал помешал ехавшим.
— Что с тобой, Валлей? — Леголас поддержал принцессу под локоть как раз перед тем, как эльфы, по большей части спешившиеся, принялись исчезать в лесу.
Валлей помнила, с каким трудом сквозь него пробирались эльфы короля Мранура, как не смогли отыскать ни одной сносной поляны и как практически не поставили ни одного шатра — в чаще поместились лишь несколько и то их потом истоптали, разрушили…
— Валлей.
— Всё в порядке. — Но на деле было иначе — боли в животе росли. Наверное, скоро она сможет переносить их, если будет кататься по земле и вопить. — Как Байнул? Неужели он всё ещё не успокоился?
— Он в действительности очень грубый конь. С твоего позволения я попробую объездить его, когда будет возможность. Но больше ты не пойдёшь пешком, Валлей, — и посмотрел серьёзно, чтобы у принцессы даже мысли противоречить не возникло.
Валлей кисло улыбнулась. Дальше дело стало за мечами — прорубали путь, не жалея деревьев. Коней вели за собой. Тогда-то, в кругу сородичей, Байнул и успокоился окончательно. Валлей следовала за Леголасом. Ей было легко, ибо её сумку Фандал не вернул, потому она рвалась помочь Леголасу, чего тот не позволял. Наконец, эльфы замедлили ход, и треск сучьев, гремевший со всех сторон, поутих.
— Идём, — Леголас ухватил Валлей за руку, передав Байнула и собственного коня рядом оказавшемуся Мэвлаю. — Думаю,
он не поведёт их дальше. Чаща слишком густа. Этот лес может потягаться с нашим. Он растёт практически в ваших землях, Валлей. Есть ли у него название?
— Удумно, — сразу припомнила принцесса, перебираясь через корягу и корни, что, как змеи, нагромождались друг на друга. — Но наши эльфы почти никогда не ходили до него. Я всегда видела его лишь на картах, что показывали мне учителя и король Мранур. Впервые мне довелось шагнуть в Удумно тогда…
— Орки знают его лучше.
Валлей перелезла через переломившееся дерево, уронившее свою крону, и встретилась с напряжённым выражением на лице Леголаса. Его волосы растрепались, и в них торчали веточки и листья.
— Я пытался убедить
его не идти через это место.
Тихий низкий тон, сведённые брови — это прозвучало, как неохотное признание. Валлей же сразу вспомнила, что принц шатёр отца покинул будучи на взводе.
В полном молчании они пошли дальше. Минули эльфов, наконец, добрались до Владыки. Валлей оцепенела, во все глаза уставившись на Крайнила — он придерживал край карты напополам с Трандуилом и о чём-то вещал ему. Странная радость посетила принцессу — за столько дней впервые увидеть кого-то из мальдолльских! Но, если тут Крайнил, значит… Валлей неуверенно повернула голову, жадно вглядевшись в полутемень, навеянную густотой деревьев. Догадка верна. Нраймил был там же, где и его брат. И он тоже заметил Валлей. Более того — смотрел на неё уже долго, словно изучая. Валлей мгновенно отвернулась, приняв гордый вид. Она больше не могла говорить с Нраймилом, как раньше, веселиться, улыбаться, смотреть в его хитро-добродушные глаза близко-близко, не могла разделять приключения на двоих. Не могла. От этого осознания тяжелело в груди от тоски и муки, но Валлей оставалась тверда.
Леголас давно выпустил её руку и приблизился к отцу.
— Если мы свернём туда, то значительно сократим путь, — Крайнил махнул в чёрную чащу. Он говорил тоном знающего своё дело. — После леса нас будет ждать равнина. Она холмистая, местами каменная. Там есть, где укрыться. После неё — первый вход в Дальньядло.
Трандуил размышлял. Однако слова Крайнила были близки с его собственными, ещё вчерашними рассуждениями.
— Разбить лагерь! — властно приказал Владыка, сворачивая карту. — Завтра, чуть свет, выдвигаемся!
Валлей растерянно уставилась в землю. Ей не хотелось задерживаться в лесу, в котором она потеряла столь многое…
— Леголас, — отец мягко придержал сына за плечо, но тот развернулся, странно ощетинившимся взглядом оглядев его, — проследи за тем, чтобы все находились близко друг к другу. Нельзя допустить, чтобы эльфы разбрелись на большое расстояние. Выстави дозорных.
Через долгую минуту принц кивнул. Валлей в этот миг отступила в темноту. Невозможно было сказать, что ощутила она, заметив скрещённые взгляды отца и сына. Они играли оба, играли на виду у всех, выставляя наружу одно и ловко скрывая другое.
А посредине стояла она. Эльфийка Мальдолла, маленькая принцесса, настолько погрязшая в пучине лживо-настоящих чувств, что эта пучина грозила утопить и её саму.
Валлей смотрела на Трандуила долго, на его осанку, на широкие плечи и волны белых волос, во тьме отливающих расплавленным серебром; она смотрела, и сердце её томно сжималось, узел внизу живота скручивался, ладони холодели и покалывали на кончиках пальцев — хотелось подойти, дотронуться его, каждого участка тела… Валлей медленно вспомнила, как сопротивлялась Владыке в покоях. Как испугали её его действия, его резкость и напористость. Как неприятно жгли поцелуи и прикосновения… И поняла, как хотела его сейчас.
Леголас замер рядом с ней, думая, что Валлей уйдёт вместе с ним так же, как и пришла. Но астральным телом принцесса пребывала рядом с Трандуилом — Леголас распознал это в её остекленевших глазах. И вдруг сильно дёрнул за руку. Валлей моргнула и растерянно приоткрыла рот.
— Валлей!.. — яростно прошипел принц и… выпустил, стремительно затрещав ветвями и исчезая во тьме.
Валлей кинулась за ним тотчас, не до конца осознавая своих действий. Она была прижата к дереву столь грубо и неожиданно, что пискнула и покривилась от боли в локте. Леголас возвышался над ней, лаская спавшими на лицо белыми, белыми волосами, такими, как у…
— Что ты чувствуешь к нему, Валлей?! — прошептал в отчаянье и ярости принц, держа крепко. — Ответь мне! Прошу! Пожалуйста, Валлей!..
— Ничего! — испуганно, на выдохе.
— Что ты чувствуешь?!
— Ничего! — ещё тише, зажмуриваясь. — Ничего, ничего!.. Клянусь!.. Я просто, просто…
— А вот он знает,
что ты чувствуешь.
Валлей, не устояв, скатилась по дереву вниз — Леголас на шаг отошёл и больше не держал её. Тело не слушалось, сгорало под мелкой дрожью. Принцесса не поднималась, стискивая плечи.
— Ты сказал, что дашь мне время, — в обиде напомнила Валлей.
— Но я не говорил, что перестану стараться переубедить тебя. Ты уже отдалась мне, Валлей, — он присел рядом на корточки, желая нежно коснуться бледноватой щеки, но Валлей отвернулась. — И моя любовь сильна. Потому и ты должна сделать выбор. Реши уже, какое твоё чувство истинно.
Леголас поднялся. Валлей увидела его в игре темноты и слабого свечения луны большим, уверенным; разочарованным. Но сам Леголас ощущал себя расколотым и… преданным.
Валлей всхлипнула, хотя не текли слёзы, и уткнулась лицом в колени.
Приказ Трандуила до эльфов дошёл, однако чаща была настолько труднопроходимой, что не разбрестись армия не могла. После долгих трудов удалось расчистить клочок земли, где встал королевский шатёр, внутри которого снова зажглось много фонарей. Валлей видела, как под куполом поставили тот самый стол, как Владыка вместе с Крайнилом и другими эльфами углубились в изучение карт и каких-то иных бумаг. Замершая около кустов принцесса засмотрелась — пола шатра как раз была удобно подогнута — и вдруг заместо Трандуила перед ней вырисовалась фигура короля Мранура. Эта фигура делала то же самое, что делал Трандуил, и Валлей пришлось хорошенько проморгаться, прежде чем наваждение спало. Она приняла его за недобрый знак. Чёртов лес давил.
Легче не сделалось даже когда Валлей повстречала пятерых мальдолльских девушек — многие из них были из мальдолльской разведки. И лишь одна была выходцем из отряда дозорных — как-то Нраймил познакомил её с Валлей. Это была в основном молчаливая и неулыбчивая особа по имени Отанис, но именно она первая поздоровалась Валлей.
— Я очень рада видеть вас, — искренне созналась принцесса.
Девушки устраивались на ночлег. К разжигаемому костру они пододвигаться не собирались, но ради сохранения тепла постели располагали близко друг к дружке.
— Мы готовы ко всему, что ждёт нас впереди, — за подруг проговорила Отанис, откинув за спину длинную чёрную косу. — Мы с вами до конца, ваше высочество.
У Валлей перехватило дух. Всё, что она сделала, это благодарно качнула головой, а после отвернулась, чтобы сделать полноценный вздох. И нашла силы улыбнуться, глядя куда-то вверх.
— Ваше мальдолльское высочество, — в свете костра, подсвечивающего ему спину, к Валлей шагнул ухмыляющийся Фандал. — Ваша постель готова, — и повёл рукой в сторону.
Недоверчивая Валлей проследила за жестом и уткнулась взглядом в деревце, вялое и наклонившееся в бок, под которым узнала свои сумки, сложенные в ряд и действительно очень отдалённо напоминающие постель. Очень отдалённо. На очевидную издёвку Фандала Валлей лучезарно улыбнулась и кое-что произнесла на
необычном эльфийском.
Фандал покривился, явно не словив сути фразы. А вот наблюдающий за ним неподалёку Танилл зашёлся хохотом и уронил ложку — многие у костра уже счастливо подкреплялись.
— Что? Что смешного? — вскинулся Фандал.
— Она назвала тебя идиотом, друг мой, но это, конечно же, более мягкая форма этого слова, к которой прибег я. Кто бы мог подумать, что принцесса Валлей способна на хорошее словцо? — и Танилл засмеялся вновь.
— Почему я не понял тебя? — Фандал успел схватить Валлей за локоть раньше, чем принцесса затерялась среди листвы и смещающихся эльфийских теней.
Но Валлей опередил тот же Танилл, оказавшийся весьма эрудированным в данном вопросе:
— Это всё оттого, что мальдолльские эльфы в синдарин примешали многие свои вещи — мои родители рассказывали мне как-то, что они насочиняли много своих слов, отчего их синдарин стал сильно отличаться от нашего. Вот и все дела.
Валлей такое объяснение не понравилось — уж слишком красноречиво принцесса закатила глаза. Но ввязываться в дальнейшее рассуждение не захотела — всё-таки юркнула от Фандала прочь. Но снова задержалась около костра, когда с другой стороны к товарищам присоединился Мэвлай. Он произнёс:
— Дальнейший путь вновь изменён. Владыка решил отклониться на Восток.
Валлей нахмурилась и приблизилась.
— И сколько же тогда мы будем добираться до этих Гор? — уныло подперев голову, вопросил Фандал.
— Недели четыре, — напугал Танилл.
Мэвлай в абсолютном спокойствии покачал головой.
— Меньше, Танилл. Но мы всё равно задержимся…
Он умолк, когда над костром пронёсся отчётливый треск и шорох — кто-то стремительно рванул в чащу, намереваясь сделать полукруг, чтобы добраться до королевского шатра.
— На Восток?! — выпалила Валлей сразу, ещё не успев нырнуть под полу — только задрала её и сунула голову.
Трандуил обернулся плавно, мыслью и половиной действия — он держал чёртову карту напополам всё с тем же Крайнилом — находясь в размышлениях и разговоре. И не был рад тому, что его прервали. Помимо Крайнила в шатре находилось ещё два эльфа — прежние военачальники Лихолесья.
— На Восток?! — резче повторила Валлей, приближаясь и заламывая руки.
— Это единственный шанс, Валлей, — сказал ей посерьезневший Крайнил, на которого она перевела грозный, непримиримый взгляд. — И это видят многие. Ты тоже должна.
— Через Восток шёл
он, Крайнил! — выкрикнула она, не понимая до конца, что именно так сильно раздражило её. Казалось, проклятие, его убийственно-разрушающее действие вновь брали над ней верх. — Через Восток шёл король Мранур! И что стало?!
— Риск реален, Валлей. Но в этот раз нас больше.
— Тебя не было тогда в нашем отряде! Ты не знаешь, как всё случилось и насколько были сильны те орки!
Тебя. Не было.
— Валлей, — пресекающим тоном вставил Трандуил.
У Крайнила хватило мужества нанесённую обиду стерпеть и смолчать. Осознав сказанное, принцесса закусила губу и измученным, отравленным взглядом уставилась в землю.
— Тогда может быть вы, моя принцесса, выберете путь? — высокий голос Трандуила взвился под купол, а его рука в позволении раскрылась над картой.
Вздрогнувшая, враз, как окаченная ледяной водой, Валлей вскинула голову с широко раскрытыми, наполнившимися слезами, глазами. Этих слёз она не осознала. Не поняла и того, почему Трандуил вдруг сделал к ней навстречу шаг, будто желая укрыть собой её слабость от чужих взглядов.
«…посмотри сейчас на карту, Валлей, и выбери путь, которым мы двинемся далее».
Король Мранур верил ей. В тот миг он передал её частичку всей той великой власти, которой владел.
«Твоё решение я опровергать не стану. Никто не станет».
«Никто… Никто не станет. И не стал. А лучше опроверг бы, опроверг! — Валлей противилась пальцам Владыки, которыми он намеревался поднять её подбородок, и Трандуил, в конечном счёте, обхватил женское лицо ладонями. — Если бы те мои слова опроверг хоть кто-нибудь!.. Ну хоть кто-то!.. Если бы в миг, когда я произнесла их, землю поразила бы молния!.. Они остались бы живы! Все они! Он…»
— Валлей, — прошептал Владыка, на чьём лице была только скупая напряжённость и невидимая тень тревоги.
— Решите сами, — судорожно заговорила она, попятившись к выходу. Запнулась и скрылась под полами, которые со шлепком сомкнулись. В последний раз снаружи полетело: — Сами! Сами!..
Валлей припала к дереву неподалёку, оставаясь в удушающей темноте, и прижала руку к животу. Догадалась, что сейчас физическое состояние напрямую стало зависеть от расстояния, на котором находился от неё Мальдолл. Казалось, проклятие, чёртов растущий кристалл, ясно ощущают ту, которая посеяла их, и оттого набирают силу, наливаются, как страшная язва…
Валлей сидела под деревом, устроившись в клубнях корней, и едва различала шорохи и тихий ветер голосов сквозь пелену дремоты. Но один звук пробудил её в одночасье, и принцесса выпрямилась, не ощущая в животе сильной боли, и всеми чувствами обратилась к появившемуся со стороны шатра Владыке. Он укутался в серебристую мантию. Видимо, обсуждения дальнейшего маршрута закончились. Крайнил уходил другой тропой. Валлей ожидала, что Трандуил вернётся под желтоватый купол, но он не спеша отправился в чащу.
В размышлениях Валлей сидела долго. Долго настолько, что, когда поднялась с нагретого места и сама влезла под опущенные лохматые ветви, уже не могла определить, каким направлением исчез Владыка. Она порывисто ныряла под листву, через раз попадала пятками по прорехам и выглядывала и выглядывала… Пока, наконец, не замерла, передумав совершать последний шаг, и всмотрелась: Трандуила было сложно разглядеть подетально, даже его волосы, как и серебро мантии, молчали и не переливались — сюда не проникали глаз луны и слёзы костров. В молчании словесном и молчании красок, Владыка Лихолесья находился между двух деревьев, которые росли из одного ствола и к верху разъединялись. Его ладони покоились на каждом. Обездвиженным он был недолго — отошёл, сместился в сторону, однако, оставив одну руку на грубоватой щеке дерева, и слегка оборотился. Валлей вздрогнула — его задумчивый, проясняющийся, наконец, пристальный взгляд был направлен строго на неё.
— Лишь раз в жизни мне доводилось перебираться через этот лес. Он так же болен и страшен, как Лихолесье, только это совсем иная болезнь и совсем иной страх. Знаешь, почему, Валлей?
Он дал ей секунду на размышления, но принцесса осталась нема и нерешительна. В сумеречном полутоне её лицо отливало бледностью.
— Я не удивлён, — и — усмешка. Но не злая, а грустно-ироничная. — Как же много ты не знаешь о жизни. — Замолчал на долгую минуту. — Что так напугало тебя, Валлей?
— Не имеет значения, что напугало меня тогда, Владыка, — как не своим голосом ответила принцесса, осторожно приближаясь к раздвоенному дереву. — Гораздо более важно, что продолжает пугать меня и по сей миг.
Валлей остановилась очень близко, чего абсолютно не смущалась. Ей всё так же продолжало казаться безумно диким и невозможным то чувство, которое горело в груди по направлению к существу напротив. И каждый раз, когда загоралось оно, следом, приходя лживой тенью, загоралось другое — стыд. Стыд, или, быть может, кое-что похуже, — презрение. К самой себе, к своей сути.
— Иногда мне начинает казаться, что в тот день, пав на меня, проклятие пало и на весь Мальдолл, на каждого его эльфа, — это были сокровенные мысли, на которые Валлей не желала слышать ответа. Его и не последовало, только мужская рука ласково забралась под волосы и трогала воротник, проникая под него пальцами. Валлей говорила и говорила, отдавая свою тайну в вечное хранение зеленовато-синим льдам, окружающим чёрный, пронзительный зрачок: — Возможно, так оно и было. Тёмные твари, от которых был вынужден бежать народ моего отца, оказались лишь меньшей бедой по сравнению с той, которая обрушилась на него из-за моей непозволительной глупости… Ни Нраймил, ни Гвальторе, ни Лавей, в конце концов, — никто из них не виноват так, как я сама, я… — голос дрогнул, Валлей ощутила, как подкашиваются колени. Она запрокинула голову, и слёзы заскользили по вискам к границе волос, а на шее замирали неторопливые, чувственные поцелуи.
Владыка не ждал от себя такой нежности. Но она лилась и лилась с кончиков его пальцев, которыми он собрал каждую слезинку с мягких щёк. Девушка в его руках казалась легче и тоньше, как дымка. Она и была дымкой, которую терзало проклятие. Дымкой, которой он не мог позволить рассеяться.
Принцесса крепко схватилась за скользящую ткань на его плечах. Боялась упасть? Неужели его близость и впрямь действует на неё так, что не держат ноги?.. Но мантия накрыла её полностью, и под этим куполом шёлковой и дрожащей темноты Трандуил опустил Валлей на землю.
Он ни за что не стал бы останавливаться сейчас, даже если бы она принялась умолять его об этом.
—
Валлей, — позвал он на эльфийском, позвал мягко и тихо, обращая к себе всеми мыслями, чувствами, слухом… Дыханием и сердцебиением.
Принцесса откинулась. Ничего нельзя было различить сквозь пелену белых, нежных волос нависшего Владыки. На пару мгновений Валлей покорно расслабилась под тяжестью его тела, как ей уже долгие месяцы хотелось расслабиться и сдаться под натиском проблем. Однако когда тёплые мужские ладони проникли под одежду и огладили напрягшийся животик, Валлей распахнула глаза и постаралась сесть.
Не дал. Прижал свой длинный палец к её подрагивающим приоткрытым губам. Не было страшно, как было страшно в тот час в покоях. Мерцающие льды в мужских глазах приблизились, с дыханием Валлей смешалось чужое, тепловатое и свежее, и принцесса плавно улеглась обратно на землю, заботливо поддерживаемая под затылок ладонью.
Он раздевал её не спеша, сдержанно. Открытым текстом доносил, что более не повториться случившегося в покоях. Очень неуверенно Валлей действовала в ответ — её чуть прохладные мягкие пальцы, исследуя, исчезали в вырезе мужского камзола, согревались в том огне, которым дышало тело Трандуила под слоем одежды. Владыка стремился избавиться от неё.
Всё-таки вспугнулась, встревожилась. Трандуил не скрыл полуулыбки, таинственной и очаровательной. Но и не стал спускать с принцессы тёмных глаз, которые подогревал внутренний огонь, разрастающийся больше и больше… Владыка с красноречивой медлительностью вскинул руки, стягивая камзол вместе с рубахой через голову. Его гладкая, белая грудь высоко и редко вздымалась, живот был напряжён. Валлей всё видела и не смела двигаться, околдованная и не дышащая.
А затем Владыка очень медленно протянул руку.
Приглашал в объятия. Желанные и опасные.
— Боишься? — насмешливо, играюче, с той же улыбкой и мерцанием в зрачках.
Боялась. Боялась, потому что ожидали не только страстные поцелуи, которые она уже сумела познать.
Вдохнула поглубже и дотронулась до протянутой ладони. Назад пути не будет.
И не надо.
И всё-таки дрожала, мелко и сильно, пускай и оглаживали плечи и спину ласково и спокойно. Рубашка проворно поползла вниз — лёгкий озноб коснулся шеи… но его тотчас смазали, уничтожили тёплые сильные руки. Первым порывом Валлей стало желание отстраниться, прикрыть обнажённую грудь, но Трандуил, предвидя это желание, обхватил Валлей крепче. Принцесса резко запрокинула голову и негромко вскрикнула, когда влажные губы Владыки оказались в ложбинке между её грудей. Он захватил один сосок и прикусил его достаточно ласково. Но ощутил тонкую боль в плечах — Валлей силилась оторвать его от себя — и в отместку прикусил второй посильнее.
Глупая, милая девочка, которая мелкими попытками поупрямиться только подогревала желание.
На все её бессловесно-ахающие уговоры он отвечал игрой языком. Соски горели, затвердели. Валлей охнула, когда Трандуил подхватил её за бёдра, чтобы уложить на землю. Принцесса подгибала ноги, не позволяя стянуть с себя штаны, и зажмуривалась. Она была напряжена и испугана.
Думала, что испугана. Потому что он, потому что с ним.
С Леголасом не было так страшно. Леголас — это спокойствие и степенность, но Трандуил…
— Я хочу знать, — негромко настолько, что пришлось вслушиваться, заговорил Владыка. Его нос щекотал её щёку и ухо, а губы, когда он говорил, в нежном подразнивании задевали кожу. — Каково твоё истинное имя.
Штаны спускались, и бёдра уже оглаживали руки. Эти же руки сжимали, мяли, стискивали кожу, доставляя сладостно-исступленную боль. Валлей только ёрзала и выгибалась, теряясь в мыслях, предаваясь ощущениям.
Низкий мягкий смех вернул её к реальности. Но — краткий миг, ибо после лицо Трандуила снова скрылось за холмами её грудей.
Это было странное, отчасти знакомое, щекотливое, забавное ощущение — влажная дорожка охлаждалась в ту же секунду, как губы, проделавшие её, уходили ниже и ниже. Под ногти забилась земля — Валлей царапала её, остро реагируя на всё, что с ней творили. Она боялась расслабиться, боялась нашуметь, потому находила кое-то необъяснимое упоение и успокоение в том, что может пошуршать хотя бы листвой. Но и с этого пришлось мигом переключиться, когда мужские руки замерли на её плотно сведённых коленях.
Трандуил распрямился, выдохнув. Он внимательно глядел на распростёртую перед ним девчонку, именно девчонку, которая в задумчивой медлительности положила поверх груди руку. Пряталась. Пыталась прятаться, и это… Расстраивало. Трандуил осторожно склонился, прижимаясь к её напряжённому телу. Его руки возобновили ласковый ход, желая привести к спокойствию, доставить наслаждение. И Валлей прикрыла глаза. Трандуил видел дрожь её длинных слипшихся ресниц, на которых высохли недавние слёзы. Её губы, наконец, приоткрылись, и Владыка склонился к ним, чтобы проглотить готовый сорваться с них стон, но Валлей произнесла: «Элоим».
В прикосновение к её губам Трандуил вложил неопределимые чувства, в которых Валлей задохнулась, заключив в его объятия. Она прижалась так близко, как только могла, чувствуя, как острые соски в тонкой, но приятной боли трутся о мужскую грудь.
Всё-таки ладонь между ног проникла, ласково, но уверенно касаясь самого сокровенного, обнажать которое перед Трандуилом Валлей боялась гораздо больше, нежели грудь. Пальцы надавили, чуть проникая внутрь, массируя влажные складки. Из горла вырвался приглушённый стон.
— Постой! — вовремя посильнее прижал её к себе Владыка — как на нож напоровшаяся, принцесса чуть не отскочила. — Я не огонь, Валлей, не надо бояться!..
Требовательно и рассерженно, что так не вязалось с выражением его лица, на котором лежала печать желания. И, покоряясь чему-то невозможному, что разглядела в устремлённых на себя глазах, Валлей покорно замерла, прислушиваясь к себе, к ощущениям — они соединялись в один большой узел, который бы уже не развязался самостоятельно, и давили внизу живота.
Не смотря на прикосновение к тайному месту, дальше Трандуил не заходил. Валлей начинала ёрзать под ним, когда с одного понравившегося ей места он перекладывал руки на другое; старалась ловить его губы своими, потому что только в эти секунды её сердце по-настоящему начинало верить в то, что происходящее не наваждение и не сон, созданный агонией проклятия.
Она охотно подалась вниз, ощутив твёрдое естество, трущееся между её бёдер. Ей хотелось его полностью, сейчас. Без промедления. Это желание Трандуил прочёл в затуманенных приоткрытых глазах. Улыбнулся, легонько, как тот ветер, что задевал их тела.
Валлей приняла его сразу, вздрогнув лишь единожды, и прижалась. Крепко-крепко, будто что-то непредвиденное могло вырвать её из этих объятий. Она наслаждалась всем: копной белоснежных волос, которые лохматила, мягкостью кожи, которую мяла и гладила, к которой припадала губами, поцелуями, которыми награждалась в ответ. Но наивысшая точка наслаждения, наслаждения какого-то эгоистичного, была достигнута ею в тот миг, когда сгораемый вместе с ней мужчина издал стон. Быстрый и обрывистый, словно лишь на последнем звучании ему удалось его придушить.
Валлей улыбалась чему-то тёмному, что кружилось над головой. Улыбалась шороху листьев и травы, перешёптыванию деревьев и сладкой дрожи, под которой таяло её тело.
Она улыбнулась широко распахнувшимся глазам, когда порывисто подалась вверх. Но Трандуил не воспрепятствовал — охотно подхватил принцессу под ягодицы, позволяя ей усесться сверху. Его язык вернулся к её соскам, руки Валлей — к его плечам, которые она целовала и покусывала.
Желание уничтожало её полностью, как уничтожало смущение и нерешительность.
Не важно стало, кто перед ней — Владыка или же обыкновенный эльф, душа к которому рвалась в добровольный плен.
Трандуил задержался губами на тонкой ключице. Его частое дыхание щекотало и грело, ладони — медленно гладили изгиб женской спины, исследовали и запоминали одновременно.
Живая и тёплая, с пульсирующей под кожей, обжигающей кровью, ароматная и мягкая, — сумасшедшее сочетание того, чего он так долго был лишён и к чему так же когда-то давно запретил себе возвращаться. Потому что это казалось невозможным. Это стало бы осквернением памяти той, которую он когда-то желал и от любви к которой уже сгорел. Но так считал разум, холодный, расчётливый разум, тело же реагировало иначе, тело хотело и получало. А душа оказалась просто запутана — слишком многие и противоречивые друг другу чувства сражались в ней.
И в Валлей происходило то же самое. Она была так же запутана, как он, она так же желала и получала, и разум ей твердил совсем иное…
Они встретились глазами перед пиком накрывшего их блаженства, а после замерли: Валлей — задержав дыхание, Трандуил — пристально наблюдая за ней. Его лоб блестел от пота, на нём скатались, сбились тонкие белые волоски. Точно так же волосы облепили лицо Валлей, которое он нежно отёр тыльной стороной ладони. Не хотелось покидать её тела и ослабших рук, которыми она всё ещё прижимала его к себе. Валлей ждала поцелуя, потому что Владыка наклонился к её сухим горячим губам, будто их долго кусало палящее солнце, но в последний миг остановился.
—
Гармония, — шепнул он, и Валлей сразу поняла, — опрометчивый выбор для твоего отца.
— Не отец выбирал — мать.
И приподнялась так, что Трандуил своим животом ощутил её, напрягшийся, чтобы обхватить за шею и прижаться в поцелуе.
— Это имя забылось, лишь некоторые из моего народа предпочитали называть меня так, — поясняла Валлей после, когда, вдруг смутившаяся, была вынуждена прижаться к Трандуилу спиной и накрыться его мантией. — Во мне нет гармонии, это стало ясно лишь годы спустя. Я вообще не знаю, применимо ли это слово к эльфам Мальдолла. Ведь среди нас так много разных представителей. Мы никогда не чурались чужеземцев…
— Я знаю.
Валлей замолкла. Её губы шевельнулись в грустной улыбке. Не хотелось замечать, но к Владыке постепенно «подтягивались» по прохладной земле его такие же «прохладные» манеры, которые он, как из милости, оставил в стороне ранее. Но на одной его вытянутой руке Валлей лежала, а второй он дотрагивался до её спины и изредка скользил двумя пальцами к шее, а это значило, что час, когда нужно будет разбрестись по «должностям» был не так близок.
Ей вдруг страстно захотелось задать самый главный мучащий вопрос, который касался Леголаса. Но Валлей только смотрела в темноту чащи, по-прежнему наслаждаясь этим движением по спине — раз, два, доскользил, забрался под волосы и… отправился вниз. Чтобы повторить это снова и снова. В тот момент Валлей и представить не могла, что это движение — своеобразные часы, которыми он отмерял мгновения для самого себя.
Но внезапно прикосновение прекратилось — перекинув руку через Валлей, Трандуил приложил раскрытую ладонь к земле. Спиной принцесса чувствовала, как напряглось его тело и как заметно смолкло дыхание, сделавшись неощутимым.
— Что случилось? — и полуобернулась, завороженно уставившись в близко-близко горящие льды.
Но в ответ ей была знакомая насмешливая улыбка.
— Послушай сама.
В непонятках Валлей коснулась земли. Но ничего не слышала и не чувствовала. Даже пальцами под листья зарылась, кусаемая прохладой и влагой. Но земля молчала, как злобный мертвец, не желающий делиться абсолютно ничем. Тогда принцесса нахмурилась, поняв, в чём причина, и отняла руку.
— Я не умею. Никогда не умела. Я единственная из всей своей семьи, кто не умеет чувствовать… мелодию природы. В этом я абсолютно бездарна. — Угрюмо и самокритично.
— Как и во многом другом, — та же протянутая ладонь взяла её собственную и вновь положила поверх земли. — Но тому многому ты, к моему невероятному удивлению, ты начала обучаться. Так что меньше слёз и отговорок, моя принцесса.
Валлей вознамерилась ответить, даже вырвать руку, но замерла, не поверив самой себе — под пальцами зашевелилось, как живое, тепло; сначала оно оказалось похожим на скатавшийся клубок, который после распался на множество других. Валлей ощущала эти катающиеся шарики между пальцами. Они щекотали и массировали ладонь. Более не тянуло холодом и влагой — они растворились. Внезапно шарики пропали, и на их место пришло нечто иное — оно шевелилось точно так же, но теперь походило на что-то длинное, как если бы довелось коснуться водорослей, сунув руку под воду. Валлей знала, что это и есть те самые пресловутые «мелодии» природы, о которых ранее ей доводилось только слышать. Но вскоре все эти незримые ласки притупились, и «наружу» проступило нечто, что до этого таилось, казалось, в самом чреве земли — перестук, короткие отмеренные пульсации, которые Валлей впитывала ладонью. Даже звон, который невозможно было услышать, который даже не звучал, просто Валлей знала — это звон и он есть.
— Эльфы, — подсказал Трандуил.
Эльфы. Она ощущала шаг каждого, быстрый и помедленнее. Кто-то же, напротив, размеренно шага по поляне. И для того, чтобы распознать всё это, не нужно было слушать. Зрение и слух здесь были не самыми лучшими помощниками, как умение
чувствовать.
Очарование исчезло в тот же миг, когда с ладони Валлей исчезла ладонь Трандуила. Он более не касался её, и чудесные ощущения перестали касаться её тоже.
— Вы можете прочувствовать так всё? — как восхищённый ребёнок, вопросила она.
— Именно.
И впрямь: невозможно многое она ещё не знала о жизни. Валлей помнила день у реки, когда Леголас говорил ей о том, каково это — чувствовать природу, но тогда Валлей совсем отчаялась научиться тому же. Со временем это неумение могло бы превратиться в настоящее слабое место, которого бы Валлей стыдилась.
Вдруг принцесса закусила губу и согнулась пополам, потревожив эльфа позади себя и спугнув устоявшееся затишье. Боль, возвратившееся в живот, не схватила с прежней силой. Сработал эффект неожиданности.
— Собирайся, Валлей. — Резко потребовал Трандуил.
И легко поднялся. С его обнажённого бедра слетела пара прилипших листьев. Растерянная принцесса продолжала сидеть на мантии, коленями касаясь сырой земли. Но после и ей пришлось поторопиться. Руки не слушались. Лишёнными сил, она неторопливо шевелила ими, возвращая всё ещё чуткое до прикосновений, не остывшее тело в натирающую одежду.
— Сколько мы будем идти через этот лес? — нашла смелости поднять эту тему Валлей, и поняла, что зря — взгляд у Трандуила заострился да и движение, которым он развернул её к себе спиной, чтобы убрать из волос крупный сор, было совсем неласковым.
— Не переживай, моя принцесса, — насмешка, но злее, чем до этого, — ещё не было случая в истории, когда моя армия опаздывала на вражеский огонёк. Ступай первой.
Это была не только точка в разговоре, но и точка в целом вечере. Тьма всё ещё висела над миром, но рассвет близился с каждой секундой.
Трандуил, подхватив мантию, удалялся в лес. Поджавшая губы, рассерженно встряхнувшая головой — гнездо заместо волос придётся чесать долго — принцесса что-то окончательно решила для себя. Свой план она вынашивала вторые сутки и не была намерена отрекаться от него. Даже если это приведёт к непримиримой войне между ней и Владыкой Эрин-Гален. Насколько бы сильно не запутались её чувства, насколько бы не сбились все ориентиры, она не могла придерживаться только их и вместе с тем позволить себе забыть о том, кто она, и какова её главная цель.
Спасти народ Мальдолла. Дать отпор Скальде Грозной.
И не сломаться под проклятием раньше.
Она добралась до своих мешков, ловко минув костры и эльфов. Ничто в её виде не могло выдать случившегося. Валлей сразу же села заплетать косу, попутно разглядывая вещи и вспоминая, в какой сумке что. Не стоило тащить с собой всё подряд.
***
Леголас присел рядом со спящей Валлей. Она лежала на расстеленном плаще, подогнув под голову руку и обложив себя сумками. Лицо у неё было всё такое же бледное, но щёки розовели едва заметным румянцем. Принц коснулся их, ласково и невесомо. Брови его дрогнули.
Ему думалось, что он достаточно узнал эту девушку, и был искренне удивлён, когда понял, что ошибся. Сильно ошибся.
Он склонился, желая дотронуться губами до её щеки, но замер — сердце пропустило удар; глаза распахнулись, и расширившийся во внутренней агонии зрачок поглотил небесную синеву.
Аромат, исходивший от Валлей, он не мог не узнать. Не перебивал его ни запах костров, ни сырость земли, ни листьев. Принцесса была пропитана им полностью, казалось, её кожа вобрала этот чужой аромат каждой порой, каждым участком.
Отец.
***
Удумно осталось позади.
Поля, как и говорил Крайнил, становились каменистыми плато, но кони шли уверенно, минуя громадные камни и ущелья, которым была испещрена земная твердь. С каждым часом Дальньядло становилось ближе. Валлей замирала, вглядываясь в родные и слегка мутные шпили, из-за которых медленно поднималось рыжее солнце. Дикая тоска ужалила до боли, и Валлей обхватила плечи руками, стискивая зубы.
Не думала она, что будет возвращаться домой одна, наследницей.
Байнул шагал под ней смирно, чуть понурив голову. Он сам клюнул принцессу ещё в лагере влажной мордой в спину, когда она оказалась близко к нему. Валлей заглянула в его тёмные мерцающие глаза своими, суровыми и непримиримыми, и на уровне интуиции поняла — конь решил сдаться. Не факт, что навсегда, но — на время. Он позволил оседлать себя и больше не выкидывал трюков. Этим Байнул вынудил Фандала всё-таки шутливо поклониться перед Валлей и пропеть: «О, королева всех диких жеребцов!..»
Стоянка состоялась ближе к ночи, когда небо отгремело в последних красках, и поднялся сильный прохладный ветер. Он всегда бушевал в такой близости от Гор, которые возвышались совсем близко — казалось, пробеги несколько километров пустоты, и упрёшься в первые каменистые насыпи. Валлей знала, как тихо бывает в самих Горах. Она стояла и стояла, смотрела и смотрела на них, завороженная, покорённая величием и масштабностью своего королевства, которое ей нужно было сначала отвоевать, а затем — править им, долго и славно, как правил отец, как правил дед…
Ей казалось безрассудным, что Трандуил приказал разбить лагерь здесь, но после всё встало на свои места — принцесса лучше осмотрела местность: правее, если смотреть строго на Горы, поднималась незаметная тропа. Она вилась и вилась куда-то совсем далеко, на первый взгляд, даже мимо Дальньядло, но это было не так. Угрюмые Горы молчали — самый добрый знак для тех, кто собрался под ними. Что бы сейчас ни творилось в Мальдолле — внимание от этой части у врага было отвлечено. Потому Трандуил пошёл на Восток.
Валлей грустно ухмыльнулась — чужой Владыка разбирался в устройстве её края лучше, чем она.
— Вы продрогнете до костей на этом ветру, ваше горное высочество! — издали крикнул ей Танилл, чем-то помахивая. — Или же уже не терпится оказаться дома, м? Ах-ха-ха…
Принцесса двинулась к ним. Костры разжигались в сердцевине, образованной шатрами, — теперь они, как грибы, выросли повсюду — потому значительно снижались шансы засечь их блеск.
В руки сунули миску с похлёбкой. Пахла она изумительно, но этот аромат был бессилен пробудить в Валлей аппетит. То ли близость дома, то ли мысли о задуманном, которые она мусолила в голове день напролёт, — что-то из этого немилосердно сбивало со всяких дум про еду. Валлей понимала, что после может пожалеть, вспоминая о не съеденной порции, но силком в себя пихать не могла.
— Что такое, горное высочество? — вдруг близко подсел к ней Танилл.
Он тоже не ел. Заместо миски держал ножичек и толстую деревяшку, из которой что-то стругал.
— Вам не страшно? Вам всем, — и она красноречиво обвела каждого взглядом.
Но Фандал пожал плечами, Мэвлай остался нем и неподвижен, а Танилл усмехнулся.
— Мы многое повидали за те столетия, что прожили в Лихолесье. Конечно, мы как эльфы из отряда принца Леголаса не часто имели возможность выбираться куда-то за пределы, но… Но это и не так важно. Главное, что нет, мы не боимся. Верно же? — он, простодушно улыбаясь, взглянул на друзей. — О Валар, Фандал, у тебя такое лицо, будто ты жука проглотил.
И захохотал, прикрыв глаза ладонью. Валлей и сама не сдержала улыбки. Комок тревоги и тоски заметно ослаб. Она огляделась, но среди мелькающих эльфов и дыма костров не отыскала того, кем интересовалась.
— Где Леголас?
Исчезнувшее веселье Танилла и ещё более угрюмый вид Фандала не утешили Валлей абсолютно. Напротив, подтолкнутая чувством чего-то неладного, принцесса поднялась. Ноги были, как две деревяшки. Танилл схватил её за руку.
— Не ищи его, не сейчас, — серьёзно попросил он и ясным жестом указал на место рядом. Валлей садиться не торопилась, только супилась и размышляла. — Он придёт, когда всё решится.
— Решится что? Не говори загадками, Танилл!
— Мы одно лишь скажем, — вклинился Фандал, как-то странно смотрящий на Валлей, и поигрывающий ложкой, — когда в едином отряде начинаются склоки, это не к добру.
Даже если бы очень хотела, Валлей не сумела бы сдвинуться с места — слабость накатила удушающей волной. Принцесса осела, и Танилл с мимолётной грустью взглянул на неё.
Не нужно было разъяснять, что за склоки и между кем в «едином отряде». В душу закрался леденящий ужас: Леголас как-то узнал о вчерашнем?.. Видел?! Валлей побледнела, подтягивая колени к себе и опуская на них твёрдый подбородок. Если он каким-то образом видел, она… Она сквозь землю провалится тут же.
— Вон, смотри, — неласковый толчок Танилла испугал до чёртиков.
Валлей дёрнулась, будто её только что на раскалённые угли усадили, и заметила дрожащий сквозь дым силуэт Леголаса. Но за пару мгновений до того, как принц оказался рядом, Валлей затерялась среди шатров.
Она залетела в свой шатёр, чьи полы дрожали от волочившегося по земле ветра, и принялась искать среди сумок одну, заранее приготовленную. Ждать больше было нельзя. Валлей понимала это. Ранее выстроенный в голове план вдруг спутался, сбился. Валлей не смогла бы ответить сейчас, ради чего она собиралась покинуть лагерь и отправиться в Мальдолл раньше и самостоятельно: ради того, чтобы использовать шанс на незаметность? Навряд ли Скальда Грозная и её прихвостни ожидают, что мальдолльская принцесса появится в одиночестве. Или же она сбегала, от себя, от своей лживой, прогнившей натуры, от Леголаса, перед которым ощущала непомерную вину, в конце концов?
В какой-то миг Валлей с приглушённым стоном повалилась на сумки лицом вниз. Долго пролежала так, не шевелясь, стараясь даже не думать.
Когда принцесса вынырнула из-под полы, в небе висел беловатый серп в браслете облаков-дымок. Ветер поутих. Где-то неподалёку потрескивали костры, и их запах легко свербил в носу. Валлей выбралась наружу и двинулась к краю лагеря спокойно, волоча сумку почти по земле. Она ни у кого не вызывала подозрений — уставшие эльфы занимались совсем иным.
Принцесса замерла около последнего шатра — он стоял перед началом пустоты, за которой — мир, холодный и тёмный. В шатре не горело света, скорее всего, его хозяин был не здесь. Кругом стояла тишина, к которой Валлей желала прислушаться и которую стремилась понять. С этой тишиной ей следовало бы сродниться, чтобы спокойно уйти. Проложить путь к своему дому самостоятельно. В конце концов, она имела право выбирать дорогу сама для себя без страха и риска втянуть в непредвиденные сложности кого-то помимо.
— Куда это ты собралась?
Валлей лихо развернулась — по телу прошлась обжигающая волна. В эту секунду принцесса была готова увидеть только Леголаса, потому что думала о нём, и вид Нраймила полностью выбил её из колеи.
Мальдолльский страж стоял, уперев руки в бока. Сейчас он находился гораздо ближе, нежели когда Валлей видела его в темноте в чаще, а потому сразу разглядела его немного похудевшее, лишённое всякого внутреннего свет лицо, и запавшие, пронзительные глаза. Его длинные волосы уже совсем лежали на плечах спутанными чёрными прядям.
— Я не могу пройтись поблизости? Вспомнить дом? — с вызовом отозвалась Валлей, взяв себя в руки. — Гораздо интереснее, что забыл здесь ты?
Нраймил нервно усмехнулся. Напряжение в нём, незаметное поначалу, подзаряженное душевными муками и злостью, вырывалось наружу.
— То есть, рядом только твой дом и ничей больше? Я знаю эти Горы вдоль и поперёк, Валлей! — в гневе прошипел он.
Но Валлей только презрительно сощурилась и скривила губы. Не хотела, не могла видеть его сейчас, наедине. Теперь с появлением Нраймила перед её глазами за его спиной всегда будет волочиться тень печального Гэрфила, убитого им.
— Оставь меня. — Голос охрип и сделался грубым.
Валлей решительно направилась в темноту, но вновь остановилась, когда надорвавшийся голос Нраймила полетел в след:
— Я не хотел того, что произошло, Валлей! Не хотел! И случившееся гложет меня! Его образ преследует меня с того рокового дня, я ощущаю его присутствие около себя каждый час, и сам вижу его взгляд, направленный на меня, стоит мне закрыть глаза! — он с силой ударил себя кулаком в грудь, а затем в растерянном, слабом жесте развёл руки в стороны. — Он был и мне другом тоже! А не говорил я… — Сорвался, отвёл глаза, чтобы вдохнуть, — а не говорил, потому что боялся, что потеряю ещё одного друга. Тебя, Валлей. Это всё, что я хотел сказать.
Губы её дрожали. В глазах скопились слёзы — дрогни ресницы — и прозрачные и крупные, они покатятся по щекам. В груди жгло и болело, набухало что-то и тут же прорывалось. Валлей знала, что Нраймил испытывает то же самое, но была зла, люто зла, расстроена и уничтожена, потому не хотела ни слышать, ни прощать.
— Я заслуживала знать правду, — сипло выдавила она, утирая лицо.
— Заслуживала, — покорно качнул головой Нраймил, желая приблизиться, но Валлей пресекла его шаг, выставив перед собой руку. — Но я не смог.
— Это более не имеет значения, — обрубила Валлей, ожесточившись и закинув сумку за спину, и снова сделала пару шагов от лагеря. — Не задерживай меня.
— Если ты собираешься идти той стороной, то хочу предупредить: стоят дозорные. — Нраймил был разбит и опустошён.
Он не смог бы препятствовать Валлей физически, ибо всякие силы оставили его, и тело казалось тяжёлым и будто по секундам прибивалось к земле, но в последнем вздохе надежды полагал, что на принцессу подействуют слова.
— Оставь затею, которой покорилась, Валлей, — продолжал он умоляющим голосом обращаться к её спине. — Мы ведь уже оба знаем, чем чреваты затеи, выдуманные на горячую голову.
Валлей до хруста сжала кулаки. Она не решалась идти дальше, ибо верила словам про дозорных, но и назад повернуть уже не могла. Об этом и процедила сквозь зубы.
— Тогда у меня не осталось выбора.
Удивлённая и озадаченная раздавшимся с его стороны вымученным вздохом, Валлей обернулась — Нраймил поправил меч, покоящийся на поясе, и враз выпрямился, как если бы все силы вернулись к нему.
— Я не посмею отпустить тебя одну. Ты же знаешь. Друг я тебе или же больше нет, — тяжело оказалось произносить подобное, — но мы оба заварили всю эту историю. Сначала с пещерой и проклятием, теперь вот — многое другое… Я не оставлю тебя хотя бы потому, что король Мранур был бы зол на меня за это, а его память я чту.
Валлей молчала и тяжело дышала. Искренность его слов доходила до самого сердца. Но то было и не нужно. Какие бы чувства Валлей ни питала к Нраймилу сейчас, как бы ни принуждала себя не верить ему, это было невозможно — Нраймил не лгал, и свидетелем этому был целый мир, лежащий перед ними этой ночью.
— В горах ты сгинешь одна, Валлей. Родные тебе они или нет, они всегда будут опасны.
Они обменялись долгими взглядами. В итоге Валлей в последний раз оглянулась на тропу, которой собиралась уходить, и сдержанно кивнула. Нраймил кивнул ответно и тут же развернулся, предлагая идти следом. Он тоже придерживался темноты и тишины — его шаг, как у кошки, оставался грациозным и быстрым. Валлей не отставала и успевала поглядывать назад.
— Дозорные там, там и там, — решил объяснить действия Нраймил. — Выставили их совсем недавно, видимо, Трандуил всё-таки опасается внезапных гостей, пускай и верит в безопасность данного маршрута.
— О Востоке ему Крайнил сказал, — не охотно поддержала разговор Валлей, когда они были вынуждены притаиться за широкими квадратами шатров.
— Знаю. Честно признаться, и я сам был за Восток — даже когда мы патрулировали в Дальньядло, полностью рассмотреть это плато всегда было непросто. Возможно, не непросто. И то, только мы знаем про этот путь. Ведьме, которая много веков гнила в заточении, про него навряд ли известно.
Они дождались, когда два разговаривающих эльфа удалятся, а затем лихо устремились прочь от лагеря. Вдруг Нраймил замер. Валлей не увидела из-за него ничего, но когда выглянула, лицо её помрачнело.
Впереди, натянутой струной, стоял эльф, которого меньше всего хотелось увидеть на пути в решающий час. Его плотный коричневый костюм разбавлялся только алым платком, упрятанным под воротник, чей кончик немного торчал. Рыжие волосы были убраны в безупречную тугую косу, перекинутую на одно плечо.
Гвальторе.
— Не смей препятствовать, — прорычал Нраймил, стискивая кулаки.
Не силы, но злости прилило к нему достаточно.
— Собираетесь идти так? — в лоб спросил Гвальторе, указав отогнутым большим пальцем себе за спину. — Тот путь перекрыт. Дозорные повсюду. Неужели ты не осведомлён об этом?
— Дозорных там не было, — нахмурился Нраймил, однако неуверенность завладела интонациями его голоса.
Валлей внимательнее всмотрелась в Гвальторе: никогда нельзя было угадать, лжёт он или нет. Это эльф мог быть ещё той лисой, обычную маску которой составляли надменность и язвительность. Однако сейчас Валлей этой маски не видела. И это пугало и настораживало ещё больше.
— Я один из них, — вдруг сообщил Гвальторе. Тогда-то его губы и сложились в обыденном змеином изгибе.
— Ну тогда не стой, а иди докладывай про изменников общему делу! — сразу пальнул Нраймил, и Валлей, не задумываясь, моментально схватила его за локоть — так бы ринулся напролом. — Как всегда делал! Иди, Гвальторе! А потом можешь отправляться к горному чёрту — сейчас он близок, как никогда!
Валлей не имела возможности увидеть выражение лица Гвальторе — теперь Нраймил грубо схватил уже её и поволок той дорогой, которой они сюда пришли.
— Если хотите пройти незаметно, советую тебе прекратить орать, — секунду спустя, полетел им надменный голос вслед. — Это во-первых. А во-вторых, следуйте за мной.
— Шутки шутить вздумал?! — зашипел Нраймил, однако, снова меняя направление движения.
Но тут Валлей не выдержала и выскочила между ним и экс-советником, который уж больно любил рыть себе могилу.
— Что ты хочешь, Гвальторе? Хоть всех на уши подними сейчас, мне ничто не воспрепятствует.
Она была решительна и бесстрашна. Этими двумя составляющими надеялась Гвальторе пронять. Но ответом на все её старания были насмешливый прищур и короткое:
— Следуйте за мной.
Выбора не было. Валлей смирилась быстрее, нежели Нраймил — он не спускал со спины экс-советника тяжёлого взгляда и вскоре мог его проплавить, и чересчур уж шумно дышал.
— Кто тебя вообще в дозорные решился поставить? — бубнил он зло, находясь навзводе.
— Владыка Трандуил, — незамедлительно и самодовольно.
— И вот так ты соблюдаешь правила дозорного братства?
Валлей чуть не споткнулась — их вечные склоки выматывали почти физически. Но тут Гвальторе остановился и круто развернулся. Может в голосе его самодовольство и звучало, но на вид эльф таким не был. Казалось, что он торопливо меняет одну маску на другую, не понимая, какая нужна, что-то желая спрятать, что так упорно рвалось из него наружу.
— Соблюдаю так же, как ты всегда соблюдал свои обязанности стража.
Подтекст явно был обратным. Намёк на пещеру и пробудившуюся ведьму — очевидным. Но не успел Нраймил закипеть снова, как Гвальторе продолжил:
— Сейчас вам это на пользу, так какие могут быть претензии? — и презрительно скривился. — Тот путь свободен. Пока что. Вы уходите, и никто ничего не узнаёт, потому что я иду с вами.
Валлей не в шутку изумилась. Она косо взглянула на Нраймила, но и он пока что не успел осознать услышанное. Гвальторе нетерпеливо сощурился и сквозь зубы добавил:
—
Мне надо. И я не собираюсь говорить, почему.
— Веди, — поторопила Валлей, когда Нраймил уже собирался возразить.
Неподалёку слышались шаги, шорохи и голоса. Уж больно подзадержались они! Самое опасное для беглеца — потеря времени.
Гвальторе тотчас устремился нужной дорогой, Валлей — сразу за ним. Нраймил замыкал.
Они находились практически на пустыре, потому двигались быстро, припадая к земле. Решили распрямиться лишь когда отошли на достаточное расстояние. Там Валлей рванула во весь дух, не спуская взгляда с приближающихся каменных выступов.
