Танец Перехода

      Дорогой, которой вёл Лид, идти было непросто. Ветви давно потяжелели от дождя, и Валлей уже несколько раз с неприязнью ощутила, как целое ведро пару раз опрокинулось ей и на голову, и за воротник. Сапоги измазались в грязи, подошвы скользили, ибо покров травы редел, и обозначивалась сырая чёрная земля. А Лид шёл и шёл. Валлей ориентировалась на блеск его мокрой жилетки и старалась не отстать. Но, к счастью, Лид совершенно не намеревался убежать, чтобы принцессу помучить или попугать. Его поступь была степенной и осторожной.       — Могу я спросить тебя? — из-за стучащих капель голос Валлей показался глухим.       Лид не ответил, Валлей решила продолжить:       — Как давно процветает Альм? С тех самых времён, когда ещё правил мой дед?       — Да, — небрежно и достаточно громко.       Валлей схватилась за ветку, едва не запутавшись в корнях, что вылезли червяками из-под земли. Она всё надеялась, что Лид вот-вот остановится, но нет.       Постепенно стало казаться, что земля поднимается.       — Почему ты не любишь Альм? Не любишь ведь?       Эльф усмехнулся. В льющейся в темноте воде звук его усмешки показался шипением.       — Значит, ты мог бы жить в Мальдолле?       Валлей споткнулась снова, но в этот раз ухватилась не за ветки, а за выставленную мужскую ладонь. Мокрая и холодная, держала она очень крепко. Валлей выпрямилась, ощущая, что промокла насквозь, но смело глядела в горящие тёмным огнём глаза Лида. Он стоял очень близко и не разменивал странной полуулыбки.       — О, несомненно, принцесса, я бы смог жить там. Но тогда в округе вашего дворца не осталось бы никакого зверья. Головы пушистых тварей были бы насажены на колья и украшали бы каждый поворот коридора. Тогда встал бы вопрос: смогли бы вы жить рядом со мной?       Валлей выдернула ладонь из его хватки. Снова отвращение поднялось в ней, как поднялись в голове и картины, кровавые и жестокие, о чучелах в доме и об убитой белке.       — Как далеко ещё идти? — резковато спросила она.       Тогда Лид развернулся, оглядывая шумящий лес и мерцающие капли летящего дождя, и довольно протянул:       — Мы почти пришли, — и вновь зашагал.       После краткого молчания Лид поинтересовался:       — А какую бы должность ты дала бы мне, принцесса? Если бы когда-нибудь я пришёл в Мальдолл. М?       — Не могу сказать.       — Отчего?       — Оттого, что в Мальдолле нет чучельника.       — Чучельника? Я был бы первым. Разделывать живую плоть невероятно приятно.       — Я так не считаю, — покривилась Валлей.       — Но в твоих глазах горел огонь, смешанный с тьмой, когда ты выдавливала глаза орку, — надменный и ледяной, его голос поднял в Валлей самые тяжёлые чувства. Принцесса зло и растерянно впилась в его полуобернувшееся лицо взглядом.       — Я никогда бы не позволила тебе быть конюхом.       Лид расхохотался, но Валлей осталась отчуждённой и серьёзной. Она давно промокла до нитки и замёрзла, потому было не до смеха. А вот Лид, напротив, возжелал разговаривать.       — Как мой братец в роли советника? Хорош? Знаю, что хорош. Он один у нас такой — вольная птаха. Вырвался и радуется. И знает, как злит этим Хэла, — Лид мрачно усмехнулся. — Я горжусь им.       — Тем, что он злит вашего отца?..       — Разумеется, принцесса! — его глаза сверкнули. Он схватил Валлей за плечо и толкнул в сторону. Принцесса едва не запнулась. — Сделай туда шаг!       Валлей пролетела сквозь холодные, звенящие от воды кусты. Она считала, что не увидит ничего, кроме очередной полосы лесной чащи. Не горело никакого природного света. Казалось, что не в лесу она вовсе, а в одной из пещер Дальньядло, где по стенам стекают ручьи воды, а хрустальные капли падают со сталактитов. Но вскоре темнота рассеялась дымкой, сквозь дождь пробились какие-то огоньки. Это были звёзды на полотне неба, которое начиналось так близко, что мерещилось, протяни руку — и дотронешься до чёрного мокрого бархата. Валлей застыла на месте, часто моргая, ибо дождь застилал глаза, и никак не могла сориентироваться. Под её сапогами не было вязкой земли. Она превратилась в твёрдую каменную породу. Принцесса стояла на одном из «отростков» своих родных Гор. Лес окружал его, деревья росли у самого подножия. Однако Валлей не думала, что если они с Лидом отправятся в этом направлении, то тоже практически вплотную подберутся к Дальньядло.       Здесь дул ветер, очень слабый, но свежий-свежий. Валлей никак не могла надышаться им вдоволь, млея от ароматов дождя и пропитавшейся им зелени, от аромата мокрого камня и прибитой пыли. Дожди в Лихолесье не могли подарить ей такую гамму запахов. Плотный ком встал у принцессы в горле. Дом был слишком близок, слишком реален. Она вернулась к нему, а он вернулся к ней с воспоминаниями о её детстве и отрочестве. Как будто всё было вчера, Валлей вспоминала о своих занятиях с учителями, о вечерних разговорах с Эннури, о балах и танцах, о праздниках, о ворчании Фридлисса и смехе короля Мранура, когда она, глупая и любопытная, задавала очередной вопрос… Она вспомнила о самых последний днях, проведённых в Мальдолле, о свадьбе Ильтана и Парриль, об украшенной поляне, авантюре Нраймила и чародействе Лавея. Тогда ещё никто не подозревал о том, что мирным и прекрасным дням предстоит кануть в небытие.       Валлей ком сглотнула, а пару скатившихся слёз смазал дождь. Принцесса подошла к самому краю, где острые и тупые, чёрные скалы и камни были занавешены холодной дымкой. Тогда-то заметила, что Лид поодаль точно так же стоит у самого края. Его тонкая фигура почти сливалась с тёмным небосводом. Когда эльф покачнулся и чуть было не слетел вниз, Валлей в ужасе вскрикнула. Лид обернулся к ней с простодушной усмешкой, пока с его лица уходила мертвенная тень.       — Чего верещишь?       — Что ты делаешь? — она больше не обращала внимания на его колкие выпады, скрытые, но тем не менее ощутимые.       — Разве не видишь? Играю с судьбой. — Он вновь обернулся к скалистой пропасти. — Знаешь, сколько раз меня тянуло на этот выступ? Сколько раз я маялся с желанием испытать эту свободу — свободу полёта?       — Это смертельный полёт, — нахмурилась Валлей, задрожавшая и от холода, и от слов Лида.       — И оттого он ещё более прекрасен. — Лид как никогда походил на сумасшедшего. Ему осталось только начать дико хохотать, как он делал, когда пугал Валлей чучелом, и махать руками. — Впервые меня потянуло сюда после того, как Смолли стал таким, каким ты видела его.       Что-то в груди у принцессы болезненно ёкнуло. Вопросы о Смолли, что так интересовали её, наконец-то были подняты другим. Но Лид вновь уставился за край и явно не собирался говорить дальше. Не желая, чтобы странная ниточка, натянувшаяся между ними, треснула, Валлей сделала к нему несколько шагов.       — Что произошло? Это связано с… — непросто было озвучить своё предположение. Оно рисковало быть ошибочным, и тогда Лид мог не в шутку разозлиться. И всё же Валлей решилась: — с твоим отцом? С Хэлом?       Насмешник вновь одарил ночь жестокой улыбкой. Он задрал голову. По его щекам ручьём стекали дождь, и капельки падали с кончика носа.       — Я ненавидел Хэла всей душой в тот день, — негромко отозвался Лид, склоняя к Валлей голову. — Я никогда не был с ним близок так, как… остальные мои братья и сёстры впоследствии. Я — тот, кого он больше всех терпеть не может. — Его слова были полны яда и… какой-то дикой, безумной радости.       Валлей даже на шаг отошла. Лид снова пугал. Осознавал ли он, как меняется его лицо и глаза, когда он говорит о таких вещах или же только думает?       — Я не думаю так, будто он… — сбивчиво произнесла она, но Лид громко и отрывисто расхохотался.       — Да что ты могла понять за все эти дни? Ничего абсолютно! Потому что корни нашей обоюдной нелюбви к друг другу идут из таких глубин, о который ты не можешь помыслить! Но я расскажу тебе, принцесса, — подскочил он к Валлей и схватил её за плечо, будто считая, что она сбежит. Но Валлей примёрзла к месту, на котором стояла. — Я и Смолли изначально защищали Альм. Но мне не повезло родиться старшим! Это не раз сыграло против меня. Орки на какое-то время стали настоящей редкостью для Альм. Лишь недавно по вашей милости они снова заглянули к нам!       Валлей сглотнула, но Лид не намеревался зацикливаться на проклятиях в её адрес. О чём-то лихорадочно вспоминая, метаясь по закуткам памяти, он старался вытащить на свет всё-всё, из-за чего в его груди жгло и из-за чего он не находил себе покоя. Теперь Валлей ясно видела это. Лид желал выговориться. Наверное, если бы не её вопрос, он рано или поздно сам затронул эту тему.       — Однажды вечером их по нашу душу пришло очень много, — прошипел он, полыхая глазами, как двумя вулканами, — и Хэл не отпусти меня. Не отпустил! Досадливую рану, которую получил я днём раньше, я проклинал всеми силами. Из-за неё они посчитали меня немощным!.. И Смолли ушёл один.       Валлей этого оказалось достаточно. Она знала, к чему повернёт рассказ в дальнейшем и была готова не слушать, но не могла даже шелохнуться. Пришлось сцепить зубы, чтобы они не стучали от холода. От ладони Лида, что до побеления впивалась в её плечо, напротив, исходило тепло. Какой-то огонь горел в нём изнутри. Огонь чёрный и всесжигающий.       — Я ненавидел Хэла, — заговорил Лид вновь, — за то, что из-за него не смог быть с братом в час, когда был нужен ему! Я сгорал от ненависти к отцу целую ночь, старался уйти, броситься в лес, но меня не пускали… Близнецы, что встали в проходе с бледными и заплаканными лицами, и мученические стоны Смолли, с которыми он не справлялся, пока был в бреду, пока мать омывала его раны.       Картины ужаса, страданий и смерти лезли в сознание, и Валлей прикрыла глаза. Она ожидала чего-то подобного, но не думала, что это так подействует на неё.       — Я ушёл из дома на рассвете, когда мои обессилившие братья, которых я убедил лечь спать, пообещав, что никуда не денусь, покинули свои посты около двери. В тот миг я не знал, куда пойду. Но мне казалось, что домой дороги больше нет. Я ненавидел Хэла, — ещё раз, с особым чувством повторил Лид, и Валлей раскрыла глаза, — и думал, что, если вернусь, мы… — Вдруг он усмехнулся, будто посчитав прежнюю мысль нелепой, и выпустил Валлей.       — Но ты вернулся, — Валлей решительно схватила Лида сама и не дала ему подойти к краю.       — Вернулся. И с тех пор мой «любимый отец» страдает из-за моей ненависти, а я — от его.       — Но если бы ты не вернулся, что стало бы со Смолли?! — не выдержав его внезапного хладнокровия, воскликнула Валлей, и её голос прокатился кратким эхом.       — Ты думаешь, он не страдает из-за наших склок? Ещё как страдает. Это ты видишь его молчаливым, вечно сидящим в стороне! Но я видел его другим, принцесса! А мораль всего этого в том, что эта скалистая бездна, — Лид подошёл близко, глядя глаза в глаза испуганной Валлей, — могла бы избавить их от страданий! Избавила бы, шагни я в неё в тот первый раз! Потому что, возвращаясь сюда снова и снова, я понимал, что не смогу!..       Его голос охрип. Лид резко ушёл в бок, чтобы Валлей не видела его. Но принцесса и сама едва дышала — ей было плохо, очень плохо. Зашуршали ветви — Лид уходил. Продрогшая и опустошённая, Валлей поспешила следом. За всю обратную дорогу она больше ни о чём не решилась заговорить с ним.

***

      Валлей была разбужена настойчивым голосом. С трудом разлепившая веки, она различила склонённое над собой лицо Нраймила. Он потребовал, чтобы она немедленно поднималась и собиралась в путь.       В комнате горели две свечи. За окном стояла темень. Было тихо. Ни Хэла, ни Ценеи, ни двух девочек, ни близнецов. Снаружи звучали негромкие голоса Лида и Гвальторе. Всё ещё не понимающая ситуации до конца, хмурая Валлей уставилась на Нраймила. Он сидел на лавке и вострил меч.       — Нам нужно уйти незамеченными. На том настоял Лид. Да и Гвальторе.       — Почему?       — Думаю, дело в Хэле.       При упоминании об отце семейства Валлей моментально вспомнила о недавнем ночном разговоре с Лидом. Наверное, обоюдному желанию Лида и Гвальторе и впрямь послужила весомая причина. Больше не задавая вопросов, принцесса вытащила из-под той же лавки свою сумку и первым делом сунула руку в потайной кармашек. Ключ обжёг её своим золотом.       Ничего особо собирать было не нужно. Принцесса лишь наспех выпила стакан воды и переплела косу, неосторожно выдрав гребнем пару колтунов. После дождя они были безнадёжно запутанными. А затем вздрогнула, краем глаза заметив на лестнице длинный беловатый силуэт. Это стояла Ценея в ночном платье, поверх укутавшись в платок. Беспорядочно распавшиеся локоны говорили о её недавнем пробуждении, но взгляд был ясен и внимателен. Тут же между ней и Валлей встал вернувшийся Гвальторе. Принцесса не видела, как он взглянул на мать, но отчего-то Ценея улыбнулась едва заметной, понимающей улыбкой.       — Я ухожу, — тихо сообщил Гвальторе, но так, будто ему собирались препятствовать.       — Я знаю.       Ценея спустилась и скрылась в небольшой комнатке за печкой. Через секунду она вернулась оттуда с маленьким кульком, который протянула Валлей.       — Это то немногое, чем мы можем помочь вам ещё.       — Вы помогли гораздо больше, — заверила её Валлей с признательностью. Её вдруг пронзила необъяснимая нежность к этой женщине. И пускай многие её мысли и взгляды не нравились Валлей, сейчас это не имело никакого значения. — Скажите, Ценея… — Валлей смутилась, — вы верите в меня? В то, что я верну Мальдолл? Что он станет совсем не таким, каким был при моём деде или отце? Верите?..       Ценея пожала её плечи и, снова улыбнувшись, кивнула. Вдруг она склонилась к Валлей и тихо сказала:       — Не принимай слова моего мужа близко к сердцу, Валлей. Вскоре ты поймёшь, что у него есть причины считать так, как он считает.       Затем, пока Валлей не успела опомниться, она обратилась к Лиду, который что-то высматривал в окне.       — Вы проводите их со Смолли? Какой дорогой?       — Самой безопасной, — Лид задёрнул тонкую шторку и взглянул на мать. — И самой короткой. Как всегда. Ты же знаешь.       — Вы самая обворожительная эльфийская женщина, что я встречал, — Нраймил умудрился взять Ценею за руку и коснуться её пальцев губами. — Обещаем, что вернём вам вашего королевского советника-сына домой целым.       Гвальторе возмутился одним взглядом, Ценея же кивнула.       — Очень надеюсь. Ну же, ступайте. Светает.       Она осталась стоять на крыльце, когда они уходили. Валлей оглянулась на неё ещё раз. Будет ли судьба столь щедрой, чтобы дать им ещё один шанс на встречу? Валлей тоскливо вздохнула и тут же стала смотреть только перед собой.       Рядом с ней шёл молчаливый Смолли. Он был вооружён двумя набедренными кинжалами и длинным луком. Стрелы в его колчане торчали с жёлтым оперением. Валлей наблюдала за ним так увлечённо, что чуть не споткнулась. Тогда Смолли чуть повернул голову — он не собирался волос никогда, и только Эру знал, как видит он сквозь них, — и, наконец, принцессе ответил. За недолгое время знакомства гляделки стали для них чем-то нормальным, потому Валлей нисколько не смутилась. Она лишь улыбнулась ему, солнечней, чем получалось у неё за все эти дни, и поправила сумку. Смолли ничем не выдал своего замешательства и отвернулся. Возможно, он был растерян.       Светало и впрямь довольно быстро. Уже через четверть часа лес начал редеть, земля перетекала в камень. Валлей узнала дорогу. Примерно по ней вчера Лид отводил её к обрыву.       — Как вы будете действовать дальше? — вдруг расслышала принцесса Лида.       Они с Нраймилом шли впереди всех и чуть удалились.       — Нас встретит один из разведчиков. Наш друг.       — Из Мальдолла? Я думал, положение города плачевно.       — Так и есть, я полагаю, — мрачно отозвался Нраймил. — И мы совсем не знаем, чего ждать.       — Злую, рассвирепевшую ведьму с несколькими сотнями орков-громил, чей интеллект гораздо выше, нежели у их собратьев, — язвительно и звонко продекламировал Гвальторе. — А так же добрую кучу саблезубых тварей. Я более, чем уверен, что они будут там. И змея. Эта исполинская, колдовская и отвратительная кобра.       — Которой тебе лучше не попадаться на глаза, — полуобернулся на него Нраймил. — Раз она воспылала к тебе такой жгучей любовью.       — Что я слышу, Гва-али, — Лид оказался около брата и приобнял его за плечи, игнорируя уничтожающий взгляд в свой адрес. — У тебя есть девушка? Я думал, ты безнадёжный книжник и обвенчан с учёностью, а ты оказался ловеласом.       — Не неси ерунды!       — Подумать только, — глумился Лид, но, что Валлей изумило, весьма по-доброму, — и как она, хороша?       О, если бы Лид знал, какова Цисси. Валлей не сдержала смешка и тотчас сделала вид, что усердно считает камни под ногами.       Они говорили о чём-то ещё, но Валлей уже не слышала их. Она неотрывно осматривала громадные пики гор, становящиеся всё ближе, и мысли её тяжелели и тяжелели. О местоположении армии Трандуила она могла только догадываться. Однако, если они всё-таки пошли той дорогой, какой посоветовал идти Крайнил, то у Валлей и остальных есть преимущество в скорости. Они доберутся до дворца гораздо раньше и меньше привлекут внимания. Валлей надеялась, что армия отвлечёт Скальду, и тогда ведьма не заметит их троих, прошмыгнувших под самым её носом.       Однако какими бы дерзким ни были планы Валлей, одного она боялась и боялась сильно. Гириса. Как колдун, он, несомненно, может раскусить их. Может быть, он уже сейчас знает о том, где они и кто их проводники. Орки же как-то узнали. Вдруг он надоумил? Тогда задача осложняется многократно.       Валлей закусила губу. Выражение её лица стало настолько озабоченным, что принцесса стала похожей на того, кто вот-вот разрыдается или прямо на месте сядет и прекратит путь. Возможно, что-то из этого она точно сделала бы, если бы голос Лида не донёсся издалека:       — Ну вот и всё.       Они остановились около нагромождения камней. За них уходила узкая каменная тропа. Она выглядела такой небезопасной, что Валлей решила, будто Лид решил напоследок потешиться над ними. Но тут он сообщил:       — Советую вам идти осторожно. Поначалу будет нелегко, но вскоре дорога расширится. А дальше поведёт вас Гвали, — и он, ухмыляясь, хлопнул брата по плечу.       Валлей осталась самой последней, когда Нраймил и Гвальторе ступили на дорогу. Они медленно и аккуратно скрывались за выступом.       — Спасибо вам, — принцесса взглянула и на Смолли, но на Лиде задержала взгляд подольше. Насмешник всё так же скалился, и его изумрудные глаза хитро прищуривались. — И за вчерашний вид со скалы спасибо.       Во взгляде Лида что-то промелькнуло. Мгновенное, как падающая звезда, и неразличимое. И именно оно толкнуло Валлей на откровение в следующих словах:       — Я знаю, что совсем не понравилась тебе, и ты винишь меня за тех орков, что добрались до Альм.       При этих словах Смолли вдруг вопросительно взглянул на брата. Он ничего не знал про орков и был изумлён тем, что Лид умолчал об этом.       — Вы очень умны, принцесса, — Лид шутливо склонил голову, но Валлей всё равно улыбнулась, спокойно и так, словно между ними был некий секрет, о котором они никому и никогда не сказали бы.       — Знайте оба: над Мальдоллом воссияет такое солнце, что его лучи падут на Альм, и вы сможете лицезреть их.       — Молись об этом богам, принцесса, — ответил ей Лид почти шёпотом.       Только Валлей уже не могла этого слышать — она отправилась вслед за товарищами, которые давно скрылись из виду.

***

      Когда тропа действительно расширилась, как о том пообещал Лид, Валлей, что-то надумавшая про себя, подскочила к Гвальторе. Заметив её рвение о чём-то заговорить, экс-советник поднапрягся и недовольно уставился перед собой. Даже шаг постарался ускорить, но темп идущего впереди Нраймила не особо позволял.       — Гвальторе, — да, как собеседник он не конфета, но желание разобраться сильнее, — значит, ты единственный в семье, кто избрал путь… Учения? Смирения? Книжкочтения? Как ты попал в советники к королю Мрануру?       — А есть претензии к тому, что я им был? — вскинулся Гвальторе. — Разве это имеет значение сейчас? Короля, которому я служил верно не одно столетие, больше нет. Вы понимаете это не хуже меня, ваше высочество.       Валлей насупилась и ненадолго замолчала. Но отступать была не намерена.       — Я знаю и других советников. Конечно, они не Главные, — нахально выдала она, — но они советники, а значит, заслуживали доверие короля Мранура определённым способом. Как и ты.       — Дело не столько в доверии, сколько в свежести подаваемых идей и в безупречном исполнении приказов, — подчёркнуто-самодовольно проговорил Гвальторе.       — И твой отец был против этому? Ему не нравился твой талант угождать?       — Угождать?! — Гвальторе затормозил так резко, что Валлей испугалась, не споткнётся ли он.       Экс-советник приблизился. Его лицо скривилась от нешуточной злости. Гвальторе тыкнул в Валлей пальцем и прошипел:       — Советую забыть о том разговоре, что ты подслушала! Это тебя не касается!       — Не отставайте, — выглянул из-за очередного поворота Нраймил.       Поджавшая губы, Валлей снова замолчала. Она сказала, не подумав. Какое-то время она больше не старалась начать разговор. Ждала, когда чёрная аура над Гвальторе ослабнет. Тогда подступилась к нему снова, сделав вид, что не услышала, как экс-советник цыкнул.       — Извини, наверное, я не до конца понимаю всё то, что должна, — смиренная Валлей даже носом швыркнула. — А веришь ли ты, что когда-нибудь твои родители решат вернуться в Мальдолл?       — Нет. — Не раздумывая, ответил Гвальторе.       — Тогда почему, напротив, хочешь уйти из Альм ты? И Лид?       — Лид никогда не уйдёт.       — Но он говорил обратное. Почему твой отец так категоричен? Я не верю, что дело только в памяти.       Гвальторе остановился снова, только в этот раз спокойно. Решил ответить исчерпывающе настолько, чтобы принцесса отстала на часок-другой или на всю жизнь, что будет ещё лучше. Лишь его выражение говорило о том, как он недоволен темой вопросов.       — Не все любят Мальдолл и восхищаются им так, как вы, ваше высочество. Он не центр мира, и солнце пылает не только над ним. Это и поняли мои родители в своё время! И знаете, принцесса, в чём-то они правы. Поверьте, Лихолесье тоже может потягаться с Мальдоллом и в безопасности, и в силе, и в красоте. Хотя нет, по части безопасности Мальдолл ему способен проиграть.       — Так значит, ты бы хотел продолжить жизнь в Лихолесье? В качестве библиотекаря?       Валлей вывернула ему это столь быстро, что Гвальторе хватило на один лишь убийственный прищур. Затем экс-советник развернулся и скрылся за скалой.       Они шли по тропе до самого вечера, остановившись лишь раз, чтобы подкрепиться угощением Ценеи. Смеркалось, когда дорога снова пошла на сужение. Склоны сделались обрывистыми, а мелкие камни, которые попадали под ступни, как иглы, острыми. Нраймил неизменно шёл впереди. Наконец, он замер. Валлей, в эту минуту бестолково наблюдающая за их вальсирующими тенями, вскинула голову. Сквозь какое-то лениво-отчуждённое чувство, которому сдалась, она ощутила медленно возрастающее беспокойство.       Однако оно оказалось запоздалым. Если бы принцесса путешествовала одна, к чему так рьяно стремилась изначально, она непременно пострадала бы. Но Нраймил оттолкнул, практически отшвырнул её назад. Валлей налетела на Гвальторе. Вместе они чуть не скатились в смертельную пропасть. Сквозь порыв ветра Валлей различила только свист чьей-то стрелы, которая вонзилась в скалу и разлетелась на щепки. Из-за отвесной стены кто-то выпрыгнул. Он был быстр и опасен. Блеснула сталь. Но и она с вибрирующим стоном полоснула только камень.       — Нраймил! — вскричал голос. Отчаянный и облегчённый, испуганный и радостный.       Валлей вернула равновесие. Гвальторе шипел и скрипел зубами. Перед ними троими белело знакомое лицо, которое они всё равно едва узнали, находясь в непонимании и напряжении.       — Ты почти убил нас, Ильтан! — Нраймил пришёл в себя первый, но его голос прозвучал глухо и горько-насмешливо. — Вот потеха бы была.       — Перед вами здесь прошли орки! Штук семь! Их отряды шныряют по всем тропам. Я не собирался рисковать, прости меня. Я был очень удивлён, когда ты сообщил мне про эту дорогу. Эру ради, скажи, почему вы идёте именно ею?! Гвальторе, это ты?! Валлей?!       Валлей уставилась на Ильтана широко распахнутыми глазами. К ней не возвращался ни голос, ни какие-либо эмоции. Она могла лишь медленно дышать и разглядывать. Перед ней точно, абсолютно точно был Ильтан, её друг — один из самых прекрасных друзей! — ещё одно живое напоминание о том, что когда-то жизнь была легка и чудесна. Но Валлей никак не могла признать его до конца. Что-то мешало ей, что-то, что поняла она не сразу: Ильтан выглядел далеко не так, как в самый последний день — день их прощания. От его мягкого и робкого вида не осталось ничего, его светлые волосы, ранее касавшиеся плеч, были очень коротки и взлохмачены. Он был серьёзен и хмур. Озабочен. Казалось, он видел что-то такое, что сильно потрясло его и навсегда изменило.       Валлей сделалось боязно.       — Мы расскажем обо всём, о чём только пожелаешь. Только не здесь. — Нраймил вернул наполовину оголённый меч в ножны. Он был готов обороняться.       — Разумеется! О Эру, Эру!.. За мной, скорее!       И темп действительно пришлось увеличить. Ильтан не останавливался ни на секунду. В какие-то моменты он ускорялся настолько, что пропадал из виду.       Они уходили всё дальше, всё глубже в горы. Красно-розовое солнце больше не доставало их.       Наконец, с горными тропами было покончено.       Они остановились на просторном выступе. Позади — небольшой пещерный проход. Ильтан знал о нём, будучи разведчиком. А впереди… Валлей подошла к самому краю, едва перебирая ногами. Она надеялась, что силы вернуться к ней при одном только взгляде на Мальдолл, но они покинули.       Солнце больше не светило. Дальньядло погрузилось в холодный мрак. Золотые башни Мальдолла не сияли, и даже редкие огни по периметру дворца не смогли бы заставить их засветиться вновь. Видна была только тонкая полоска, которая чуть мерцала. Это была Прайя. Издалека она казалась ослабшей без своих перекатывающихся и громыхающих волн и присмиревшей. Покорённой, как и весь дворец, как и эльфы в нём.       Приглядевшись лучше, Валлей осознала, что перемены не обошли и эльфийский город. Пришедшие орки осквернили не только дворец, но и дома обычных эльфов. Некогда сделанные из светлого дерева, крыши, как и стены, многих домиков обуглились и развалились.       Когда гнев, пробившийся сквозь минутную слабость, разгорелся в Валлей до предела, она ощутила, как чья-то ладонь погладила её спину. Ильтан встал рядом, их плечи соприкоснулись, и в темноте Валлей получила возможность рассмотреть его чуть похудевшее лицо и красивые внимательные глаза, лишённые блеска и счастья.       — Будет непросто пробраться во дворец, Валлей, — сказал Ильтан тихо и даже ласково, как умел делать только он, — если намерена сделать ты именно это.       — Да.       — Орки патрулируют улицы. Они умны. Они гораздо умнее тех, против которых мы сражались так долго. Небезопасно и в Горах. Остаётся всё меньше мест, в которых мы могли бы укрыться.       — Что с Парриль? — вклинился Нраймил. Он очень нервничал, поглядывая на дворец, и ходил туда-сюда.       — Она в городе. Вон там, где дома стоят с самого края. Не скажу, что там спокойно. Но орки не убивают. Лишь караулят нас, как крыс. Только Эру знает, что за игры ведут они с нами.       — Тогда мы сможем собрать оставшихся мужчин, — мгновенно загорелась идеей Валлей, — мы достанем им оружие, если его отобрали у них! Мы!.. Мы!..       — Валлей. Темницы Мальдолла набиты битком, Валлей.       В наступившей тишине голос Ильтана показался вибрирующим и звонком. У Валлей в животе стянулся узел минутных отчаяния и страха. Словно не верила, принцесса свела брови. Но Ильтан не шутил.       — В городе осталось больше женщин, нежели детей. Мужчин, что удастся собрать, слишком мало.       — А твои разведчики?! — вскричала она, тут же понижая голос. — Неужели тоже в темнице?! Или, как трусы, они решили уйти дальше в горы, чтобы не пострадать?! Так это или не так?!       На пару мгновений её лицо точно потемнело так, как если бы вернулись все чернильные полосы. Ильтан не ответил, только качнулся назад, где прижался к стене. Такой Валлей никогда не представала перед ним. Принцесса часто дышала и смотрела грозно настолько, что даже её давно почивший дед изумился бы. Но внезапно Валлей оставила вся её напористость, и принцесса обессиленно опустилась на коленки и обхватила себя руками. Она косо глядела на тихий и чёрный Мальдолл, к которому в одночасье утратила все счастливые и светлые чувства, которые ещё до этого часа тлели в ней.       — Валлей, — не делающий резких движений, оставивший и голос в обыденной мягкости, Ильтан присел рядом, — мои разведчики готовы и ждут только моего приказа.       — Так отдай его. — Сквозь зубы выдавила Валлей.       — Ситуация не в нашу пользу, Валлей…       — Тогда мы повернём её в нашу пользу. Мы тоже сильны. С нами Владыка Трандуил. Его армия вот-вот подойдёт. Ильтан, — Ильтан вздрогнул, когда принцесса перевела на него тяжёлый и тёмный взгляд, — мы должны сделать всё. Всё.

***

      В городе стояло затишье. Пахло гарью и чем-то ещё более отвратительным, отчего начинало свербить в носу. Клубы серо-коричневого дыма смещались по земле, и Валлей старалась не наступить на кусок какой-нибудь деревяшки. Шуметь было запрещено. Ильтан сообщил об этом ещё задолго до того, как их ноги шагнули на камень городских дорог.       Плотные эльфийские домики поредели. Некоторые теперь не стояли, а лежали грудой торчащих досок. Разбитое стекло мелкой и крупной крошкой мерцало под ногами. Это было красивое стекло, разноцветное и узорчатое. Валлей застала те времена, когда эльфийский город становился больше, ибо тогда король Мранур и все его приближённые справлялись о доставке такого стекла. Она вспомнила о том времени и ощутила, как защемило в груди. Замешкавшуюся Валлей Нраймил подпихнул в спину.       Ильтан провёл их осторожно и скоро, почти никого не встречая на пути. Однако где-то поблизости постоянно слышался лязг и какой-то стук. Даже грубые и хрипловатые, низкие и нечеловеческие звуки чьих-то голосов. Тогда Валлей стискивала зубы и обещала себе положить этому конец. Она разобрала, что за омерзительный запах лихорадил нос — орочьи тела, потные и грязные, чей аромат успел распространиться на всю округу.       Ильтан остановился на крыльце небольшого домика. Он нервно огляделся, не доверяя тишине, и два раза стукнул в дверь. Валлей сделала только первый шаг внутрь, как её шею обвили чьи-то тёплые руки, на щеке остался поцелуй, а уха коснулось счастливо-надрывистое: «Ты!» Тогда в полумраке узкой комнаты она рассмотрела лицо Парриль, обрамлённое распущенными волосами. На её глазах мгновенно навернулись слёзы. Валлей никогда не видела, чтобы Парриль предавалась рыданиями — это было вне её характера — потому и сама не совладала с эмоциями. Они вцепились друг в друга объятиями и кое-как уселись на скрипящую скамейку.       — Нас найдут здесь, — напряжённо проговорил Нраймил, который уже стоял около окна и заглядывал за слегка отогнутую штору.       Ильтан вынес из недр дома подставку со свечой и зажёг её. Мутный желтоватый свет едва осветил пространство, но большего никто и не планировал.       — Как мы доберёмся до дворца? У меня никаких мыслей.       Нраймил опустил штору стремительно и нервно сполз по стене на корточки — за окном выплыла пара уродливых грозных лиц. Орки, патрулирующие город, несли свою службу на совесть.       — Во дворец? — повернула влажное лицо к мужу Парриль, но тут же переключилась на Валлей. — Ты хочешь во дворец? Сейчас? Когда только тебя Скальда Грозная и ждёт?       — Значит, уже ждёт? — однако, вопреки интонациям, Гвальторе совсем не был удивлён. Он стоял около двери, скрестив руки.       Парриль хмуро оглядела его с ног до головы.       — Как и тебя. Ты нужен ей не меньше. Есть множество тайн, ей не подвластных, и именно их она желает узнать.       — Нам нужно туда, — Валлей несильно встряхнула её за плечи, опустив глаза на её круглый живот, который она скрывала накинутым на себя платком. — Это ради нас всех. Если Скальда Грозная ждёт меня, я приду к ней. Среди нас нашлись предатели, но я знаю, что верных нам осталось больше.       Валлей поднялась, выйдя в центр. Она видела направленные на себя взгляды, сомневающиеся и мрачные, и хотела поделиться уверенностью, что наполнила её в этот миг. В эту секунду принцесса была готова всему миру сообщить о том, что не боится. Ни боли, ни смерти. Только поражения. У неё часто билось сердце и дрожали колени. Она стояла в кругу товарищей, но ей чудилось, что сейчас она на городской площади и собирается обратиться ко всему своему народу.       — Я приду к Скальде Грозной, как она того хочет.       — Валлей!..       — Нет, Нраймил! — пресекла она его мгновенно и продолжила, выравнивая голос и наполняя его уверенностью: — Ведьма ничего не сделает мне. По крайней мере не сразу. Я выкрою вам время на то, чтобы вы отыскали комнату, к которой подойдёт этот ключ. — Валлей выудила мерцающее золото из потайного кармана на груди и подняла его над собой. Почудилось, что в полумраке ключ горит огнём большим, чем свеча. — Там все наши ответы. Туда рвётся ведьма, значит, нам нужно проникнуть туда первыми.       Валлей сделала шаг к Нраймилу. Не ожидавший этого, натянутый струной и серьёзный, он медленно выпрямился. На его неохотно подставленную ладонь Валлей положила холодный ключ.       — Ты и Гвальторе. Вы должны сделать это. Ильтан.       Выпустивший руку Парриль, Ильтан сам подошёл к принцессе. Для него она выдавила странную полуулыбку.       — Я верю в твоих разведчиков не меньше, чем в тебя. Собери их, собери всех, кого нужно. Мы должны защищать безоружных и слабых. Эти слова произнёс бы король Мранур.       Ильтан кивнул. Парриль вскочила на ноги так быстро, будто позабыла про своё положение.       — Я бы пошла с тобой, Валлей. Я хочу этого всем сердцем.       — Я знаю, — глаза Валлей блеснули почти так же счастливо, как сверкали когда-то.

***

      — Это точно, абсолютно точно самый ужасный план, который вообще когда-либо приходил тебе в голову! — злился и не переставал укорять принцессу Нраймил.       Теперь Валлей шла впереди, игнорируя всяческие доводы, и Нраймил с Гвальторе едва поспевали за ней. Они взбирались по каменистой тропе снова в горы. Валлей ловко ориентировалась и нисколько не боялась орочьей засады. Нутром чуяла, что в этот миг никто не встанет на пути. Город внизу становился меньше и меньше, а небо над скалами светлело и светлело.       — Это полнейшее самоубийство, Валлей! Скальда Грозная — ведьма! Неужели ты забыла о её чарах, которые она продемонстрировала нам в Дол-Гулдуре?!       Он рванул на всех парах, вцепился принцессе в руку и круто развернул её к себе. Их злые взгляды скрестились вновь. Валлей руку вырвала и позволила и себе, и Нраймилу перевести дух.       — Ты не пойдёшь туда одна. Я не позволю. Твой отец!..       — Мой отец мёртв, — обрубила Валлей, — но он живёт во мне. И сейчас я знаю, как нужно поступить. У тебя есть задание, так следуй ему без лишних вопросов.       — Валлей! — снова остановил, снова развернул. — Какой толк в твоём рвении всех спасти, если можешь погибнуть ты?! Ты, та, что должна повести нас за собой! Если ты погибнешь, остальное будет напрасным.       — Ты не веришь в меня, — не спрашивала, утверждала Валлей, задетая этим и отошедшая на шаг. — Не веришь. Интересно, хоть когда-нибудь верил?       — Я не об этом тебе говорил, Валлей… — Нраймил обессиленно прикрыл лицо ладонью.       — Нет, именно к этому ты и подводил. Что тогда ты предлагаешь мне? У меня нет лучшего выбора. Если не пойду, Кристалл пожрёт меня, и исход для меня будет тем же — смерть. А умирать, не постаравшись побиться за жизнь, я не хочу.       Собственные слова так понравились ей, что Валлей надменно вскинула голову и посмотрела холодно настолько, что Нраймил больше не сказал ни слова.       Они расстались на разветвлении дорог. На стороне, который нужно было идти Нраймилу и Гвальторе, начиналась вереница пещер. Они были глубоки и опасны и, скорее всего, оцеплены орочьими сетями. При прощании они ничего не сказали друг другу, и далее в предрассветную синеву, скользящую по камням, Валлей направилась в одиночестве.       Те же самые чувства уверенности и правильности поставленной задачи наполняли её. Принцесса не ощущала ни голода, ни жажды, ни усталости. Она намеревалась пробраться ко дворцу самой заковыристой дорогой, точно зная, что орки не поймают её на подступах. Она желала появиться на крыльце своего королевства как победительница ещё до битвы и показать ведьме, что не страшится ни её колдовства, ни её саму.       Валлей предстояло взобраться на ярус повыше. Устроившись на камнях, она кое-как подтянулась и засунула ногу в первую трещину в скале, узкую и неудобную. Ногти на её руках давно обломались и забились пылью. Взлохмаченную косу трепал несильный ветер. Принцесса замерла, выискивая глазами следующую щель. Неудачную сторону для скалолазания выбрала она. Валлей поджала губы и приготовилась направить все силы в руки, чтобы просто подтянуться. На последней секунде пальцы её заскользили. Валлей поехала в сторону, где непременно бы рухнула на камни, а затем скатилась бы в пропасть. Она почти вскрикнула, когда в её кисть вцепилась чужая хватка и спасла от глупой смерти.       Принцесса, от чего лица отхлынула вся кровь, вскинула голову, встретившись с голубыми глазами, холодными и суровыми, которые казались темнее и ещё суровее из-за белых свисающих волос.