Когда твой парень - сумасшедший

«Всё очень странно, уважаемый!» — брызнув слюной, закончила пламенную речь Дебби, после которой отскочила от собеседника, словно злобная, но трусливая собака, посмевшая огрызнуться на жестокого хозяина. — Всё, что произошло, никоим образом вас не касается, Дебора! — высокий, смуглый старик с презрением оглядел тучную медсестру. — Я думал, случилось что-то серьёзное! — он перевёл взгляд на присутствующих в кабинете двух мужчин. Дебби от возмущения сразу осмелела. — Серьёзное? Вы… вы… вы хоть понимаете, что он прикончил пациентку нашего отделения?! Голыми руками! Старик хмыкнул, сморщив нос. — Это меньшее, на что он способен, Дебора! Вы поступили очень опрометчиво, сняв смирительную рубашку с мальчика. Не давайте ему спать, или, наоборот, постоянно держите его в бессознательном состоянии. Можете поместить его в одной палате с самыми тяжёлыми больными, можете периодически избивать. Но никогда, слышите, никогда не давайте ему свободу движений! Ясно? Дебби, прищурившись, смотрела на мужчину. Одет по последней моде: чёрный клетчатый костюм, тёмно-синий галстук, серое пальто, небрежно накинутое на плечи, чёрные ботинки из крокодиловой кожи — медсестра прекрасно разбиралась в дорогих, брендовых вещах. Однако у неё создавалось впечатление, что старику была непривычна его одежда. Он постоянно дёргался, поправляя то рукава, то галстук, не мог как следует расправить плечи. Но инстинкт самосохранения Дебби оказался сильнее любопытства, и она не решилась что-либо спросить. Ведь человек, безнаказанно закинувший юного парня в лечебницу, да ещё с такими деньгами запросто мог оторвать голову и самой Дебби. И заплатить кому-либо ещё, чтобы тело расчленили и раскидали по мусорным бакам. — Ясно? — старик тихо, но твёрдо повторил вопрос, а два его телохранителя сделали шаг по направлению к ней. Дебби сглотнула и кивнула. — Я хочу его видеть! Отведи меня к нему! Медсестра со скоростью пули проскочила мимо мужчин и, оказавшись впереди, засеменила в нужном направлении. Когда они прошли первый, узкий коридор, Дебби рискнула глянуть через плечо. Выражение лиц охранников было таким же, как и в начале их прихода: крупные тупые морды, ничего не выражающие взгляды. А старик прижал платок к лицу и разглядывал серые, в трещинах, стены. Дебби сжалась и ускорила шаг. Ей не хотелось идти к своему пленнику, так как она всё ещё явственно помнила четыре аккуратные дырки в животе у Тесс и последовавшие за всем этим разборки. Пришлось свалить всю вину на Иветту, выслушивать крики, а потом всю неделю пить седативные и познавать всю прелесть ночных кошмаров. Но, в конце концов, деньги сделали своё дело, произошедшее поразительно легко замяли, а Дебби пришлось и дальше выполнять указания таинственных работодателей. — Долго ещё? — старик начал кашлять. — И что это за вонь? — Нам нужно пройти два отделения, — ответила Дебби, — а пахнет сыростью и туалетами. Понимаете, ремонт… — Достаточно! Скорей, пока я тут не задохнулся! — небольшого толчка в спину вполне хватило, чтобы оставшееся расстояние медсестра одолела за пару минут. — Тут, — она распахнула двери палаты, пропуская внутрь посетителей и мимоходом отмечая про себя, что старик словно замер в нерешительности, прежде чем войти. — А теперь вон! — прошептал он, едва ступив за порог. Два охранника испарились практически мгновенно, а Дебби, кинув предостерегающий взгляд на связанного юношу, степенно вышла, всем своим видом показывая уязвлённую гордость. А в гнилой её душе страх боролся с жадностью: безумное желание отойти от опасного дела то пересиливало любовь к большим деньгам, то, наоборот, на первый план выходила нездоровая тяга к развратным играм в публичных домах. — Что же мне делать-то… — у Дебби впереди был нелёгкий выбор. — Нужно срочно решать проблему, пока не порешили меня…

***

Старик пристально вглядывался в лицо юноши. Бледное, исхудавшее, с тонкими чертами, оно напомнило ему лики фарфоровых статуэток, которые ему вечно дарили на все праздники. Время от времени с губ пленника слетал слабый стон, юноша закидывал голову назад, видимо, стараясь вдохнуть как можно глубже. Смирительная рубашка туго обхватывала грудь, а выцветшие пижамные штаны были чересчур велики. — Ты моё проклятье! — прохрипел старик, нагнувшись к узнику и пропуская прядь отросших тёмных волос сквозь костлявые пальцы. — Надо же, грязь по-прежнему к тебе не пристаёт? Или тебя каждый день тут купают? Слышал, ты даже здесь женским вниманием не обделён! — с этими словами старик ловко начал развязывать тесёмки рубашки. — Так… — довольно пробормотал он, высвободив правую руку юноши, которая тут же безвольно повисла. — Сейчас посмотрим! Старик вытащил из кармана брюк тонкий плетёный ремешок из коричневой кожи и, обернув его вокруг тонкого запястья, с лёгким щелчком застегнул крошечную металлическую застёжку. Дыхание юноши участилось, ладонь сжалась в кулак, он было дёрнулся, но тут же стих. Ещё секунда, и старик почувствовал, как тонет в бездне чёрных глаз. Мука, которая была во взгляде пленника, сменилась недоумением, затем длинные пушистые ресницы дрогнули, он мигнул, а когда вновь открыл глаза, в них уже не было ничего, кроме ярости. — Дед!