Уголок чужого рая

      Когда на душе грустно, когда тебя одолевает странная необъяснимая меланхолия, то бывает, что хочется запереться от всего мира в каком-то определённом месте, где тебя никто не потревожит. А может, это только у меня так? Вот не знаю, не спрашивала.       В любом случае, я часто грущу. Или просто скучаю, выдавая это за грусть. До сих пор не разобралась в своих чувствах, но это точно одно из двух: грусть или тоска, тоска или грусть.       А моё определённое место, о котором я говорила, — это парк. Точнее, площадь в центре парка — к удивлению, нелюдимая и очень тихая. Ни души в любое время дня и ночи, только каменная статуя нашего мэра Генды, поправляющего свои очки. А ведь странно, что сюда никто не ходит, будто люди и не знают о существовании этого места. С другой стороны, мне же лучше.       Вот и сегодня, как и во многие другие дни, я пришла сюда после школы, заняла место на своей любимой скамейке и расслабилась. Уже вечерело, а я была уставшая после сложного учебного дня, поэтому глаза закрылись сами собой.

[Музыка: Planetarium]

      …спать на улице? Нет, это точно не про меня, правда. В школе, конечно, говорят, что я странная, но не настолько. Да и сами они все странные, кстати говоря.       Но… всё равно в итоге я сплю прямо на скамейке. И когда проснусь, интересно? Если только к утру, то родители наверняка позвонят в милицию и сами побегут меня искать, а потом объясняй им, что это всё случайно вышло. Да уж.       — Добрый вечер, — чей-то вежливый голос разбудил меня ещё задолго до утра.       Я медленно открыла глаза и посмотрела на источник голоса — парня лет двадцати с чем-то, что сидел рядом и улыбался.       — А ты та ещё соня, да? — он продолжал мило улыбаться, задавая вопрос, и вообще производил бы впечатление очень приятного человека, но что-то в нём казалось подозрительным: то ли длинная чёлка, закрывающая аж половину лица, то ли странная интонация в голосе.       — Нет, просто так получилось, — ответила я спокойно, хоть и насторожилась и даже немного испугалась незнакомца. — Прикрыла глаза на минутку, с кем не случается?       — Гм, ладно, — он повернул голову, направляя взгляд на Генду. — Ты только меня не бойся, я тебе не враг, честное слово. Просто хочу задать один вопрос.       — Какой же? — мне стало любопытно, но страх при этом только усилился.       — Ты знакома с таким явлением, как сонный паралич?       — Что-то слышала, но уже не помню, — ответила я честно.       — Тогда я тебе расскажу, — сказал парень так, будто с самого начала был уверен, что ему придётся объяснять это понятие. — Сонный паралич — это состояние, когда пробуждение ото сна происходит до спада паралича мышц. Другими словами, ты резко просыпаешься, а твои мышцы продолжают спать. Бывает, и сон всё ещё стоит перед глазами и как бы накладывается на реальность в виде галлюцинаций. Очень занимательное явление. Случается в основном у людей от двенадцати до тридцати лет, но довольно редко.       Он помолчал несколько секунд, словно ожидая моей реплики, но, не дождавшись её, снова повернулся ко мне и спросил:       — Ты знаешь, к чему я это рассказал?       — Было бы интересно узнать, — сказала я прямо, не играя с ним в «угадайку».       — Видишь ли, сонный паралич — это то состояние, в котором ты находишься прямо сейчас, — с неожиданной серьёзностью в голосе поведал незнакомец. — А та частица сна, что всё ещё стоит у тебя перед глазами, — это я. В комплекте со слуховыми галлюцинациями, раз ты можешь меня слышать.       — Что?! — удивлённо воскликнула я. — Нет, это не…       К моему удивлению, я не могла пошевелиться.       — А вот и паралич мышц, кстати, — подметил парень. — И ещё ты не заметила, что твои губы не двигаются, все слова ты передавала мне мысленно.       Я не хотела это признавать, но выбора не оставалось: всё было так, как и сказал этот незнакомец с длинной чёлкой. Я лежала на скамейке в не самой удобной позе, не могла пошевелиться, в том числе не шевелились и мои губы.       Парень привстал и шагнул вперёд, в сторону статуи. Сначала я не поверила своим глазам, но его лёгкая куртка начала растворяться в воздухе, за ней и всё остальное: штаны, обувь. Но я не видела его голое тело, которое скрывалось за одеждой, потому что оно тоже растворялось с той же скоростью, что и всё остальное.       Когда он обернулся ко мне, я уже могла чётко видеть фонарный столб за ним и свет, что проходил через его тело насквозь.       — Ты первой нашла щель в прошлую реальность, — сказал он многозначительно и слегка улыбнулся. — Олимпийский огонь в твоих руках, а как ты им распорядишься — это твоё решение. Что ж, прощай до поры до времени.       — Что я должна сделать? Ничего не понимаю! — крикнула я, не издавая ни звука, не шевеля губами.       — Ты вспомнишь, когда окончательно проснёшься, — заверил незнакомец. — Вспомнишь весь свой сон целиком, с самого начала. И даже что-то, что было до…       Моя нога вдруг дёрнулась, в глазах помутнело, и я плавно съехала со скамейки на асфальт. Поднявшись, я обнаружила, что снова могу свободно управлять всем своим телом. А вот парня уже не было. Мне показалось, что на долю секунды я успела запечатлеть его послеобраз в том месте, где он только что стоял, но это всё равно никак мне не помогло.       Зато я вспомнила свой сон, вспомнила незнакомца и себя тоже.       «Что… Что я делаю в этом мире?» — с этой мыслью я застыла на месте, обдуваемая ночным ветром.

[Конец трека]

***

Несколько дней спустя

[Музыка: Summertime]

      Тишина.       Приятная тишина, расслабляющая и успокаивающая.       Солнечные лучи, пробивающиеся через щели между шторами, щекочущие лицо, освещающие комнату.       Едва слышимое пение птиц где-то неподалёку.       Андрей не спеша открыл глаза и растерянно уставился в бетонный потолок, понемногу просыпаясь.       Наступало очередное утро.       Утренней идиллии мешал только будильник: он истошно ревел и не собирался стихать, поэтому Андрей поспешил его отключить, после чего неохотно скинул с себя одеяло, усаживаясь на краю кровати.       «Что ж, пора вставать», — подумал он. — «Вставать и собираться в школу».       Сегодня особенно не хотелось никуда идти, но Андрей понимал, что надо. А так он бы с большим удовольствием устроил себе внеочередные выходные посреди недели. Может, пошёл бы гулять в парке или поиграл бы в аркадах, но скорее остался бы на весь день дома. Проваляться полдня в кровати, а оставшуюся половину смотреть телевизор — чем не отдых? Конечно, это не саморазвитие и не получение новых важных знаний, но и телу, и душе приятно. Никакой спешки и волнений об учёбе, работе или о чём-нибудь ещё, только умиротворённая спокойная атмосфера и такие же спокойные мысли.       Мечтая о таких замечательных выходных, парень окинул взглядом свою комнату, самое уютное и родное для него место. В отличие от других советских комнат, эта выглядела как-то по-другому, необычно. Во-первых, её отличительной чертой было полное отсутствие каких-либо ковров как на стенах, так и на полу. Во-вторых, комната будто шагала впереди своего времени и излучала дух других стран, от чего становилась ещё более уникальной. Вот статуэтка красивой полудевушки-полуволчицы из Японии на полке. Миниатюрная мельница из Нидерландов. Открытка с Самантой Смит из США, которую девочка вручила Андрею лично.       Полка с интересными предметами со всего мира находилась над почти пустым столом, не считая разве что тёмно-серый стакан с ручками, карандашами и маркерами, а также небольшую лампу на гнущейся ножке. Иногда на столе ещё лежали книги, но сейчас все они были аккуратно составлены на полке, справа от коллекции предметов: «Коммунизм на двоих», «Да, я товарищ Генда, а что?», «Невероятное приключение Джозефа Джугашвили», «Твоя октябрьская революция» и много других, в основном учебники из школы, а если что-то художественное — то фантастика и приключения, которые Андрей обожал, но чаще всего брал читать в библиотеке.       Слева от стола на стене можно было увидеть грамоты, медали и странным образом сочетающийся с ними ярко-красный пионерский галстук. Так сказать, уголок почёта, дающий повод для гордости.       Андрей почему-то считал, что, заходя в комнату, он смотрит на север, где было окно. Так вот, если окно было на севере, то стол с полкой и уголком почёта — на западе, кровать — на востоке, а шкаф с одеждой — на юге, сразу справа от двери, когда заходишь в комнату.       Вкратце эту комнату можно было назвать небольшой, но уютной. Так же, как и город в целом.       — Мама? Папа? — закончив с осмотром своей комнаты и почти проснувшись, крикнул парень, но в ответ ничего не услышал.       «Похоже, уже ушли. Вчера вроде говорили, что уйдут рано», — подумал он и начал одеваться.       Через пять минут он, одевшись в домашнюю одежду и умывшись, зашёл на кухню. Записка на столе гласила: «Доброе утро, сынок! Завтракай яйцами и бутербродами. Буду дома как обычно. Удачи в школе!»       Андрей хмыкнул:       — Удача нужна лодырям и бездельникам, а я и так справляюсь.       После этой фразы он задумался и всё же добавил:       — …Ладно, немного удачи никогда не помешает.       Вдоволь назевавшись, он принялся делать бутерброды и жарить яйца. Чтобы не было слишком скучно, включил телевизор и за готовкой вполуха слушал ведущих какой-то утренней передачи. Они говорили, что всё было хорошо, сейчас всё хорошо, да и в будущем всё обязательно будет хорошо. А температура — 16-17 градусов по Цельсию утром, 22-24– днём и 17-18 — вечером.       — С добрым утром, Совёновск! — так свою речь закончил ведущий и попрощался со зрителями.       «Совёновск… Кто вообще придумал такое название для нашего города?» — размышлял Андрей, поедая бутерброды и запивая их свежезаваренным чаем. — «Мило, глупо и нелогично — совы у нас тут совсем не водятся, ни одной нет».       «Если вы в своей квартире, лягте на пол, три-четыре…» — по телевизору началась утренняя гимнастика, так что после завтрака Андрей немного поприседал, отжался пару раз и на этом решил закончить.       Полчаса спустя он, одетый в школьную форму из брюк, синей рубашки и тёмно-синей жилетки с галстуком, рюкзаком на спине и готовностью учиться вышел из своего дома — небольшой ухоженной пятиэтажки — и поспешил в школу №1 города Совёновска. Но кто-то его задержал, окликнув тоненьким голоском:       — Андрей, доброе утро!       — О, Стася? — он развернулся и увидел маленькую девочку, что жила по соседству на том же третьем этаже, что и сам Андрей. — Доброе утро! Идёшь с мамой в садик? Доброе утро, Надежда Марковна!       Обменявшись любезностями, они разошлись. Стася с мамой в садик, Андрей — в школу.       «Эх, я бы тоже в садик сходил. Хорошие времена были…» — пронеслось в его голове.       До школы парню нужно было добираться не больше десяти минут, а если опаздываешь — можно было добежать и за пять. Сейчас он не опаздывал и спокойно шёл по чистым и пустым улицам Совёновска.       Совёновск, небольшой советский городок на тридцать тысяч жителей, считался идеалом для всех остальных городов. И дело не только в чистоте — тут и люди жили самые приятные и добропорядочные, преступность стабильно оставалась нулевой, а красота города радовала глаз и местным жителям, и приезжим — тут тебе и шикарный парк, больше смахивающий на целый ботанический сад, и богатая библиотека в античном стиле, и европейского вида кафе с царящей в нём мягкой и уютной атмосферой. Даже обычные жилые дома, аккуратные и ровные, чуть ли не блестели на солнце и сами казались какой-то достопримечательностью. Одним словом, Совёновск был настолько идеальным городом, что казалось, будто его отстроили специально к визиту генерального секретаря.       В этом городе-мечте и родились Андрей с Филиппом, подружились с самого детства и до сих пор оставались лучшими друзьями. Учились они в одном классе единственной школы в городе — в 10 «A», где вот-вот должен был начаться очередной учебный день.       Когда Андрей оказался у порога школы, он поднялся на второй этаж и открыл дверь в нужный кабинет под номером 25.       — Андрей, доброе утро! — одноклассники будто слышали Стасю и повторили её приветствие слово в слово и с той же интонацией.       — Доброе, — немного смутившись от обращённого на него всеобщего внимания, ответил Андрей.       Он занял своё место за первой партой у стены рядом со старостой класса, Славей, и начал готовиться к уроку.       10 «А»… Небольшой класс всего на одиннадцать человек. И почему-то никому не приходило в голову объединить этот класс с 10 «Б» в один, ведь там тоже было мало учеников — всего лишь двенадцать.       Учитывая немногочисленность учеников в классе, они сидели в два ряда. На первом ряду у окна — Ульяна и Женя. По центру — Сергей с Сашей, они же Электроник и Шурик, как их чаще называли одноклассники. У стены — Славя и Андрей. На втором ряду у окна сидели Филипп и Алиса Двачевские, в центре — Семён, у стены — Мику и Лена.       Пришёл бы в класс кто-нибудь ещё — и любой перфекционист был бы доволен: шесть пар за шестью партами по два человека, а так одиноко сидящий Семён слегка портил картину. Вернее, не сам Семён, а пустое место рядом с ним.       — Ммм… Андрей? — Славя дотронулась до плеча своего соседа и указала на учебник, который он выложил на парту. — Зачем ты достал биологию? Первым уроком литература.       — А, точно, — парень легко стукнул себя по лбу и заменил учебник с тетрадью на нужные. — Литература… Сегодня же пишем сочинение?       — Да, но… Ты так говоришь, как будто только что об этом вспомнил.       — Ну-у, — Андрей прямо сказал бы, что действительно забыл, если бы его собеседником был кто угодно, кроме Слави. — Нет конечно, всё я помню.       — Ага, давай постараемся, — улыбнулась Славя. — Только ты какой-то сонный сегодня. Опять поздно лёг? Кто же будет думать о твоём здоровье, если не ты сам? Вот посмотри на эту парочку — судя по всему, они выспались хорошо.       Славя кивнула в сторону Алисы с Филиппом, которые громко что-то обсуждали и вели себя гиперактивно. Все в классе, да и в школе, а то и в целом городе, знали, что у этих двоих отношения уже давно зашли гораздо дальше обычных, что бывают между братом и сестрой, поэтому Андрея немного смутила формулировка Слави — «выспались хорошо». Сама Славя тоже смутилась и немного покраснела, когда это поняла.       — …кхм, ну да, — согласился Андрей, заканчивая эту тему. — Э-эм, мы же сами выбираем тему сочинения, да?       До урока оставалось три-четыре минуты, и класс шумел не меньше классического на двадцать-тридцать человек. Зайди кто-нибудь сейчас из учителей — обязательно сказал бы: «Да вы худший класс, какой я только видел (а)! За всё время, которое я работаю в этой школе, хуже вас не было никого!» Вот только из всех учеников на самом деле шумели только трое: Алиса, Филипп и подключившаяся к их разговору Ульяна. Женя молча что-то читала, кибернетики и Андрей со Славей негромко болтали, Мику слушала музыку в своём плеере, а Лена и Семён просто сидели и ждали начала урока.       Наконец прозвучал звонок, а за пять секунд до этого в класс зашёл классный руководитель 10 «А» — Ольга Дмитриевна, молодая женщина двадцати с лишним лет, неуклонно спешащих к тридцати. Кроме литературы она также вела русский язык и историю.       — Всем доброе ут… — начала она, но заметила своих «любимчиков». — Филипп! Алиса! Урок начинается, заканчивайте свои разговорчики!       — Да-да, Оль Дмитриевна, — нехотя отозвалась Алиса и повернулась к ней.       — Алиса, а что с одеждой? Ты знаешь, где находишься?       — Ну вроде бы.       — Так, всё, без опекуна завтра не приходи! — Ольга Дмитриевна наконец не выдержала. — Поняла, Двачевская?       — Всё-всё, извините, — Алиса поторопилась поправить одежду: заправила рубашку, что была завязана на узел на животе, а вот с короткими джинсовыми шортами ничего не придумала. По крайней мере, от взора классной их скрывала парта. Лишь бы не вызвала к доске…       Ольга Дмитриевна села на своё место, просмотрела какие-то бумаги на столе перед собой и объявила: «Сегодня мы с вами прочитаем небольшой рассказ, а потом обсудим. Каждый получит оценку!»       «Не напоминайте ей, что у нас сегодня сочинение!», — тут же начались перешёптывания в классе.       — Ольга Дми… — начала было Славя, но тут же заметила, как весь класс злобно на неё смотрит, и замолчала.       Классная с охапкой листов встала из-за стола и принялась раздавать каждому ученику распечатки.       — Это история о подростках, что вечно бездельничали, — параллельно рассказывала Ольга Дмитриевна. — Очень поучительная, кстати. Если не хотите оказаться на их месте, пора бы уже задуматься о будущем: кем вы хотите стать и, конечно, где будете учиться дальше, чтобы получить работу своей мечты. Думаю, двадцать минут на чтение вам хватит.       «Судя по всему, хэппи-энда тут не будет», — решил Андрей, выслушав учительницу, и начал читать.       Рассказ с первых строк показался приторно-счастливым: вот четверо друзей беззаботно проводят время, прогуливая уроки, разговаривают о вещах серьёзных и несерьёзных, дурачатся и веселятся. Андрею понравилась лёгкость повествования, и он углубился в чтение, как вдруг настроение рассказа перевернулось с ног на голову: одного из друзей неожиданно забрали в армию, несмотря на все его попытки уклониться от службы, второй понадеялся на удачу на экзаменах, но завалил их (и отправился вслед за первым в армию), третий долго выбирал, куда поступать, так что военкомат выбрал за него, а четвёртого так вообще сбил автобус. Четвёртого было особенно жаль — он и рисовал, и на гитаре играл, подавал хоть какие-то надежды, а вот по сторонам не смотрел, переходя проезжую часть.       Конец.       Андрей в лёгком шоке поднял глаза от распечатки и посмотрел на своих одноклассников, по лицам которых было понятно, что они тоже не ожидали такой мрачности в рассказе.       — Все прочитали? — оживилась Ольга Дмитриевна. — Что ж, давайте обсудим.       — Мда-а-а, — протянул Филипп. — Одним словом — работай или сдохни.       — Ну, девушек хоть в армию не забирают, — заметила Алиса. — Значит, достаточно дорогу переходить аккуратно, а так можно дурака валять, да?       — Двачевские! — снова разозлилась учительница. — Выбирайте выражения! Я вообще-то эту работу на литературный конкурс отправила.       — Так это вы написали? — Лена такого поворота не ожидала.       — Да, я! — Ольга Дмитриевна гордо выпрямилась. — Что можешь сказать о прочитанном, Лена? Как тебе концовка, где ребята попадают на перевоспитание в армию? Внушает веру в их светлое будущее, да?       — Это… эм… это интересно… и поучительно… и конец тоже хороший, — старательно выбирая слова и запинаясь, тихо ответила Лена.       — Да, очень поучительно! — согласилась Славя. — Ольга Дмитриевна, пишите и дальше!       — Блин, давайте уже признаем, что это полная чушь! — прервал своих одноклассников Филипп. — Ну серьёзно, от этой писанины блевать хочется. О, кстати, можно выйти?       — Да, може… — начала было классная. — Подожди, что ты только что сказал?       — Что-что, Генду через плечо!       — Филипп, как ты можешь! Такие выражения! И про нашего мэра!       В итоге их ругань растянулась на значительную часть урока.

[Конец трека]

***

[Музыка: In The Void]

      Сегодня уроки пролетели довольно быстро. Литература, математика, география, биология, химия — и можно было идти домой. Звонок с последнего урока радовал, как всегда.       В самой обычной школе все ученики сразу бежали бы домой смотреть мультсериалы и обедать, но в этой школе особое место занимали школьные кружки, куда и отправлялось большинство детей после основных уроков.       Впрочем, сегодня Андрей не хотел задерживаться в школе. Ни в одном клубе он официально не состоял, посещал иногда то один, то другой, а когда-то даже думал организовать литературный клуб, но быстро забросил эту идею. Хотя понятия «официально состоять» в этой школе и не было: ученики по собственному желанию собирались вместе, сплочённые общим хобби, и к любой такой группе можно было присоединиться. Заставлять никого не надо было: практически всем нравилась такая система, и каждый находил себе хобби по душе.       — Всем пока! — сказал Андрей одноклассникам и развернулся, покидая класс.       Кажется, кто-то окликнул его. Наверное, кибернетики хотели затащить в свой технический клуб или Мику — в музыкальный клуб, или кто угодно другой — в один из клубов в этой школе, ведь по сути каждый из учеников ассоциировался с одним из них. Можно было так и представлять всех учащихся — «Лена, клуб рисования» или «Ульяна, спортивный клуб» и так далее.       Но от прекрасной возможности посетить один из клубов Андрей в этот раз отказался и пока что не жалел, проходя по залитому солнечным светом длинному школьному коридору. В конце коридора его ждала приятная встреча — там оказалась скучающая синеволосая девушка. Пожалуй, самая яркая ученица 10 «Б».       — Hello, — по-простому поздоровался Андрей, не придумывая ничего такого эдакого. — Is everything alright? You look quite sad.       — Всё окей, — девушка подняла глаза на парня и как будто повеселела. — Можно по-русски, я его много учу.       — Э-эх, и для чего тогда уроки английского? — Андрей шутливо расстроился. — Кстати, неплохо говоришь по-русски, Саманта.       — Много занимаюсь! — радостно воскликнула она. — И ты был прав, я немного расстроилась. Дело в школьном фестивале.       — Что с ним не так?       Саманта вздохнула и присела на подоконник между горшками с розовыми фиалками, Андрей снял рюкзак с плеч и присел рядом. Он был готов выслушать её и помочь при необходимости, даже если бы у него были срочные дела. Тем более, их и не было.       — Знаешь, мы много готовимся к фестивалю, каждый занимается тем, что хорошо умеет, — начала рассказывать Саманта. — Дима у нас рисует декорации для выступления, и с Пашей они ещё над сценарием работают. Алёна тоже помогает с декорациями и придумывает конкурсы. Сева разучивает мелодию для своей гитары. Антон тоже помогает, только часто на дачу уезжает вместо репетиций. В общем, каждый вносит свой вклад. Мы готовим театральную… М-м-м…       — Постановку? — подсказал Андрей.       — Да-да, постановку, — Саманта оживилась, услышав нужное слово. — И мы распределили обязанности, но одного нашего одноклассника найти нигде не можем. Как-то неправильно проводить такое значимое событие без него.       — Да, я слышал истории про мифического двенадцатого ученика десятого «Б». Это ведь его не хватает?       — Его, да. Он даже в школе не появлялся ни разу, нас в классе всегда одиннадцать человек. Ты ничего о нём не знаешь? — с надеждой спросила Саманта, но Андрей уже качал головой в отрицании.       — А учителей спрашивали? Они ничего не знают?       — Нет, никто ничего не знает, — снова расстроилась Саманта. — Мы его даже не видели ни разу. Есть только имя, адрес и телефон. Но по этому адресу никто не открывает дверь, а по телефону не отвечают. Вдруг что-то случилось?       — Не волнуйся так об этом! — Андрей попытался её успокоить. — Может, его действительно не существует, раз никто его не видел. Но если вдруг что-то узнаю — обязательно скажу тебе.       — Спасибо! Ты меня немного утешил, правда, — Саманта встала с подоконника и собралась идти. — Мне ещё в клуб нужно, так что я пойду. Увидимся!       — Ага, — кивнул Андрей и тоже покинул подоконник, самое популярное место на всех переменах.       — Не забывайте про фестиваль! — уже убегая, напомнила Саманта. — Надеюсь, у вас будет что-то интересное.       — Мы пока не определились с программой, но да, в любом случае будет интересно, — отозвался Андрей. — И серьёзно, твой русский очень хорош.       — Спасибо, я стараюсь! — ответила Саманта и скрылась за поворотом.       Андрей остался один в коридоре, но ненадолго — через минуту он уже выходил из школы.

[Конец трека]

***

      В дверь кабинета директора кто-то постучал, а через секунду она приоткрылась, и показалось хмурое лицо Ольги Дмитриевны:       — Анатолий Владимирович, можно войти?       — Конечно, входите, — ответил тучный человек лет пятидесяти с залысиной на голове. — С чем пожаловали?       Ольга Дмитриевна зашла в кабинет и тут же тяжело вздохнула:       — Как обычно, эти двое…       — Что они натворили на этот раз? — директор вытер лоб, предчувствуя новые проблемы.       — Они сорвали урок!       — Я-я-ясно. Они за дверью? Впустите их.

[Музыка: Deadman]

      Дверь снова отворилась, и в кабинет вошли Двачевские, рыжие бестии с янтарными глазами, самые эпатажные ученики школы и закоренелые посетители кабинета директора, для которых такие походы уже казались какой-то скучной повседневной рутиной.       — Сорвали урок, говорите? — директор постучал ручкой по столу, взглянул в окно и прикусил губу в попытках хоть как-то успокоиться при виде этой неугомонной парочки.       — Товарищ директор, — заговорил Филипп. — Мы с учителем просто поспорили по поводу литературной ценности её работы, вот и всё.       — Если говорить точнее, выразили своё неуважение к старшим, — перебила его Ольга Дмитриевна. — Сами знаете, Анатолий Владимирович, не в первый раз. Хулиганство, сквернословие, непристойное поведение всякого… характера — это всё про них. Нервов уже на них не хватает.       — Пф-ф-ф, непристойное поведение всякого характера? — Филипп перебил классную в ответ. — Ну знаете, я парень, она девушка, всё нормально, всё естественно. И да, мы в отличие от не-е-екоторых учителей не спим пьяные в обнимку с физруком…       — Клевета! — практически взвизгнула Ольга Дмитриевна. — Гнусная клевета, Филипп! Анатолий Владимирович…       — Я всё понял, — директор хмуро поправил очки. — Молодые люди, насколько бы правыми вы себя ни считали, вам стоит поучиться уважению к старшим. Даже если вы думаете, что уважать их не за что, у учителей жизненный опыт побольше вашего. И они вам точно не враги, понятно?       — Враги? Хах! Да я и не считаю никого врагом, просто надоело, что Ольга Дмитриевна принимает нас за детей, — высказался Филипп. — Её поведение, опять же тот рассказ… Нам уже не десять лет! Я понимаю, что для неё мы всегда останемся теми же самыми первоклашками, но ведь ещё год, и всё — взрослая жизнь. Один класс остался, а этот уже почти окончен.       — Да, мы не маленькие! — поддержала его Алиса.       Директор и Ольга Дмитриевна лишь синхронно вздохнули.       — Филипп, Алиса, — более серьёзным тоном заговорил директор после продолжительной тишины. — Вы правы, вам остался всего год в этой школе. И я прошу вас вести себя сдержанно, пока вы не выпуститесь. После этого вы действительно станете взрослыми и сможете в полной мере распоряжаться своей жизнью и отвечать за свои поступки, но до тех пор вы — учащиеся этой школы. Любой ваш проступок отражается не только на отношении к вам, но и на отношении к нашей школе, лично ко мне, как к директору. Вы должны это понимать.       — Ладно, — вздохнул Филипп. — Представление окончено, актёры могут расходиться?       — Эта ваша фамильярность и доводит до проблем, — заметил директор и тоже вздохнул. — Надеюсь, вы меня поняли. Можете идти.       Филипп с Алисой поспешно покинули кабинет и отправились по своим делам, успешно забывая все замечания, которые им высказали.

[Конец трека]

      — …Совсем не похожи на своих родителей, — с некой грустью заметил директор. — Мастера спорта, известные на всю страну были, такие люди хорошие, открытые. И так им не повезло…

[Музыка: As We Float]

      — Даже не хочется думать о той катастрофе три года назад, — Ольга Дмитриевна тоже взгрустнула. — Когда случается поломка в самолёте, обычному пассажиру делать нечего — только сидеть на своём месте и надеяться на лучшее. Не сбежать никуда, не эвакуироваться.       — Насколько я помню, в том самолёте не выжил никто?       — Никто.       — Ясно, — директор встал из-за стола и нервно прошёлся по кабинету. — И всё-таки, смерть родителей не даёт им права на такое поведение. С ними работал психолог, и он отметил, что Филипп воспринял это довольно легко, только Алиса сильно переживала и была в затяжной депрессии. Поэтому я не думаю, что потеря родителей — причина их плохого поведения, особенно касательно Филиппа.       — Они и раньше ангелами не были, а после трагедии… Возможно, дело не в эмоциональных переживаниях по поводу гибели родителей, а в том, какую свободу они получили, — предположила Ольга Дмитриевна. — Родители оставили им хорошее наследство, опекуны дома появляются редко, насколько мне известно. В итоге Двачевские предоставлены сами себе, да и в средствах не ограничены. Отсюда и их… связь.       — Кстати, про эту их связь, — директор резко остановился посреди кабинета. — Это крайне… ненормально. Чтобы брат и сестра…       — Полностью с вами согласна, Анатолий Владимирович, — отозвалась Ольга Дмитриевна. — Однако их можно понять. Они остались только вдвоём, других родственников у них нет, по крайней мере, близких. Ну и запутались… по молодости.       — Гм, пожалуй, лучше с этим их не трогать, — решил директор после недолгих раздумий. — Только сами скандал раздуем на всю школу, а то и город. Но нужно хотя бы провести специальный урок для класса по половому воспитанию. Убедиться, что Филипп с Алисой будут на нём присутствовать, и не просто присутствовать — а внимательно слушать всё то, что им говорят. А там будем надеяться на то, что одиннадцатый класс пройдёт спокойно, и они уже не будут нашей проблемой.       — Да уж, послала к нам судьба таких учеников, ничего не поделать. А я их классный руководитель уже десятый год! — напомнила Ольга Дмитриевна. — Как вспомню их в начальной школе, такие хорошие дети были! А выросли наглые, разбалованные. Эх. Нехорошо, конечно, почивших лихом поминать, но их родители хоть и были людьми хорошими, но воспитанию детей недостаточно времени отводили, всё на соревнования да состязания ездили, а дети дома сидели то с няньками, то со знакомыми родителей, а то и вообще одни.       — Пожалуй, закроем эту тему, — прервал её директор. — Теперь уже поздно их перевоспитывать. Не вернёшь их такими, какими они были в раннем детстве. Как и родителей их тоже не вернёшь.       — Да, вы правы…       Они постояли ещё какое-то время в тишине, и Ольга Дмитриевна молча вышла из кабинета, оставляя директора наедине со своими мыслями.

[Конец трека]

***

[Музыка: Shappihn]

      Следующий день начался со специального урока для молодой подрастающей молодёжи, в первую очередь — для Филиппа и Алисы. Класс ничего про это не знал, поэтому все дружно подготовились к истории, которая стояла в расписании. И только слова Ольги Дмитриевны за минуту до начала урока просветили учеников:       — Ребята, убирайте учебники. Вместо истории я проведу урок на другую тему.       Прозвенел звонок, все насторожились, и классная начала:       — Ребята, ни для кого не секрет, что вы сейчас в таком возрасте, когда гормоны бьют через край, влюблённость приходит и уходит, и в силу своей неопытности вы можете… попасть в беду. Я расскажу вам об основных правилах поведения в ваших романтических похождениях.       — То есть расскажете про секс? — бесцеремонно выкрикнул Филипп, после чего все затихли.       — …Филипп, попрошу меня не перебивать, — сделала ему замечание Ольга Дмитриевна. — Но да, ты прав, именно про это я и расскажу.       Все в классе знали, что это такое и как это происходит, кто-то с большими подробностями, кто-то с меньшими. У некоторых даже был серьёзный разговор с родителями по этому поводу. И, тем не менее, практически все почувствовали себя не в своей тарелке, когда узнали тему урока.       — Лучше бы история была… да, Славя? — неуверенно проговорил Андрей, пытаясь успокоить и себя, и Славю, но в ответ получил лишь смущённый взгляд девочки.       — Э-эм… — только и смогла сказать Славя, прикрывая пылающую щёку.       «Ой, я это вслух сказал? — Андрей тоже смутился. — Такая тема, а я ещё и с девочкой сижу… Можно мне просто убежать куда-нибудь? Или… Филипп, ты же любишь уроки срывать! Обычно я против, но сейчас давай, пожалуйста!»       Будто услышав мысли Андрея, Филипп тут же высказался:       — Оль Дмитриевна, что мы с Алисой делаем на данном уроке? Нас учить половому воспитанию, что там и как — всё равно что механику с многолетним стажем объяснять самые основы. Всё знаем, всё умеем, всё практикуем!       — Вы здесь присутствуете в обязательном порядке! — рассердилась учительница. — Слушай и запоминай, всезнающий ты наш. И ты, Алиса, тоже.       — Нам-то что запоминать? — Филипп всё ещё был недоволен. — Вон пусть лучше Семен с Леной или Андрей с…       — Филипп! — остановил его Андрей.       — Молчу-молчу! В общем, пусть все остальные запоминают, им базовые знания уж всяко пригодятся. Вот Лена, например, ты это, своди Семёна на свидание. Я же знаю, что он тебе нравится. А ты, Семён, завязывай уже хикковать, а то всё отсохнет.       Лена и Семён лишь неуверенно переглянулись.       — Шура, Эл. Хватит своих кошкодевочек делать, робофетишисты вы этакие, — Филипп продолжил раздавать свои любовные указания. — Вам что, девочек в нашей школе не хватает?       Электроник растерянно почесал голову, а Шурик лишь хмыкнул. «Это наука, тебе не понять!» — наверняка в их мыслях вертелось что-то подобное.       — Так, Мику. Хочешь совет? — Филипп серьёзно настроился дёрнуть каждого своего одноклассника и останавливаться не собирался. — Бери в парни, а после и в мужья только русского вместо какого-нибудь японца. А то знаешь, у нашего народа калибр побольше будет.       Мику таким словам ожидаемо смутилась, хоть и не поняла намёк про калибр.       — Славя! — Филипп нашёл новую жертву. — Не уделяй слишком много внимания учёбе, а то будешь без нормальных отношений всю жизнь, как Ольга Дми…       Ольга Дмитриевна наконец не выдержала и кинула мелком в Филиппа, но тот ловко закрылся учебником, и мелок рикошетом отлетел в голову Семёна.       — Ой, Семён! Извини! — учительница остро почувствовала свою вину и поспешила извиниться.       — Ничего, Ольга Дмитриевна, вы не виноваты, — спокойно ответил он.       В конце концов, урок не был сорван, но прошёл в сопровождении едких комментариев Филиппа и его периодических споров с Ольгой Дмитриевной, остальные же ученики молча слушали и запоминали новую для себя информацию, если такая встречалась.       В любом случае, нужного эффекта от урока Анатолий Владимирович с Ольгой Дмитриевной не добились, хотя и сами не верили в успех.       Следующим уроком была физкультура, так что все поспешили переодеться в сменку и выйти на улицу на школьный стадион.       Физрук, коим был крупный мускулистый мужик скандинавского типажа по прозвищу Саныч, сегодня не хотел гонять детей по нормативам, так что заставил парней играть в футбол, лучший вид спорта из существующих, по его мнению. А девочек просто распустил на все четыре стороны, чтобы не мешали настоящей мужской игре. Правда, Ульянка выпросила себе место в команде, а кто-то остался просто наблюдать за игрой.       Матч начался.       Школьники бодро бегали по полю, подбадривали друг друга и ругали, передавали мяч и пытались пробить вражеские ворота. Всего через пару минут игры с каждого второго уже стекал пот, но это никого не останавливало, и матч продолжался. И вот, когда до конца оставалось всего ничего, в отчаянном ударе мяч полетел в ворота одной из команд, и…

[Резкий конец трека]

[Звук: Intro]

      Тишина.       Темнота.       Неизвестность.       — Угх!!!       Ещё и боль.       С немалым усилием Андрей открыл глаза и уставился в проплывающие по небу облака. Вот пролетело одно, похожее на овечку. Вот другое, узкое и вытянутое, как банан. А это третье похоже на лицо Филиппа. Минуту…

[Музыка: The Last Soul of Sophia Sinn]

      — И долго ты будешь в траве валяться? — крикнуло вдруг это лицо, оказавшееся совсем не облаком. — Подумаешь, голову мячом пробили. Зато ворота защитил, хах.       — Фи-и-ил, — протянул Андрей, всё ещё лёжа на земле. — Может, я не буду вратарём? Да и вообще, надоел уже этот футбол.       К парням подбежал ещё один футболист и склонился над раненым, протягивая ему руку.       — Эл? — Андрей разглядел товарища, несмотря на яркое солнце, что светило прямо в глаза. — Это ты меня чуть не убил?       — Нет, я дал пас Шурику, а вот он… слегка не рассчитал силу, — отчитался Электроник.       — Прошу прощения, — Шурик тоже подошёл к месту происшествия. — Сам не ожидал, что удар выйдет таким сильным. Эл, помоги мне донести его до медпункта.       — Конечно! — Электроник тотчас подхватил Андрея с одного бока, Шурик — с другого.       — Держись, солдат, — улыбнулся Шурик. — Я тебе газировки куплю в качестве извинения.       — Да я сам виноват, за мячом даже не следил, — возразил ему Андрей. — Задумался о своём и получил по заслугам. Эй, и не надо меня нести, я вполне могу идти.       Кибернетики отпустили раненого товарища, но пошли за ним чуть поодаль, как телохранители. Филипп поспешил следом, а за ним и Ульяна пристроилась к компании.       — Ух, ну и влетело ему! — восхищалась Ульяна, как будто увидела полёт Гагарина. — Теперь голову будут пересаживать?       — Улька, тебе бы голову пересадить, — ответил Филипп. — Глупенькая ты.       — Я же шучу! — Ульяна насупилась и почти затаила обиду, но быстро вернулась в своё прежнее состояние. — Ой, Саныч идёт!       К процессии подростков, направляющихся в медпункт, подошёл собственно Саныч, как всегда суровый и серьёзный.       — Кто-то не пережил мужскую игру в футбол, я смотрю? — с явно читающейся брутальностью спросил он у компании, в первую очередь — у самого Андрея.       — Борис Александрович, ему правда сильно досталось, — заступился за пострадавшего Электроник. — Сопровождаем его до медпункта, а то мало ли что по дороге случится.       — Ну-ну, я вижу. Подбитый один, а в кортеже у него четверо. Ладно, урок всё равно почти закончился, так что можете идти.       Ребята продолжили свой путь к Виолетте Церновне и успешно передали ей Андрея, а сами разошлись кто куда.       — Всё хорошо, — заключила медсестра после быстрого осмотра. — Только в следующий раз будь аккуратнее, пионер.       Она всех так называла, кто был явно младше её. Как будто много времени провела в пионерском лагере и не смогла избавиться от привычки называть всех своих пациентов пионерами. К этой особенности Виолы все давно привыкли, но в этот раз Андрея почему-то задело слово «пионер». Какой же он пионер? Просто школьник, ученик 10 «А» класса. Бывал, конечно, в пионерском лагере под городом, ездил туда каждый год летом и зимой, но эти времена уже прошли — после 14 лет в пионеры не принимают. Впрочем, свои мысли парень решил не озвучивать. Вместо этого, он поблагодарил медсестру и досрочно отправился домой, отлёживаться после травмы.       — Ну и ну, что за день! — вслух высказался Андрей, обернувшись в сторону школы по пути домой. — Чуть жизни не лишился на первом же уроке. Зато буду дома отдыхать, пока все учатся, хоть какой-то плюс.       За считанные минуты он дошёл до своего дома, дотронулся до ручки двери в подъезд, но кто-то с силой потащил его назад. Андрей почувствовал неизбежное падение, взмахнул руками, но этого оказалось недостаточно, чтобы удержаться на ногах, — он плюхнулся в кусты.       — Тсс! — тут же послышалось рядом.

[Резкий конец трека]

[Музыка: The Sea Scene]

      Кусты зашевелились, и из-за них выглянула милая, но крайне серьёзная девочка с длинными каштановыми волосами и необычными ярко-жёлтыми глазами, словно кошачьими.       — Не кричи и не вставай, сиди так, — сразу предупредила она и чуть приподнялась, чтобы осмотреться по всем сторонам. — Кажется, хвоста нет…       — Блин, я рубашку травой запачкал, — расстроился Андрей. — Так что ты хо-       — Тсссс! — зашипела девочка ещё сильнее. — За нами могут следить, веди себя потише.       Раз уж рубашку в любом случае нужно было стирать, парень расслабился и поудобнее уселся на траву. Невысокие кустики скрывали его и незнакомку от посторонних глаз, и даже случайный прохожий, заходящий или выходящий из подъезда, не услышал бы их шёпот. Тут приятно пахло сиренью, да и вообще царила очень уютная атмосфера, особенно для такого места, как кусты у подъезда.       — В его квартире будет безопаснее… Хотя нет, может быть прослушка… Или он её не ставил? — бормотала девочка себе под нос, а Андрей понемногу начинал её узнавать.       — Постой-ка! Ты же Юля из 10 «Б», да? — наконец вспомнил он. — А ты почему не в школе? Меня вот домой отправили, потому что…       — Потому что я в тебя мячом зарядила?       — Что?!       — Что?       Андрей ещё секунду или две смотрел на Юлю с явно читающимся удивлением, а потом сказал:       — Ты о чём? Это Шурик в меня мячом попал.       — Нет, я. Но главное, во что ты поверил, да?       — Не понимаю, — Андрей нахмурился и потёр висок. — Не понимаю, зачем ты затащила меня сюда и что сейчас говоришь.       — Ты обладаешь особой способностью, — со всей серьёзностью прошептала Юля. — Мир подстраивается под то, во что ты веришь. Вот ты поверил, что мячом в тебя попал именно Шурик, — и весь мир в это тоже поверил. Этот мир.       — Ну-у, предположим, — Андрей стал осмысливать слова девочки, но логики пока не видел. — А зачем вообще бить в меня мячом? Чтобы эти мои способности проверить?       — Нет, чтобы поговорить в это время и в этом месте. Сейчас все в школе, в том числе и Филипп, так что никто не помешает, — объяснила Юля и снова осмотрелась, но никого в округе не заметила.       Андрей мог бы послать её куда подальше и пойти уже домой, но в его размеренной, обыденной и скучной жизни как раз не хватало таких приключений, и он совсем не был против поиграть в спецагентов вместе с красивой девочкой.       — Филипп? — подметил Андрей, немного подумав. — А он-то тут причём?       — Он… — начала Юля, но тут же запнулась. — Нет времени объяснять, просто остерегайся его, но при нём веди себя так, как раньше, чтобы он не видел никаких изменений в твоём поведении. Эй, ты точно ничего не помнишь из «Совёнка»?       — Ты же про лагерь, куда мы каждые полгода ездили?       — Ясно, не помнишь, — совсем не удивилась девочка. — В тот раз ты меня дурачил, а сейчас действительно всё забыл, забавно. В общем, вот.       Она быстро протянула Андрею небольшую сложенную бумажку и попросила сразу спрятать её в карман.       — Что за шпионские игры? — спросил Андрей скорее с интересом в голосе, чем с раздражением. — Какие-то суперспособности, секретные послания, тайные переговоры…       — Я скажу тебе вкратце, а потом мы разойдёмся в разные стороны, как будто и не встречались, — ответила Юля так, словно цитировала известного шпиона из кино. — Мы живём в фальшивом мире, всё вокруг — декорации. Об этом мне рассказал один парень пару дней назад, и я вернула себе часть воспоминаний о прошлом мире. Чтобы разрушить этот мир, ты должен для начала это осознать, только с твоими способностями мы можем всё исправить.       — Ну да, да, я супергерой какой-то, наверное. Вера-мэн? — Андрей потерял всю свою сосредоточенность и не воспринимал Юлю всерьёз.       — Хорошо, ещё одно доказательство твоих способностей, — Юля покорно вздохнула. — Сколько времени занимает твоя дорога от дома до школы?       — Минут десять, если не спешить, — чётко ответил Андрей.       — А когда ты сегодня пришёл в школу, сколько минут оставалось до звонка?       — Пять.       — Так вот, я открою тебе Америку, но идти тебе не десять минут, а пятнадцать, и пришёл ты не за пять минут до звонка, а ровно со звонком.       — Да не может такого быть!       — А ты засеки как-нибудь, — предложила Юля. — Если, конечно, твои способности не повлияют на течение времени. Сегодня я шла за тобой и засекала, примерно пятнадцать минут, зашёл ты в школу со звонком, но прозвенел он только через пять минут после того, как урок должен был начаться. Разумеется, вахтёрша может прозевать время, но такое случается уже не в первый раз. Звонок звенит не тогда, когда он должен звенеть, а тогда, когда ты ожидаешь его услышать. И всё потому, что ты не можешь правильно рассчитать время на дорогу, не носишь с собой часы и не смотришь на время на часах около вахтёрши.       — Ладно, как-нибудь проверю, — Андрей уже не улыбался и чувствовал себя странно после слов Юли.       — Уверена, есть и другие вещи, на которые ты неосознанно влияешь своей верой, но это только те, которые я успела заметить. Другой вопрос, заметил ли их Филипп… — девочка задумалась. — Ладно, не стоит тебе говорить всё и сразу, пока что запомни то, что я тебе рассказала. И не забудь про бумажку. Всё, я пошла, и так слишком долго говорили.       Она аккуратно привстала, осмотрелась напоследок и только после этого вышла из кустов.       — Мы сможем поговорить, если у меня будут вопросы? — Андрей задал финальный, волнующий его вопрос.       — Не знаю, — честно призналась Юля. — Я — только первое звено в цепочке людей, которые остановят Филиппа и его мир. Просто действуй по инструкции, а в школе веди себя так, как будто ничего этого не было. Если что-то пойдёт не так, у меня будет резервный человек.       — Хорошо, — кивнул Андрей. — Ну, пока, получается?       — Пока, — отозвалась Юля, задумалась и исправила своё прощание. — До встречи!       Она быстро ушла, почти убежала, а Андрей наконец зашёл в свой подъезд.

[Конец трека]

      «Странно всё это, странно», — подумал он, добравшись до нужного ему третьего этажа. — «Этот разговор точно был? Или мяч меня так сильно по голове ударил, что я путаю фантазии с реальностью?»       «Тр-рынь!»       Примерно с таким звуком Андрей упал на скрипящую пружинами, но мягкую кровать. За короткий учебный день он хоть и не успел устать, но голова всё ещё сильно болела. Наверное, боль даже усилилась после разговора с Юлей.       «И что это было? Судя по её рассказу, я живу в каком-то неправильном мире, всё это из-за Филиппа, при этом у меня есть скрытые способности влиять на события своей верой, так? Может, это часть школьной постановки 10 «Б? Вроде спектакля, выходящего за рамки сцены. Не правда же! Нет, невозможно! Или… Кстати, а что написано в той записке?»       Андрей развернул клочок бумаги и увидел там короткое предложение: «Включи 410 ночью».       «Простите, что?»       «Четыреста десять… А? Стоп, что? Что это за число вообще?»

***

[Музыка: Swabbie]

      Пока Андрей отлёживался дома, все оставшиеся уроки прошли один за другим, и вот уже был слышен последний звонок.       А значит, наступала пора школьных клубов.       — Ну-с, моя лисичка, куда пойдём сегодня? — спросил Филипп, едва они вместе вышли с кабинета.       — А ты правда хочешь в какой-нибудь клуб? — удивилась Алиса. — Тебе ж вечно на всё и всех плевать, лишь бы дома кровать на прочность испытывать… вместе со мной.       — Не только кровать, знаешь ли, — заметил Филипп и злобно усмехнулся. — Хе-хе…       Алиса с размаху ударила его по плечу как можно сильнее и тут же поднесла палец ко рту:       — Тсс! Давай поменьше обсуждать такое в школе. Я не настолько безбашенная, знаешь ли.       — Пф, как будто я начал эту тему. Да и так все про нас знают, — Филипп демонстративно погладил место, куда его ударила Алиса. — Ладно, если у тебя идей нет, то, может, поиграем в купидонов?       С этими словами он показал вдаль на скучающий силуэт Семёна, который просто смотрел в окно и, похоже, никуда не торопился.       — А что, это весело! — улыбнулась, даже оскалилась Алиса. — Лена только что с лестницы спускалась, как раз успеем её догнать.       Рыжие переглянулись, понимая друг друга без слов, и, сосредоточившись на Семёне своими хищными глазами, подхватили его с обоих сторон за обе руки, словно копируя Шурика и Эла на физкультуре.       — Эй, вы чего? — растерялся Семён. — Отпустите!       — Не-не-не, — Филипп наотрез отказывался бросать свою идею. — Тебе же во благо, Сёмчик, тебе же во благо. Будет за тобой должок.       Втроём они спустились с лестницы прямо к Лене.       — Ой, а что вы… — она тоже ничего не поняла, как и Семён, только поднесла обе руки к лицу в удивлении, застыв на месте.       — Мы, Леночка, идём играть в волейбол! — громко объявил Филипп. — Вчетвером. Если ты собиралась в другой клуб — увы, придётся отложить на потом.       — Но…       Растерянных школьников насильно затащили в спортивный зал их же одноклассники. Поиграть вместе — почему бы и нет? Но зачем действовать так агрессивно? Может, эти двое задумали что-то ещё? Семён с Леной просто ждали, пока рыжие не раскроют свои карты.       — Так, я буду с Алисой, а вы тогда во второй команде, идёт? — хоть Филипп и задал вопрос, но вопрос этот был риторическим, потому как он сразу встал вместе с Алисой по одну сторону сетки и приготовился к игре.       — Ладно, давайте сыграем, — всё ещё растерянная, Лена по крайней мере немного успокоилась, решив, что странной парочке просто нечем заняться. — Семён, ты умеешь играть?       — Ну, на физкультуре у меня вроде неплохо получалось, — ответил тот. — Думаю, справлюсь. Только я не очень хочу игра-       — Подача! — Алиса выстрелила мячом на огромной скорости, прерывая диалог.       Тем не менее, Лена рефлекторно прыгнула в сторону мяча и отбила его, но свалилась на землю и немного по ней проехала.       — А-ай…       — Ты в порядке? — Семён склонился над ней, проверяя, не содрала ли она ноги.       А мяч одиноко катился в другую часть спортивного зала.       — Ну вот, только начали, а они уже воркуют, — прокомментировал Филипп. — Может, их тут просто запереть вдвоём?       — Эй! — Алиса почему-то сильно хмурилась.       — А? Что?       — Ты почему мяч не отбил, дурень?! — лицо Алисы даже слегка покраснело от злости. — Он же прямо в тебя летел.       — Просто не думал, что Лена сможет отбить, Лисонька. Ты же так классно подала!       — Грм, не подлизывайся, — предупредила его Алиса. — Если уж играем, то давай играть серьёзно. Чем больше мы выложимся, тем интереснее будет игра.       — Для меня тут интерес в другом, — ответил Филипп и вернул свой взгляд на команду соперников, готовую продолжать.       — Хороший удар, Алиса, — с неким едва различимым раздражением сказала Лена. — Но не думаю, что ты сможешь победить.       — Неужели? — в том же тоне ответила ей Алиса. — Если бы ты раздвоилась, тогда, возможно, у тебя был бы шанс. А так…       Семён смутился, чувствуя, как Алиса ни во что его не ставит. Но с этим появилось сильное чувство доказать ей обратное.       — Ну-ну, подавайте уже, — рыжая хулиганка встала на позицию, готовясь принимать удар.       — Пусть победит сильнейший, — Лена поставила жирную точку в этом диалоге и взяла в руки мяч от Семёна, который сбегал за ним в другую часть зала.       Несмотря на такой холодный диалог, Алиса с Леной были лучшими подругами с детства. Возможно, они бы поссорились, если бы им обеим приглянулся один и тот же парень, но такого не случалось. Алиса встречалась с Филиппом, Лена о своей любви не говорила, но были подозрения, что её интересует Семён. Так что только в играх и редких спорах девушки становились соперницами и могли поступить жёстко по отношению друг к другу.       — Уф, я прям чувствую это напряжение! — радостно воскликнул Филипп, потирая руки. — Игра будет интересной…       В течение следующего часа ребята выжимали из себя все силы в стремлении к победе, и расслабленно играл разве что Филипп. Чтобы быть сильнее, Лене и Семёну пришлось сплотиться и чётко играть в команде, чтобы эффективно отбивать все летящие в них мячи и делать быстрые передачи друг другу. Они часто переговаривались и уже не смущались, находясь рядом. Так что фактически Двачевские своей цели добились, но надеялись, что удастся продвинуть отношения Семёна и Лены ещё дальше.       — Ф-фух, обычно я так сильно выматываюсь только дома с Алисой. Да, Лисонька? — Филипп вытер пот со лба и взглянул в сторону своей хмурящейся пассии. — А вы, вижу, неплохо так сыгрались, а?       — Эм, да. Неплохая игра была, — скромно отметил Семён. — Лена, спасибо тебе, что показала те приёмы. Думаю, я стал играть чуть лучше.       — Да не за что, Сёма, — ответила ему Лена. — Если хочешь, можем завтра ещё сыграть, я буду свободна после уроков.       — А что, можно! — Семён эту идею с радостью поддержал. — Лена, ты сейчас домой?       — Да, а что?       — Ну, нам в одну сторону идти. Может…       Двачевские с улыбкой наблюдали за этой сценой со стороны.       — Моя работа тут закончена, — тихо сказал Филипп, обращаясь к Алисе. — Нам пора идти.       — Подожди, ты же ничего не сделал…       Филипп молча вышел из зала, помахав Семёну с Леной на прощанье.       — …только игру нам проиграл, — добавила Алиса, разговаривая уже сама с собой. — Неужели специально, чтобы эти двое были в приподнятом настроении? Или ты просто играть не умеешь, Филька?       — АЛИ-И-И-ИС, ты там где? — послышалось снаружи, и девушка оторвалась от своих размышлений, спеша на выход.       В зале остались только Лена и Семён, спокойно что-то обсуждающие.

[Конец трека]

***

[Музыка: Prologue_1]

      Когда настал вечер, Андрей всё ещё лежал на кровати в странном состоянии. Непонятные мысли и чувства поглощали его, как будто он был роботом, испытывающим короткое замыкание. В голове крутилось число 410, обозначающее неизвестно что. И всё, что Андрей мог делать, — это валяться без сил и пытаться понять эти самые загадочные чувства. Наконец мама вернулась с работы, а он всё лежал, не понимая, что ощущает, не зная, верить ли Юле.       — Сынок, ты бы хоть переоделся… Хорошо себя чувствуешь? Может, скорую вызвать? — заботливая мама сразу засыпала его вопросами, но он только покачал головой.       «Четыреста…»       — Всё нормально, просто голова болит. Меня сегодня с уроков раньше отпустили.       «Десять».       — Покушай тогда и ложись спать. Главное заснуть — а утром ничего болеть уже не будет.       «Четыреста десять?»       — Ага, — Андрей нашёл в себе силы встать и пошёл первым делом переодеваться в домашнюю одежду.       «Четыреста десять…»       После ужина, душа и ничего-не-деланья Андрей заметил, что за окном уже стемнело. Его странное состояние наконец прошло, голова не болела, и он решил сделать домашнюю работу на завтра. Хорошо, что заранее узнал у Электроника по телефону.       Когда приблизилась ночь, родители спали, а Андрей со стопкой учебников и тетрадей переместился на кухню, фоном включив канал Discovery по телевизору. Громкость стояла минимальная, чтобы никого не разбудить, да и не отвлекать самого Андрея от учёбы. На столе рядом со школьными принадлежностями стояла кружка чая и вафли.       — …сегодня мы испытаем эффект Ганцфельда. Как думаешь, Джейме, миф это или правда, что с помощью одних лишь шариков от пинг-понга и радио можно вызвать яркие галлюцинации? — спрашивал у своего коллеги весёлый мужчина в телевизоре.       — Как по мне, звучит, как сказка для детей, Адам. Ну, сейчас мы это проверим и убедимся сами.       «Ганцфельд?», — услышал Андрей. — «Что-то припоминаю. На физике, наверное, говорили… Так, ладно, не буду отвлекаться. «А» плюс-минус корень из дискриминанта делить на «b». Получается…»       Андрей исписывал строку за строкой, лист за листом — вечно по математике тетрадь заканчивалась всего за неделю, а то и быстрее.       «Так, закончу с математикой, нужно будет ещё стихотворение выучить — и на этом всё», — думал Андрей. — «А завтра приду в школу с чистой совестью».       Уравнения, неравенства, синусы и косинусы, тангенсы, котангенсы быстро проносились в его тетради, домашняя работа по математике подходила к концу.       «Так, тут ответ двадцать и… Стоп, почему я написал четыреста десять?» — Андрей непонимающе уставился в свою тетрадь. — «Это число так сильно заело в голове, как какая-то… ментальная закладка? Ха, смешное словосочетание».       Парень хоть и свёл всё в шутку, но тут же снова стал серьёзным.       «Что Юля имела в виду в той записке? Неужели не могла сказать прямо? «Включить 410» — что это может значить?»       Взгляд Андрея плавно сполз на дистанцию.       «А что, если…»       В следующее мгновение он ощутил, как стоит перед телевизором и быстро переключает каналы до четыреста десятого. Руки действовали будто сами по себе, и парню ничего не оставалось, кроме как отдаться этой мистической силе и ждать, когда на экране покажется нужный канал.       Но вот высветилось заветное число 410 — и всё, что можно было наблюдать на экране, — плывущие сверху вниз серые волны помех с характерным шипящим звуком. То же самое, что и на сотнях других каналов.

[Конец трека]

      «А что я собственно ожидал? Какой-то спрятанный канал для взрослых? Наверное, спать пора, если уже такой ерундой занимаюсь», — решил было Андрей и отвернулся от телевизора, но…

[Музыка: Comfortable_mistery_4]

      — …зия…нер…       — А? — он удивлённо обернулся, надеясь, что ему просто послышалось.       — …рей… этот… мир…       «Звук немного доходит. Может, помехи сейчас пройдут?»       Серые волны вдруг начали приобретать форму головы, а звук стал немного чётче. Андрей увидел лицо парня примерно его же возраста или чуть старше. Ничего примечательного во внешности этого незнакомца не было — самое обычное лицо, средний нос, отросшие чёрные волосы на голове, отчаянно нуждающиеся в походе к парикмахеру. Помехи мешали разглядеть лицо чётче, особенно закрывая его глаза.       — …Андрей? Ты там?       — Да… — испуганно ответил Андрей. — Стоп… Ч-что?       — Слушай сюда, — серьёзным тоном обратился к нему незнакомец. — У нас всего полминуты, а то и меньше. Я заперт здесь, поэтому вся работа на тебе. Ты должен найти способ, чтобы…       Помехи вернулись, и Андрей, хоть и покрылся мурашками от страха, подбежал прямо к телевизору, чтобы постучать по нему. Такой способ починки работал безотказно.       — …хоть вы и убили меня, — помехи отступили, и странного парня из телевизора можно было снова слышать чётко и ясно. — Этот мир был создан сильной верой, а единственный способ его разрушить — пробудить всех жи…       Помехи помешали расслышать окончание предложения.       — Эй! Стой! Кто ты? Что здесь происходит вообще? — Андрей ещё раз постучал по телевизору, но в ответ получил лишь:       — Качество жизни в Совёновске каждый год увеличивается ровно на 17%, как говорится в отчёте совёновских учёных. Совпадение? Не думаю! — энергично заявлял с экрана ведущий Дмитрий Компотов.       Почему-то канал сменился с четыреста десятого на первый.

[Конец трека]

      «Куда делся тот парень?» — задался вопросом Андрей, поискал его на четыреста десятом и на других каналах, но безрезультатно. — «Странно… Похоже, мне действительно спать пора, вот уже какие-то микросны вижу. А стих можно и на завтра оставить».       С такими мыслями Андрей потянулся, прибрался на кухне и пошёл готовиться ко сну. Парень из телевизора и загадочное число продолжали его волновать, но совсем не помешали заснуть.

***

[Музыка: kb]

      На следующий день Славя и Саманта случайно пересеклись ещё до начала уроков, и Славя узнала, что 10 «Б» уже вовсю готовится к школьному фестивалю. Этот факт она проигнорировать не могла, поэтому забежала в кабинет к своим одноклассникам и громко объявила о том, что репетиции с этого дня начинаются и у них, да и вообще раньше нужно было начинать. Кто-то этой новости обрадовался, кто-то тяжело вздохнул, а кто-то и вовсе пропустил информацию мимо ушей — к фестивалю все относились по-разному.       Тем не менее, Андрей, как ответственный ученик, решил наведаться в музыкальный клуб к Мику и узнать, не нужна ли ей помощь в подготовке к фестивалю. Он знал, что девочка большую часть времени проводила в клубе одна и часто скучала, так что любой компании, а тем более помощи, наверняка была бы рада.       По дороге к парню незаметно присоединилась Юля.       — К Мику идёшь? Я с тобой, — своим обычным тихим голосом сказала она, едва поравнявшись с Андреем. — Привет, кстати.       — Привет, — поздоровался Андрей. — А ничего, что мы в школе? Вдруг Филипп услышит?       — Он ушёл в другую сторону, всё в порядке, — заверила Юля. — Тем более, у меня ушки на макушке. В крайнем случае исчезну, как будто и не было меня.       — Ладно, так зачем ты идёшь со мной? Как я понимаю, не для подготовки к фестивалю?       — Разумеется нет. Просто хочу кое-что проверить, тебе ничего делать не нужно. Кстати, ты включил четыреста десятый ночью?       — Да, — кивнул Андрей. — Там был парень, но я мало понял из его слов. Кто он такой?       — Честно говоря, я сама не уверена. Нашла его по чистой случайности, а что он делает в телевизоре — это для меня загадка. Да и говорит странные вещи, ничего не разобрать. Может быть, это просто осколок того мира…       — Слушай, — перебил её Андрей. — Может быть, я становлюсь параноиком, но мы точно можем говорить посреди коридора? Вчера ты меня в кусты затащила, шептала, а сейчас все эти меры предосторожности как будто и не нужны больше. Я начинаю сомневаться в правдивости твоей истории, знаешь ли.       Юля молча достала какое-то устройство из кармана и аккуратно показала его Андрею, тут же спрятав обратно.       — Генератор помех, — объяснила она. — Больше всего я боялась того, что в школе установлены прослушивающие устройства. Или даже на тебе самом. Поэтому мы и сидели в месте с плохим сигналом вчера. Но теперь любые сигналы я блокирую, так что достаточно просто не попадаться на глаза Филиппу.       — Хорошо. Кстати, давай продолжим все эти шпионские игры потом, мы пришли.       Юля согласилась, и вместе с Андреем они вошли в музыкальную обитель Мику. Здесь пахло лаком и мелом, а солнце ярко освещало тёмно-зелёную доску, расписанную нотами. Повсюду стояли блестящие и манящие инструменты, и при их виде даже Андрей захотел на чём-нибудь сыграть, хоть и не умел.       А в центре этого музыкально-сказочного мира с флейтой в руках и широкой улыбкой на лице стояла Мику, готовая с радостью встречать гостей.       — Ой, вы так неожиданно! Я только начала настраиваться на музыку, — сообщила она. — Хочу впитать в себя атмосферу этого кабинета. М-м-м… это сложно объяснить. Но вы понимаете, да?       — Думаю, да, — ответил Андрей. — Снаружи — учителя, уроки, а здесь всё совсем другое. И ты не можешь так сразу перестроиться, да?       — Да, так и есть, — лицо Мику осветилось ещё более широкой улыбкой. — Вы располагайтесь пока, можно чай заварить. Андрей, ты всё-таки решил на гитаре научиться играть? Юля, а ты на чём-нибудь умеешь?       — Вообще, я хотел тебе помочь с подготовкой к фестивалю, — признался Андрей. — Но если обучение — это и есть помощь тебе, то я не против.       — А я ненадолго, — Юля подошла к роялю. — Мику, Андрей, можете глянуть?       Ребята непонимающе подошли ближе. Мику всё ещё держала свою флейту, Андрей был за ней, и в следующую секунду Мику оступилась и взвизгнула, падая вниз.       — Мику! — парень успел схватить лишь воздух.       Девушка оказалась на земле, а флейта куда-то пропала.       — Ай, извините, это всё из-за меня, — наигранно извинилась Юля. — Микуля, твоя флейта под рояль закатилась, по-моему.       — Спасибо, я гляну, — Мику только слегка отряхнулась и полезла под рояль, открывая взору Андрея пикантные виды. Всё благодаря короткой юбке.

[Резкий конец трека]

[Музыка: No tresspassing]

      «A?» — Андрей почувствовал себя странно, испытывая что-то похожее на дежа вю.       В окне, где секунду назад виднелась лишь сочно-зелёная листва деревьев, мелькнули дети в белых рубашках и красных галстуках, прозвучал смутно знакомый звук горна, и капли пота покрыли лоб Андрея.       — Всё хорошо? — когда парень пришёл в себя, Мику уже стояла перед ним и активно трясла, держа за плечи. — Ты просто стоял и не двигался, и меня не слышал. Ты плохо себя чувствуешь?       Андрей посмотрел на свои руки, проверил карманы и вернул взгляд на Мику, спросив:       — Ты не видела мой обходной?       — Что?       Парень сам не знал, о чём спрашивал свою одноклассницу. Он сильно потряс головой, дотронулся до лба и почувствовал исходящий от него жар. Но буквально через две секунды этот жар пропал, Андрей успокоился и выдохнул.       «Юля!» — он с подозрением посмотрел на странную девочку. — «Что это блин было? Что за эксперименты? Нравятся тебе все эти недомолвки, все эти игры? Теперь понятно, почему тебя все сторонятся!»       — Ещё раз извини, — Юля улыбнулась очень несвойственной ей улыбкой. — Микуль, я как-то оступилась, а ты ударилась о мою ногу, ну и… вот. Ещё и Андрей отчего-то перенервничал.       — Да ничего, ничего, — Мику и не собиралась обижаться. — Надеюсь, Андрей в порядке.       — Хватит, это было специально! — наконец парень не выдержал.       — Что специально? — переспросила Мику.       — Подножку она тебе поставила специально! Юля! Хочешь ставить свою эксперименты — ставь на здоровье, но не трогай других людей! А если бы Мику ударилась о рояль, что тогда? Не трогай других, особенно Мику!       Юля с большим удивлением в глазах смотрела прямо на Андрея. Похоже, она не ожидала, что Андрей не будет ей подыгрывать, а даже сдаст.       — «Особенно Мику»? — тихо повторила она. — Я должна была учесть твои чувства…       — Довольно с меня! — Андрей взял рюкзак и направился к выходу. — Мику, извини, я потом приду.       — Но… Что… О чём вы, ребята? — само собой, Мику ничего не поняла.       Андрей вышел из клуба, а Юля побежала за ним.       — Подожди, нет! Успокойся! — взволнованно кричала она. — Дай мне объяснить!       Парень почти бегом покинул школу и только тогда начал успокаиваться. Он хотел обернуться и поговорить с Юлей, но как раз в этот момент подошёл Филипп.       — Хэй, Андрей, чего злой такой? — спросил он и приблизился. — И с кем это ты ругался? С Юлей?       — Ага. Ты, наверное, слышал, — Андрей пошёл в сторону своего дома вместе с Филиппом. — Эта Юля…       — А что она?       — Да играет в какие-то шпионские игры, людей калечит и странные вещи говорит. Вот, например, сказала держаться от тебя подальше, потому что ты опасен. Бред, да?       «Хотя… я же ей верил, разве нет?» — голос разума всплыл в голове Андрея, но чувства в этот момент всё равно преобладали. — «А почему я вообще должен верить какой-то девочке с сомнительной репутацией, которую почти не знаю? То ли дело Фил, с которым с детства дружим».       — Хм-м, — в глазах Филипп блеснул какой-то дьявольский огонёк. — Юля, значит. Я с ней поговорю, окей. А вообще, это единственная причина, почему ты зол? Может, Мику в любви признался, а она тебя отвергла?       — Опять твои «смешные» шутки, Фил? Нехорошо себя чувствую, Юля достаёт, а ты почему-то про Мику начинаешь.       — Ну-у, ты как раз можешь себя плохо чувствовать после того, как получил отказ от Мику… — начал Филипп, но тут же встретился с серьёзным взглядом друга. — Ладно-ладно, я же шучу! Давай хоть до дома проведу своего товарища. Заодно расскажешь, что там с Юлей произошло.       — Ладно.       По дороге Андрей немного рассказал про случай в музыкальном клубе, но про разговор в кустах рассказывать не стал, только поверхностно осветив эти события, да и вообще переместив место действия в школьный коридор. Он уже почти успокоился и почему-то решил, что всё же не стоило рассказывать все секреты Филиппу, но раз начал — то в общем всё рассказал. Филипп с неподдельным интересом слушал и думал о чём-то своём, изредка улыбаясь пугающей улыбкой.       — Знаешь, сегодня как-то быстро всё происходит. День пролетает буквально на глазах. Как если бы я писал рассказ и на каждое время суток отвёл бы по пару предложений, понимаешь? — в итоге Андрей сменил тему. — Да и вообще странно себя чувствую.       — Как именно «странно»? Может, у тебя началось половое созревание?       Андрей в очередной взгляд кинул на друга гневный взгляд.       — Фи-и-ил, с тобой вообще можно говорить серьёзно? — вздохнул Андрей. — Я твои шуточки пытаюсь терпеть, но сегодня ты просто в ударе. Опять про нас с Мику шутить будешь?       — Ага! Знаешь же своего друга детства: если есть возможность пошутить — я пошучу в голове. А что у меня в голове — то я всегда выкладываю! — Филипп потрепал Андрея по плечу и широко улыбнулся.       — Гм, так вот, — продолжил Андрей. — Возвращаясь к Юле. Когда она толкнула Мику, у меня появилось чувство, как будто я что-то… забываю?       Лицо Филиппа вдруг помрачнело, но лишь на секунду, после чего он вдруг засмеялся:       — …предохраняться?       — Хватит уже!       — Эх, сказал бы спасибо, что волнуюсь за вас с Мику. Я же знаю, тебе она нравится! — сказал Филипп. — А иначе почему ты, весь такой спокойный, разозлился, когда её толкнула Юля, м-м? Втюрился в нашу певицу, не так ли?       — Нет!       — А вот и да!       — Да нет же!       — Да!       — Грм, — Андрей свернул с дороги к автомату с газировкой, вкинул три копейки и получил желанный напиток со вкусом крем-соды. Не дождавшись, пока стакан заполнился доверху, он вынул его и выпил одним махом.       — Ха, тоже вынимаешь раньше, чтобы концентрация сиропа больше была? — подметил Филипп. — Вынимать раньше — это вообще крайне полезный навык.       — Серьёзно, перестань! — Андрей понял, что напиток не помог успокоиться, а лишь слегка утолил жажду. — Ты мне друг или как?       — Ну хорошо-хорошо, постараюсь себя сдерживать. Просто то состояние, о котором ты говоришь, и у меня иногда бывает. Обычное же дежа вю. Наверное, у Мику стирка под парту упала, и ты видел похожую картину.       — Думаешь?       — Ага! — уверенно кивнул Филипп и тоже купил себе газировки. Как бы ни хотелось, но наша жизнь не такая интересная, как её представляет, например… Юля. Нет никаких теорий заговора, выдуманных миров и всего остального. Разве что в играх и книгах. И вообще, это ты мне должен говорить, когда я слишком бурно фантазирую! Хотя фантазии у меня обычно с Алисой, сам понимаешь, Андрейка. Ну или не очень понимаешь.       — Эх, только об этом и думаешь.       — Ну, а что? Я же не виноват, что у меня есть такая симпатичная сестричка, — допив стакан газировки, Филипп собрался прощаться с другом.       — Ладно, давай, до завтра, — Андрей протянул руку на прощание.       — Ах да, чуть не забыл, — Филипп левой рукой достал из кармана небольшую синюю таблетку, продолжая правой рукой пожимать руку друга. — Вот, возьми. Снимет головную боль и стресс.       — Ладно, спасибо, — Андрей охотно взял таблетку.       — И помни: в каждой шутке есть доля правды, а юность — она не вечная. Я же не просто так распинался на том уроке про секс. Так что с Мику я бы на твоём месте начинал действовать.       — Ну да, ну да. Пока, — нахмурился Андрей и, развернувшись, пошёл к своему дому.       — …А я начну действовать с Юлей, — тихо добавил Филипп и ухмыльнулся. — Спасибо за информацию, Андрейка.

[Конец трека]

***

      Прошёл час-другой. А, может, и все три.       Андрей окончательно успокоился и принялся делать уроки на завтра, но это дело шло плохо. Даже хуже, чем обычно. Скорее всего, из-за новой записки Юли.       «Аркады» — вот и всё, что в ней было написано.       Эту записку парень достал из кармана своих брюк и мог лишь предполагать, что положила её Юля. Но когда? Может, когда Андрей убегал? Или в музыкальном клубе? Или ещё раньше, во время разговора в коридоре? В любом случае, почерк был таким же, как и на прошлой записке.       «Ну вот, опять», — думал Андрей. — «А я уже решил, что наконец-то от неё отделался. Сначала, конечно, было весело, пока она людей травмировать не начала.»       Он вздохнул, отложил ручку в сторону и потёр лоб.       «Наверное, я слегка погорячился, что всё рассказал Филиппу», — решил парень. — «Юля так его остерегалась, а я… Нужно было просто заставить её извиниться перед Мику. И пообещать, что не будет больше ничего такого творить».       Возможно, как раз из-за появившегося чувства вины Андрей пришёл к выводу, что должен сходить в аркады и выяснить, зачем Юля отправляет его туда. Но, кроме этого, его также одолевал интерес.       «А ладно, почему бы и нет? Всё равно надо прогуляться, раз настроения под домашку нет», — с такими мыслями он быстро оделся и вышел на улицу.       Чтобы добраться до аркадного зала, нужно было идти дорогой, противоположной дороге в школу. Андрей хорошо знал направление, да и периодически ходил в аркады, если находилась хорошая компания. Одному было довольно скучно, но вместе с кем-нибудь ещё впечатления от игры многократно усиливались. Чаще всего компанией Андрея были Шурик с Электроником. Чуть реже — Филипп. Иногда можно было уговорить ещё и Мику, она с радостью составляла конкуренцию в танцевальных симуляторах. Почему-то походы в аркады именно с ней запоминались больше всего.       Чувствуя, как его лицо краснеет, Андрей встряхнул головой и вернулся в реальность. Он как раз уже стоял на пороге аркадного зала.       «Любимое место всех бездельников этого города. По крайней мере, в учебное время, — подумал парень. — Кого я должен здесь встретить, интересно?»

[Музыка: six_string_samurai_duel]

      Андрей прошёл вглубь почему-то пустых аркад и заметил единственного одиноко играющего в углу парня. Он яростно давил на кнопки игрового автомата, каждые пять секунд выкрикивая: «Карамба!»       «Вряд ли он имеет какое-то отношение к записке Юли», — подумал Андрей, но всё равно подошёл к странному субъекту.       — Эм, привет, — неуверенно начал он, не зная, как по-другому начать разговор.       — Минуту, не мельтеши пока, — сказал парень, не оборачиваясь. — Я иду на мировой рекорд.       — Ладно, — кивнул Андрей и просто остался стоять на месте, но наклонился ближе к экрану, пытаясь заглянуть за плечо незнакомца.       В классическом 2D-файтинге самурай в фиолетовом пальто, которым управлял этот парень, сражался против трёх врагов одновременно: рыцаря, шута и горничной. Уверенные взмахи катаны самурая сопровождались восьмибитными звуками ударов. Первым был повержен рыцарь, после него — шут, но в самом конце оставшийся враг, коим была горничная, вонзила в самурая отравленный клинок, и шкала здоровья быстро опустилась до нуля.       На экране вылезла огромная фраза «Press F to wake up, samurai!». Таймер начал отсчитывать время от 10 до 0, но чудаковатый парень не спешил ничего нажимать, молча глядя на экран.       — У тебя мелочи не найдётся? — прервав молчание, спросил он у Андрея.       — Есть немного, но я вообще поговорить хотел, — аккуратно сформулировал Андрей, не уточняя, кто привёл его в это место.       — Ну говори, не буду тебе мешать, — ответил незнакомец и вернулся к экрану.       — Эй, что ты там высматриваешь в экране? Он же показывает только надпись «Game Over», — удивился Андрей. — Кстати, как тебя зовут? Я Андрей.       — Карамба, ниточка порвалась… А? Имя? Можешь звать меня Гоголем, хотя лично я предпочитаю Грибоедова.       Похоже, этот парень обманывал игровой автомат, закидывая монету на нитке и тут же вытаскивая её. Но удача закончилась, когда нитка порвалась после сотни использований, а монета осталась в автомате.       — Гм… — Андрей это заметил, но поспешил вернуться к диалогу. — А если честно, то как тебя всё-таки зовут?       — Не важно, кто мы, важно, что мы умеем делать, — пафосно ответил ему Гоголь, как будто цитируя кого-то великого, но явно не самого Гоголя.       — И что ты умеешь делать? — скептическим тоном поинтересовался Андрей.       — Ничего, что было бы полезно в этом мире, поэтому я здесь и торчу.       — «Этом мире»? — удивился Андрей. — Ты так говоришь, как будто есть какие-то другие миры.       — Возможно, — коротко ответил Гоголь.       Разговор на этом прервался, потому что Андрей не знал, что должен делать дальше, а незнакомец сам по себе казался неразговорчивым. Невыспавшийся на вид, с мешками под глазами такого размера, что в них можно было бы хранить молодой картофель, как шутил один малоизвестный артист, парень в тишине лишь дёргал головой, чтобы поправить съезжающие на глаза волосы.       «А ведь действительно похож на Гоголя, — подметил Андрей. — Хотя я предпочёл бы называть его настоящим именем».       Тишина продолжалась, и Гоголь не выдержал первым:       — Чего ты топчешься? Если есть что — выкладывай, нет — проваливай!       — Ну. эм, это не очень вежливо с твоей стороны, — смутился Андрей.       — Отвлекать человека от игры тоже невежливо, — парировал Гоголь.       — У тебя всё равно закончились деньги, — заметил Андрей. — И вообще, кое-кто отправил меня сюда, и…       — Если ты двоечник, который пришёл за мной по указке учителей — знай, я отсюда не сдвинусь.       — Я что, похож на двоечника? — удивился Андрей. — Кстати, в нашей школе отстающим помогают отличники, если ты не знал. А вообще, с какого ты класса?       — Не знаю. Разве это имеет отношение к делу?       — Гм, похоже, ты тот самый ученик с 10 «Б», который ни разу не появлялся в школе. Саманта тебя давно ищет. Она староста вашего класса, если что. И ищет не только она, но и все остальные. Впрочем, тебя уже прозвали несуществующим и придумали кучу мифов и легенд о тебе.       — Надеюсь, во всех из них я клёвый, интересный и хорошо прописанный герой, — сказал Гоголь, в который раз дёрнув головой, чтобы стряхнуть волосы с глаз.       — Ну… — опять запнулся Андрей. — В общем, ладно, извини, пока.       — Может, уже прямо скажешь, чего ты от меня хочешь? — остановил его Гоголь.       — Я… Я и сам не знаю, — пожал плечами Андрей. — Одна девочка сказала мне прийти сюда. Вернее, дала эту записку.       С этими словами он достал записку, как будто пытаясь доказать самому себе, что всё это ему не привиделось.       — Так, что это у тебя? — спросил Гоголь, бесцеремонно выхватив бумажку из рук Андрея. — Приказ о моём отчислении? Или любовное письмо?       Он прочитал единственное слово в послании вслух:       — «Аркады».       После этого он настороженно принюхался и громко чихнул.       — Прошу прощения, у меня аллергия на кошек. Хотя их здесь вроде бы нет. Разве что ты с собой одну притащил.       Андрей лишь недоумённо посмотрел на странного парня.       — Не понимаешь, значит, — пробормотал тот. — Извини, что так на тебя накинулся. Я всегда немного нервничаю, когда у меня приступы аллергии. Вот и в прошлый раз накричал на одноклассницу.       — Одноклассницу? — переспросил Андрей. — А она случайно не… странная низкая девочка? От неё я и получил послание.       — Да, Юле несладко пришлось. Видимо, у меня аллергия на всю вашу школу.       — В смысле «вашу»? — удивился Андрей. — Она и твоя тоже.       — Кто? Школа или Юля? — сказал Гоголь и нарочно глупо рассмеялся.       — Кстати, я не говорил, что её зовут Юля, — заметил Андрей. — Значит, всё сходится. Она направила меня к тебе. Может, ты знаешь, зачем?       — То есть вот так просто направила, не сказав ничего?       — Нет, только дала эту записку.       — Значит, тебе она эту чепуху про лагерь не рассказывала? — Гоголь сделал небольшую паузу. — Или про Филиппа? Про вашу смерть?       — Да, что-то такое было… — помимо рассказов Юли, Андрей вспомнил и своё видение в музыкальном классе.       — Пожалуйста, — он вдруг повысил голос. — Пожалуйста, расскажи мне про лагерь! Что ты о нём знаешь?       — Потише, нас могут слышать, — Гоголь заглянул за спину Андрея, убедившись, что там никого нет. — Я до конца не уверен на твой счёт, но похоже, что у тебя добрые намерения. Спрашивай, что тебя интересует.

[Конец трека]

      Андрей поспешил воспользовался возможностью и начал расспрашивать Гоголя, хотя следующие десять минут тот рассказывал только о себе и своём невероятном приключении из серой реальности в пионерский лагерь и в город «Совёновск». Андрея больше всего интересовал лагерь, и он слушал, как Гоголь проводил там бесконечные дни в самосовершенствовании наедине с книгами.       — Получается, ты жил в каком-то городе М, потом чудесным секретным способом попал в прошлое в пионерский лагерь, где каждую неделю время отматывалось назад и все теряли память, кроме тебя? А через какое-то время из этого лагеря ты вдруг переместился в Совёновск, да? И мы — я, Филипп, Славя и все остальные школьники — тоже участвовали в этом путешествии по мирам? — спросил Андрей, дослушав странный рассказ.       — Ух, это скорее безумие, — многозначительно сказал Гоголь. — Хотя это могло бы быть вполне себе безобидным путешествием, если бы не твой дружок.       — «Дружок»? — переспросил Андрей. — Неужели ты говоришь о Филиппе?       — А что, ты его другом не считаешь? Ну, это неудивительно после всего, что он с тобой сделал в лагере. А как он себя ведёт в этом мире?       — Он хороший друг, — уверенно заявил Андрей. — Да, иногда перестаёт себя контролировать, бывает немного эгоистичным, но никто не идеален. У Филиппа есть много и хороших черт, иначе мы бы не дружили.       — А ты уверен, что это настоящая дружба, а не внушённая? Любые воспоминания и чувства можно легко подделать, я это видел уже много раз.       — Нет, наша дружба — как скала, — всё с той же уверенностью продолжал Андрей. — Мы дружим с детства и постоянно помогаем друг другу. Например, я плохо себя чувствовал, и Филипп нашёл для меня таблетку, чтобы мне полегчало.       — Таблетку, говоришь? — осторожно спросил Гоголь. — Даже знать не хочу, из чего она сделана.       — Да нормальная таблетка, вот, — Андрей достал её на ладонь и продемонстрировал новому знакомому. — Филипп дал сегодня после школы.       — Тогда почему ты до сих пор её не выпил? — задал логичный вопрос Гоголь.       — Я… — замялся Андрей.       «А действительно, почему?» — подумал он. — «Неужели я не доверяю Филиппу? Или дело не в этом?»       — Спасибо за твой невероятный рассказ, но я, пожалуй, пойду, — собравшись с мыслями, выпалил Андрей. — Кажется, я забыл выключить утюг дома.       Парень не хотел дальше задерживаться в этом месте.       — Погоди, если тебя действительно прислала Юля, — начал Гоголь. — То, во-первых, извинись перед ней от моего имени, а, во-вторых, вот тебе ещё одна записка от неё, она сама просила передать.       Он на секунду задумался, потом передал послание Андрею и добавил:       — Зачем Юля продолжает писать эти бесполезные записки, если можно было прямым текстом отправить тебя на площадь?       Андрей сразу развернул бумажку и прочитал: «Отправляйся на площадь».       «А действительно», — подумал он. — «Все как будто сговорились и гоняют меня по всему городу. Надеюсь, на площади я найду что-то стоящее».       — Хорошо, пока, спасибо за помощь, — спрятав записку в карман, протараторил Андрей и поспешил покинуть аркады.       Взглянув на часы у входа, он понял, что родители уже наверняка пришли домой, так что надо бы спешить и ему. Но что-то внутри подсказывало, что нельзя откладывать новое послание Юли на потом. Поразмыслив, Андрей решил заскочить домой, сказать, что идёт гулять, и после этого не беспокоиться, что родители кинутся его искать. Так он и поступил, успешно избежав вопроса о том, сделал ли он свою домашнюю работу. Она казалась совсем незначительной на фоне рассказов Юли и Гоголя, поэтому её можно было отложить на потом. Например, на перемены между уроками завтра.

[Музыка: Voyage to Consciousness]

      Вечерело, холодало, но Андрей уверенно направился на площадь, что находилась в парке. Узкие дорожки, слабо освещаемые фонарями, вели Андрея в самую глубь парка. Он наслаждался прохладой, свежим воздухом и продолжал идти вперёд без капли волнения о том, куда его приведёт очередная тропинка. Яркие события последних двух дней отчаянно нуждались в переосмыслении и тщательном анализе, но в то же время Андрея что-то удерживало от того, чтобы пытаться всё обдумать. Казалось, что все странности, произошедшие с ним за последнее время, — незначительные детали, ненужные мелочи, не требующие запоминания. А другая часть подсознания уверенно подсказывала, что всё это важно. Из-за таких противоположных мыслей Андрей чувствовал себя не в своей тарелке.       Тропинка за тропинкой — и он вышел на центральную площадь, освещённую чуть лучше, чем остальная часть парка. По краям площади располагались новые свежеокрашенные скамейки и аккуратно высаженные в ряд тополи, в центре — статуя Генды, мэра Совёновска. Повсюду стояла тишина, если не считать сверчков.       Андрей отвлёкся от своих мыслей и посмотрел по сторонам в поисках свободной скамейки. Лишь одна из них была занята знакомой девушкой с золотистыми волосами. Она мечтательно глядела в небо и не замечала ничего вокруг.       Медленно подобравшись поближе, Андрей тихо, чтобы не напугать Славю, сказал:       — Добрый вечер. Привет.       — Привет, — повернувшись к нему, спокойно ответила Славя.       На её лице оставалось мечтательное выражение. Полуприкрытые голубые глаза и лёгкая улыбка говорили о том, что она либо фантазирует, либо думает о чём-то хорошем. По её расслабленному голосу и виду также можно было подумать, что она вот-вот уснёт.       — Решил прогуляться перед сном? — спросила Славя.       — Ага, ты тоже? — Андрей присел рядом.       — Как сказать… — она снова посмотрела в небо. — У меня другая причина.       Славя была словно в трансе. Она неподвижно сидела будто застывшая кукла, её человечность выдавало лишь моргание.       — …Какая, если не секрет? — осмелившись, спросил Андрей.       Славя ухмыльнулась, на пару секунд задумалась и шёпотом сказала:       — Это волшебное место. Мне кое-кто рассказал, только ты никому не говори, ладно?       — Хорошо, не скажу. А что именно здесь волшебное?       — Попробуй заснуть — и узнаешь, — загадочно прошептала Славя.       Каждую фразу она говорила так тихо, как будто боялась, что кто-то посторонний может услышать. Хотя вокруг не было ни души, и даже стрёкот сверчков стал тише.       — А ты мне пастой лицо не разрисуешь? — с недоверием улыбнулся Андрей. — Хотя ты последний человек, кто станет это делать.       — Я серьёзно, — заверила Славя. — Один странный парень проговорился про это место пару дней назад, и я специально уснула здесь и увидела очень красочный сон. Как будто всё происходило наяву. Я хотела записать его, как только проснулась, но не нашла бумаги с ручкой. А как вернулась домой — почти всё и забыла. Эх. Помню только, там был пионерский лагерь.       «Лагерь?», — удивился Андрей. — «Снова лагерь?»       — А ещё, — продолжила Славя. — В том сне я пообещала кому-то вместе посмотреть на звёзды. А он пообещал мне в ответ. Я хорошо запомнила его слова, но не лицо. И теперь я прихожу сюда каждый день, вглядываюсь в ночное небо и надеюсь, что ко мне подсядет тот самый парень из сна и скажет: «Да, это я. Спасибо, что ждала меня всё это время». И мы будем в тишине сидеть вместе, рассматривая звёзды там, в небе, и болтать о чём-нибудь глупом.       Андрей немного оторопел от неожиданной искренности Слави, как и от новой стороны её характера.       «Кто же рассказал ей про это место? Неужели Гоголь? Нет… Он не похож на человека, который выдаёт секреты всем подряд», — задумался Андрей. — «Хотя Славя сказала, что тот парень именно «проговорился», так что может быть и он. В любом случае, мне стоит рискнуть и…»       — Славя, давай спать вместе! — практически выкрикнул Андрей.       — Ч… что?! — её лицо мгновенно залились краской, мечтательное и отстранённое выражение пропало с лица.       — Ой, — Андрей понял, что сказал. — Я имею в виду, что можно попробовать заснуть в этом месте. Вдруг мы и вправду присним что-то необычное? У меня и ручка с бумагой есть, чтобы ты смогла записать свой сон.       — Спасибо, но… Вдруг мы так проспим до утра? Заболеем же! Да и родители! — забеспокоилась Славя. — Не знаю, о чём я думала, когда в прошлый раз так заснула. Ты можешь попробовать один, а я тебя разбужу где-нибудь через полчаса.       «Почему-то я стесняюсь спать у неё на глазах», — подумал Андрей, но отступать уже не собирался.       — Идёт, — кивнул он девушке. — У тебя есть часы? Засеки пожалуйста полчаса с того момента, как я усну.       — Мы прямо как юные исследователи всяких мистических явлений. Это так интересно, — улыбнулась Славя. — Спи спокойно, я буду охранять твой сон.       Последняя фраза Слави окончательно успокоила Андрея, и он поудобнее устроился на скамейке, полусидя и полулёжа. Девушка сидела с краю и с интересом наблюдала за ним, ничего не говоря. Только когда он наконец принял удобную для себя позу, она тихо сказала:       — Приятных сновидений.

[Конец трека]

***

[Музыка: Sphere Of No Form]

      Андрей не уловил тот момент, когда одна реальность сменилась на другую: реальность Совёнка, которую Юля ставила под сомнение, на реальность сна. В какой-то момент он лишь почувствовал, как холодный ветер обдувает всё его тело, и услышал тихое журчание воды у себя под ухом.       Не без усилия открыв глаза и осмотревшись, Андрей убедился, что журчание исходило от небольшого ручейка, пробегающего рядом, среди густой тёмной травы.       …Тёмной?       Похоже, стояла глубокая ночь, фонарей поблизости не было, а звёзды с луной светили слишком слабо. Даже на той открытой полянке, где проснулся парень, света катастрофически не хватало.       Андрей неуверенно поднялся с земли, поёживаясь от сильного ночного ветра, и шагнул вперёд без малейшего представления о том, куда ему нужно идти.       «Насколько я помню, я заснул на площади, и… Вот. Неужели я во сне? Тут всё так реалистично…» — подумал он, разглядывая мрачный и даже пугающий лес, в котором оказался.       Сверху послышалось уханье совы, и Андрей вздрогнул от резкого и громкого звука.       «Я, конечно, лес люблю, но уж точно не ночной. Надо бы выбираться отсюда поскорее», — решил он и полубегом поспешил туда, где, как ему казалось, лес заканчивался.       К счастью, он оказался прав, и уже через минуту деревья остались позади, а парню открылся вид неухоженной и заброшенной спортивной площадки. Трава здесь была такой же высокой, как и в лесу, волейбольная сетка и сетки в футбольных воротах были порваны, скамейки и турники — разломаны на части. Похоже, это место забросили ещё несколько десятков лет назад, и после этого сюда никогда не ступала нога человека. От этой мысли становилось только страшнее.       Андрей уже и не надеялся встретить здесь кого-нибудь, но случайно заметил чей-то силуэт впереди у скамейки. Он хотел крикнуть, поздороваться, хоть как-то убедиться в том, что силуэт принадлежит человеку, но заметил в этом силуэте что-то очень странное: его очертания как будто расплывались, а на месте глаз виднелись блеклые красные огоньки. Чуть поодаль можно было рассмотреть ещё один силуэт, и ещё… Андрей насчитал уже пять человек, но почему-то это не казалось ему хорошей новостью. Когда один из этих пяти незнакомцев зашевелился и быстро пошёл в сторону парня, его тело полностью покрылось мурашками, а дар речи пропал. Он резко побежал в сторону старого заброшенного здания, из которого исходил слабый свет, спиной ощущая взгляды как минимум десяти пар глаз. При этом не слышались ни голоса, ни топот, только тяжёлое дыхание самого парня и гнетущий звон в тишине, давящий на психику.       Взбежав по нескольким ступенькам на крыльцо, возможно, столовой, Андрей зашёл внутрь и плотно закрыл за собой дверь. Теперь можно было отдышаться и успокоиться. Или нет. Разбитая плитка в помещении и перевёрнутые и разломанные столы со стульями, разбросанные тут и там в темноте, не очень-то этому способствовали. Вдали, на угловом столе, стояла лампа, свет которой Андрей и видел с улицы, и только её вид действительно успокаивал.       — Ого, какие гости! — раздался голос из темноты, и вскоре на свет показался неухоженный парень в грязной рубашке и мятых брюках, отлично сочетающийся с таким же убитым окружением. — Чего ты там в стенку вжался, а? Проходи, присаживайся. Be my guest и всё такое.       Андрей внимательнее разглядел парня и узнал в нём того самого телевизионного чудака, что говорил странные вещи по четыреста десятому каналу.       — Там какие-то… — Андрей указал на дверь. — Какие-то люди…       — А? — незнакомец удивился. — Насколько я вижу, там ничего нет. В прямом смысле ничего. Вот, сам глянь.       Он подошёл к окну, и Андрей встал рядом. За окном виднелся лишь густой серый туман — ни деревьев, ни силуэтов людей, ничего.       — Хотя… — прервал тишину ТВ-парень. — Нельзя отрицать, что ты мог видеть призраков этого мира.       — Призраков?!       — Спокойно, не надо так нервничать. Ты лучше садись, я приготовил нам по чашечке чаю.       — Нет уж, спасибо, — твёрдо отказался Андрей. — Весь стул в пыли и паутине.       — Да какая разница? Это же сон! — парень из ящика похлопал его по плечу. — Садись давай, будем серьёзные вещи обсуждать.       — Хм-м, сон? Ну да, чего это я так напрягаюсь? — Андрей выдохнул, сел за стол и подвинул к себе чашку с чаем. — А что, к чаю нет ничего?       — Эй, ты уж слишком не расслабляйся, — предупредил его житель четыреста десятого канала и сел напротив. — Начнём с того, что меня зовут Пионер, и мы с тобой были знакомы на протяжении целого года. Но ты это всё забыл.       — Так, минуту, это же сон? Я могу не воспринимать твои слова всерьёз? — растерялся Андрей.       — Ты обязан воспринимать их всерьёз. И, что важнее, — не забыть, когда ты проснёшься. Для начала расскажи, что тебе уже известно.       — Так… — Андрей быстро перебрал всю информацию в своей голове за последние несколько дней. — Если верить Юле и тому парню из аркад, то когда-то мы все жили в пионерском лагере, но потом мой друг Филипп создал этот город и стёр всем память. При этом в лагере он творил что-то ужасное, но теперь все это забыли, в том числе и я. Кроме этого, у меня есть способности влиять на окружение с помощью своей веры, и делаю я это неосознанно.       — Неплохо-неплохо, — довольно кивнул Пионер. — Ты знаешь уже довольно много. Пожалуй, объясню тебе, каким боком я отношусь ко всей этой истории. Видишь ли, в том лагере я ставил на вас с Филиппом всякие… эксперименты. Каждую неделю ваша память стиралась, вы всё забывали, а потом мы с Юлей решили провернуть одну авантюру, и она меня убила… Вообще, забавно, что здесь оказался именно я, а не какой-нибудь другой Пионер, и…       Пионер заметил, что Андрей вообще его не понимает, и замолчал.       — Наверное, лучше не рассказывать тебе всё, а то совсем запутаешься, — в итоге сказал он. — В общем, ты знаешь, что есть новый мир — Совёновск, есть старый мир — пионерский лагерь «Совёнок», а площадь, на которой ты уснул, — что-то среднее между ними, эдакий переходный мир. Когда Филипп продумывал этот свой Совёновск, то плохо продумал площадь, из-за чего в ней осталась лазейка в старый мир пионерского лагеря.       — Значит, мы сейчас в этом старом мире, в пионерском лагере? — обобщил Андрей.       — Да. Вернее, в том, что от него осталось, — эта столовая.       — Нет, подожди, снаружи есть лес, спортивная площадка, другие здания…!       — Нет, ничего там нет, — возразил Пионер. — Всё это тебе привиделось, потому что снаружи — только серый туман. Весь мир разрушен, кроме этого маленького кусочка, в котором мы сейчас находимся.       — Получается, я сразу проснулся здесь? Всё, что было до этого, мне привиделось?       — Ага. Либо лагерь играет с нами в какие-то свои игры, понятные ему одному.       На пару секунд оба затихли, а потом Пионер продолжил диалог:       — Так вот, Филипп создал Совёновск, и Совёнок почти полностью разрушился, кроме этого небольшого уголка. Я тоже фактически пропал и скучал долгими годами в этом месте на границе сна и реальности, но недавно обнаружил в себе способность путешествовать по цифровому пространству и вместе с электричеством. Вот я и перемещался по линиям электропередач в телефоны, тостеры и телевизоры. Правда, Филипп распланировал этот мир так, что электронных девайсов тут довольно мало, это усложняло мне задачу. Создал блин свой собственный СССР с некоторыми технологиями будущего, но без мобильных телефонов, компьютеров и ещё некоторых приборов, важных в современном мире. Но у него в доме, конечно, чего только нет…       — Хорошо, я поверю, что ты мог перемещаться по проводам, — перебил его Андрей. — Но зачем ты это делал?       — Как зачем? — Пионер даже чуть привстал из-за стола, настолько глупым показался ему вопрос. — Я изучал мир, который построил Джек. Тьфу, Филипп, то есть. И знаешь, я о-о-очень многое узнал. Доску в студию!       После этих слов к столу на огромной скорости из темноты выехала большая зелёная доска на ножках, похожая на школьную, и, развернувшись вокруг своей оси, остановилась точно перед Пионером. Тот спокойно встал, взял кусочек мела, принял позу серьёзного учителя и приготовился объяснять. Всё это время Андрей удивлённо смотрел то на доску, то на самопровозглашённого учителя.       — Кто это был? Кто выкатил тебе доску? — наконец спросил он.       — Эй там, на первой парте, не отвлекайся! — грубо ответил ему Пионер и повернулся к доске. — Смотри, всё началось с того, что Филипп превратил Совёнок в Совёновск, все потеряли память, и от Совёнка остался один маленький кусочек, в котором мы сейчас находимся.       — Да-да, эта столовая. Больше ничего нет, один сплошной серый туман, я понял ещё с первого раза, — вмешался Андрей.       — Эй, не перебивай! — рассердился Пионер. — Так вот, первым человеком в Совёновске, кто начал вспоминать прошлый мир, то есть Совёнок, была Юля.       С этими словами он нарисовал на доске человечка с кошачьими ушами и хвостом.       — Как ей удалось вспомнить — загадка даже для меня, поэтому я нарисую вот так.       Он нацарапал на доске «???» и исходящую от них стрелку к Юле.       — Далее, — продолжил Пионер. — Юля связалась с тобой, но ты не смог сразу всё вспомнить.       На доске появилась новая стрелка от Юли к Андрею. Вернее, к маленькому человечку без каких-то отличительных черт, как у той же Юли.       — Подожди, почему ты нарисовал меня таким… скучным? — Андрей не мог это проигнорировать.       — Ну-у-у, а разве ты такой интересный? Не вижу в тебе ни одной оригинальной черты, приятель. Ты как скучный и банальный главный герой, которого специально делают таким, чтобы читатель мог ставить себя на его место, — ответил ему Пионер.       Андрея это расстроило, но он хотел дослушать рассказ до конца, поэтому ничего не сказал.       — Знаешь, я не ожидал, что ты сдашь Юлю Филиппу, — признался Пионер. — Всё из-за того, что она тронула твою любимую Мику? Эх, видела бы тебя сейчас Славя…       — Чего?       — Да так, не важно. В общем, Юля ожидала, что нечто подобное может случиться, поэтому решила рассказать правду кому-нибудь ещё. Ей нужно было найти человека, который точно существовал в Совёнке, а не которого Филипп добавил для Совёновска как массовку, но при этом — чтобы Филипп этого человека не знал. Юля бродила по городу, всматривалась в лица, а когда зашла в аркады — увидела Гоголя. Ей показалось, что Филипп не стал бы заморачиваться и придумывать таких странных людей, явно выделяющихся из толпы, а потому Гоголь — реальный человек, который тоже всё забыл. Вот она ему всё и рассказала, он даже смог вспомнить свою жизнь в Совёнке.       «Точно! Юля говорила про резервного человека. Значит, это было про Гоголя!» — решил Андрей.       Когда он снова взглянул на доску, там уже красовался новый человечек с длинными волосами и ещё более длинной катаной. К нему вела стрелка от Юли.       — А знаешь, что было дальше? — Пионер довольно потёр руки. — Славя нашла нашего прогульщика раньше тебя и попыталась хорошенько отчитать и затащить в школу, но он решил отвлечь её внимание и рассказал про лазейку в площади. А может, просто запаниковал и случайно сболтнул — я так до конца и не разобрался. В любом случае, информация перешла новому человеку. И в итоге Славя рассказала про площадь тебе, так ты сюда и попал.       ТВ-парень добавил на доску человечка с длинными косами и несколько стрелок: от Гоголя к Славе и две от Гоголя и Слави к Андрею. Кроме этого, он нарисовал и себя в стороне — человечка с торчащими в разные стороны волосами.       — Кстати говоря, Славя уже заходила в гости, — заметил Пионер. — Ей даже удалось всё вспомнить. Ух! Я думал, она расплачется, но нет — наоборот, рвала и метала, говорила, как вытащит вас обратно, заставит тебя всё вспомнить! Но увы — как проснулась на скамейке, так сразу всё забыла. Вот теперь я волнуюсь, что и ты всё забудешь.       Андрей посмотрел на него взглядом «ну уж нет, не забуду», но Пионера это не убедило:       — Ты вообще понимаешь, что должен сделать? Вернуть нам наш Совёнок, разрушить этот дурацкий город! Не зря в тебя аж три стрелки входят! Вот, смотри — Юля, Гоголь, Славя. Кстати, ещё и моя четвёртая.       Он дорисовал ещё одну стрелку к самому непримечательному персонажу на доске.       — Просто поверь, что городу конец, что вместо него вернётся Совёнок — и будет нам всем счастье! — Пионер уже почти кричал. — Филипп ведь не один лагерь затянул в этот свой Совёновск, задействовал ещё кучу параллельных лагерей. Тут тебе и Саманта с Алёной, и физрук этот Саныч, и вообще какие-то Антоны, Паши, Димы, которые чёрт знает из какой версии Совёнка взялись. Создал нам тут мультивселенную в школьных реалиях!       — Выходит, пионерских лагерей ещё и несколько? — спросил Андрей. — Подожди, так много информации, у меня голова закипать начинает.       — Агрх, почему мы вообще оказались в такой ситуации?! — со злости Пионер опрокинул доску в кучу обломков на земле. — И я ещё когда-то предлагал ему работать вместе, смешно! Теперь могу только смотреть на себя-тихоню за школьной партой.       — Да о чём ты вообще? — Андрей хлебнул чаю и потёр лоб, пытаясь успокоиться.       — Ах да, — Пионер вдруг перестал кричать, достал что-то из кармана и кинул Андрею в руки. — Смотри, что я нашёл среди остатков Совёнка.       — Что это? — Андрей покрутил непонятный ему прибор в руках. — Тетрис какой-то?       — Это, мой дорогой друг, и есть мобильный телефон, которого Филипп тебя лишил, да и всех лишил в своём городе, — объяснил ТВ-парень. — Но это не простой телефон, а именно твой, с которым ты был в Совёнке. Самое интересное в нём — это фотографии. Пионер взял телефон, нажал на нём несколько кнопок и вернул Андрею:       — Смотри-ка, что тут такое интересное?       — Это же…!       На фотографии в телефоне были двое — сам Андрей и Славя, которую он крепко обнимал. Оба, вспотевшие, но довольные держали в руках теннисные ракетки и улыбались. На заднем плане можно было разглядеть стол для настольного тенниса.       — Есть и другие, — сказал Пионер и листнул на следующую фотографию. На ней снова были Андрей и Славя в костюмах Ромео и Джульетты. Такие же счастливые, они сидели на матах перед окном, за которым шёл сильный дождь.       — И ещё одна! — воскликнул электронный парень и снова переключил на следующую фотографию.       Тут уже была одна Славя. Она сидела на кровати в ярко освещённой комнате и, судя по всему, заплетала волосы в косы. Её смущённый взгляд говорил о том, что, скорее всего, фотограф застал её за этим занятием неожиданно либо сказал что-то смущающее в тот момент. В любом случае, Андрею показалось, что фотографом был он сам.       — Мы со Славей… Мы… Мы были довольно близки, да? — запинаясь, проговорил Андрей. Обрывки воспоминаний ворвались в его голову.       — Ну, до секса ваши отношения дошли, — бесцеремонно ответил ему Пионер, и Андрей, поперхнувшись чаем, чуть не свалился под стол.       — Я и Славя… Мы правда…?       — Твои любовные похождения — это твоё дело, — высказался ТВ-парень. — Мне важно, чтобы ты остановил Филиппа, не зря же к тебе привела такая длинная цепочка людей. Так что давай, останови его, верни всё, как было, — и мы уже поговорил в Совёнке. В полноценном пионерском лагере, а не в этой полуразрушенной столовой.       Сказав это, он медленно поднялся и прошёл к выходу.       — Ты куда? Сам же говорил, что там ничего нет! — крикнул ему Андрей.       — Да, там пустота, небытие… А мне как раз нужно избавиться от себя.       — Что ты такое говоришь?! — Андрей подбежал ближе к нему и увидел глаза человека, который окончательно смирился со своей судьбой.       — Филипп почти наверняка найдёт это место, он за тобой следит. Поэтому мне лучше почистить все улики, то есть себя самого, — объяснил Пионер. — Так что я тебя временно покидаю, давай там, покажи ему, на что способен! Напоследок расскажу тебе один секрет: видишь ли, когда он создал Совёновск, то затратил на это все свои силы, так что сейчас у него их быть не должно. Наверное. Ну всё, до встречи.       — Эй, профессор, а ты идёшь? — крикнул он, обращаясь уже к кому-то другому в темноту.       — Да-да, — послышался ответ, и на свет вышел… Андрей?       Этот Андрей с растрёпанной причёской, в такой же грязной и мятой одежде, как у Пионера, совсем не был похож на школьника-Андрея. Его усталый взгляд и серьёзное лицо выдавали человека более взрослого и опытного.       — Семён, если я подкатил к тебе доску, это ещё не делает меня профессором, — заметил он. — Ну-с, Андрей-младший, удачи тебе.       «Профессор» подошёл к Пионеру и встал у двери в боевой готовности.       — Семён? И… я? Сколько вопросов я уже задал за последние десять минут?! — Андрей в который раз удивился.       — Мы с ним существуем в нематериальной форме, — отозвался Андрей-старший. — Я вот, например, — твои воспоминания. Тело пошло в Совёновск с новой памятью, а старая память осталась гнить в этом обломке Совёнка.       — Так ты — моя память? Нельзя как-то нам… эм… соединиться или что-нибудь вроде этого? Если ты выйдешь наружу — ты же пропадёшь, а значит, пропадут и все мои воспоминания о Совёнке, — запаниковал Андрей-младший.       — Нет, от меня никакого толку. Свои воспоминания ты и так вернёшь, я уверен, а мне лучше куда-нибудь пропасть навсегда. Лишняя улика, всё-таки.       — Давай уже, пошли, — Пионер открыл дверь, ведущую в никуда и засмотрелся на серый густой туман.       — Пока! Удачи! — уставшие глаза старшего Андрея на секунду оживились, и, обернувшись, он вступил в туман, окончательно пропадая.       — Передавай привет Лене, — на прощание сказал Пионер и пошёл следом.       Андрей-младший остался один в темноте. Лампа на столе в углу столовой пару раз мигнула, и свет окончательно пропал.       Пришла полная, абсолютная тьма.       Серый туман как будто проник в помещение и начал быстро заполнять его.       Неподалёку мелькнула пара красных огоньков, ещё одна, и ещё…       — А-а-а-а! — с криком Андрей дёрнулся и упал со скамейки на землю.       Славя охнула и нагнулась к нему, чтобы помочь встать.       — Кошмар приснился? — первым делом уточнила она.       — Наверное… Не помню, — Андрей схватился за голову, пытаясь вспомнить, но ничего не вышло. — Эх, похоже, я забыл свой сон.

[Конец трека]

***

[Музыка: Time_Stops]

      Яркий свет мигалок озарил следующее утро.       Вся школа была оцеплена, у входа стояло несколько милицейских машин, и школьников не пускали внутрь. Вот уже прозвенел звонок, но все столпились на улице, разбившись на небольшие группы, и гадали, что же такого серьёзного произошло.       В шумной толпе Андрей заметил одноклассницу и подошёл к ней:       — Жень, привет. Не знаешь, в чём дело?       — Без понятия, — холодно ответила та. — Но явно что-то серьёзное.       — Может, бомба? — из толпы вынырнула Ульянка и подключилась к разговору. — Американское правительство решило у нас тут диверсию устроить.       — Если бомба, почему до сих пор нет сапёров? — скептично ответил Андрей. — И вообще, почему сразу Америка? Компотова по телевизору наслушалась? Или так сильно не любишь Саманту?       Девочка только пожала плечами а-ля «я просто так сказала». Она явно не воспринимала ситуацию всерьёз и была в приподнятом настроении из-за того, что как минимум первый урок сорвался.       — Да уж, — Женя рассердилась. — Сколько тебе, четырнадцать?       — Вообще-то, мне уже пятнадцать! — надулась Ульяна. — 22 апреля исполнилось!       — Когда всем остальным по шестнадцать, — подметила Женя. — А тебе всё хиханьки да хаханьки.       — Ну, а что? Вы же не думаете, что там… что-то прям серьёзное? Наш город лучше всех! У нас ничего плохого не случается!       В это время мимо проходили два взволнованных милиционера. Они только вышли из здания, направлялись к машине и что-то активно обсуждали по дороге. Андрей прислушался к их разговору, когда они оказались совсем рядом.       — Кто это сделал…? Ужас какой.       — Не только горло перерезали, но и с окна сбросили после этого. Столько крови…       — До сих пор не верится, что это произошло именно здесь, в Совёновке. Образцовый город, и на вдруг такое…       Когда Андрей обернулся к своим одноклассницам, по их лицам он понял, что они тоже всё услышали.       — …кто? — Женя с нетипично широко раскрытыми для неё глазами просто застыла на месте.       — Не может быть! Это же Совёновск… Лучший город… Самый безопасный… И у нас в школе… — испуганно бормотала Ульяна.       Андрей всеми силами пытался отогнать из своей головы навязчивые мысли. Выходило не очень. Он уже знал, кто лежит там на земле. Знал, кто убийца. Знал, почему это произошло. Хотелось, чтобы всё было иначе, но…       Оставалось только подтвердить то, о чём подозревал Андрей. Он вдруг сорвался с места и побежал к школе.       «Это должен быть внутренний двор! Если тело выпало из окна не снаружи, то остаётся только окно во внутренний двор!» — с такими мыслями он ловко пробежал через милиционеров, охраняющих вход, и оказался в школе.       Сзади уже бежали за ним, приказывали остановиться, но Андрей ничего не слышал и не хотел слышать. Он добежал до тела, накрытого брезентом, протянул руку…       Да, это была Юля. Несмотря на предсказуемость, парень отшатнулся в шоке, и оказался в руках милиционеров. Они ругали его, просили ничего не рассказывать остальным, но Андрей всё также ничего не слышал.       …       — А? Никого?       Когда Андрей пришёл в себя, он уже стоял в аркадах и с надеждой всматривался в тот уголок, где встретил Гоголя в прошлый раз. Сейчас никого не было видно, кроме администратора.       — Эй, ты! Что забыл здесь в учебное время? Уроки прогуливаешь, небось? — недовольно кричал тот. — Нечего было водиться с тем лодырем со странной причёской!       Парень ничего не ответил и в спешке покинул аркады. Дальше он бежал к своему дому, в то время, как полуденное небо быстро закрывалось тучами.       Голова быстро наполнялась воспоминаниями: Пионер, его схема на доске в полуразрушенной столовой, другой Андрей… Сон восстанавливался в общую целостную картину за считанные минуты. Но… почему именно сейчас? Из-за стресса? Из-за страха? Из-за резкого прилива адреналина в кровь? Кажется, где-то была теория о том, что в экстремальных условиях все чувства человека многократно обостряются. Может, именно это и происходит?       Андрей достал телефон из кармана, когда вспомнил и про него тоже, прошёлся по фотографиям, освежая их в памяти.       «Славя… Надеюсь, хоть ты в порядке», — подумал он и убрал телефон обратно.       «Так, надо всё обдумать. В схеме Пионера был неизвестный, Юля, сам Пионер, Гоголь, Славя и я. Кто этот неизвестный — я понятия не имею, Юлю убили, Пионер покончил с собой, Гоголь пропал, Славя всё забыла. Значит, в самом худшем случае… Из всей этой цепочки только я жив и что-то помню?»       Андрей стоял посреди улицы и размышлял, не обращая внимания на громовые раскаты над ним. Вот-вот должен был начаться ливень.       «А к чёрту это всё!» — плюнул он и схватил чей-то велосипед неподалёку. — «Я должен убедиться. Должен чётко знать, что все рассказы Юли, Гоголя, Пионера — всё это правда, тогда я перестану сомневаться. Для этого есть один способ».       Парень быстро поехал к границе города, игнорируя первые капли дневного ливня. Ведь если верить тому, что Филипп создал город своим воображением, — то получается, что ничего, кроме этого города, и не существует. Но что тогда находится за его пределами? И почему раньше Андрею не казалось странным, что за всю свою жизнь он не бывал за пределами города, если не считать здешнюю версию «Совёнка»? Даже по своей стране не ездил, если уж не брать другие страны. Почему? Потому что Совёновск — настолько хороший город? Неужели это достаточное оправдание для того, чтобы не посещать другие города?       Через несколько минут Андрей уже видел дорожный знак на выезде из города с перечёркнутым названием «Совёновск». Тут же жила местная знаменитость и подруга Мику — молодая японка, которая обещала за деньги разогнать любые тучи и сделать день ясным. Андрей в уже мокрой от всё усиливающегося дождя одежде подумал, что услуги этой шаманки очень пригодились бы сейчас. Интересно, она была и в «Совёнке» раньше или Филипп добавил её для Совёновска? Да и вообще, кто из знакомых попал в город из «Совёнка», кто из параллельных лагерей, кого выдумал Филипп специально для города? Столько вопросов…

[Конец трека]

      Андрей ускорился, до знака оставалось всего лишь несколько секунд, но на последнем, финальном рывке на дорогу вдруг выехал другой велосипед и перегородил путь. Парню ничего не оставалось, кроме как дать по тормозам и остановиться. Впереди стоял Филипп и довольно ухмылялся:       — Куда это ты, Андрейка?       — Тебе какое дело? — грубо ответил парень.       — М-м-м? Разве так разговаривают с лучшими друзьями? — Филипп прищурился. — Кстати, о разговорах. Похоже, нам нужно многое обсудить.       — О да.       Оба парня спрыгнули со своих велосипедов, но друг к другу подходить не спешили.

[Музыка: mus9]

      — Так это ты убил Юлю? — сразу спросил Андрей.       — Я?! Не-е-е-ет! Это сделал ТЫ! — сказал Филипп, показав пальцем на Андрея.       — Чего?!       — Через плечо! — возмущённо ответил Филипп. — Во всём этом виноват исключительно ты! Кто тебя просил лезть, кто тебя просил всё разнюхивать, чё тебе, сволочь такая, не сидится на месте? Я сделал лучшее, что только можно! Городок, который развивается, в котором происходит что-то, идут дни, недели, года! Неужели тебе так хочется в долбанный лагерь с циклами каждую неделю снова, снова и снова?!       — Значит, это правда… — все сомнения Андрея тут же исчезли. — Мы были в «Совёнке», а потом ты создал этот город и всех держал под контролем, чтобы никто ничего не вспомнил. Казалось бы, счастливый город, беспечная жизнь для всех… Я скажу тебе, что не так во всей этой утопии. Но сначала ответь на мои вопросы, я хочу лучше понять этот мир.       — То, что ты говоришь, несколько некорректно: по моим планам все всё вспомнили бы, но чуть позже. После того, как мы бы окончили институт, но не суть важно, продолжай.       Андрей и не собирался останавливаться. Вопросы в его голове требовали немедленных объяснений.       — Многие мои воспоминания о «Совёнке» начинают возвращаться, и появляется всё больше вопросов, — сказал он. — Во-первых, зачем ты вообще это сделал? Зачем использовал все свои силы, чтобы создать новый мир? Чем тебя «Совёнок» не устраивал, своими циклами? И почему в этом мире ты не Шишлянников, а Двачевский — брат Алисы? Даже выглядишь немного по-другому.       — По банальной причине, — просто ответил ему Филипп. — Мы там жили уже пару десятков циклов, вечно теряя воспоминания. У меня были сомнения по поводу того, что мы не то что вчетвером, а хотя бы я один сможем сохранить воспоминания в следующем цикле. И потому я, опираясь на свои способности, решил несколько… Расшатать лагерь, заодно повеселившись. А по поводу внешности, идентичной Алисе… Ну, я всегда хотел ИМЕТЬ сестру, во всех, хе-хе, смыслах. А создавать с нуля целую проработанную личность… Я не настолько волевой, чтобы, и так потратив огромнейшее число времени, нервов и сил, ТАК сильно прорабатывать полностью уникальную личность уже под самый конец, да и энергии бы это сожрало в плане проработки… Мне бы её банально не хватило Так что я просто решил соединить себя кровью с Алисой, заодно воспитывая её с детства на верность к себе. Без всяких ментальных закладок и прочего.       — То есть если бы это было просто, ты бы создал себе сестру с нуля? И плевать на Алису?       — Ну почему плевать? Я не против и двух женщин в качестве жён. Я, конечно, моногамен, но обстоятельства… Скажем так, от секса я восстанавливаю энергию, потраченную на создание города. Да и дети были бы полноценными личностями, а не этими… Биороботами, как местные менты, пожарники и прочие второстепенные жители.       — Ага, конечно. Не против двух, не против трёх… Я помню, как ты говорил Алисе ещё в лагере, что для тебя первая девушка останется первой и единственной на всю жизнь, типа твой жизненный принцип. Ложь, просто ложь.       Как будто Филипп больше не сдерживал воспоминания Андрея, они быстро возвращались к парню одно за другим.       — И я не соврал! — воскликнул Филипп. — Первая девушка в мире Совёнка и первая девушка в мире Совёновска не обязательно должна быть одна и та же, хе-хе! И да, кто бы говорил. Сам-то, чёрт бульбашный, клялся в любви Славе, а тут за Мику хвостиком ходил, чуть ли не в трусики ей лез, послав Славю на статус даже не друга, а так, близкого приятеля.       — В отличие от тебя, Филипп, я ничего не помнил. Человека формирует окружение, в котором он растёт, и тот я, который вырос в Совёновске, конечно же мог отличаться от меня в Совёнке. Иметь другие увлечения, мыслить по-другому, влюбляться в других людей. И это как раз та самая причина, почему я хочу разрушить этот твой городок. Я верю теории Слави о том, что все пионеры — на самом деле реальные люди, как мы с тобой, только потерявшие все свои воспоминания о прошлом, попавшие под влияние лагеря. Без их согласия ты поместил их сюда, придумал им биографии, какие захотел, расставил, как игрушечных солдатиков по своей прихоти. Если кто не нравится — убил. В этом прекрасном на первый взгляд городе все люди на деле — твои заложники.       Парни совершенно игнорировали шумный ливень и продолжали разговаривать. Чтобы слышать друг друга, им приходилось говорить всё громче и громче.       — Ты дурак, — вздохнул Филипп. — Я тебе говорил в последнем цикле. Мы — лишь фантомы, слепок личностей нас настоящих. Мы с тобой — КУКЛЫ! Только созданные не разработчиком игры, а иными нами. Мы — копии тех настоящих нас, которые живут в реальном мире. Наше отличие от остальных только в том, что это их мир, что они вписаны изначально, а мы… Лишь жалкие тени обычных парней иного мира, которые на миллисекунду получили доступ к данной вселенной. А все твои слова — просто оправдание и ложь, в которую ты сам веришь. Что лучше, бесконечные циклы сроком в неделю с осознанием своей искусственности или полноценная хорошая жизнь в маленьком городке? Неведение — блаженство, Андрей. Да и первый вариант ужасен изначально, потому согласись, второй вариант явно лучше.       — У каждого из нас своё понимание лагеря, отсюда и наше противостояние, — заявил Андрей. — У тебя нет доказательств, что мы — лишь копии нас самих же из реального мира. И да, я тоже не считаю жизнь в циклах нормальной, поэтому стремлюсь к тому, чтобы отправить всех в реальный мир. А лучше — вернуть всем воспоминания и спросить каждого, кто что хочет.       — Ты идиот… Ты думаешь, я не проверял, ты думаешь, я не копался у них в мозгах? У них НЕТ иных воспоминаний! У них НЕТ иного прошлого. ВСЯ их жизнь — лагерь и ничего более! Единственное отличие Алисы и Слави в том, что они приспособились под нас. Все их отличия от копий в других мирах возникли из-за нас. А знаешь, Андрей, в чём отличие между нами? Ты — обычный человек и смотришь на всё стандартно, банально, шаблонно. Вечная марионетка, вечный пассив. Кораблик, который плывёт туда, куда дует ветер. Я же хаотичен, беспорядочен, эксцентричен. Моё поведение экстравагантно. И потому мной сложнее манипулировать. Ты имел такой объём информации, такой объём знаний, но так и не был в состоянии понять, что Юля в каждом мире — это лишь СТРАЖ! Чья цель сохранить стабильность в мире кукол. В театре, в котором редкие зрители становятся частью представления на-все-гда… И играют, играют навязанные роли до самого Конца Времён. Который настанет явно нескоро.       — Какая трогательная речь, — с сарказмом ответил Андрей. — Я скорее поверю Славе, чем тебе. К ней возвращались воспоминания о прошлом, и я верю, что они реальны. Всё время в этом лагере все события зависели от нашей веры, и мою веру ты больше не сможешь пошатнуть. Я наметил себе цель и буду идти к ней до конца, я верну всем воспоминания, я уничтожу твой Совёновск. Какими красивыми словами ты бы ни прикрывался, этот мир остаётся местом, где ты в роли Большого Брата следишь за всеми, наблюдаешь, чтобы всё шло так, как тебе угодно. Этот город — тюрьма, ни у кого нет собственной воли, каждую ты навязал сам. И даже если бы я не начал всё раскапывать, рано или поздно тебе бы и это надоело, ты бы снова начал убивать, насиловать, ставить свои кровавые эксперименты — это не изменить, это часть твоего отвратительного характера. Тем более, проливать свет на твою ложь, открывать правду начал не я, лишь оказался в цепочке людей, которые передавали друг другу эту правду.       — Ой дурак, какой же дурак… Впрочем, чего ещё от тебя ждать? Ты всегда был таким… Недальновидным, — Филипп достал пистолет, украденный из участка, и выстрелил в Андрея.       Но тот спокойно смахнул с себя пулю и злобно посмотрел на Филиппа:       — Похоже, ты забыл… Мои силы всё ещё при мне.       — Так и мои уже почти восстановились после многих лет секса с Алисой! А теперь, Андрей… Выпей-ка таблеточку с амнезиаком, что я тебе давал, — приказал Филипп. — Она ведь при тебе, верно? Я ВЕРЮ, что твои способности не помогут тебе избежать её эффекта, и ты всё забудешь. Ну!       -…А иначе Славя и Мику «случайно» через пару секунд вдруг решат покончить с собой! — добавил Филипп после короткой паузы.       — Ах ты…! — Андрей разозлился ещё больше, но достал ту самую таблетку. — Мне… нужна вода, чтобы запить.       — Так вот тебе вода, прямо с неба! — Филипп поднял голову и указал вверх, на падающие с неба крупные капли, что стремительно заливали улицу.       Андрей ничего не сказал. Быстрым движением он закинул таблетку в рот и, не закрывая его, подставил под ливень.       — Андрей… — хитро улыбнулся Филипп. — Я пожелал, чтобы капли дождя, которые попали тебе в рот, превратились в капли мочи. Ну как, хорошо попил?       — К счастью, твоя вера не подействовала, — ответил Андрей и, зашатавшись, упал в лужу без сознания. Велосипед тоже не удержался на месте и свалился на него.       Филипп удовлетворённо кивнул и, подойдя к Андрею, кинул под него окровавленный нож.       — Гм, какой ужас! Убил бедную девочку и пытался скрыться из города. Ну ничего, я сообщу куда нужно, пока ты не пришёл в себя, — довольный Филипп направился домой.

[Конец трека]

[Музыка: Violent Passion Surrogate]

      Он успел сделать всего два шага до того, как его схватили сзади за воротник рубашки и повалили на землю.       Андрей возвышался над своим противником. Злой и промокший, он грозно смотрел в глаза Филиппу.       — Нет у тебя никаких способностей.       Удар по лицу не позволил Филиппу встать. Когда тот потянулся за ножом, Андрей откинул оружие подальше и притянул Филиппа к себе ближе, сжимая рубашку в области груди.       — И лучшего друга тоже больше нет.       Очередной удар отправил Филиппа обратно на землю, и брызги воды от его падения немного задели и самого Андрея, который уже и не воспринимал окружающую действительность. Тяжело дыша, сжимая кулаки, он был преисполнен суровой решимости. После всех поражений и неудач он не собирался снова уступать Филиппу.       — Хе-хе-хе… — Филипп лишь посмеивался, вытирая струйку крови под губой. — Бьёшь как баба. И да, Андрейка, я тебя сейчас убью.       — Попробуй.       Филипп быстро поднялся, и оба противника оказались лицом к лицу. В глазах обоих горела ненависть друг к другу. Каждый был напряжён и думал только о победе.       — Ну вот и конец, — сказал Андрей, не отрывая взгляда от своего врага. — Конец твоим эгоистичным желаниям, лжи, насилию и похоти.       — Не-е-ет, окончится тут только твоя жизнь. Жизнь лишней, блеклой куклы.       Филипп вспомнил про свой пистолет и решил выстрелить ещё раз, когда Андрей потеряет концентрацию. Но для этого нужно было ждать и отвлекать его долгими разговорами — Филипп не мог себе это позволить, адреналин уже тигром бился в крови и жаждал другой, чужой крови.       В тот момент, когда оба были готовы накинуться друг на друга, где-то в стороне прозвучал голос:       — Стойте! Рано вам друг друга убивать, вы должны ответить на вопрос.       — …”вопрос»?       — Я стираю этот мир. До встречи.       Вмиг всё стало пропадать: школа «Совёновска», все ученики, их дома, ухоженные улицы, парк вместе с Гендой, аркады — и очередь дошла до последней парочки.       — Какого чёрта?! — Филипп не мог спокойно смотреть, как его грандиозное творение просто исчезает. Он потратил много месяцев на его создание, столько лет жил в этом мире, налаживал отношения с Алисой и распланировал всё на десятилетия вперёд, и тут вдруг всему пришёл конец так резко, так неожиданно.       Если бы Андрей не узнал… Если бы ему не рассказала Юля… А Юля?       «Откуда она узнала? Я же всё идеально спланировал, ни к кому не должна была возвращаться память! Мы тут столько лет прожили, и никто ничего не вспомнил! Почему вдруг… Неужели Он?» — Филипп, чьё лицо пару секунд выражало удивление вперемешку с отчаяньем, вдруг хитро улыбнулся. Он догадался, что могло произойти, и предполагал, чего можно было ожидать дальше, забыв про Андрея в своих размышлениях.       Но и Андрей подумал о том же. О человеке, который мог их прервать. Но что будет дальше — в этом он не был уверен.       Тихо и спокойно мир Филиппа разрушился.

[Конец трека]

Продолжение следует