[Музыка: Sting — Shape Of My Heart [x-minus.org]]
Я выдохнул. Набрал побольше воздуха в грудь — и выдохнул ещё раз. Руки всё так же дрожали, но опасность миновала. Теперь можно было расслабиться: я победил. И всё же меня беспокоила мысль о том, что я убил человека, но хотя бы не мой кортик погубил Филиппа. Я медленно подошёл к обрыву и взглянул вниз: там, рядом с небольшим ручьём, на камнях лежало тело некогда моего друга. Мне не очень хотелось спускаться и проверять его пульс, но почему-то я был уверен, что он мёртв. В драке всё произошло быстро: вот мы оказались на краю поляны у обрыва, Филипп кинулся на меня, я увернулся… Думаю, Семён специально всё организовал так, чтобы в случае моей победы мне не пришлось бы клинком пронзать Филиппа. — Именно так, — подтвердил голос за моей спиной. — Ты что, мысли читать умеешь? — спросил я, обернувшись. — К сожалению, нет. Но я догадываюсь, о чём ты сейчас думаешь. «Уж слишком удобно получилось, что мне не пришлось непосредственно убивать Филиппа», так? — Да, — кивнул я. — Вроде и убил его, а вроде и нет. Как-то даже не верится, что он и правда мёртв. Я присел на траву и заметил, что руки, да и всё остальное тело, продолжали дрожать. Настроение было странное: хоть я и положил всему конец, но совсем не радовался. Чувствовал себя ужасно. — Это было интересно, — Семён подошёл ближе. — Вы оба очень не хотели проигрывать, но твоя воля в этом поединке оказалась сильнее. Теперь ты можешь загадать своё желание, а я его исполню. Чего ты желаешь, Андрей? Ты не первый, кому я это предлагаю. Обычно у меня просили отдельный лагерь с какими-нибудь особенностями: с девушками, что будут вечно в тебя влюблены, или, скажем, с изменчивой погодой, чтобы лето не было бесконечным, а сменялось на другие поры года. Но тебя такие варианты не интересуют, верно? Мне не пришлось долго думать, а предложения Семёна я даже не рассматривал. Я уже знал, чего хочу: — Если ты правда готов исполнить любое моё желание, то воскреси Филиппа и посади его в автобус, который едет обратно в наш мир. И пусть там соберутся все остальные: Алиса, Славя, Лена и Гоголь. Семён хмыкнул и ответил: — Вообще, я обещал исполнить только одно желание. И зачем ты убивал Филиппа, чтобы его воскресить? — А как бы иначе я тебя дождался? Как бы получил право на желание? Если ты можешь исполнить только одно — ладно. Моё желание — «Пусть все: я, Филипп, Славя, Алиса, Лена и Гоголь, — вернутся в свой родной мир на автобусе». — Думаешь, изменил формулировку, и я теперь посчитаю это за одно желание? — нахмурился Семён. — Впрочем, ладно, я не против исполнить такое желание. Тем более, ты не убил Филиппа кортиком: его даже не нужно воскрешать, только переместить из следующего цикла обратно в этот. Я посмотрел на него с явно читающимся в моём взгляде недоверием. — В чём дело? — спокойно спросил Семён. — Никакого подвоха нет, автобус ждёт тебя на остановке. — Как-то не верится, что ты так легко нас отпускаешь. — Уговор есть уговор. Ты помог мне с экспериментом, а я помогаю тебе с твоим желанием — всё просто. — По поводу этого эксперимента… — я задумался. — Честно говоря, я до сих пор не понимаю, зачем нужна была драка насмерть с Филиппом. Сначала ты ведь изучал типы людей, которые попадают в «Совёнок», так? Первый тип, второй… Мы получили способности по манипуляции окружением, а ты наблюдал, как власть способна изменить людей. Это я понимаю. Но «финальная драка», которая «столкнёт мою веру и веру Филиппа» — это больше звучит, как развлечение для Пионера, а не твой эксперимент. — На что это ты намекаешь? — Семён почувствовал, что я смотрю на него с подозрением. — Я не тот Пионер, что делал из ваших приключений сериал, если ты об этом. В любом случае, когда-нибудь ты поймёшь суть этого эксперимента, или не совсем ты, но, в любом случае… Ты не хочешь увидеть Славю? Разве не о ней ты думал, сражаясь с Филиппом? — Да, о ней. Вряд ли Семён умел читать мысли. Похоже, в этом он не соврал. Но эмоции людей по одному только их лицу он понимал отлично. — До встречи, — тихо сказал он и добавил: — Если, конечно, мы когда-нибудь встретимся вновь. — Прощай. И спасибо. Сейчас мне почему-то вдруг стало неловко, что я общался с ним на «ты», хоть он и был не против. Он же не просто старше меня, но и старше любого человека в моём мире, причём в десятки, а то и сотни раз. Ладно, это сейчас не важно. Более-менее я уже пришёл в себя и теперь желал лишь одного: побыстрее увидеть Славю, сказать ей, что я победил, и убедиться, что она сама в порядке. Вместе с Семёном мы вышли из леса обратно к пионерам. Кто-то удивился, увидев меня, а не Филиппа, кто-то обрадовался, будто ставил деньги на мою победу. Я разглядывал одно лицо за другим по пути сквозь толпу и думал о том, что у каждого из собравшихся здесь есть своя история, своя жизнь в том, другом мире. Может быть, мне стоило пожелать, чтобы любой из них мог сесть в автобус и вернуться в свой мир, но, думаю, Семён не согласился бы на такое, хоть и сказал, что исполнит любое желание. Если мы с Филиппом — часть его эксперимента, то и все остальные наверняка тоже. К тому же, никто из пионеров не кричал мне, что хочет обратно, не умолял помочь. Только Лена, и её просьбу я выполню. Через какое-то время я уже стоял у ворот. Семён с остальными остались на спортплощадке, так что оставшуюся часть пути я проделал в полном одиночестве, вспоминая все свои приключения. На площади я вспомнил, как помогал Славе её подметать, да и вообще как Ольга Дмитриевна просила это делать буквально каждый день, а Славя никогда ей не отказывала. У клуба кибернетиков первое, что вспомнилось, — это как мы с Филиппом в первый день отпугнули от Лены мелкую проказницу, и как нелепо это смотрелось со стороны. И вот теперь, у ворот, я уже ни о чём не думал, не вспоминал, а только надеялся, что увижу старый добрый «Икарус» на остановке, залитой лучами уходящего за горизонт солнца. Я медленно вышел из-за ворот… …и тут же попал в крепкие объятья. — Андрей! Слава богу! — кричала Славя, готовая в любую секунду разреветься. — Разве в СССР верили в бога? — я поспешил мысленно дать себе оплеуху за такую неуместную реплику. — А, извини, это же просто выражение такое. Ты в порядке? — Да, со мной всё хорошо, — сказала она, выпустив меня из объятий. — А…? У тебя вся рука в крови! Давай в автобус, там есть аптечка! Она забежала в «Икарус», зазывая и меня туда же, но прямо у дверей я остановился: рядом у автобуса непринуждённо стоял Гоголь и всем своим видом показывал, что у него есть для меня разговор. — Здравствуйте, — как-то слишком формально поздоровался он, пожимая мне руку. — Похоже, ты одолел своего… хм, «друга». — Ну… да. Слушай, а ты почему не в автобусе? — И правда, почему? Хорошо, что ты спросил, потому что я и сам не могу ответить. Такое чувство, что у меня ещё остались дела и нерешённые вопросики… А вот ты зачем возвращаешься, если знаешь, какой там жестокий и суровый мир? — Ну, я не могу просто так бросить свою семью и друзей, — объяснил я. — Это было увлекательное приключение, но я должен вернуться сейчас, когда есть такая возможность. А иначе потом так привыкну к этому миру, что и возвращаться не захочу. Или, наоборот, устану от него и сойду с ума. — Хочешь сказать, у меня потом крыша съедет, если я здесь останусь? — уточнил Гоголь и поправил свои длинные волосы. — Может, человеку иногда нужно вкусить немного безумия, чтобы освежить вкус к жизни. — Может быть, только некоторые этим безумием сильно пренебрегают. В общем, если хочешь — оставайся, конечно. А можешь сесть в автобус, такая возможность вряд ли подвернётся в ближайшем будущем. — Нет, спасибо, — коротко ответил Гоголь и пожал мне на прощание руку. — Удачной дороги. Может, ещё увидимся когда-нибудь. Хотя… лучше пусть остаётся всё как есть. — Пока, — попрощался и я, посмотрел пару секунд на его отдаляющуюся спину и зашёл в автобус.[Конец трека]
В передней части сидел основательно связанный и прикованный наручниками к сиденью Филипп, через пару сидений за ним — Алиса. Напротив неё, в другой половине автобуса — Лена, а в самом конце, на задних сиденьях, Славя активно копалась в аптечке. — Ты чего так долго? — первым делом спросила Лена. — Кстати, поздравляю с победой. — Мы все поздравляем, — добавила Алиса. — Семён всё нам рассказал, хоть и очень кратко. — Ага-ага, — послышалось со стороны Филиппа. — Спасибо. И прошу прощения, я с Гоголем сейчас прощался, — сказал я, указывая головой в сторону ворот. — С кем? — спросили все присутствующие, и я, удивившись их реакции, глянул в окно. Я никого не увидел на остановке. Наверное, этот парень уже успел уйти в лагерь. Да, наверняка. — А вы его не видели? — спросил я у всех. — Он же прямо у автобуса стоял. Славя, ты-то точно должна была его заметить. — Извини, я снаружи только тебя видела… — Славя неуверенно посмотрела на меня, не понимая, о чём я говорю. — Иди сюда, я обработаю твою руку. Это было крайне странно, что Гоголя видел только я один. К тому же, я вспомнил, что все прошлые разы разговаривал с ним один на один. И никто его не упоминал напрямую, будто его и не существует вовсе. Хотя… Пионер же говорил о нём, да? Не может такого быть, что Гоголя вижу один только я, но, в любом случае, кто он всё-таки такой? Наверное, это так и останется для меня загадкой, а может, я сам её придумываю на ровном месте — кто его знает?[Музыка: Denis Stelmakh — Afraid of Destiny]
Я уже сидел на заднем сиденье. Славя обрабатывала мою рану, а Лена ей помогала, ссылаясь на то, что хорошо изучила медицину за время, проведённое в «Совёнке». Двери автобуса в это время едва заметно закрылись — и мы тронулись в путь, несмотря на то, что место водителя пустовало. — Не могу поверить, что мы едем домой, — Лена перевязывала мне руку и одновременно поддерживала разговор. — Ты уж извини, что мне не очень интересно, что у вас там происходило. Главное, что ты победил и загадал своё желание. Только почему Филипп здесь? Разве ты его не убил? Семён ничего об этом не сказал. — Я убил Филиппа, — признался я. — Но попросил Семёна воскресить его и посадить к нам в автобус. Так я буду уверен, что он вернётся в наш мир. — Ну, вообще-то, — вмешался в наш разговор Филипп, обернувшись. — Ты меня не убивал, я же сам упал с обрыва. Да и никто в этом мире не умирает. Уверен, все эти «умрёт наверняка и окончательно» — тоже фигня. А то, что ты меня в автобус запихнул, гад, — на это мне глубоко пофиг, я уже много раз говорил, что все мы — куклы, так что в другой мир попасть никак не сможем и будем дальше жить в этом. — Ты веришь в это, а я верю в то, что вернуться мы сможем, — возразил я. — Один раз моя вера одолела твою, одолеет и в этот раз тоже. — Пф-ф, мечтатель хренов, — поморщился Филипп и повернулся обратно к окну. — Сам увидишь, что я прав. — Может, он и прав… — сказала Лена. — Но я не могу отказаться от своей мечты, даже не попытавшись. Будем надеяться, всё пройдёт хорошо. — Ага, — кивнула Славя, сидящая по другую сторону от меня. — Даже если вы вернётесь, вернусь ли я? — спросила Алиса после долгого молчания. — Все вы помните своё прошлое, а я вот не помню совершенно ничего. — Как и полагается кукле, — добавил Филипп и тут же получил по голове от Алисы. — Что, Лисонька, разве я не прав? — Предлагаю больше не строить никакие теории, — сказала Лена. — Вот проснёмся, увидим, где оказались — тогда и подумаем, что делать дальше. А сейчас смысла в теориях и волнениях нет никакого, всё равно мы не сможем ничего изменить, разве что поговорить друг с другом в последний раз и ждать, когда нас одолеет сон. — «В последний раз»? — переспросила Славя. — Да, вполне возможно, что мы больше никогда не встретимся. Если правда получится вернуться в наш мир, то это вам не «Совёнок»: все мы живём в разных городах, а то и странах, не знаем ни настоящую внешность друг друга, ни фамилии, ни контактные данные. Только Андрей и Филипп смогут связаться друг с другом. — Ах да! — Славя чуть не подскочила на месте. — Я написала все свои данные для Андрея, какие получилось вспомнить, но не смогла передать их там, на спортплощадке. Алиса, Лена, напишите и вы на том же листе, вот. А потом подготовим такой же список для вас и для меня тоже. Бумага с ручкой есть в бардачке. — Филиппу тоже? — Лена глянула на связанного лжепионера. — Не, обойдётся, — Алиса долго не думала над ответом. — Всё равно у вас ничего не получится, — Филипп продолжал настаивать на своём. — Даже если бы мы смогли вернуться, Семён говорил, что- — В бардачке, да? — я намеренно прервал Филиппа. — Неизвестно, сохранятся ли записки, когда мы окажемся в другом мире, так что постарайтесь всё запомнить. Мы обменялись контактными данными, а когда закончили — снаружи уже потемнело. В автобусе не было подсветки, поэтому я, прислонившись к стеклу, раз за разом перечитывал каждое написанное слово в свете луны, а на плече у меня лежала Славя, что понемногу начинала засыпать. Я очень надеялся на то, что, даже если забуду большую часть своих приключений, то в памяти хотя бы сохранится всё, что написали девушки на этом листе. Семён говорил, что это — сон, его забывают, а Филипп хотел об этом напомнить, когда я его прервал, но почему я не могу запомнить хотя бы одну мелкую деталь из этого сна — лист с данными Слави, Лены и Алисы? Если перечитать его сотню, тысячу раз — то он обязательно должен закрепиться в памяти, разве нет? По крайней мере, я очень на это надеялся. — Андрей, у тебя не было фонарика в телефоне? — вспомнила Славя, тоже пытаясь запомнить информацию с листа. — Был, только похоже, что я сломал телефон в драке — он теперь даже не включается. — Жаль, я хотела ещё раз посмотреть наши фотографии. А фонарик — ладно, луна сейчас светит ярко. — Ага. Полнолуние и небо ясное. Кстати, выглядит очень красиво. И звёзды так чётко видны! В городе такой картины не увидишь. Мы со Славей перешёптывались, находясь на грани сна и реальности, а все остальные, похоже, уже спали. До того, как заснуть, Лена успела рассказать Славе про своё попадание в этот мир: как она, будучи когда-то студенткой Лерой, оказалась в этом мире в роли уже готового персонажа, и Славя согласилась, что с ней могло произойти то же самое. Автобус бесшумно рассекал ночной воздух, иногда чуть подпрыгивая на кочках, а мы перечитывали наши листы, как шпаргалки в последнюю ночь перед экзаменом, и иногда отвлекались на окно, чтобы полюбоваться бескрайними полями и лесами, озарёнными лунным светом, и самим звёздным небом с такой огромной сияющей луной. — Романтично, — сказала Славя, уже прикрывшая один глаз от усталости. — Давай как-нибудь съездим ночью на природу, а? Например, на шашлык с палатками. Или найдём озеро в лесу, искупаемся там, как в тот раз, помнишь? — Отлично помню, — улыбнулся я. — Я никогда в жизни так сильно не смущался, как тогда на озере. — Ты и сейчас покраснел, — Славя тоже улыбнулась своей очаровательной улыбкой, и я, не удержавшись, накрыл её губы своими. — Всё будет хорошо, — спокойно заверила она. — Давай спать. — Давай, — слегка кивнул я и обнял Славю, закрывая глаза. Сон уже изо всех сил пытался вытянуть меня из реальности, если можно было так назвать этот мир, и я не мог ему сопротивляться, да и не хотел. Тепло любимой девушки в моих объятьях, из-за которой я так долго мечтал попасть в «Совёнок», успокаивало и расслабляло. Улыбка сама собой появлялась на лице, совершенно незаметно и неосознанно. Я был счастлив и, кроме Слави, думал лишь о бумаге с её контактами и контактами других девушек: Лены и Алисы. Я верил, что мы все обязательно встретимся там, в нашем родном мире, и не позволял себе сомневаться в этом. Славя уже тихо сопела, когда я, в последний раз взглянув на неё, погрузился в сон.[Конец трека]
***
[Музыка: Richard Bone — The Seraphim Swing]
«М-м?» Голова наливалась свинцом, но с каким-то неимоверным усилием мне всё же удалось открыть глаза, и я понял, что сижу на скамейке в парке. «Задремал», — решил я. — «Что я вообще здесь делаю? Пойду-ка домой». Но только я встал — в голове тут же пронеслись воспоминания о лагере, Филиппе, Славе, ночном переезде в автобусе. Точно, там был лист с контактами всех девушек, нужно срочно его записать! Я потянулся к карману, но обнаружил, что телефона в нём нет. Вот чёрт, в современном мире человек вне дома и без телефона — это же аномалия какая-то, куда он делся? Только не говорите, что украли! Я решил поискать его в рюкзаке за спиной, но нашлась только бутылка с водой. «Так, ладно, постараюсь всё вспомнить и не забыть», — решил я, вспоминая про лист с контактами. — «Кстати, что я здесь делаю? Похоже, что это парк Победы, а до попадания в лагерь я заснул у себя дома. Странно». Я пошёл в сторону своего дома и, спустя какое-то время, вышел на Немигу — практически в центр Минска. Стояла жара, солнце нещадно палило — я хотел быстрее попасть домой, в тень и прохладу. Я думал только об этом и о «Совёнке», поэтому не особо смотрел по сторонам, но всё же заметил, что что-то не так. Многие прохожие были в масках: в основном, в обычных медицинских, но были и другие маски разных цветов и с разными рисунками и узорами. А мне казалось, что такая мода только в Японии и Корее. Сегодня какой-то особый повод? Я остановился в тени дерева и хорошенько всё обдумал, обращая внимания на вещи, которые игнорировал до этого. Итак, в моём кармане — банковская карта, которую я вижу впервые, на ногах — кроссовки, которые, опять же, мне не знакомы, а по улице ходят какие-то странные люди в масках. Я точно попал в правильный мир? Это вообще моё тело? Родимое пятно на своём месте, так что тело, кажется, правильное… В итоге я решил зайти в магазин и сразу направился в отдел с газетами и журналами, чтобы хотя бы глянуть, какой сейчас год, а то мало ли… …”2020?!» — я чуть не крикнул вслух. — «Спокойно, спокойно… Я же попал в «Совёнок» в 2016-м, летом, так? Это что, четыре года прошло?!» Я пробежался по заголовкам газет и, к своему удивлению, обнаружил, что в мире гуляет какой-то опасный вирус, поэтому люди и ходят в масках. К тому же, не всё было спокойно и с политической обстановкой в стране. Получается, я забыл четыре года своей жизни и очнулся в разгар эпидемии и политических столкновений? Весело, ничего не скажешь. Интересно, что вообще творится в моей жизни сейчас? Университет я уже должен был окончить и наверняка устроился на работу. А от армии я откосил? Или как раз недавно вернулся? Да нет, вряд ли: не чувствую себя закалённым физически, хотя должна ли чистка картошки и покраска травы в зелёный цвет закалять? И вот ещё одна странность: почему я так плохо вижу? Нет, вернее, так: «Почему я так хорошо видел в лагере?» Не помню, чтобы я там носил очки, хотя зрение у меня, мягко говоря, не очень хорошее. Совсем растерянный, я кое-как добрался домой, игнорируя жару.***
Месяц спустя
В прохладный субботний день я сидел с друзьями в кафе и рассказывал свою невероятную историю. Мои друзья, Антон и Саша, внимательно слушали до самого конца, а потом Антон спросил: — Думаешь, это был сон? Или ты попал с параллельный мир? — Не знаю, — честно ответил я, отвлекаясь на свою газировку. — Когда только проснулся, думал, что всё это происходило на самом деле, ну как обычно это бывает, когда видишь сны. Тем более, я почти ничего не помню, наверняка всё приснил. — Хм, — задумался Саша. — Мне однажды приснилось, что я попал в какой-то остросоциальный эксперимент на должность тюремщика. Хотя, как мне кажется, настоящие тюремщики не играют в карты с заключёнными и вилками в них не бросаются. — Ну, в моём случае всё как-то странно получается. Я же говорил, что, когда проснулся, не помнил последние четыре года своей жизни? Целый день вспоминал. Написал потом Филиппу — так он говорит, что тоже снил «Совёнок», но ничего особо не помнит. Хорошо ещё, что у меня отпуск в этот день был, а то мог бы так всё забыть утром в рабочий день. — Ага, неловко бы получилось, — подтвердил Антон. — Так ты говоришь, Филипп свою теорию предлагал? Ну, про копии вас самих. — А, да, — вспомнил я. — Он думал, что мы в лагере — не настоящие, а как бы просто дубликаты. То есть мы настоящие продолжаем жить в этом мире, а копии живут в «Совёнке». Поэтому мы из «Совёнка» не сможем вернуться в этот мир, место уже занято. Такое чувство, что частично он был прав. Может, по ночам я снил свою жизнь в лагере, а остальное время проживал в этом мире? А потом моё сознание вернулось в тело, случился конфликт сознаний из двух миров и… Да, как-то сложно звучит, но логично. Странно, что я вообще это запомнил. Может, мне использовать эту теорию как сюжет для мода? — Ещё одного? — удивился Антон. — Ты сначала прошлый доделай. — Прошлый? Как оказалось, я уже разрабатывал мод, но воспоминания об этом словно стёрлись. Помню, «Вконтакте» мне писали какие-то ребята, я им отвечал — вспомнил потом, что мы дружим, хоть и живём друг от друга, но про то, что мы вместе ещё и мод разрабатываем, как-то совсем забыл… Так вот почему они говорили про какую-то разработку, дедлайны и присылали наброски иллюстраций! Как я сам не догадался? — Когда уже демо-версия? — требовательно спросил Саша, как будто спонсировал разработку. — И не забывай, у нас с тобой ещё ранобэ. — Ранобэ? — Я озадаченно почесал голову. — А, да-да, помню. Получается, я сейчас пишу с тобой ранобэ, готовлю сценарий для мода по «Бесконечному Лету» и… Всё, да? — Ну, у тебя ещё фанфики, — напомнил Антон. — И долги перед пацанами, по пять рублей нам с Сашей должен. — Да, точно, — кивнул я. — После того сна столько вдохновения пришло! Чувствую, смогу наконец написать что-то достойное. Может, даже сделаю ещё один мод по «Бесконечному Лету» про свои приключения, только времени пока нет, плюс я почти ничего не помню… — Слушайте, — прервал нас Саша. — Меня сейчас больше долги волнуют. Где мои шесть рублей? — Было же пять? — попытался возразить я. — Какие пять? Саша же чётко сейчас сказал, что семь, — подыграл и Антон. — Опять вы за своё, — вздохнул я. — По крайней мере, я вижу, что вы уж точно настоящие и никакие там не «куклы». Верну я вам всё, верну. Купюру только разобью. Звук нового сообщения прервал наш диалог. — Ой, это у меня? — я сильно удивился. — Случайно звук в телефоне включил. О, кстати, Филипп пишет. — И что пишет? — заинтересовались друзья, предчувствуя что-то интересное. — Да говорит, что вспомнил что-то из «Совёнка». Ну ладно, потом почитаю. Не особо заинтересованный, я убрал телефон в карман и продолжил болтать с друзьями.[Конец трека]
[Музыка: Taniuchi Hideki — Misa no Kodoku]
— Ну чего он меня игнорит? — вслух злился Филипп. — Я всё вспомнил! Вспомнил все свои приключения! А-ХА-ХА! Его не волновало, что озарение пришло прямо посреди продуктового магазина. Убрав телефон в карман, он радовался, несмотря на всех людей вокруг. Но при этом поделиться своей радостью и что-то обсудить мог только с Андреем. «Да, я помню всё с самого начала и до самого конца! Похоже, личность меня-куклы поглотила мою личность из этого мира, хе! Я, конечно, надеялся, что вообще в этот мир не вернусь, но и так всё вышло не самым худшим образом», — думал Филипп. — Молодой человек, — к нему вдруг обратился кто-то, кому мешало его восторженное тело на проходе. — Дайте пройти! Филипп повернулся к бабушке, что была так недовольна его поведением, и уже приготовился разделаться с ней, но… Он ничего не мог сделать. Никаких сверхчеловеческих способностей у него не осталось, да и мир жил по законам, отличным от законов «Совёнка». Нельзя было так просто кого-то убить или изнасиловать без ответной реакции со стороны полиции. В том мире он делал всё, что хотел. Любой человек, которого он считал «куклой», был бессилен перед ним, и Филипп никогда не сдерживал себя, подчиняя чужие сознания, устраивая кровавую резню и избавляясь от всех, кто попадал к нему в немилость или просто оказывался под рукой. А теперь перед ним оказалась дряхлая, едва стоящая на ногах старушка, и даже с ней Филипп ничего не мог сделать. «Ну же, давай, придуши эту тварь! Как она смеет так грубо к тебе обращаться?» — шептал внутренний голос, но парень едва себя сдерживал, прикусив губу. — Грх, проходи уже, бабка, — огрызнулся Филипп и всё же отошёл, получая в свою сторону злой взгляд от пожилой женщины. Руки его тряслись, но были под контролем. «Контроль» — он уже и забыл это слово, разве что в контексте управления чьим-нибудь сознанием. «Ответственность», «наказание», «полиция» и другие слова, выброшенные далеко-далеко из сознания, предстояло вспомнить вновь. Радость от воспоминаний из лагеря приуменьшилась. «Я вернусь туда, вернусь! Сяду снова на тот же автобус, буду кататься, пока снова не окажусь в «Совёнке»!» — думал Филипп. — «А если не получится… Что ж, тёплая ванна, как в плохой концовке Лены — и начнётся новый цикл!» Продолжая трястить от злости, Филипп вышел на улицу. Что бы с ним ни случилось дальше, этой личности, которой он стал в лагере, не было суждено найти своё место в этом мире, где он так стремительно опустился с позиции Бога на самый низ социума. И он это прекрасно понимал.[Конец трека]
***
Ещё 8 месяцев спустя
[Музыка: Shoji Meguro — Lamb Game]
Жизнь — как огромный бескрайний океан. Перед тобой открыты разные пути, и можно плыть куда угодно, но никто не знает, доберёшься ли ты куда-нибудь или нет. Вот и я остался на том этапе, что продолжаю куда-то плыть. Вот только не знаю, куда. Тогда, в «Совёнке», Семён сказал одну очень важную вещь о том, что каждому нужны какие-то цели, чтобы не потерять самого себя и жить в полную силу. Я никак не могу решить, в чём эти мои большие цели: кем я действительно хочу работать, где собираюсь жить и как. Сейчас у меня есть небольшие цели, что помогают двигаться вперёд, вроде цели закончить мод по «Бесконечному Лету» или накопить побольше денег на будущие путешествия, но я постоянно чувствую, что мне чего-то не хватает. Или кого-то? Кажется, в лагере у меня были отношения с какой-то девушкой, но… О чём мы разговаривали? Как мы с ней сошлись? И… кто вообще эта девушка? Я уже совсем ничего не помню, а Филипп, как назло, куда-то пропал. Эх, ладно. Недавно я встретился со своими друзьями — Димой и Пашей, мы здорово провели несколько дней, обсудили наш совместный мод в команде SofaDevs, и вот пришло время возвращаться обратно в Минск. Автобус отправлялся завтра утром, а я стоял перед рекой и в последний раз смотрел на Москва-сити на той стороне. Одно из зданий напоминало мне ДНК человека, другое — небрежно поставленные друг на друга блоки, но, как ни крути, архитектура была интересная и привлекала к себе взгляд. Уже вечерело, и ветер усиливался, прогоняя меня домой, к друзьям. Нужно было готовиться к отъезду. Но я хотел ещё пару минут постоять так на берегу в одиночестве и погонять в голове свои псевдофилософские мысли. Правда, одиночество моё грубо прервали: — Тоже в первый раз в Москве? Я повернул голову и увидел девушку в нескольких метрах от себя. В лёгкой куртке, она тоже смотрела на другой берег. Голову её прикрывал капюшон: похоже, боялась застудить голову таким сильным ледяным ветром. — Да, а как вы догадались? — едва выдавливая из себя слова, спросил я. Не каждый день ко мне на улице подходили незнакомые девушки и что-то спрашивали, поэтому я растерялся. Если кто-то и подходил — так спрашивали дорогу куда-либо, но ещё чаще — деньги. А эта незнакомка, похоже, собиралась поболтать о том и о сём. — Я увидела, как вы тут стоите и смотрите вдаль, вот и решила, что не местный, — объяснила она. — Не думаю, что москвичи в одиночку так любуются тем берегом. Хотя, конечно, всякое может быть. В конце концов, я просто угадала. — Вот как, понятно, — сказал я, не зная, как продолжать наш диалог, но вскоре придумал самое банальное, что можно было спросить. — А вы приехали город посмотреть? — Да, — неожиданно подтвердила она. — Наверное. Я думала на майские дома остаться, а как-то вдруг в последний момент сорвалась и поехала в Москву. Странно, да? — Очень, — кивнул я. — Я вот давно планировал встретиться с друзьями, ну и приехал наконец. Завтра уже возвращаюсь домой, в Минск. — Сегодня ваш последний день в Москве? В этом мы похожи, я тоже скоро буду собираться домой. Вместе мы продолжали стоять на берегу и болтали обо всё подряд: о вирусе, о Москве и даже о себе. В какой-то момент я даже понял, что больше не волнуюсь, но смелости пригласить эту девушку в более тёплое место — скажем, в кафе — не было. Я начинал замерзать и видел, что она тоже не чувствует себя комфортно, но почему-то не спешит уходить. На телефон приходили сообщения от друзей, и я понимал, что надо бы им ответить, чтобы они за меня не беспокоились, но боялся, что достану телефон — и девушка решит, что она мне наскучила. Очень плавно наши взгляды перешли с Москвы-сити на небо — и вот мы уже смотрели не на другой берег, а вверх. — Звёзды сегодня хорошо видны, — заметила незнакомка. — Но за городом вид намного лучше, конечно. — Честно говоря, я плохо их вижу, — признался я и поправил очки, как будто это могло мне помочь. — Даже во сне я и то лучше их рассмотрел. — Во сне? — Да, однажды мне приснился очень детальный сон, но я, к сожалению, полностью его забыл. Там я не носил очки и очень чётко видел звёзды. Почему-то мне запомнилась эта деталь. Когда-нибудь, возможно, я сделаю коррекцию, и тогда… А, извините, это не важно. Я смотрю, вы мёрзнете? Она только покачала головой. — Думаю, нам уже пора по домам, — я волновался, что она простынет, а звать её куда-то боялся. — Воздух до утра не потеплеет, не стоит надеяться на чудо.[Конец трека]
Неохотно, но всё же я развернулся в другую сторону от реки и сделал несколько шагов, но она продолжала стоять на месте и молчала. Решила остаться? Я хотел повернуться к ней и попрощаться, но вдруг услышал шаги позади, а спустя секунду почувствовал её руку у себя на плече. Она оказалась слишком близко: её голова совсем рядом с моей, тёплое дыхание согревало щёку. — Для некоторых людей чудеса неизбежны. Вы так не думаете… Андрей? — прошептала она. Я удивлённо обернулся к ней. Откуда она знает моё имя? Наверное, я сам представился и уже забыл, других вариантов нет.[Музыка: Blue123 — Caged Heart (Katawa Shoujo OST)]
— Простите, но я вас не знаю, — я аккуратно убрал её руку со своего плеча. — И у меня есть девушка. Ей было бы неприятно увидеть меня так близко с кем-то. Я имел в виду ту девушку из лагеря, которую никак не мог вспомнить, но всё же. Что, если мы однажды встретимся, а у меня к тому моменту уже кто-то будет? Нет, не стоит заводить такие неожиданные отношения с незнакомкой. Даже если мы сошлись характерами и хорошо поговорили. — Вот как, — она, похоже, приуныла. — Ты… То есть, простите, вы не откажетесь выпить со мной по кружке чая в ближайшем кафе? Мне надо согреться. — Да, я не против, сам замёрз до костей. Кафе мы нашли быстро. Заказали себе по кружке зелёного чая и уселись в уютном уголке этого заведения, пока я всё так же пребывал в раздумьях. «Так, я этой девушке явно понравился, она это показывает каждым своим движением, но правильно ли я делаю, что отказываю ей?» — думал я. — «Всё-таки, то приключение в лагере, которое я уже не помню, могло быть просто сном. Может, не стоит ждать какую-то мифическую «ту самую», идеальную и единственную?» Тем временем, незнакомка за столом, что сидела напротив меня, скинула капюшон и опёрлась головой о руку, тоже размышляя о чём-то своём. У неё были чистые голубые глаза, приятное лицо и светлые волосы, заплетённые в косу до уровня плеч. Я бы хотел увидеть это лицо в момент радости, но сейчас оно выражало только сильную грусть. Похоже, у этой девушки недавно случилось что-то плохое. Не мог же я сам её так расстроить? — А вы похожи на героиню одной игры, — сказал я, намекая на Славю. Незнакомка грустно улыбнулась и спросила: — А тот сон, о котором вы говорили… Совсем его не помните? — К сожалению, нет. Как и любой другой сон, этот тоже забылся окончательно. А что? — Просто… Нет, я уже и сама не уверена. Я не готовила себя к такому. — …Простите? Я не знал, о чём она говорит, но да, похоже, что её мучили какие-то личные проблемы. Возможно, она со мной заговорила как раз для того, чтобы немного отвлечься от них. Но теперь будто вновь вспомнила и едва сдерживала слёзы. Её пальцы на столе дрожали, а губы были плотно сомкнуты. Я набрался решимости и хотел уже спросить, в чём же дело, но она заговорила первой: — Вы её любите? — Кого? — Свою девушку. Глаза незнакомки смотрели прямо на меня, куда-то в самую глубину души. Строго и при этом очень внимательно. Я не дышал. Мне показалось, что всё вокруг нас растворилось во мгле, время замедлилось и теперь я должен был дать ответ на какой-то невероятно важный вопрос. — Люблю. Я ответил быстро и легко, несмотря на все свои долгие размышления. Да, я любил ту девушку, которую не помнил, и которой, возможно, вообще не существовало. Ничего не мог с собой поделать. — Это главное. Я… я рада. Слёзы уже обильно текли по её щёкам, но она искренне улыбалась. Отчаянно пытаясь вытереть свои слёзы рукавом, незнакомка в итоге оставила эти попытки и встала из-за стола. — Извините, я должна идти. Удачи вам, — с трудом проговорила она и направилась к выходу. Честно говоря, я не знал, как поступать в подобной ситуации, но уж явно нельзя было спокойно смотреть в спину убегающей девушки. — Подождите! — крикнул я ей вслед и подобрал со стола забытый незнакомкой телефон. — Вы…[Конец трека]
Случайно разблокировав её телефон, я заметил заставку. Странную и почему-то смутно знакомую. Больно колющую самое сердце. Я застыл. — СЛАВЯ![Музыка: 7) Dryante — Everlasting Summer Opening]
Мой внезапный крик напугал всех немногочисленных посетителей кафе. И даже девушка, уже стоящая одной ногой на улице, дёрнулась от этого крика, как от разряда электричества. Но главное, что она остановилась. Медленно, неуверенно повернула своё заплаканное лицо на меня. Кажется, и мои глаза начинали слезиться. На заставке телефона, благодаря которой я всё понял, были двое: парень и девушка с теннисными ракетками. Они стояли рядом у стола, и лица их были озарены самыми счастливыми улыбками, какие только можно было себе представить. Я и Славя. Фото осталось в мире «Совёнка», но похоже, что Славя воссоздала его по своим воспоминаниям: сама или с помощью профессионального художника — не важно, но я вспомнил оригинал — ту самую изначальную фотографию, которую сам же и сделал. — Славя… Это ты? — спросил я уже тише. — Это ведь ты, правда? Так тебя звали в «Совёнке», но… — В этом мире я тоже Славя, — улыбнулась она сквозь слёзы. Вернувшись за стол, она крепко меня обняла. Как же так? Я в упор не узнал ту девушку, которую давно искал. А она услышала, что я ничего не помню и что у меня уже кто-то есть — и сразу на выход. Нет чтобы имя своё назвать или показать заставку своего телефона, спросить что-то про лагерь или хоть как-то объяснить ситуацию. Ох уж эта Славя, вечно думающая обо всех, кроме себя самой. «Я рада» блин! — Но… твоя девушка… — всхлипывала она на моём плече. — Это ты, Славя, ты! Я о тебе говорил! Прости, я совсем всё забыл, прости. Наши прогулки, наши разговоры и поцелуи — я не помнил совсем ничего даже сейчас. Единственное, что всплыло в памяти, — эта фотография, которую она решила воссоздать. Когда вспомнил её, в голове словно щёлкнул переключатель, благодаря которому я наконец пришёл в себя и всё понял. Славя плакала, вжавшись в моё плечо, я пытался её успокоить, а официант стоял в стороне с нашим чаем и не знал, что делать.***
Когда мы немного успокоились и начали пить чай, Славя заговорила: — Я бы хотела сказать, что всё это — совпадение, но на самом деле нашу встречу организовали твои друзья. — Дима с Пашей? Ого… — я всё ещё находился в шоке и не понимал, как они это провернули. — Извини, что не писала, — продолжила Славя. — И что смогла приехать только сегодня, хотя ты уже не первый день в Москве. — Ты нашла меня «ВКонтакте»? Но почему не написала мне напрямую? — Я хотела сделать сюрприз. Когда нашла тебя, стала думать, кому из твоих друзей лучше написать. Заметила кого-то с аватаркой товарища Троцкого, попробовала написать ему. — А он тебе сказал, что мы скоро встретимся в Москве, и ты решила тоже приехать, да? — Ага, — кивнула Славя. — Но я не спрашивала, помнишь ли ты лагерь, есть ли у тебя… близкий человек. — Мы друг друга не так поняли, но теперь ведь всё хорошо. Я не заметил, в какой момент её рука накрыла мою на столе, но мы сидели так уже долго. Я просто смотрел на неё и, наверное, очень глупо улыбался, а она улыбалась мне в ответ. — Это похоже на сказку, — прошептала Славя. — Когда я решила, что ты ничего не помнишь, то и мечтать не могла, что всё так обернётся. — Но я действительно почти ничего не помню, в отличие от тебя. — Ничего, я помогу, мы всё вспомним вместе. Почему-то я не был уверен, что смогу вспомнить свою лагерную жизнь, но никто не запрещал начать всё сначала. Ай, я же совсем забыл про сообщения друзей. Если они всё и подстроили, то зачем писали в такой неподходящий момент, когда мы стояли на улице? Думаю, можно оставить этот вопрос на потом. А пока… я утопал в глазах этой девушки, которая смогла меня вспомнить и найти, которая едва не ушла, чувствуя, что мешает чужому счастью. Я не помнил наши с ней приключения, время, проведённое вместе, и даже не смог сразу узнать, когда увидел её лицо. Но теперь я чувствовал, что она та самая, и ни за что не хотел её отпускать. Я не знал, насколько хорошо она сама помнит «Совёнок». Наверное, лучше меня, раз вспомнила мои контакты на том листе и смогла найти. Может, даже расскажет какие-то истории из лагеря, что покинули мою память. Мы вместе будем удивляться череде совпадений, что свели нас двоих, посмеёмся с забавных воспоминаний, если сможем такие откопать, и, в любом случае, теперь всё точно будет хорошо, потому что я уже счастлив. Наша жизнь — как огромный бескрайний океан, и где-то там вдали, за горизонтом, скрывается маленький островок счастья. Кому-то повезёт его найти, а кто-то будет долго бороздить моря и океаны в его поисках. Думаю, в моём случае этот островок нашёл меня сам. Буквально.Конец