***
POV Гарольд Дышать было тяжело. Тело ныло и при малейшем движении его сводило ужасной судорогой. Создавалось ощущение, будто я пролежал неподвижно как минимум месяц. Грудь сдавливал эластичный бинт, а вокруг пахло мазями и какими-то травами. Разобрать вот так сразу не смог, хотя отдалённо что-то, напоминающее полынь, и почувствовал. Первым вопросом, появившемся у меня, как только я смог открыть глаза, было: где я? Взгляд упёрся в тёмно-синий балдахин, прошёлся по богато обставленной комнате и вернулся на тяжёлое пуховое одеяло, что придавливало меня к кровати. Пыхтя и стараясь не потревожить рану, мне удалось-таки выползти из-под этого чудовища, явно по ошибке названного одеялом. Проверив себя на наличие незамеченных повреждений, я смутился. За время моего пребывания в царстве Вечной Невесты кто-то успел переодеть мою бездыханную тушку. И теперь она красовалась отсутствием какой-либо одежды кроме большой белой рубашки, натянутой на голое тело. Неизвестный благодетель даже не постеснялся избавить меня от нижнего белья, хотя, как по мне, это делать было не обязательно. Приподнявшись и подавив желание организма избавить меня от остатков лишнего в желудке, я изумлённо уставился на уснувшего в неудобной позе Рэна. Выглядел он откровенно хреново. Тёмные круги под глазами, растрёпанные волосы, осунувшийся вид. Было заметно, что эти дни дались мужчине отнюдь не так легко, как мне изначально казалось. Нахлынуло осознание того, что пока мы с госпожой мирно наслаждались просмотром моей жизни, здесь за меня волновались и ждали. Собственное поведение показалось отвратительным. Судорожно вздохнув, я лёг обратно и, чтобы успокоиться, начал с нежностью перебирать волосы своего демона, легонько поглаживая его по голове. Мне всегда нравились его длинные платиновые, почти белые волосы. Очень мягкие и шелковистые на ощупь. Помню, когда мы проводили время в парке при школе, я зачастую любил заплетать их, а он так забавно хмурился и возмущался. Поймал себя на мысли, что лежу и улыбаюсь. Вот так просто. Наверное, со стороны это выглядело по крайней мере странно, но поделать с собой ничего не мог. Хотелось прижаться к своему демону. Крепко обнять, обвив руками сильные плечи и шею. Забыть весь тот ужас последних дней. — Даррэн? — мой хриплый голос нарушил абсолютную тишину. Пошатываясь из стороны в сторону, Даррэн медленно, словно боясь проснуться, встал. Не веря в происходящее, он тяжело опустился на кровать и трясущейся рукой взял мои пальчики, поднес к губам и поцеловал. А затем снова и снова, раз за разом. Мои руки всё ещё были гораздо холоднее, чем его кожа, а дыхание и вовсе показалось обжигающе горячим. Убрав прядь его волос за ухо, я слабо, но уверенно улыбнулся. Именно в этот момент пришло запоздалое осознание: всё закончилось. Конец POV Четыре следующих дня запомнились Гарольду, как самые лучшие в его жизни. Мрачный магистр рычал на всех, кто приходил или пытался пройти мимо его комнаты. Бледный лекарь под пристальным наблюдением голубых глаз провёл полное обследование и, с облегчением озвучив результат, скрылся. Смотреть на это представление нравилось Ри не меньше, чем ощущать ласковые прикосновения любимого мужчины. Слабость прошла, но прекращать всё это никак не хотелось. В очередной раз сидя на коленях возлюбленного и нежась в его объятиях, он разглядывал умиротворённо прикрытые глаза и тонкие губы. Резкий стук в дверь нарушил уютную тишину. Зло рыкнув, директор Школы Искусства Смерти подхватил на руки юношу, перенося его на кровать. Он вообще за эти дни не позволял Певереллу передвигаться самостоятельно, всюду таская его на руках. По-началу такое поведение удивляло, но, быстро смирившись, Ри начал получать определённое удовольствие от подобного проявления заботы. За дверью оказался слуга. Маленький демонёнок с серой кожей и красными рожками протянул увесистый конверт и низко поклонился. — Что-то серьёзное? — поинтересовался Гарольд. — Не то чтобы, — магистр Смерти прошел в комнату, встал перед столом, опираясь о него руками и чуть нагнувшись, произнес: — Это приглашение от Деда. Так сказать на семейный ужин, что состоится завтра. — Отказ? — мрачно уточнил юноша. — Не принимается, — ехидно произнес магистр. — Это официальное приглашение, от него нельзя отказаться без веской причины. Минуту помолчав, магистр выпрямился. — Хм, — на тонких губах странная усмешка, — Дед часто интересовался моей жизнью, но чтобы настолько… Даррэн вновь склонился, но уже над замершим волшебником, чтобы выдохнуть ему лицо: — Думаю, у Деда уже составлено для нас расписание на сегодняшний день. С посещением портного и других… Предлагаю сбежать и во дворце до самой ночи не появляться. Миры Хаоса невероятно красивы, но и опасны. Однако, со мной тебе бояться нечего. Твоё решение? Ответом было однозначное: — С удовольствием.***
Столица поражала своей мрачностью и величием. Выполненные в готическом стиле здания, мосты и храмы были невероятно красивы. Неизвестным архитекторам прекрасно удалось передать всю мощь и гордость народностей Хаоса. Стоя с приоткрытым ртом и распахнутыми глазами, Гарольд изумлённо смотрел на вырезанный единым монолитом из горы город. Предрассветный туман шлейфом укутывал просыпающуюся столицу, но на улицах уже было не протолкнуться из-за демонов, вампиров, оборотней, горгулей и других рас, населяющих Хаос. В окнах таверн ярко горели факелы и слышался дружный громкий хохот. Многие ходили по лавкам и рассматривали оружие, одежду и другие изделия здешних мастеров. Другие же просто гуляли и наслаждались атмосферой. Подбежав к перилам и посмотрев вниз, Певерелл сдавленно выдохнул. Далеко внизу раскинулась чёрная пустыня. Мощный поток воздуха снизу заставил юношу отшатнуться и упереться спиной во что-то твёрдое. Сильные руки мягко обняли за талию и прижали к себе. Весёлый, полный нежности смешок потонул в гуле завывающего ветра. — Не бойся, — Эллохар взял песок, что горками рассыпался по каменному ограждению, поднял ладонь, и черные пески Хаоса тонкой блестящей струйкой устремился вниз. — Пока мы наверху, тебе нечего бояться. Тварям живущим в пустыне сюда не добраться. — И вовсе я не боюсь! — возмущённо фыркнув, Гарольд взял мужчину за руку и потащил в глубь города. Раз кое-кто обещал экскурсию, пускай не отлынивает.***
Поздно ночью, когда небо украшали тысячи звёзд, они вернулись во дворец. Уставший, но безумно довольный сегодняшним днём Певерелл с удобством устроился на руках у своего демона. По приходу в покои, как и говорил Рэн, их ждала готовая одежда и украшения. Зачем они им, зеленоглазый волшебник так и не понял, однако спрашивать что-либо сейчас не было ни сил, ни желания. Разрешив мужчине себя раздеть, Гарольд с удобством устроился в постели. Когда вторая половина кровати прогнулась под тяжестью чужого тела, а талию обвили сильные горячие руки, юноша, позволив себе наконец-таки расслабиться, закрыл глаза. Завтра будет не менее насыщенный день. Утро началось довольно мирно. Позавтракав и немного подурачась, они устроились на диване. Удобно привалившись к боку Рэна, Гарольд читал отобранную в шутливой перепалке книгу. Вообще книгу Даррэн принёс по его просьбе, однако без благодарного поцелуя отдавать её он не планировал. — Вот значит как, да? — сложив руки на груди, юноша грозно уставился на довольно скалящегося демона. — И отдавать её просто так ты не намерен? — Нет, — нагло ответил Эллохар. — Но ты всегда можешь попытаться её отнять. Рэн был сама невинность — придерживая одной рукой толстый фолиант, другой обвёл демонстративным жестом ещё не заправленную постель и радостно провозгласил: — Хотя согласен и на иной способ решения возникнувшей проблемы. Хмыкнув, Гарольд медленно направился в сторону замершего мужчины. Оставались считанные метры, когда юноша рывком сбил с ног не ожидавшего подлости магистра. Усевшись сверху, он насмешливо произнёс: — И что вы теперь скажете, мистер «я тут главный». Горячие руки сжались на его бёдрах, и хриплый срывающийся на шёпот голос пробормотал: — Скажу, что если ты сейчас же не встанешь, то ручаться за свои дальнейшие действия я уже не смогу. Ехидно ухмыльнувшись, Певерелл мстительно поёрзал и, услышав сдавленное ругательство, вскочил. Подняв упавшую из рук Эллохара книгу, волшебник с удобством расположился на диване, с интересом разглядывая пытавшегося прийти в себя мужчину. — Издевательство над моей нестабильной психикой, — прошипел Даррэн и, встав, удалился в ванную комнату.***
Впечатления от встречи с Владыкой Хаоса были неоднозначны. Вроде и допрос с пристрастием, а вроде и дружеские подначки. Один лёгкий, почти прозрачный намёк внуку на его медлительность чего стоил. Да что там. В первые минуты Гарольд услышал столько комплиментов, сколько за всю жизнь не получал. А лёгкий флирт и ненавязчивые ухаживания? Чего добивался Повелитель, методично доводя внука до едва сдерживаемого бешенства, Певерелл понял только тогда, когда подскочивший на очередном прикосновении магистр подхватил его на руки и скрылся за синим пламенем перехода. Оставляя позади довольно оскалившегося Деда. POV Гарольд Огонь пылал повсюду. Задрав голову вверх, я с любопытством уставился на яркое ночное небо. Сидеть на руках у любимого мужчины было удобно, но волнительно. Его тяжёлое прерывистое дыхание вызывало бурю мурашек, что без зазрения совести отдавались приятной тяжестью внизу живота. — У тебя сердце бьется неимоверно быстро, — у самого моего уха прошептал магистр. — Так страшно? Страшно. Собственная реакция пугала, а ожидание было невыносимо. — Ммм, жизнь моя, одно могу утверждать с абсолютной уверенностью, — я приму абсолютно любое твоё решение. Лёгкий, почти невесомый поцелуй в висок и сладкий томительный шёпот: — Назови меня по имени, пожалуйста, назови меня по имени… — Даррэн… — срывающийся вздох, когда горячее дыхание обожгло оголённый участок шеи. — Рэн… Почему? Почему для тебя это так важно? Объятья стали крепче на миг, а затем огонь, плотной стеной окружавший нас, расслоился. И теперь я отчетливо видел первый круг пламени, в котором стояли мы. Здесь огонь был самым интенсивным. Второй круг окружил нас менее сильным огнем, и его грань простиралась в трех шагах от первого. Самый большой третий круг закрывал первые два непроницаемой стеной пламени. — Лорды Темной Империи отличаются и от демонов Миров Хаоса, и от магов человеческих королевств. Мы и демоны, и маги, родной. Поэтому мы крайне избирательно относимся к тем, кого допускаем в первый круг — общение! Граница самого огромного из кругов ярко вспыхнула, словно наглядная демонстрация того, о каком именно круге идет речь. — Те, кого мы допускаем в первый круг, для нас значимы, жизнь остальных не имеет значения. Еще есть второй круг, Гарольд, — шепот магистра стал завораживающим, — те, кого мы называем по имени. И срединное огненное кольцо вспыхнуло. — Это уже друзья, близкий круг общения, — продолжал Эллохар, — и не дай Бездна, нас посмеют назвать по имени те, кто не состоит в близком круге общения. Мгновенная смерть — не наказание, возмездие. Моё дыхание сбивается окончательно, сердце уже не стучит, оно колотится, будто стараясь вырваться из груди. — Да, жизнь моя, мы подошли к третьему кругу, видишь, насколько он мал, в сравнении с предыдущими? Киваю, говорить оказался не в состоянии. — Круг принадлежности, — шепот становится хриплым. — Круг, в котором вырывается истинно демоническое «Моё!». В нем только ты сам, и тот единственный, что становится важнее тебя самого. Важнее, Гарольд. Жизнь тех, кто находится во втором круге приравнивается к жизни лорда, для первого ситуация совсем иная. «Моё» — и кровь демонов, та самая, что дает нам управление огнем, начинает пылать по венам, сжигая муками ревности и страхом потерять. Всепоглощающий ужас потерять то, что важнее жизни — это самое страшное, что только можно испытать в жизни. Огонь, расплескавшийся по трем пылающим кольцам, волной хлынул к нам и теперь вновь был монолитным огненным кругом. — Да, чуть не забыл, — губы магистра скользнули от виска и вновь прошептали у самого уха, — переход избранного в третий круг не происходит до тех пор, пока он не назовет лорда по имени. Теперь ты понимаешь, где находишься? — Получается. Тогда в таверне, мне не стоило называть тебя по имени? — тихо спрашиваю, пряча пылающее лицо. — Не стоило, — насмешливо согласился лорд Эллохар. — Но я не позволю тебе сомневаться. Отныне ты мой и никто не посмеет это оспорить. Даже ты, жизнь моя. — Ты сам на этом настаивал! — Конечно, — тихий смех, — в отличие от тебя, я знал о последствиях. Вот ведь… демон! Когда мы успели оказаться перед древним и большим камином, заметить я не успел. За окном выл ветер, бросая песок в одиноко стоящую башню. — Пустыня Нахесса? — спросил я. — И это место… — Она самая. — тепло улыбнувшись, Даррэн опустил меня на кровать, усаживаясь на самый угол и сжимая кулаки. Было видно, что спокойствие даётся ему нелегко. Осторожно, словно сомневаясь в своих действиях, он прилёг рядом и, обхватив мою талию руками, заговорил: — Когда умерла моя мать, я возненавидел свой дом, свой мир, всех, кто не сумел спасти её, не смог простить отца, вскоре нашедшего себе новую жену. После этого я стал уходить из Хайранара. На день, на неделю, после исчезал месяцами. Бродил по Хаосу, отказывался возвращаться. Пока не услышал одну старую легенду, почти утерянную во времени. Мужчина прикрыл глаза, словно собирал по крупинкам давно забытые воспоминания. — «Когда-то по преданиям, которых много затерялось среди вечных песков, жил сильнейший в Мирах Хаоса маг. Говорят, однажды дараи объединились и уничтожили его, а пески поглотили его непобедимую крепость. И крепость стала призрачной — иногда она видна среди песков, но чаще — нет. И лишь сильнейшие маги Хаоса способны отыскать ее, но войти не может никто.» В юности я много лет потратил, чтобы найти. Чтобы доказать самому себе, демонам в конце концов, что я сильнейший из магов… И я нашел. Прошел всю пустыню Нахесса и нашел. И даже сумел войти в легендарную крепость… И я бродил там среди сокровищ давно погибшего мага, восхищенный, восторженный, с чувством победы в груди… пока не поднялся в самую высокую из башен… Там, сидя в одиноком кресле, напротив вечно горящего огня в камине, я понял главное — тот маг сам позволил себя убить. Он просто дико устал… от одиночества. Рэн замолчал и лишь потрескивание сухих поленьев в камине нарушало хрупкую тишину. Поглаживая кончиками пальцев закрытые веки, вдыхая такой знакомый и родной запах, я представлял себе молодого демона, что день за днём в полном одиночестве бродит по пустынным барханам. Совершенно одного, оставленного всеми один на один бороться с собственными чувствами и сомнениями. Приподнимаюсь на ослабевших вмиг руках, нависая над лежащим мужчиной. Я не собирался его жалеть. Жалость, это самое худшее, что может сделать другой человек, услышавший подобное. Но… есть ведь и другой способ? Не так ли? Тепло улыбаюсь и, медленно наклонившись, целую, отбрасывая все сомнения и недавние страхи. Правильно говорила Госпожа. Если любишь, люби. А в любимых не сомневаются.