***
Якен спал очень беспокойно. То проваливался в дремоту, то с тревогой просыпался, каждый раз осознавая, что место, где обычно спала Арья, пустует. Он вновь и вновь смотрел на часы, словно это могло ускорить её приход. Они скоро разведутся, разъедутся, а он до сих пор не мог спать без нее. Тревога и ревность сжигали душу дотла. Мужчина перевернулся на другой бок, уставившись взглядом в электронный будильник. Полночь… Фантазия услужливо подсунула Хгару сцены, как Арья страстно сливается в единое целое со своим белобрысым любовником… Будь ты проклята, сука! Изменница, неверная, лживая тварь… Понимая, что уснуть без нее ему не удастся, Якен подошел к видеомагнитофону и вставил в него кассету с записью их свадьбы. — Ты моя, а я твой! — их брачная клятва. Они сами ее придумывали. — Я твоя, а ты мой, — глаза Арьи светились восторгом и радостью. Серебристо-серое платье сверкало, играя солнечными зайчиками на снегу. Из украшений на ней была только огромная брошь в виде головы северного волка, поддерживающая меховой плащ, не дающий невесте замерзнуть. Они поженились в заснеженном Винтерфелле, на развалинах какого-то старого замка. Сколько родни съехалось с ее стороны! А у него никого никогда не было. Ни матери, ни отца… Сначала Старки с осторожностью отнеслись к избраннику своей дочери, но Арья смогла их убедить, что это любовь навсегда. Вон, на записи Кейтилин, ее мать, утирает слезы умиления, а Эддард улыбается и желает им долгих и счастливых лет семейной жизни. Запись оборвалась, и сердце тоскливо сжалось в груди. Он хорошо помнил, что было потом… и запись не нужна. Их первая ночь… Сладкие стоны его дикой волчицы, признания в любви… Каждое воспоминание причиняло ему неимоверную боль. Арья пришла к нему в постель девственницей. Неопытная, она жадно, словно губка, вбирала в себя знания, отзываясь на каждую его ласку… Часы показывали два ночи, когда в замочной скважине наконец-то повернулся ключ, и в квартиру ворвался запах тонко-сладкого парфюма жены. Он прикинулся спящим, прислушиваясь, как она раздевается в темноте. Арья скользнула под одеяло, и вскоре он услышал ее ровное дыхание. От нее пахло крепким алкоголем. Он втянул в себя воздух, стараясь поймать оттенки мужского запаха, но ничего не учуял. Немного успокоившись, он наконец провалился в сон. Семь утра. Чертов будильник! Звонит и звонит, не переставая. Надо подниматься, но так не хочется... Во сне Арья прижалась к нему, положив ему на грудь свою неверную голову. А он, как идиот, только и рад этому. Но хочешь не хочешь, а работа не ждет. Душ, чашка кофе, круассан на завтрак - и за руль. Дорога до работы под тяжелую музыку - и настроение немного поднялось. — Ты вовремя, Хгар, — голос, скрипучий, как несмазанная калитка, раздался над ухом, едва он зашел в кабинет, — у нас еще одно убийство. Опять богач, Рамси Болтон, слышал о таком? Сложно было о таком не слышать. Частый гость в полицейских участках, правда, ненадолго. Мелкие хулиганства, жестокое обращение с животными - это поначалу, до совершеннолетия… дальше хуже: наркотики, избиение, изнасилование. Сын богатого отца, который его от всего отмазал. Лично с ним Якен не был знаком, но Арья много рассказывала о нем - они учились в одном университете, и когда-то Рамси упорно преследовал его девочку, но всегда получал отпор. В итоге женился на подруге ее сестры, Джейни Пуль, которую, спустя пару лет нашли мертвой в лесу. — Так что с ним? — Полчаса назад в участок позвонили, сообщили о трупе: белый мужчина лет тридцати с перерезанным горлом. Копы и криминалисты уже там, опознали в нем Рамси Болтона, нас ждут осмотреть место преступления, — Клиган, его напарник, потер огромный ожог на щеке. — Хотя, по моему мнению, так засранцу и надо, поделом. Поехали уже, посмотрим на жмура. Клиган, с которым они расследовали серию убийств, никогда не отличался особым тактом. В особенности после трагедии, из-за которой его лицо оказалось наполовину сожжено. Мотель уже был оцеплен, черно-желтая лента преграждала путь зевакам. Картина, открывшаяся детективам, была не самая приятная: на окровавленной простыне, раскинув руки, лежало тело с горлом, располосованным от уха до уха. В окоченевших пальцах была зажата карточка, и Якен уже знал, что на ней. Просто изображение, с одной стороны черное, с другой - белое. — Опять этот убийца, — хмыкнул Сандор, оглядывая комнату. — Что эдакий богач забыл в такой крысиной норе? Куда делась его одежда? — Мы нашли только документы, — к ним подошел один из копов, — одежды нет, отпечатков тоже. Мы уже допросили дежурного администратора. Комнату снял парень, оплатил ее на неделю, наличными. Неприметный, темноволосый, тысячи таких. Криков о помощи никто не слышал, убитый, видимо, пришел сам. Следов борьбы нет. Улик нет. Сработано чисто, как и всегда. Верно говорит этот коп: как и всегда. Как им с Клиганом расследовать дело, когда убийца не оставляет никаких следов? За два месяца четыре убийства. Владелец банка «Близнецы», мерзкий Уолдер Фрей, был найден в ванной в своих апартаментах, с виду — просто утонул, но эксперты обнаружили в его крови вещество, диэтиламид лизергиновой кислоты, а проще говоря — ЛСД. Каким бы ублюдком ни был Уолдер, наркоманом он не являлся. Поначалу всё списали на то, что он, скорее всего, употреблял-таки всякого рода наркоту, но при повторном осмотре места преступления внимание Сандора привлекла одна вещица - черно-белая карточка, просто лежавшая на прикроватной тумбочке. Дело закрыли. Пока через неделю не произошло еще одно происшествие: Манс, глава занимающейся тяжелой промышленностью корпорации "Одичалые", был застрелен из снайперской винтовки. Удалось определить местоположение стрелка, но ни гильзы, ни отпечатков не нашли. Только черно-белую карточку, как и на месте убийства Фрея. Дело вернули на доследование. Просмотрели записи камер наблюдения с улиц, с входных дверей банка и этажа, на котором располагались апартаменты погибшего. И обнаружилась удивительная вещь: за час до и в течение часа после смерти Фрея запись не велась. Камеры были отключены. С третьей жертвой дела обстояли идентично. Это была красивая молодая женщина с белыми, как снег, волосами. Она не имела никакого отношения к сильным мира сего. Её обнаружили в канаве обнаженной, с черно-белой карточкой во рту. Это был не маньяк, не серийный убийца… может, наемник? Да, подкинули им головоломку...***
Дождавшись, пока муж уйдет, Арья встала с кровати. Она подошла к зеркалу и принялась придирчиво рассматривать свое обнаженное тело: ни жиринки, ни целлюлита, плоский живот, благодаря отличному прессу - да, она определенно хороша собой. Только длинный белый шрам на бедре портил всю картину. Отметина Якена. Это он ее толкнул. А она упала и распорола ногу о железный штырь. Муж даже не помог ей подняться, кричал на нее, размахивал руками, обвинял во всех смертных грехах… Он ненавидел ее в тот момент. Как и она его. На следующий день, когда он забирал ее из больницы, она задала вопрос, который так давно мучил ее: — Ты меня любишь? — Нет, — ответил Якен, и она поняла, что он не лжет. Это был конец. — Развод? — Однозначно. Она вздохнула - нет смысла ранить себя воспоминаниями. У нее много работы, надо сосредоточиться, а если она опоздает, Визерис будет очень недоволен. Арья еще раз улыбнулась своему отражению - она должна идеально выглядеть. Для него.***
Тайвин устало прикрыл тяжелые налитые веки. Стерильная больничная палата с белыми стенами угнетала его. Ему надо работать, а вместо этого врачи задержали его тут еще на пару часов для осмотра. Глупая авария - тормоза отказали. Водитель разбился насмерть, но он-то цел и его ждут дела. А они держат его тут, треклятые врачи! — Долго мне еще тут торчать? — недовольно спросил он у медсестры. — Я сделаю вам укол, отдохнете полчаса и можете ехать, — девушка в маске вколола ему в руку лекарство. — Что вы мне ввели? — вену словно огнем обожгло. — Витамины. У вас стресс после аварии, доктор сказал, что препарат вам необходим, — медсестра поправила золотистый локон, выбившийся из прически. — Полежите спокойно, через полчаса придет врач, и вас выпишут. Девушка ушла, а Тайвин почувствовал разливающуюся по жилам усталость. Такого еще не было. Наверное, он стареет… может, и правда лучше отдохнуть? Ведь это всего лишь каких-то полчаса...