Отряд самоубийц

      Вдох-выдох. Сырой воздух морского городка забирался за шиворот и немного пьянил. Вдохнув ртом воздух, она зажмурила глаза от удовольствия. Непримечательный островной городок Йокогама был словно наркотик для магов, побывавших здесь: он весь был пропитан магическим фоном древнего духа, обитавшего на этой земле пятьсот лет назад, пока глупые люди не отвернулись от него и не начали поклоняться другому, вымышленному божеству, который по крупицам от веры и жертв начинал расти. Пока его не поглотил Дух без имени, распыляя себя и свою силу, окутывая все пространство и благословляя достойных.       Так, город разделился на добро и зло. Так на этой земле появились первые потомки необычных людей, которых спустя века назовут эсперами. В этом городе их всегда рождалось больше, чем на индийской земле или на её родине — забавный парадокс, принёсший много проблем инквизиции и магам, как и обычным жителям.       С этим ничего нельзя поделать — Йокогама, или как её называли маги, не потерявшие знания предков и до сих пор почитающих духов, пересечение двух дорог была той границей, которая поддерживала равновесие в критической ситуации. И этот особый статус не предполагает, чтобы здесь ошивались маги разных фракций, гневя духов и покровителя города-зебры. Утром преобладает свет, ночью — тьма.       И то, что две противоборствующие Королевы назначили встречу именно здесь, вызывает самые дурные предчувствия.       «Они безумны, но не настолько, чтобы нарушить священный запрет: ни принимать ничью сторону. Если же они сошли с ума окончательно, то это как минимум катастрофа, как максимум — смерть всему».       Ни один из вариантов не устраивал ведьму.       Стрелка часов на башне церкви медленно приближалась к отметке двенадцать, что заставило собраться и отбросить сантименты — будущим гипотетическим мертвецам они не к чему.       Полумесяц выглянул из громоздких тёмных облаков, освещая силуэт молодой женщины в длинном пальто, отбрасывая нестройный ряд шевелящихся теней за ней чуть приглушённым светом.       «Место для встречи, как и голубь, оригинально».       Святая земля, освящённая от нечисти, где каждая душа может найти покой, будет пристанищем двух ведьм для деловых переговоров. Центральное кладбище при церкви такого точно не видело: языческая чужестранная ведьма и обезумевшая от горя палач.       Поэтично и смертельно.       Ветер обдал холодным дыханием, поднимая пыль, чтобы после явить второго участника встречи. Чёрное платье с открытыми плечами, кудрявая грива черных волос с серебристыми прядями и всепоглощающий чёрной пожар на самом дне глаз, как и кровавые руки, сказали больше, чем хотелось бы увидеть ей.       — Глупо желать тебе доброй ночи, Блэк.       Та лишь надрывно насмеялась, слизав кровь с кинжала. Но против воли то, что пугало всех, не вызвало ни презрения, ни ужаса. Ведьма из некогда сильного Дома Блэк уверовала в правильность растолкованных знаков, что послали ей защитники.       — Твоя манера вести беседы становится притчей, Долохова.       Ольга не ответила, даже не шевельнулась, вдыхая знакомый запах серы и скошенной травы с ноткой лаванды. Блэк должна убить её, потому что такую правду хранить смогут двое только в том случае, если один из них мертв.       «Невероятная сила воли. Она же почти на грани».       Та лишь криво улыбнулась, облокачиваясь на чью-то могильную плиту. Святотатство и бунтарство — то, что является неотъемлемым атрибутом образа сумасшедшей.       — Хотя стоит перейти на ты. Беллатрикс, никаких других сокращений.       Княжна подумала, что чуть дрогнувшие руки были плохим знаком для боевой ведьмы — та еле сдерживала себя и свою жажду убийства.       — Согласна. Рыбки и котики нынче не в моде, — Ольга плавно ушла вправо и вовремя: разъедающая кислота затронула лишь носок туфель. — Ближе к делу, Блэк. Что тебе от меня нужно?       «Кроме того, чтобы отмолить тебя за твоё самодурство перед духами предков».       — Какая жалость, — ведьма не была разочарована, только в глазах тьма боролась с чуть блеклой искрой осознания. — Не быть нам с тобой верными подругами, — тонкие пальцы прошлись по лезвию кинжала, царапая загрубевшую кожу почти до крови. — Я знаю, что моя набитая сестричка Цисси назначила тебе встречу и ждёт тебя как собачка, помахивая хвостом, — лицо окрасилось презрением к данному факту. — На удивление, наши мысли с принцессой сошлись, но, думаю, ей пойдёт больше роль защитницы сирых и убогих. Хотя, — она цокнула языком, — в новых обстоятельствах тебе будет проще её убить и продать голову подороже.       Вокруг Беллатрикс клубилась тьма, увеличивавшаяся с каждым её выдохом. Ещё пара минут, и Долоховой придётся убить юную Блэк. А с учётом, что она до сих пор не восстановилась — исход будет непредсказуемым.       — Раз я все узнаю от Нарциссы, так зачем ты назначила встречу?       Блэк засмеялась, вдыхая тьму вокруг, отчего из глаз почти растворился белок в черных чернилах силы.       — Все просто, милая Ольга, — рычание не заставило Долохову отступить ни на шаг. — Делай то, что тебе скажет кукла, и не лезь, куда не следует. Он — мой.       Беллатрикс Блэк исчезла с черным дымом, будто копоть от костра, оставляя горечь серы с привкусом лаванды.       «Героическое безумие — взять на себя все семейное проклятье».

***

      Начавшийся дождь, как и скользкий пол в доках, начинал раздражать. С каждым шагом, тихо ступая за своим провожатым, она ощущала начало конца. Это нервировало, потому что холодный расчёт взял вверх над эмоциями — сейчас случится нечто поворотное, где пути назад не будет.       Как объяснить иное, что её ведут на тёмную сторону Йокогамы, знать не хотелось.       — Прекрасная погода, как раз для двойного самоубийства, — насвистывал провожающий.       Чёрное пальто, растрепанные волосы, как и мечтательная улыбка не сочетались с цепким и пустым взглядом. И где Блэк таких только берет? Смазливых и с пожирающей тьмой?       — Скорее для убийства, — решила сыграть по правилам гостья. Все же молодой гений, к тому же эспер, — вещь удивительная. То, что шло с ней рядом, трудно было назвать человеком, как и монстром — юноша застрял на распутье двух дорог в месте, которое им и являлось по своей сути.       Какая ирония.       — Правда? — удивился он.       Глаза внимательно отслеживали мимику, но против обычного, язык тела не сказал ему ничего. И это интриговало и будоражило кровь, заставляя найти ответы, сыграть с интересным оппонентом.       — Вам об этом лучше знать. Шесть косвенных трупов несколько лет назад — неплохой урожай за день.       Это становилось все интереснее. Никто не знал, что стало с теми, кто попросил защиты у них; и почему у него появился своеобразный и колючий подопечный. А эта молодая женщина смогла небрежно открыть тайну, говоря, словно о какой-то мелочи.       Впервые за день он подумал, что задание будет не таким уж и скучным — довести объект до заброшенного склада и дождаться заказчика.       — Не хотели бы совершить двойное самоубийство?       Незнакомка остановилась резко, что длинное алое платье всколыхнулось будто пламя. Серые глаза выдали зарождающуюся ярость и то, что такое пренебрежение жизнью её раздражает. Это было любопытно: такие обычные эмоции его цель проявляла так ослепительно ярко, если вывести из равновесия и самообладание, которых она, очевидно, никогда не теряла.       Подойдя чуть ближе к нему, она на выдохе произнесла:       — Хочешь умереть?       Он не собирался отрицать.       — Да.       Уголки губ опустились, серые глаза потеряли всякий к нему интерес. А дальше пришла агония и боль, разъедающая каждую клеточку тела. Он чувствовал себя вулканом, который вот-вот извергнет лаву на весь город. Только вместо лавы — кровь, которая вскипает все больше и больше, отчего он привалился к стене, не потеряв равновесия, но не чувствуя опоры.       — Никогда не проси того, что никогда не оценишь, — голос убаюкивал, и в следующий миг он почувствовал привычное дыхание смерти. Это завораживало, заставляло тянуться к этому всем своим естеством. — То, чего ты так желаешь, никогда не придёт к тебе в руки, лишь отнимет то бесценное, что ты не ценишь. — Стук каблуков отдавался набатом в голове, но лёгкий иней и кипящая кровь были невероятны.       Мгновение, все ушло. И нежное дыхание могучего существа, и бурление крови, оставив после себя легкое головокружение и чувство неудовлетворения. Незнакомка обошла его, оставляя позади. Лишь бросив напоследок:       — Светлое пошло бы тебе больше.       Дазай Осаму не успел среагировать, как вместо неё осталась лишь пустота. Он никогда не верил в легенды и сказки, но сейчас столкнулся с тем, о чем пытаются не говорить лишний раз.       Детские легенды, как и страхи многих бывалых мафиози, ворвались также стремительно, как и исчезли.       Ведьма.       Впервые он больше, чем заинтересован.       Он выбрал своего палача.

***

      Долохова переместилась бесшумно, лишь осколки битого стекла смогли выдать её появление. Она привалилась к стене, тяжело дыша. Почти сорвалась. Нельзя допускать больше подобных промахов: обычные люди, как и эсперы двух сторон, — неприкосновенны. По крайней мере, в Йокогаме этого делать не стоит без веских причин.       Кровь мальчишки пела свою могильную симфонию, на что она почти поддалась, сжимая руку, увеличивая ток его крови.       «Чтоб этих Поттеров на том свете выдрали хорошенько. Придумать такое дерьмо, чертовы светлые».       Постепенно тьма отступила, и ведьма смогла мыслить трезво и признать, что если бы не действие артефакта, то она могла пройти мимо глупца или врезать ему. Скорее второе — в их мире, где каждый борется за жизнь и возможность увидеть новый день, подобное равнодушие невероятно раздражало.       «Это его жизнь. У этого ребёнка нет ничего за душой, лишь тьма без искры света. Захочет поистине умереть — умрет, если не струсит».       У неё проблемы поважнее незнакомцев с суицидальными наклонностями.       — Добро пожаловать в Йокогаму, княжна Долохова.       Говорившая вышла на свет месяца, заливающий половину склада серебристым дыханием. На языке у Ольги так и вертелось сказать, что провокация с мальчишкой — вверх гостеприимства. Если бы она его убила, то ей пришлось бы заплатить виру королям ночи за своего человека. И попасть тем самым в кабалу.       «Неужели я настолько нужна ей?»       Княгиня расправила плечи, делая шаг к свету. Нарцисса Блэк действительно походила больше на фарфоровую куклу, а не темную ведьму: невысокий рост, приблизительно пять футов и четыре дюйма, правильные черты лица, синие глаза и белокурые локоны. Завершал образ куклы из дорогой коллекции синее платье в пол, подчеркивающее тонкость талии и пышность груди.       — Благодарю, — не стала испытывать ни себя, ни свою волю — как показала практика, побочные последствия артефакта выплывают в самый неподходящий момент.       Блэк не начинала разговор, рассматривая гостью. Ольга же её не торопила — не видела смысла. Она прибыла гораздо раньше, чем планировала Нарцисса — все же провожатый должен был вести её четверть часа и в конце дороги вполне мог отправиться в лучший мир. Если бы Долохова играла по чужим правилам и поддавалась зову своей силы.       Она не впервые разочаровывает своих оппонентов непредсказуемостью.       Нарцисса устала. Она затеяла игру, которую может не потянуть. Если бы не дочь и муж, то она бросила бы все на полпути, забыв о волшебном мире навсегда. О мире, который отнял у неё род и заставил сделать нелёгкий выбор последнего человека, которого она могла обнять. Человека, который предрешил возможный финал, как и знаменитая Кассандра — Тьма должна поглотить безумную бездну.       — Инквизиция отступила, — новость не вызвала ни одной эмоции на приятном лице, лишь серые глаза давали понять, что гостья ждёт продолжения новостей. — Они отступили и не будут вмешиваться.       Ольга прикрыла глаза. И вторая сестра сошла с ума — это было на грани самоубийства связываться с инквизицией — все же эти персоны никогда не слушали аргументов. И то, что Блэк выжила, походила на рождественский подарок. Или подачку, чтобы маги не уничтожили последний оплот правосудия и палачей.       Если бы это правосудие происходило по всем правилам.       — Какова цена?       Не только Англию раздирало на части — этой болезни тщеславия и власти подверглись многие государства. Нарцисса долго молчала. Огай всегда говорит, что не стоит недооценивать своего противника: Ольга Долохова смогла не только обойти провокацию, которая могла сработать на семьдесят пять процентов, но и не позволила долго вести себя сквозь заброшенные склады. Блэк посмотрела на свою руку, поморщившись: лечение Дазая-кун всегда было испытанием, и то, что она чуть проткнула палец его застёжкой, когда чуть ли не срывала верхнюю одежду, чтобы прекратить кровотечение, было не удивительным.       В отличие от способностей славянской ведьмы: кровь на застежке давно успела высохнуть — прошла почти неделя, но она все равно смогла учуять хозяина пропажи и найти её в считанные секунды.       Леди Вальбурга была права, что магов крови стоит держать гораздо ближе, чем врагов и друзей.       Невероятная сила и огромные перспективы.       — Цена уплачена, осталось лишь соблюсти последний пункт договора, — если его можно назвать таковым. — Прорывы завесы случаются все чаще, и с каждым разом они все сильнее, — Долохова не скрывала ни усмешки, ни скепсиса, поскольку была одной из известных стражей грани, которая не была связана обетами и кровью с землёй. — Необходимо все прорывы сместить туда, где завеса не истончена, оставив разбираться светлых и тёмных с незначительными брешами.       «Гениально, отчаянно и безумно. В стиле сестёр Блэк».       — Как мило, — Ольга сделала несколько шагов вперёд. — Недоговорки и правда всегда были лучшим рычагом при принятии решения, — Нарцисса почувствовала, что сердце с каждым разом бьется всё медленнее. — Закрыть все бреши разом в Англии и связать их с главным и последним оплотом в Йокогаме — это огромный риск. О, как я могла забыть, — княжна хлопнула себя по лбу. — Нужно же связать с последним оплотом ещё и земли Италии и Испании, где, лишь вступив на землю, маг будет казнён. Ты собираешь отряд самоубийц, чтобы вести свою игру, поэтому я спрошу лишь один раз: какой мне резон принимать в вашей семейной склоке и флирте с инквизицией хоть какое-либо участие?       Кровь еле текла по венам, и Блэк даже показалось, что она чувствовала присутствие своего тотема-защитника, отгоняющего смерть. Она не знает, почему именно Долохова должна в этом учавствовать, но Нарцисса знает, ради кого эта ведьма вступит в эту опасную игру.       — Потому что это твой долг, как одной из Хранителей завесы, — давление усилилось, показывая, что аргумент был выбран ошибочно. — Потому что на перекрёстке двух дорог тоже начали случаться мелкие прорывы, а это начало конца, если здесь не будет магов, чтобы не дать последнему оплоту пасть. Если этого не сделать, то это будет началом конца, что даже ваши совместные усилия падут прахом. Вывести эту проблему на международный уровень нельзя — история показала, что всегда будут те, кто захочет использовать прорыв в свою пользу.       Ольга выровняла дыхание. Находиться в Йокогаме на законных основаниях для любого мага будет подарком небес — здесь, как и на любой подобной земле, колдовалось настолько легко, что даже отток сил не достигал критической точки. Но перспектива переезда под диктовку соплячки Блэк и вечного оплота карателей не внушала сказать четкое «да» или подумать.       — У тебя нет выхода, Долохова. Тебе ли не знать, что в такой критической ситуации первыми, кто чувствует тонкость мироздания — видящие будущее и обладающие особой силой. В Англии я знаю только одного человека, как и ты.       «Вот же дрянь, — внутри все поднималось от чувства ярости и безысходности. Перед глазами до сих пор стоит то, как Розье прижимает к себе еле дышащую Пандору. От которой веяло смертью. — Я найду твоё слабое место, Блэк, помяни моё слово».       Ольга не могла оставить лишь одного человека в этом безумном мире — дочь своей крестной матери, которую поклялась защищать и оберегать. Клятвы, данные умирающим и одобренные духами, нерушимы. И видимо, кукла просчитала все варианты и поняла, почему княжна не устроила кровавую баню или не погибла при самом мощном прорыве.       — Ясно, — сухо отозвалась она. — Я не собираюсь вальсировать перед тобой и заглядывать в рот, как делает твой ручной пёс Мальсибер. Завеса, как и люди, будут защищены, но с политикой и карателями разбирайся сама.       «Мой цветок, запомни, у всех есть то, что каждый готов защищать до последнего вздоха, кроме Дазая-кун, наверное, — Огай провёл по её распущенным волосам рукой, поймав насколько прядок. — У неё точно есть подобные места. Тебе нужно лишь сильнее надавить».       — Я и те, кто согласиться на это безумие, будем держать нейтралитет, так что на нас даже в мыслях не рассчитывай, если за твоей белокурой головкой придут палачи.       — Это условие?       Блэк почувствовала, что ведьма перестала на неё воздействовать.       — Это золотое правило, куколка. Без исключений.       Ещё немного, совсем чуть-чуть, и развязка наступит. Нарцисса сделала шаг вперёд, оставляя между ними минимальное расстояние.       — Тогда и ты запомни одно правило: только я имею право убить Беллатрикс.       В глазах ярость и затягивающая в своём ужасе глубинная ненависть. Ольга могла лишь кивнуть и исчезнуть.       «Преданность до самого конца, даже если это означает убить любимого человека».

***

      Двойной стук каблуков в такт друг другу. Неосвещенная улица, видящая мораль с изнанки, и две молодые женщины, похожие друг на друга, как капли воды. Одновременно вытянув руки, они соединили ладони, чтобы в следующий миг одна смогла вплестись в другую будто нить в вышивку, светясь чуть голубоватым светом.       Женщина выдохнула и навалилась на грязную стену, закрыв глаза. Тошнота, эмоциональный раздрай и новые проблемы — вот и плата за использование творения некогда великих артефакторов. Вспомнив о причине недомогания, рука уже хотела разбить песочные часы об стену, проклянув напоследок Генриха Поттера и его игры с душами людей. Хроноворот, способный переместить человека в прошлое — вздор; эта пиявка разделяла человека надвое, оставляя в одном добрые чувства, в другом — худшие качества. Только самоконтроль мага и сила воли могла быть гарантией, что две половины встретятся и соединятся обратно. Если одна из половин умрет до слияния, то другая проживет не так уже и долго — вот тебе и игры со временем.       «Все же Генрих был тем ещё мудаком. Такое придумать только из-за того, что тебя бросила женщина — сущее извращенство».       Вдохнув запах магии, стало легче. Благослови духи Йокогаму за это свойство.       В голове прокручивалось то, что получила каждая из половин. Все, что удалось выяснить о встрече. Вывод был очевиден: одной ей с этим не справиться. Ей нужен тот, кто настолько же безрассуден и кому нечего терять в этом пекле.       — Отряд самоубийц, — повторила она выполненную в гневе фразу своей половины. — Звучит.       Лёгкий хлопок ознаменовал прощание с Йокогамой. До новой встречи.