***
Нервное постукивание носком ботинок, как и резкие порывы воздуха от быстрой ходьбы, начинало раздражать, как и общее истеричное состояние дома в течение суток. Магнус потёр лицо рукой, стараясь унять сонливость и скачующего перед глазами Боула, который уже начал двоиться. Это было забавно в первые часы: нервный подросток, выговаривающий ему, что это было опасно — подбирать полуживую девушку, которая Мерлин знает на чьей стороне. Но сам, увидев бледную и хрупкую девочку, развил активную деятельность не хуже самого Нотта. И тот факт, что незнакомка до сих пор не очнулась и не восстановила силы, заставлял нервничать Макса больше, а нервы самого Магнуса проходить испытание на прочность. Дверь приоткрылась, и в проеме показалась голова Кэтрин Флинт. Волосы, стянутые в узел, растрепанны, под глазами залегли ещё большие тени из-за недосыпа. «Я с ней в век не рассчитаюсь за её доброту и понимание». — С девочкой все в порядке, — голос некогда задорный и звонкий отдавал в ушах шёпотом ветра. — Позже сможете караулить её у постели, но вначале вам необходимо отдохнуть, — её строгий тон, как и схваченный за шкирку Боул потешили ожидания мага. — Ты идешь спать, и это не обсуждается, юноша! Сутки на зельях после ритуалово не шутки! Это я вам как целитель говорю. Про побочные эффекты и методы их лечения напомнить? — тот активно затряс головой и женская рука отпустила ворот после чего след парня простыл. У сестры друга всегда был талант к запугиванию, не прилагая к этому ни капли сил. — Магнус, на минуту, — Флинт открыла дверь настежь, приглашая зайти к больной. «Все прошло не так гладко?» Нотт зашёл вслед за хозяйкой. Закрытые наглухо шторы, как и чуть сильный свет от настольной лампы с ароматом трав, заставили успокоиться и выкинуть пессимистические мысли. «Фамильный сбор», — только отметил он. На большой кровати девушка смотрелась ещё меньше. Золотые волосы больше не искрились, как при первой встрече, но все равно не утратили оттенка плавленного золота. Запястья были настолько тонкими, что Магнус подумал, что ему стоит только нажать на них и они сломаются. То, что под кожей ярко видны бледно-голубые вены не стало открытием. —Хрупкая, но невероятно сильная. Удивительно, как в такой юной девушке сочетается такая сила. Кэт прикусила губу, удерживая себя от дальнейших речей. Нотт ещё в детстве знал, что так старшая и разумная сестра шалопая Квина ведёт себя в одном случае: когда ей удаётся видеть линии магических потоков на грани ясновидения. Это было невероятно и удручающе редко — дар не был полностью подвластен Флинт и больше походил на рваные лохмотья. И то, что она говорит сейчас об этом, означает лишь одно — это может переломить дальнейший ход событий и чьих-то планов. Его в частности. — Сила и удача, — голос становился звонче, а маг старался не мешать и не задавать вопросов до поры. — Не каждый может выжить после прямого обращения к духам, будучи почти беспамятной. Магнус выдохнул, по-новому смотря на спящую незнакомку. Даже будучи магом не в первом поколении — это было немыслимо и походило на чудо: не имея тотема-защитника и предков за спиной на прямую обращаются либо незнающие идиоты, либо совсем уже отчаявшиеся маги, выбирающий специфичный способ самоубийства. Духи хранят их и мир, принимают подношения, помогают, но никогда не отзываются по пустякам и не благоволят недостойным, забирая их души раз и навсегда, лишая потомков покровительства навечно. По всем его путанным мыслям выходило, что девчушка была достойна, либо ко всему ещё смогла вернуть тотема-защитника своих предков, искупив их ошибки. Невероятное везение или стечение обстоятельств, о которых знают лишь их защитники. — Магнус, я никогда не видела такого тёплого и всепоглощающего света, лишь слышала обрывки от бабушки, которой вскользь довелось видеть этот свет. Молодая женщина начала оседать, но Нотт успел подхватить под руку Кэтрин, насильно усаживая в кресло. Та лишь кивнула, сжимая подлокотник от боли — начался откат от принятых зелий бодрости и прочего ядовитого набора, к тому же, насильно удержать ту кроху дара в состоянии Флинт было сущим безумием, как и непонятные взгляды в сторону кровати. «Я никогда не смогу понять женщин до конца — сами призывают к благоразумию, но не слушают своих же советов». — Магнус, сказка ожила. Эта девочка... Она светлый целитель. Нотту захотел сесть рядом с подругой, но вот парочка ругательств вырвалась быстрее, чем он смог это осознать. Сказка, миф, легенда — истинных целителей, белых и чёрных, давно уже не рождалось в Англии, впрочем, в других странах ситуация была ничуть не лучше. Белые целители могут лечить не только себя, обладая невероятной регенерацией, но и других — неважно, будет ли это безнадежный случай или мелкие царапины. И все это без костыля, которым колдует большинство. Их дар для них, как воздух, который они вдыхают — естественно и незаметно. Конечно, это зависит от уровня силы белого целителя, его обучения, но даже зачаточный дар даёт результат лучше, чем обучение в Мунго в течение всей жизни. Но... Не зря сейчас светлых целителей — единицы в Европе. Истинных целителей теперь боятся, а инквизиция с радостью сожжёт их дотла. Имея возможность спасти человека, они также могут его и убить. Вернуть зрение так, что маг будет видеть все настолько чётко, что чуть взглянув на небо сожжёт глаза, умирая в муках. Таких случаев великое множество, благо, последний светлый целитель повеселился в Англии на славу, приведя кровавый след инквизиции. И даже век не срок, чтобы стереть страх подобных последствий. Про чёрных целителей и их возможности лучше вообще не думать. «Девчонку убьют, если узнают». Видя Кэтрин и её слабую улыбку, Нотт понял, что никто об этом не узнает: только не от этой сильной женщины. Магнус тоже не настроен болтать о такой правде направо и налево — все же магов осталось мало, чтобы вершить мнимое правосудие за грехи столетней давности. «Можно признаться самому себе — я уже чувствую ответственность за эту кроху». Магнус Джонотан Нотт славился находить проблемы и то, что он об этом начал забывать — недопустимо. Духи любят направлять своих детей, напоминая о их пути. Даже если он будет полон опасности и смертей. — Где светлый целитель обязательно будет темный, — Флинт не предсказывалась, не сомневалась, лишь озвучила очевидный факт. — Но не это главное. Маг потёр лицо. Куда уж больше сюрпризов? — Кэт? Та лишь качнула головой. — Ты возьмёшь девочку на поруки, Лорд Дракон, потому что она такая же, как ты. Я чувствую чуть лёгкое колыхание Завесы. Она — страж. Нотт вздохнул и плюнул на приличия, доставая флягу, отпивая. «Многовато чудес за пару дней». Пойти против анклава английских безумцев? Что ж, так умереть он ещё не пробовал.***
Запах гари, словно элитный алкоголь: медленно вдыхая, чуть ли не давясь от его крепости, отчего он быстро достигает желудка, обжигая. Но если алкоголь приносит облегчение и расслабленность, то гарь и копоть вызывает лишь тошноту. Скромная и тихая обитель Дансфорд больше напоминала реконструкцию к историческому фильму, чем и была. Фильма с плохим концом. Туфли давно окрасились в пепел и безысходность, мертвые тела накрывались полотном, а над ними произносилось тихое воздаянием духам и тому, чтобы они рассудили потерянных и беспамятных детей. — Вы милосердны, княжна. И кто вам пророчил темную сторону? Ольга не ответила, накрывая полотном скандинавских рун последнего мертвеца. Долохова делала все возможное, чтобы игнорировать своего провожатого, который сел ей на хвост в Токио и не собирался оттуда слезать. «Счет к Блэк начинает расти». — Хотел давно узнать, зачем отпиваете тех, кто достоин кровной мести? Они беспамятны, да ещё и грязнокровки. Ведьма остановилась, вдыхая смерть и лаванду с ноткой серы. Посмотрев в пропасть тьмы в карих глазах, подавила своё желание превратить говорившего в пыль. Юноша специально выводил её из себя, заставлял дать ответы, которые и так знал, будучи чистокровным и поклоняющимся духам и предкам. Но против доводов разума пальцы начинало покалывать. Спокойно. — Тебя никто не звал, Мальсибер. Тот лишь растянул губы в фирменном оскале, не думая ни о чем. Его взгляд, от которого многих бросало в дрожь не произвел должного впечатления; его встретил спокойный взгляд с небольшой долей снисхождения. Маг подумал, что ещё никогда не хотел сомкнуть руки на тонкой шее так, как в этот миг. Ольга с иронией подумала, что видела людей ужаснее и сильнее. Мертвыми. «Молоко на губах не обсохло, чтобы пугать меня таким». — Леди Нарцисса попросила об одолжении — помочь с развитием наших договоренностей. «Хозяин сказал фас, и ты побежал. И мне от тебя не отделаться, если я не найду его здесь». — Блэк сама любезность, как и ты, Рейнард, если я не ошибаюсь? Он кивнул, скользя взглядом по ведьме, но та не удостоила своим вниманием. Рейнард начинал теряться в своем отношении, думая, что убивать такую неуловимую силу и красоту понапрасну — грешно. «Они были убиты не так давно — кровь ещё тепла. Что же ты делаешь, глупый мальчишка?» Ольга прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Он ранен, сердце бьется урывками из-за нагрузок и тем, что он почти на грани. Долохова уверенно направилась в сторону небольшой пристройки, ощущая рванное дыхание. Нашла. Мальсибер следовал тенью, отгоняя жадные руки неприкаянных, погружая их в мир сладостных грёз, сводя окончательно с ума. Рейнард не питал всепоглощающей любви к беспамятным грязнокровкам, но признавал их практичность в некоторых областях магии и сомнительного прогресса. Но вот то, что одна из сильнейших ведьм упокаивает их по всем правилам — не понимал. Выгоды от этого никакой, тогда зачем? Неужели Долохова верит в старые поверья, которые не спасали, а погубили почти все древние рода? «Завеса уплотнилась, но не все нашли покой». Ольга решила не думать об этом: о Завесе, о жестокости надзирателя, обо всем. Сейчас самое главное вытащить возможного союзника, а остальное не так важно. Приоткрыв то, что осталось от двери, Долохова сразу же почувствовала то, что не с чем не спутает — запах крови. Легко ступая по скрипящему полу, ощущала напряжение и то, что кое-кто не думает подпускать гостей без боя. Насмерть. «Лев до самого конца, последний в роду». Мальсибер иллюзорными лианами оттянул княжну к себе, ощущая тонкую пелену ее силы, опьяняющей на несколько секунд. На полу зияла дыра, охваченная сотканной сеткой из воздуха, что заставило его скинуть наваждение. «Мордоед побери, боевой мастер чар, — взвыл Рейнард, зная, какие это проблемные противники. — Их Ковен уничтожили лет сто назад, а последнего ученика я убил лично, так откуда?!» Сетка извивалась, беря их в кольцо, но не нападая. Мальсибер старался высчитать слабое место, — она атакует, вплетаться в вдыхаемый воздух и разорвёт тебя на части, если что-то не предпринять. Но и сплёвший вязь чар умрет, если до этого он сильно потратился и в силе, и в крови. А по его наблюдением, маг на грани. И творить такое и ещё дышать — невероятно... Такое подвластно лишь мастеру, если верить обрывкам из книг. Долохова щёлкнула пальцами, и сеть опала, а по помещению раздался сильный хрип, словно человек захлебывался и неожиданно вырвался на сушу. — Я пришла с миром, Рабастан Лейстрендж. Долохова уменьшила давление, отчего вокруг раздался облегчённый выдох. Ведьма могла только облегчить боль и замедлить ненамного кровотечение. Для полной помощи ей нужно будет подойти ближе, а для этого необходимо, чтобы Лейстрендж её пропустил сквозь свои ловушки. Рейнард ощутил слабую волну магии, восхищаясь ее вкусом и самой колдовавшей, понимая, почему даже новый Тёмный Лорд предпочел не связываться с последней в роду. «Вот что значит маг крови. Неудивительно, что их боятся». — Я не доверяю псу Блэк, — тяжёлый хрип, в котором выражалась вся ненависть. Ольга вздохнула. Она уже отвыкла общаться с подростками-максималистами, у которых только белое и чёрное. Рейнард не стерпел такой наглости от малолетки, и тонкие тени, словно змеи, начали окружать сидящего на полу волшебника, который держался на одной только силе воли. Никто не мог противиться мастеру иллюзорной магии — конец был ясен всем. «Что ж, я предупреждала Блэк, что не потерплю вмешательств». Звук падения заставил Рабастана поднять мутный взгляд на подошедшего. Красное, почти алое платье, чуть заплетенная коса, как искренняя обеспокоенность в глазах, — вот и весь образ легендарной Ольги Долоховой. — Никогда не думал, что увижу живую легенду. Та только присела на корточки, отчего их лица стали на одном уровне. Она слишком много видела в каре-зелёных глазах: безразличие к будущему, одиночество и невероятную тоску и боль. «Казнь всей семьи, как и обмен жизни старшего на младшего, окончательно надломила его». — Не трать силы, — Долохова сложила руки на колени. — Нужно остановить кровотечение. Позволишь? Карканье, не похожее ни на грамм на смех, звучало насмешливо. — Зачем? Рабастан не препятствовал, когда ведьма положила руку на живот, шепча наговор на своём языке. Она — маг крови, и если бы она хотела, то он был бы давно мертв. То, как Долохова остановила его атаку, говорит о многом. Поэтому предложение помощи выглядело подозрительно. Бескорыстие? Не в этой жизни и не с ним. Последняя акция такой лжи стоила жизни Рудольфосу. Ольга не знала, что ответить. Она не думала, какой мотив убедит Лейстрендж присоединится. Тем более под негласным руководством Блэк, которых этот юноша ненавидит. — Думала предложить тебе кое-что интересное, но все мешало настойчивое внимание одного джентльмена. Басти чувствовал, как уходит тошнота и агония. Княжна, делающая предложение сироте-самоучке — абсурд. Слишком значимая фигура на доске. Значит, попытается разыграть его в темную. С другой стороны, а что он теряет, кроме своей жизни? Рода давно нет — его стерли те, кто должен был прикрывать спину, богатство давно кануло в лету вместе с менором: библиотека была охвачена огнём, лишь бы ценные знания не достались не тем людям. — Что за предложение? «Я отомстил за смерть семьи, до убийцы брата мне не добраться. Так какой смысл цепляться за жизнь, с которой я уже распрощался?» — Стать тем, кем и должен быть грозный лев — стражем Завесы в Отряде Самоубийц. От такого предложения будет трудно отказаться. Пан или пропал, Рабастан?