Тройка лучше двойки

— Ты была великолепна, Джувия, — всего-лишь одной фразой, соблазнительным шёпотом сказанной ей на ухо, Леон вогнал её в краску практически так же как и до этого она краснела от откровенных действий с Греем. Поэтому она не нашла другого выхода, кроме как уткнуться лицом ему куда-то в район шеи. Он ещё о чём-то разговаривал с Греем, но Джувия их не слушала, потому что в своих мыслях она всё ещё была единым целым с Фулбастером. Очнулась она только тогда, когда почувствовала, что её куда-то посадили. Этим чем-то оказалась освобождённая от ванных принадлежностей тумбочка в ванной комнате. Леон стоял к ней вплотную, положив руки ей на ноги так, что ладони лежали чуть выше до сих пор плотно сидящих чулок. Смотрел на неё он пристально и проницательно, со слишком многообещающим блеском в глазах. Под таким проницательным взглядом Бастии Локсар смутилась и инстинктивно попыталась прикрыть свою наготу, потому что этот пожирающий её взгляд мурашками ложился на её кожу. Не отрывая взгляда от её лица, он вновь мягко перехватил её руки за запястья. — После того, что ты вытворяла с Греем у меня на глазах ты ещё чего-то стесняешься? — он склонился к её лицу вплотную. Глаза Джувии забегали, потому что она не знала куда деться. Под этим смотрящим казалось в самую душу и видящем все её мысли и желания взглядом. А ещё она чувствовала, что поверх её мурашек, всё ещё покрывающих её тело, волной от ладоней, лежащих на её бёдрах стало распространяться ещё одно знакомое ей ощущение, жаром охватывающее всё её тело и концентрируясь внизу живота. — Я никогда не слышал от Грея таких стонов, — откровенно продолжил Бастия. Их губы практически соприкасались, а взгляд всё так же гипнотизировал Джувию, заставляя ту словно плавиться и вариться в соку собственного желания, которое внезапно пробудилось и почему-то дико смущало её. — Леон-са… — она не успевает договорить эту пресловутую уважительную приставку, которая Бастию раздражает точно так же, как и Грея, потому что Леон впивается в её губы грубым требовательным поцелуем. В смятении Джувия неуклюже отвечает, расслабляя губы и язык, позволяя Леону творить всё что ему вздумается. Сначала он думал, что сгорит во всём этом пламени одолевающих его эмоций, и Джувию с собой прихватит, но ему-таки удалось справиться с собой и поцелуй, который на несколько секунд стал бесконтрольным, выровнялся и стал более плавным, чувственным. Джувия была податливой и ласкать её мягкий рот было одно удовольствие, и он надеялся, что не только для него одного, потому что он чувствовал, как она отвечала ему, как сама чуть подавалась вперёд за его губами, прекрасно осознавая кто её так глубоко и откровенно целует и кому она без стеснения и заминок отвечает. Он мог бы целовать её вечно, пленя её губы, переплетая их языки, лаская её щёки изнутри. Он даже забылся: выпал из реальности, забыл зачем он здесь, полностью окунаясь в этот во всех смыслах головокружительный поцелуй, если бы Джувия не простонала прямо ему в рот и не заёрзала, задвигав бёдрами, как будто бы ей было неудобно сидеть и она испытывала от этого некий дискомфорт. И тут-то Леон вернулся с небес на землю… Если сравнивать действия Бастии с водой, то он был волной, грозящей перейти в цунами, потому что она боялась, что её просто накроет с головой от такого напора, она просто не знала как быть, куда себя деть, как тогда под его красноречивым взглядом. Но когда уже казалось, что вот-вот и огромная масса воды — чувств и эмоций Леона — должна была накрыть её с головой, всё резко пошло на убыль. Мысли Джувии перестали панически метаться внутри её головы, и рот вместе с языком, которые были всё ещё в плену Бастии, постепенно начали подключаться к процессу. Сейчас Локсар чувствовала себя сосудом, который постепенно наполняется жидкостью, вот только жидкостью было растущее, казалось, до предела желание, которое с каждым мгновением их поцелуя было всё больше и больше. Сосуд был далеко небезразмерным и грозился в скором времени наполниться и выплеснуть своё содержимое через край. Ассоциация была настолько точной, что зажмурившись от наслаждения, которое доставлял ей поцелуй с Бастией, она на обратной стороне век увидела этот сосуд, в который тонкой струйкой стекала… Некстати вспомнилось ощущения от члена Грея внутри неё и как он кончил внутрь. Джувия не смогла сдержать стон, низ живота скрутило будто неприятным спазмом, и она заёрзала, ощущая между бёдер остатки семени Грея. В это мгновение Леон разорвал поцелуй и как-то завороженно-отрешённо посмотрел на смутившуюся Джувию, которая мысленно ругала себя за то, что во время поцелуя с Леоном позволила себе мысли о Грее, но… по-другому она просто не могла и надеялась, что Бастия понимал это. Может быть Леон и понимал их взаимоотношения и в силу возраста может даже и лучше их самих, но в данную секунду ему соображалось туго. Локсар чувствовала, как его ладони, которые до этого спокойно лежали на её бёдрах вдруг напряглись. — Не всё же Грею должен доставаться десерт, — сказал он слишком загадочно и в миг облизнул пересохшие губы. Локсар не успела ничего сказать в ответ, ничего даже сообразить, как Леон требовательным движением раздвинул её ноги в стороны. Пусть она и сидела, но еле удержала равновесие, и, ища опору, положила свои руки на плечи Бастии, а он, кажется, даже не обратил на это никакого внимания. Где-то на периферии сознания девушки начала маячить мысль, что всё происходящее неправильно. Что то, что она вытворяла с Греем парой минут ранее, и то что Бастия намеревался сделать сейчас лишь помутнение рассудка, ибо находясь в интимной близости друг с другом, с ними всегда был третий — незримый. Сейчас Джувия никак не могла выкинуть из своей головы Фулбастера, а тогда с ним она ощущала взгляд Леона на себе, и это возбуждало её сильнее, и даже как-то подстёгивало к дальнейшим действиям, ведь Бастия попросил, и он смотрел, выжидающе, предвкушающе. А сейчас Леон с ней, а Фулбастер остался где-то там, в комнате, но она фантомно — физически чувствовала его с ними, как будто мысли были материальны. Или потому что не только её мысли сейчас занимал Фулбастер. За всеми этими размышлениями она как-то пропустила момент, когда Леон склонился к её гостеприимно раскрытой для него промежности, на складках которой всё ещё оставалась сперма Грея…