One For My Baby

      Карла очень азартная девушка, любящая сидеть за игральными автоматами или играть в покер часами напролет, увеличивая ставки и риск оказаться в минусе. Что-то шепчет крупье, тот кивает и раздаёт карты, а после долгой и напряжённой игры Карла стала победительницей и получила огромное количество фишек и негодование со стороны других игроков. Как вообще эта легкомысленная певичка может так великолепно обыгрывать всех в покер, выходя при этом сухой из воды? Невероятная женщина с невероятны умением играть и выигрывать. Бун не помнит тех дней, когда Карла выходил из казино без солидного выигрыша в руках. Что-то Карла тратила почти сразу: покупала нормальную еду, алкоголь, разноцветные платья и журналы, платила за аренду комнаты. Однако остальные крышки она на что-то откладывала, судорожно пересчитывая их и понимая, что ей много не хватает. Обычно свой клад она прячет под матрасом, как можно дальше от посторонних глаз, а потом записывала количество своего богатства на листочек, постоянно что-то считая. Карла качает головой, недовольно смотрит на свои записи, потом комкает их и бросает в угол комнаты. Обычно она так не делает, так как любит чистоту и порядок в комнате, но сейчас она крайне расстроена и выбита из колеи. Раньше же Бун не замечал такого в Карле. Обычно она приветлива, ухожена, держит высокого голову и выглядит беззаботной, а сейчас от чего-то нервной и раздражённой. Крейг, сидящий рядом, приобнял девушку, но та шикнула: — Крейг, Господи, не сейчас, — Карла встала, начала собираться за ширмой, — Мне нужно на работу. Ты же не против?       Бун совершенно недавно узнал, что Карла вообще где-то работает. Да что уж скрывать, солдат не думал, что Карла способна что-то делать за крышки, если это не связано с проституцией. От последнего слова у Крейга пробежали ощутимые мурашки по спине. Карла и проституция. Ужаснейшее сочетание слов, которое вызывает беспричинную ярость и какое-то горькое гнетущее чувство, из-за чего как-то давит в груди, дышать становится тяжелее, к горлу подкатывает ком, что даже при попытке сказать хоть одно слово получается не плавный звук, а только хриплый рык. Крейг не может понять, почему в его голову вообще приходят такие мысли. Как будто бы может такое быть, что Карла, будучи достаточно порядочной в этом плане девушкой, начнёт зарабатывать себе на жизнь с помощью своего тела, отдавая его на определённый промежуток времени и за определённое количество крышек. За какую-то горстку гнутых крышек, за которые даже не купишь стимулятор или свежей еды. Но Бун сразу успокоился, когда узнал, что Карла поёт в театре Топса и имеет там большую популярность. Бун, конечно, не сомневался, что у Карлы может быть много поклонников всех возрастов, но всё-таки он всем своим сердцем боялся за девушку. Может быть, да, он ревновал её к выпивохам и игрокам со Стрипа, но с этим ничего не мог поделать, если только ходить по пятам за Карлой и следить за ней как можно внимательнее почти на каждом её выступлении. Но зачем Карле работать, если Бун получает достаточно неплохое количество крышек за службу в армии НКР? Никто не знает.       И всё-таки Карле не повезло появиться на свет в такое время. Мир многогранен, имеет свои хорошие и плохие стороны, век сменяется новым, появляются другие поколения, мнения и мысли, но Карле здесь не место. Крейг винит себя, что вряд ли он может дать всего самого хорошего для неё, что вряд ли осталось из прошлого. Бун утратил веру в то, что в нынешнее время, когда он родился, вырос и повзрослел по-настоящему, может быть хоть что-то светлое и хорошее, пока не встретил Карлу. Бун не может точно определить разницу между злом и добром, различными понятиями «хорошо» и «плохо», «верно» или «неверно», особенно последние слова он не понимал. Не мог он и понять свои собственные поступки, дать им определённый характер. Невероятно глупо, что он когда-то желал помочь людям, принося людям мир и порядок вместе с НКР, но какой ценой и не иллюзия ли это? Как люди могут нести мир, убивая себе подобных? Когда-то Бун слышал мудрёное слово «парадокс» и, скорее всего, это слово могло бы правильно описать происходящее между НКР, Легионом, Ханами и даже Чертями, несмотря на то, что последние обычные наркоманы, которые имеют какие-то связи с Цезарем. Мистер Хаус же не проявляет какого-либо внимания на НКР, если они не касаются финансовых проблем правителя Стрипа. Отношения между Хаусом и НКР нельзя назвать дружескими. Даже «сотрудничество» не подходит. Несмотря на это, вопрос так и остался безответным, который Крейг старался откинуть в дальний ящик, хоть выходило это только на некоторое время. К сожалению, раздумья Буна даже на тот момент не помешали ему убить невинных людей.       Он помнил не всё, а только свои действия и их последствия. Тогда он не обращал внимания на остальных членов отряда — они сами способны были о себе позаботиться, да и задание провалить с опытными солдатами было не так легко. Крейг мотивировал себя тем, что его будут считать героем и при дальнейших заслугах внесут его имя в анналы НКР, как великого солдата, который служил на благо, как ему тогда казалось, людям. Возможно, что даже в армию он попал не только из-за желания подзаработать денег, может, перебить легионеров, а его скрытое тщеславие сыграло немаловажную роль в этом выборе. С каждым днём он всё лучше и лучше стрелял из винтовок и карабинов, проявляя себя одним из лучших на стрельбище, одним махом выполнял легкие задания, где требовалось скорее внимательность, чем умение стрелять на поражение, из-за чего в конце концов его повысили в звании и перевели в первый разведывательный батальон. Напарником был Мэнни — молодой и уверенный в себе парень, тот ещё болтун, любитель поспорить и отлынивать от своих обязанностей при службе в армии. В тот момент он как всегда решил притвориться больным. Бун не всегда одобрял поведение Мэнни, но он ничего особо не говорил — его напарник должен сам разбираться со своими проблемами.       Бун не смог вспомнить дорогу до Биттер-Спрингс, как он общался с остальными солдатами и перебирал патроны, прокручивая гимн Республики в голове. Зато помнил, как он прибыл на свою позицию, не видел, но слышал, как солдаты и товарищи по оружию гнали Великих Ханов в разные стороны, стреляли по ним и бросали гранаты тем под ноги. Тогда Крейг неаккуратно расположил свою винтовку и чуть не промахнулся, когда успел выстрелить в выбежавшего из единственного пути к отступлению мужчину. Пуля попала в плечо, Хан упал на землю и попытался отползти за ближайшие камни, кричал, молился о пощаде, но не пытался стрелять даже ради защиты. Бун сделал повторный выстрел и попал в голову. Удивился, что мужчина не пытался стрелять. На камнях осталось кровавое пятно. Крейг рассмотрел тело через оптический прицел — никакого оружия, обычная броня и достаточно безобидный вид. Слышит, что кто-то поднимает шум, говоря что-то про «гражданских» и Ханов. Крейг с ужасом осознаёт, что убил гражданского. Где-то в лагере послышался взрыв, достаточно громкий, как и последовавшие крики. В панике выбегает женщина, не может определиться в направлении и застыла на месте, когда увидела нескольких солдат НКР. Подняла руки вверх над головой, сделав несколько шагов назад. Что-то шептала губами, качала головой, в панике бросилась бежать, но получила несколько пуль и упала на землю, подняв кучу пыли в воздух.       Кто-то связался с руководством, один из снайперов отчаянно кричал по рации, что наткнулись на гражданских. Потом отрывистая речь, помехи, помехи и непонятный, но чётко произнесённый приказ — насмешка над всем происходящим: стрелять до тех пор, пока не кончатся патроны. И Буну не оставалось выбора, кроме как стрелять. Стрелял во всех, кто попадал в поле зрения, не обращал внимания на возраст, пол, наличия при себе оружия — каждый получал по несколько пуль в голову и тело. Это был единственный случай, когда убийство не доставляло удовольствия для Буна. Он убивал всегда: в детстве, в юношестве и отрочестве, убивает даже сейчас, на данный момент, но не получал удовлетворения и удовольствия от того, что он целиться в заплаканные смуглые лица, нажимает на спусковой крючок и стреляет, машинально загоняя новые патроны, не прерывая этот сумасшедший цикл. Машина для убийств, проклятие для Ханов, грязный убийца. Убивал невинных даже не для того, чтобы выжить самого, а по приказу какого-то урода. Из-за ошибки связи погибло слишком много людей. И, как Бун предсказывал, в армии он стал героем. Но это не совсем то, что хотел бы Крейг.       От таких воспоминаний на лице Буна появилась испарина. От странного волнения, которое вдруг появилось, мужчина закрыл лицо руками и попытался отдышаться. В голове было пусто, никакой мысли, что будто исчезло, от чего голова стала тяжёлой и немного болеть, даже подташнивать. Крейг вспомнил только малое от той ночи в Биттер-Спрингс. Такие вещи неискупимы. Бун вбил себе это в голову почти насильно, понимая, что-то, что произошло — неизменно, имеет последствия, проявившись в настоящем. Мужчина сам себя обманывает, говоря, что он бы остановил кровопролитие, если бы только мог. Ничего подобного. Бун слабак. Крейг им всегда был. Трус, щенок, несчастный, опущенный и побитый. Человек с закрытыми глазами. Не желает видеть всего того, что сделал, даже если он осознаёт свою вину. Не терпит солнечного света, так как давно отвык от всего яркого, приняв то, что сам погрузился в кромешную тьму. Крейг уверен, что каждая неудача и несчастье — это его проделки. Будто бы он магнит всего плохо, притягивает всё самое ужасное и жуткое, а потом распространяет на окружающих, даруя им невыносимую боль. К сожалению, Крейг ещё не решился огородить себя от окружающего мира, а только сделал вид, что он один, а всё то, что происходить вокруг него — просто самообман, что-то вроде навязчивого сна или иллюзии. Действительно, закрыть глаза оказалось легче, чем принять то, что как бы ты не пытался отгородиться от проблем, мира и кружения — они всё равно тебя находят и ты ничего с этим не поделаешь.        Совершенно неожиданно для себя, Крейг успокоился и начал ровно дышать. Ещё бы чуть-чуть — и он бы забился в ближайший угол, зарыдал как младенец и начал бить себя по лицу, оставляя красный след на лице. Буна будто бы передёрнуло или кто-то нажал на кнопку выключения. Крейг сам не мог понять, но почему-то он перестал выражать свои эмоцию. Секунду назад он еле сдерживал слёзы, а сейчас сидит молча, смотря куда-то в пустоту, не думая совершенно не о чём, пока ширма, за которой стояла Карла, чуть не пошатнулась. Девушка случайно задела ширму рукой и та чуть не упала, но Бун обратил внимание на скомканный листок, который валялся совсем не далеко. Пока Карла примеряла наряды, Бун встал с скрипучей кровати и подобрал скомканный листок и присел обратно. Осмотрел комок, покрутил в руках, подкинул в воздух и поймал левой рукой. Ради интереса медленно разворачивал листочек, после чего увидел кучу имён и цифр: — «Сара В.», — читает тихо Бун, — три сотни крышек…«Рик С.» — пять сотен крышек… «Омерта» — четыре тысячи крышек? Карла, что это вообще такое? — Бун не успел даже моргнуть, как листок был вырван из его рук. — Эй, это не твоё! — Карла комкает листочек и пытается куда-либо спрятать. — Я хочу слышать объяснения, Карла, — Бун говорит это достаточно тихим голосом, но ровным и чётким, ясно давая понять Карле, что он намерен узнать абсолютно всё. — Это мои дела, Бун! — Ты должна четыре тысячи мерзавцам из Гоморры, а я не знаю об этом? И как ты собираешься отдавать эти крышки? Как ты, чёрт возьми, вляпалась в это? — Бун даже не заметил, как стал повышать голос на Карлу, что никогда ранее не делал — поводы, возможно, были, но Крейг старался решить проблему без крика, а поговорить, на что Карла иногда на отрез отказывалась и продолжала истерически вопить, пока не добьётся своего.       Карла недовольно вздыхает. Она слишком устала, чтобы на кого-либо кричать и разбираться. Девушка мотает головой, нервно вздыхает, что-то шепча себе под нос. Садиться рядом с Буном на кровать, из-за чего та немного заскрипела. — Бун, ты же знаешь, что азартные игры никогда не приводят к добру, да? — Карла начинает издалека, что иногда не нравилось Буну — он привык слышать прямые и точные ответы на вопросы, — Не передашь сигаретку?       Бун тянется рукой до прикроватной тумбочки, берёт пачку довоенных сигарет и передаёт Карле, которая мигом прикурила и начала выпускать клубы дыма. Буну не нравилась эта привычка Карлы, да и сам запах сигарет, как бы он не мог к нему привыкнуть в армии, но запрещать курить он не мог — Карла приобретает какую-то изюминку, когда сидит с тонкой сигаретой в руке, выдувая причудливые фигуры и разглядывая их, немного щурясь. Девушка в последнее время много нервничает. Почему-то некоторые слова Буна, будь это комплимент или просьба, вызывают у Карлы ярость и отвращение. Она перестала двигаться плавно, как когда-либо, произносить пламенные речи и постоянно улыбаться. Крейг испугался того, что Карла становится обычной женщиной Пустоши, становясь какой-то серой, теряя свои особенности, а действительно приятная внешность — редкое явление. Карла усыхает. — Когда тебе немного, но часто везёт, то думаешь, что ты всемогущ и в итоге переоцениваешь все свои шансы. И, как ты видишь, я проиграла достаточно большую сумму крышек и должна Омерте. До конца этой недели. Точнее, у меня есть только два дня. — И что ты будешь делать? — спрашивает Бун, сжимая руки в кулаки, пытаясь придти как-то в себя и успокоиться. — Я не знаю, Бун! Просто не знаю! У меня нет столько крышек и мне не платят большие суммы ни театр, ни клиенты, — понимая, что Карла болтает лишние, девушка прячет взгляд и опускает голову.       Крейг был в ужасе, когда услышал про клиентов. И он понимал, каким способом Карла решила отработать свой долг. Бун представлял Карлу в латексном откровенном костюме проститутке только в своих извращённых фантазиях, удивляясь своим пошлым мыслям. Мужчине иногда становилось весьма стыдно из-за подобных образов в своей голове и часто пытался про них забыть и отвлечься, но получалось это слишком редко. Бун на секунду представил Карлу рядом с другими мужчинами и от этого ему стало как-то невыносимо больно. Чтобы его женщина, которую он сильно любит и старается оберегать как только может, занимается сексом с другими мужчинами, воплощая все свои грязные мыслишки и испытывая все своё богатое воображение на ней. Снайпер хватается руками за голову, пытаясь успокоиться и отдышаться. Крейг теперь понимал, что синяки на теле Карлы не случайны. Девушка всё это время врала, что синяки у неё из-за того, что пьяная упала с лестницы. Оказалось, ничего подобного. Бун может перебить каждого ублюдка, который хоть пальцем тронул Карлу. — Ты могла бы раньше рассказать, — пытаясь не затрагивать тему проституции, Бун предпринимает попытку вразумить девушку, — Теперь это наши дела. — Ты бы не одобрил, — отвечает Карла, не поднимая взгляд на снайпера. — Я не одобряю любые долги. Ты можешь ещё что-то сказать? — Я приглянулась одному из боссов Омерты, сказал, если я буду регулярно оказывать «специальные» услуги, то мне простят долг. — Ты согласилась? — Нет.       Короткий ответ, который всё-таки не успокоил Буна. Если Карла спокойно врала до этого, то ей ничего не мешает соврать и сейчас. Карла сжигает Буна, но мужчина всё равно её любит всем сердцем. Карла — это Солнце, которое светит для всех, но по-разному. Карла является светом, который уничтожает абсолютно всех, кто подходит слишком близко. Но каждый рано или поздно возжелает сократить расстояние между источником света и собой, дабы насладиться теплом. Каждое существо, находящееся в темноте, тянется к свету, чтобы оказаться в лучших условиях для существования, особенно когда смерть — это, на первый взгляд, выход и возможность избавиться от всех страданий. К сожалению, Бун не исключение. Буна, впрочем, как и всех, можно сравнить с глупым мотыльком, который летит на свет лампочки ночью. Но они решили двинуться к свету не при тех обстоятельствах — никто из не был погружён настолько глубоко во тьму, в отличие от Крейга.       Но до этого у Буна никогда не было ориентира. У него не было ни цели, ни желаний. Он просто жил, точнее, существовал. По его мнению, вокруг него была только пустыня — Буна окружали пески, дюны и больше ничего. Крейг встречал путников, которые шли в одну сторону, в отличие от Буна. Буну некуда было идти. Ему оставалось только бродить по кругу, не осмеливаясь шагнуть за пределы вытоптанного маршрута. Это происходило с самого детства, но Крейг ничего не мог предпринять, а только смотреть на одинаковые дюны, вихри, досадно поворачивая голову в разные стороны, видя одну и ту же картину, которая никогда не менялась. От такого однообразия Бун сходил с ума: он думал, что сидит в какой-то камере пыток, где на стенах изображены одинаковые фотографии, что наводили ужас и неописуемую тоску. Из-за этого Бун рыдал. Просто рыдал и не мог объяснить причину своего безумия. Мужчина помнил, как когда-то давно он хотел найти источник жизни — воду. Мистический оазис, сказка, сказитель которой неизвестен. Мысль про оазис появилась совершенно случайно в голове Крейга и сводила его с ума. Будто бы есть что-то ещё, кроме песка и жары. Однажды Крейг предпринял попытку закрыть свои глаза, чтобы увидеть что-то новое — темноту, но она ему сразу не понравилась, ведь она оказалась настоящей пустотой. В пустыне были хотя бы дюны, редкие кустарники и пески, а когда Бун закрыл глаза — сплошная темнота и пустота. Ничего. Но Крейг не спешил открыть глаза, будто бы забыл, как это делать, зато продолжал наворачивать круги по обыденному маршруту, пока он не почувствовал тепло на своём лице. Солнечный свет. Бун наконец-то познал, что всё время смотрел только по сторонам и под ноги, но забыл, что существует небо, на котором сияло Солнце. Сияло далеко, но Бун чувствовал, как его кожа приятно нагревалось под этими лучами. Крейг открыл глаза и почувствовал, что солнечный свет выжигает их. Бун неожиданно понял, что хочет получить больше тепла, именно от Солнца. И сделал шаг, разорвав цикл. Круга больше не существовало — Буну теперь не нужно идти по своим собственный следам, а прокладывать новый путь, что был непривычно и необузданно. После череды неудач Буну повезло.       До этого момента Бун не верил ни в удачу, ни в счастье. Последнее — это миф, а первого просто напросто никогда не существовало. Бун полагался всегда только на себя, думал, что может решить любую проблему только собственными силами, невзирая внимания на обстоятельства. И так продолжалось очень долгое время. Казалось бы, жить стало намного легче, когда Бун вступил в армию НКР. Теперь за его поступки отвечало начальство, старшие по званию давали указания, а задача солдата была крайне проста — просто выполнить её, не допуская каких-либо отклонений. В этом Бун горазд. В армии так же лишали собственного мнения, но Бун в нём даже не нуждался. Теперь мнение начальства — это мнение Буна. Именно поэтому Бун думал, что раз каждое его действие под контролем НКР, то он точно не сделает ничего ужасного, что несёт мир, несмотря на то, что ради мира ему приходиться убивать людей, даже если это рейдеры или легионеры. Но случившиеся в Биттер-Спрингс сразу перевернуло представление о мире и деятельности во имя его спасения с ног на голову.       Бун, как только разорвав этот порочный круг, двинулся к Солнцу. Бежал через пустыню, часто падал, в лицо попадали пески и камни, но Крейг вставал и продолжал бежать, не сбавляя темпа. Чем ближе к Солнце, тем больнее Буну. Солнце выжигала Буна без остатка, из-за чего мужчина превращался в ходячий труп. И когда он преодолел очередную дюну, то увидел, что он не единственный. У Солнца столпилась куча мертвецов, задравшие голову. Кто-то обуглился и выглядел как скелет. Они делали пару шагов к Солнцу, а потом падали на землю, сгорая дотла. Бун преодолел боль, поддавшись отчаянию и желание получить больше смертельного тепла, подошёл ближе всех и остался в живых. — Карла, сколько у тебя крышек на данный момент? — спрашивает Бун у поникшей девушки. — Хватит на то, чтобы оплатить Саре и Рику долги. — Сару я знаю, кто такой Рик? — Он мне помогал выигрывать в рулетке. Много с чем помогал. — Отдай долги, с Омертой я разберусь, — говорит Бун и хотел было встать с кровати, так Карла поманила его за собой, — Карла? — Ты уверен, что сделаешь это ради меня? — Ты сама понимаешь, что по-другому нельзя.

***

      Крейг не думал, что когда-либо использует свой револьвер, который прикупил когда-то давно в целях самообороны, несмотря на полное отсутствие способностей и знаний по использованию данного вида оружия. Пара патронов, револьвер, несколько сотен крышек и незамысловатое письмо для Омерты — это всё, что имел при себе Бун. Как оказалось, проникнуть в Гоморру, отдать симпатичной администраторше письмо для её боссов, накинув сверху пару крышек. К несчастью, Крейг никогда не был силён в переговорах или общении, но крышки решают почти все проблемы, даже если их не так много. Конечно, план не был придуман Буном, а Карлой, так как пойти и всех перестрелять — точно не самый лучший вариант. Вот только девушка не учла, что за крышками не придут сами боссы, а только их представители.       Встреча была назначена в Ультра-Люксе. Опять светлое неуютное помещение, непонятный запах, куча людей, персонала в одинаковых костюмах и масках, спокойная музыка — всё это вызывало дискомфорт. Это место выглядело волшебно, даже как казино и рестораны в довоенном кино, но всё-таки что-то было жуткое и холодное в нём, из-за чего нахождение в этом месте вызывало дискомфорт. К удивлению Буна, охрана пропустила снайпера даже с оружием, которое он не очень хорошо припрятал. Почти сразу же к Крейгу подошёл усатый мужчина в цилиндре. Снайпер и раньше видел этого мужчину, но он ему никогда не нравился. Начиная от идеального костюма, где не торчали даже нитки, заканчивая изысканными манерами и каким-то оценивающим взглядом. — Одна очаровательная пташка нашептала мне, что здесь намечаются разборки с Омертой, не так ли? — Это не твоё дело, — грубо отрезает Бун, пытаясь пройти мимо людей в масках. — Но взаимовыгодное. К тому же, Карла попросила тебе помочь. Мы просто уберём трупы. Что скажешь?       Бун хотел отказаться, но понял, что незаметно он трупы точно не вынесет, а если и попробует, то ему придётся иметь дело с полицией и НКР. Крейг только вздохнул, холодно обвёл взглядом присутствующих Белых Перчаток, но мужчина в цилиндре передал ему ключи от номера. Снайпер лишь кивнул и направился в номер. Возможно, что он не выживет — у него нет шансов в ближнем бою. Впрочем, Крейг выживал в дикие времена и не в таких ситуациях. Никого везения, а лишь оценка ситуации и своих собственных сил, а потом незамедлительные действия.       Крейг не успел даже расположиться в выделенном номере, так за дверью послышались торопливые шаги. Сначала Бун замер, в панике не знал что делать и мигом присел за креслом, доставая револьвер. Быстрая проверка наличия патронов в барабане, взводит курок так, как было показано в одном журнале и ждёт. Без стука заходят люди, где-то два-три человека, о чём-то шепчут друг другу. — Быть не может, чтобы эта тварь смылась с крышками! — рычит один из мужчин, проходит вглубь комнаты, хотел было повернуться в сторону Буна, но получил от последнего пулю и попал в живот.       У Крейга дёрнулся палец в подходящий момент. Остальные мужчины подбегают к телу, осматриваются и замечают Буна, который попытался найти другое укрытие и не придумал ничего лучше, как столкнуть гардероб на одного из громил. Пока один пытался вылезти, второй мужчина уже прицелился в Буна из пистолета. Крейг дёрнулся в сторону, в панике стреляет в мужчину, но промахивается, попав в стенку. Мужчина в деловом костюме делает пару шагов назад и делает выстрел, ранив Буна в руку. Это была грубая ошибка Крейга — забыл присесть или спрятаться за каким-то предметом. Снайпер шипит от боли, переводит взгляд на окровавленную руку и как-то стреляет в члена Омерты, примерно попав в плечо. Мужчина падает, пытается отползти назад, но Крейг добивает его, вовремя ударив тяжёлым ботинком по лицу, но получает в ту же секунду пулю в ногу. Обернувшись, снайпер видит, что мужчина в костюме, придавленный гардеробом, целится из своего пистолета. Бун от неожиданности швырнул в голову револьвер, вырубив мужчину. Попал точно в висок, хоть и не пулей.       Уставший, Бун присел на кровать, чтобы осмотреть свои раны. К сожалению, пуля застряла в руке, зато прошла навылет в ноге. Через несколько минут тщетных попыток остановить кровь, в номер зашёл тот самый мужчина в цилиндре и пара парней в белых масках, которые сразу начали переносить трупы с этажа. — Не волнуйся, никто даже не заметил грохота. Мне жаль тебя расстраивать, но эти люди — всего навсего подчинённые Омерты и не больше. У тебя и твоей подруги большие проблемы. И да, она кое-что передала тебе, — мужчина небрежно бросает под ноги Буну несколько стимуляторов и уходит, оставив солдата наедине с погромом и трупами.       Крейг убил не тех людей, кого нужно было. История повторяется, ещё один неразорванный цикл. Жизнь будто бы насмехается над Буном уже в который раз, показывая ничтожность последнего перед обстоятельствами. Снайпер опять ощутил себя ничтожным глупцом и неудачником, вокруг которого крутятся проблемы и несчастья. Но мужчина недоумевал: кто такая Карла? Неожиданный и на первый взгляд глупый вопрос, но кем она является для Буна? Жена, наркотик или же очередное наказание судьбы? Крейг хотел бы выбросить из головы последнюю мысль, но как назло ничего не выходило. Быть может, Карла, несмотря на свою прекраснейшую внешность, была создана для того, чтобы причинить боль снайперу? Как Солнце — теплое и приятное, пока ты находишься далеко от него. Чем ближе к нему, тем ярче, но невероятно больно.       От таких мыслей Бун сойдёт с ума, если он ещё этого не сделал. Глупая ошибка, невинные жертвы — непрерывный цикл, который Бун не в силах разорвать самостоятельно.