Чужой среди чужих

      Сегодня у Шаара превосходный день. Сегодня он смог проснуться сам, без этого мерзкого писка, что мешает его сну большую часть дней. А ещё это означало, что эти уродливые существа, что назвали себя «люди», те, что заточили всю колонию его Матери в клетку, и те, что проводят над ним ужасные пытки, сегодня не появятся. Люди такие дни называли «Выходными», и как люди, так и Шаас очень любил эти дни. Но помимо этой хорошей новости была еще одна - превосходная. Сегодня придет Алиса, а это означает две вещи: во-первых эта маленькая самка человека обучает пользоваться их технологиями, а во-вторых – она всегда приносит что-то вкусное.       «Уже скоро».       Шаасу по человеческим меркам было немного, всего полтора года. Примерно столько же было самой колонии, королеву которых они изъяли из груди человека. Но за такой короткий срок он показал себя, как умнейший представитель колонии. Сколько он себя помнил, он с рождения всё своё время провел за клеткой, пытаемый людьми, любящими слово «эксперимент», и за это он ненавидел их ещё больше.       Как только у него сформировался разум, он думал о побеге, о спасении Матери. И он планировал, настолько активно и кропотливо, насколько способен его мозг. Но все его планы провалились. Слабых мест у камеры было очень мало, крови-кислоты не на много хватало, а людей было столько, что при попытке сосчитать болела голова. И это при том, что он знал все числа до 999!       Но однажды все изменилось. К нему в камеру не иначе как случайно проникла та самая маленькая человеческая самка. Каждый на станции знал, что сунуться к нему в камеру, вне зависимости от брони и вооружения, означает одно - смерть. Но от убийства его удержало ощущение неправильности: неправильности убийства столь малого и юного существа. И тогда ему в голову пришла гениальная идея. Этот человек сам выведет его на свободу.       С того дня все учёные переполошились, ещё бы – самый умный, при том жестокий и кровожадный пришелец совершенно не проявляет агрессии к ребенку. Было выдвинуто множество теорий, гипотез, предположений, как логичных, так и самых безумных, но ни одну из них не представлялось возможным проверить: Александр Лектер [п] – дед той самой Алисы, и один из ценнейших учёных категорично отказался от экспериментов с участием Алисы, ограничившись лишь посещением Шааса. Для самого же Шааса это означало почти полное прекращение над ним экспериментов, и направление всех высвободившихся ресурсов на изучение его социального взаимодействия.       Тонкий слух уловил открытие одной из двух дверей, тихие шаги, что могут принадлежать только одному человеку, а затем открылась и вторая дверь. Хоть обе двери и были открыты, он не спешил убегать. Ещё рано. Крадучись она пошла в обход ксеноморфа, стараясь пробраться ему за спину.       «До чего же упорное существо. Мой слух намного острее вашего. Я слышу твоё биение сердца, твоё дыхание, шебуршание того, что вы называете «одеждой», хотя ты и пытаешься все это скрыть. И ведь знаешь, что все бессмысленно, но каждый раз, когда видишь меня неподвижным, ты начинаешь это бессмысленное действие. Хорошо. Сегодня я поддамся тебе, но за это ты научишь меня чему-то новому».

***

      Противный писк датчика, замещающего будильник, вывел меня из состояния стазиса.       Ксеноморфам неведом сон в человеческом понимании. Мы впадаем в лёгкую дрёму, а глубокий сон для нас, для вас всего лишь чуткий. На этом наши отличия в этой области не заканчиваются. Я так и не понял до конца, но сон нам, как таковой, вообще не нужен. Мой самый долгий период бодрствования был четырнадцать дней, и ничего, кроме, лёгкой усталости я не чувствовал.       Но глубокий сон и нам известен. Спячка, стазис… можно назвать как угодно, но суть останется. Мы погружаемся в сон до тех пор, пока не появится внешний раздражитель.       Собственно о будильнике. Его сигнал сообщил о том, что прошло два месяца, и сейчас я приближаюсь к крупной космической научной станции, принадлежащей Вейланд-Ютани. Наверное, стоит сказать, почему я сейчас лечу, считай, в сердце врага?       После успешной защиты станции «Стациона», на нас пошла новая волна атакующих, которая положила конец и новой армии пиратов и большей части населения, включая мою беременную Сесилию. Это очень сильно ударило как по соседу, так и по мне. Для соседа же это было очень сильным ударом, от которого проглядывались и мысли о суициде. Сам же я осознал, насколько тяжело терять кого-то, кто стал тебе дорог. Когда был человеком - я не понимал этого счастья и этой боли. Не желая допустить еще потерь, я в ультимативном порядке отправил детей с хорошими знакомыми на более безопасные станции.       Наверное, стоит рассказать, как меня приняли жители станции. Поначалу меня боялись, что на самом деле очень правильно. Я не ставил себе целью причинить кому-либо из жителей вред, но мой внешний вид, как и роль в защите, а также телепатия (не думаю, что вы не будете бояться человека или пришельца, который может залезть к вам в голову) говорили об обратном. Но потом подключились те люди, с которыми я был знаком. Они рассказали обо мне: мою историю знакомства с ними, о моих детях, о моей жизни, деятельности, о мне как о личности. Не сразу, но постепенно круг тех людей, кто не боялся ко мне подойти, стал расти. Еще сильнее это дело пошло, когда я добрался до музыкальных инструментов. Что сказать: наверное, звук – мое лучшее оружие.       Дальше шел черед мести. Немногие из выживших, потерявших своих друзей, близких и родных решили отправиться на единственный оставшийся корабль пиратов, чтобы отомстить за погибших. В их числе был и я.       Не буду говорить, что победа далась легко, но она осталась за нами. Но дальше произошло неожиданное. Среди пленников, оказавшихся на корабле еще до нас, были люди, видевшие таких, как я, еще давно.       Они были из числа преступников, осужденных на пожизненное и смертную казнь. Однако вместо просиживания клетки или смерти, к ним раз в три месяца прилетал транспортник под командованием Вейланд-Ютани, и уносил на научную станцию. И началось самое интересное. На научной станции разводили моих собратьев – Ксеноморфов, на них же и ставили разного рода эксперименты, цели которых были неясны. Эта новость так сильно задела Соседа, что он в ультимативной форме стал требовать от меня туда отправиться, на освободительную миссию. Зная, что такое эксперименты над живыми существами, я сам испытал ряд чувств к моим собратьям.       Откуда у корпорации появились представители моего вида, неизвестно, однако теперь мне понятно отсутствие внимания к себе. Самих преступников использовали, несложно догадаться, как расходный материал, но во время очередного нарушения условий содержания пришельцев, когда к ним было наименьшее внимание, дюжина осужденных все же смогла сбежать, чтобы в последствии попасть в плен к пиратам, откуда они попали в мои руки.       Дальнейшая моя судьба была очевидна. Сосед желал мести, и у меня не было особых причин возражать. В добавок, какая-то часть меня хотела увидеть мою расу именно как социум, а не как отдельных существ. Наверное это влияние Соседа.       У нас, кстати, ситуация тоже весьма неоднозначна. Я не знаю - мой более сильный разум поглощает его, или его, как истинного хозяина тела, мой. Но итог от этого не меняется. Каждый день немного моего человеческого «Я» уходит. Даже не так. Оно становится иным. Думаю, в конце концов, не будет сумасшедшего профессора Худабова Харона Христофоровича, как и не будет Ксеноморфа Соседа. Вместо двух разных личностей, разных рас появится нечто новое – разумный ксеноморф Ксенос. Забавно выйдет, из homo sapiens появится Xenomorph sapiens. Когда я это осознал, то испугался. Очень сильно испугался, но со временем принял это будущее. Я уже не человек, и им не стану, и сосед тоже уже не ксеноморф и к нему не вернется, так что это будущее – лучшее, что может у Нас быть.       Но это отступление моих мыслей, которые еще не подтверждены.       Как я говорил, из-за отсутствия глаз, управлять космическим кораблем я не могу. Дело спасает автоматика. Уже скоро прилетит дополнительный челнок, чтобы разведать корабль, не подающий признаков активности. В момент, когда корабли состыкуются, я выйду в открытый космос и зацеплюсь за корабль с внешней стороны. И уже так, скрыто, попаду на станцию. Надо узнать, что за эксперименты тут проводят.       Однако, я чую, что меня ждет много проблем. Уже сейчас я слышу отголоски их мыслей. Похоже, что телепатия есть не только у меня. Но самое главное – среди этого «гула» отчетливо слышен один голос. Голос Королевы, и она зовет.

***

      Великая услышала его Голос очень отчетливо. Он был иным, во всем отличался от всех остальных, в том числе, от голоса Шааса. Этот Голос очень далеко - намного дальше, чем кто-либо, кого она когда-либо слышала, но уже сейчас можно было увидеть его уникальность. Он был на ином уровне развития, намного выше простого война или рабочего, а в его Голосе присутствовали, как черты людей, так и ее расы, и это наводило на определенные мысли.       Она - Великая королева ксеноморфов, еще успеет как следует это обдумать. Времени у нее много. Но что, самое главное - похоже, что он умеет взаимодействовать с людьми. И этот уровень намного выше чем у Нее или Шааса - не простой обмен примитивными знаками, а полноценное общение, умение просить и требовать. Решено. Как только он окажется ближе, в Ее будущем логове, его воля будет сломлена и уничтожена. Ей не нужен столь самостоятельный воин, но нужен очень умный и исполнительный.