Максвелл обхохочется

Червоточина именно что выплёвывает меня, и я неуклюже падаю на пятую точку рядом с этим задыхающимся собственным кашлем отверстием. Вся одежда в слизи, Матерь Небесная… Не хочу думать, что творится сейчас у меня на голове. Если все волосы тоже испачкались, то просто жутко обидно – я же совсем недавно плескалась в прудике. Ага, коронное женское «Опять голову мыть?!» И я полностью солидарна со всем прекрасным полом. Это же даже хуже, чем расчёсывать длинношёрстную кошку или собаку… Червоточина как-то особенно надрывно кашлянула и… закрылась окончательно, оставив за собой след в виде слегка продавленного участка земли. Да вы шутите! Я слышала о больных червоточинах, которые предоставляют тебе билет в один конец и помирают, но почему именно когда Уилсон и не подумает искать меня до темноты, потому что уверен, что я в безопасности, почему именно сейчас я так глупо провалилась в одну из них?! Ладно, Лида. Твоя вина. Здесь кричать не о чем, тебе надо было смотреть под ноги. Ты же слышала кашель, просто не связала с больной червоточиной… Чёрт, это не отменяет того, что это просто верх невезения. Уилсон не знает, что я попала в неведомые дали без возможности вернуться обратно в течение пяти минут (червоточины никогда не располагаются так близко друг к другу, даже на самых паршивых и\или крохотных картах). Он насторожится только ближе к темноте, но вряд ли рванёт в ночь искать ещё одного пропавшего напарника. Мда, для учёного это, должно быть, выглядит как не очень изощрённый хоррор – сначала пропадает один человек, потом другой, слишком усердствовавший в поисках первого… Максвелл, твою ж дивизию, таких банальных ужастиков уже лет сто не делают! А, и ты примерно сто лет в заточении на троне. Ладно, допустим, обвинение не обосновано. Это всё равно не отменяет того факта, что постановка ужасна в худшем из смыслов, серьёзно… Надо взять себя в руки. Вдох-выдох. Медленно, как на йоге. Можно даже поматериться, но пока особого желания не чувствую, так что вместо этого стоит составить план. Что мне нужно и что у меня есть? Есть… молоток, четыре кроличьи тушки (да-да, я не настолько ленивый лисий хвост, как могло показаться – я честно сделала большую часть работы перед перерывом), парочка тефтелей и испачканная в слизи одежда. К счастью, лицо я на рефлексе прикрыла руками, так что на мою драгоценную мордашку эта гадость не попала. Всё равно надо бы смыть её поскорее – воняет… А что мне надо? Небольшой, но чертовски ценный запас еды у меня есть. Если наберу ягод, смогу сделать ещ… ага, без казана. Удачи мне, чего уж. В ближайшее время мне светят в лучшем случае жаренные кусочки мяса, если эти ушастые заразы не возбудят во мне отчаянное чувство жалости и у меня поднимется рука освежевать их самодельным топором. Что-то мне подсказывает, что я буду лицезреть вид их мохнатых хвостов, бодро скачущих в противоположную от меня сторону, и мрачно жевать ягоды; мрачно а-ля Уилсон после упоминания о Максвелле. Я весело хмыкнула, решив сейчас не думать о грустном, поднялась и на автомате отряхнулась. Тут же пожалела об этом – естественно, руки в слизи ещё сильнее. За что. Глубо-окий вдох. Выдох. До заката ещё есть время, так что паниковать нет необходимости. Мне нужно определить, где Уилсон, и найти материалы на факел на случай, если я не успею вернуться до темноты. Последнее даже приоритетнее. А если я попутно ещё и парочку зелёных грибов заполучу, будет вообще замечательно – с моей способностью они в жареном виде довольно актуальны. Итак, приступим. Бегать по карте затейливыми маршрутами под кодовыми названиями «или, может, во-он туда?» и «ой, кажется, не туда» мне абсолютно не улыбается. Что из этого следует? Из этого следует, что мне стоит воспользоваться своим встроенным GPS (все педантичные технари дружно зажмурились, как и я, и сделали вид, что эту аббревиатуру можно так использовать) и определить направление так. Воспроизвожу ритуал – прищуриться, вытянуть руку, дождаться светлой ряби перед глазами и покалывания в ладони, - и мысленно задаю вопрос. Мир как-то растерянно молчит. Или мне кажется. В любом случае, ответа нет. Вторично вопрос задать не пытаюсь, надо беречь мозги. Но если я не могу найти Уилсона, может, теперь получится найти Уинстона? Ну, знаете, как взаимоисключающие карточки в настольной игре. Самое смешное, что мне действительно удаётся найти бегуна. Мир протягивает незримую нить Ариадны до брюнета; всё, что от меня требуется – следовать этому маршруту и добраться до Уинстона раньше, чем его местоположение сильно изменится. С одной стороны, это чертовски радует. Уин жив, возможно, цел (учитывая его скорость и реакцию, я почти уверена в этом), и я могу добраться до него. С другой стороны… Куда Уилсона дели, сволочи?! И почему всё такое светлое… Я пошатнулась, но вовремя успела собраться и вернуться в вертикальное положение. Похоже, в червоточину я оступилась по причине куда более веской, чем просто заторможенная реакция. Так, это у меня не зрение лагает, как мне казалось. Всё реально очень размытое... и слегка двоится. Сколько вопросов я задала миру? Они довольно беспощадны к моему рассудку, верно? Может, стоит прове… Нет, нет, Лида, даже не думай. Ты потратишь ещё больше своего психического здоровья, а твои нервы на такое не рассчитаны. Всё слишком светлое, глазам больно. Сколько же процентов рассудка у меня осталось, что ситуация настолько паршива? Ладно, Страхоклюва нет, всё остальное можно пережить. И надо уже двигаться от червоточины, пока она мне окончательно мозги не сожрала!.. хотя, вроде, место гибели червоточины не должно оказывать такого гибельного эффекта… Я где-то потеряла венок? Чёрт, когда я вообще его потеряла? Я точно помню, Уин мне его делал. Ох, не думаю, что я сейчас смогу его найти. Он остался или в червоточине, или и вовсе по ту сторону. Жаль, симпатичный был. К тому же, его сделали для меня, это, знаете, так мило… да и поднять рассудок мне бы сейчас не помешало, а венок не так уж плох в этом… Матерь Небесная! Лида, соберись! Я с силой хлопнула себя по щекам, до боли. Мозги немного прояснились. Кажется, к Уинстону – это туда. Всё равно лучше идей сейчас нет, я же посреди леса. И мне бы из него выбраться до пробуждения пауков. Вдох-выдох, вот так, вдох-выдох, в такт шагам. Куда я иду?.. У… Уинстон… Да, Уинстон. Так странно. День, а мне так плохо. Разве может быть так плохо днём? Или просто после адреналина меня все эффекты нагнали с опозданием? Я… я схожу с ума? Да, очень похоже, я схожу с ума, и у меня нет ничего, что поможет остановить или замедлить процесс. Ни цветов, ни грибов, только лес вокруг. Я должна была ощутить всё это ещё утром, но я была слишком напугана, слишком в смятении, слишком занята болью и множеством мыслей. А, может, путешествие через склизкое нутро червоточины просто стало последней каплей. Голова кружится. Всё двоится, плывёт… Я на корабле? Нет, я не могу быть на корабле, здесь не пахнет морем. Здесь только тянет сырым мхом, наверно, дождь был недавно, вот он и не успел высохнуть в тени деревьев. Травой пахнет. Хвоей. Чистым-чистым воздухом, такой на даче был. А я иду. Зачем я иду? Я иду к какому-то Уинстону. Он хороший. Не помню, почему, но он хороший. Может, я иду к нему, чтобы он помог? Да, он хороший, он поможет мне. Не будет так плохо. Мысли рассеиваются с каждым шагом по влажной траве, с каждым вдохом чистого воздуха. Скорее всего, я уже потеряла направление, но мне всё равно. Здесь такой красивый мир, и у меня так чудовищно болит голова… Я хочу лечь. Как раз на небесное светило будто накинули абажур, как на лампу, и свет резко притих. Так хорошо… Да, я лягу прямо тут, трава как раз высохла. Я отдохну и пойду дальше… пойду… куда-то. Здесь очень тихо. Иногда только хлопают крыльями птицы, я видела их сквозь прикрытые глаза – они очень яркие, такие обычно нравятся маленьким детям. Птицы клюют что-то на земле, боязливо оглядываясь, и поспешно улетают, едва окончив трапезу. Трусишки… Вокруг рыскают полупрозрачные тени, я чувствую их странный холод. Они не приближаются, держатся на расстоянии в несколько метров, смотрят пустыми глазами – сквозь них можно увидеть траву и деревья. Странные скрипы, странные шорохи, странные движения, улавливаемые краем глаза. Может, я во сне? Мысли такие тихие. Я их не слышу. И мне нет никакого дела до этих теней, я просто устала, я не хочу слышать свой разум, мне всё равно… Я не знаю, почему я открываю глаза, когда надо мной нависает тень вполне отчётливая. Веко правого глаза тут же нервно дёргается. Почему человек не может спокойно поспать? - Эй, ты там живое? – ещё один человек. Скучно. Надоедливо. И я решаю не отзываться. - Э-эй, - надоедливый… - Пс. - Чего тебе? – головная боль возвращается, стоит только открыть рот. Морщусь, заставляю себя сесть. Кто бы это ни был, он меня раздражает. - Господи, что с тобой произошло? – я едва сдержала желание впечатать его в землю лицом: он слишком громкий, слишком любопытный, как таких вообще земля носит!.. - Я… - чёрт, а что произошло? Я не могу вспомнить. В голове только звон от головной боли. Тру виски, сжимаю их – бесполезно, вообще никакого эффекта. Нуль по фазе. – Не твоё дело… Дай поспать, не будь подонком. - Окей, как скажешь, - неведомый голос действительно умолк. Я легла, вернее, упала обратно на траву. Тень, подождав пару минут, удалилась. Вот и отлично, вот и ладушки… Ещё бы полупрозрачные тени ушли, вроде того огромного серого жука, и было бы совсем хорошо. - Ну и ну… - задумчиво тянут надо мной. Доносится вкусный запах хорошего табака, и я с наслаждением вдыхаю его. Что-то проскальзывает в памяти коротким цветным обрывком, но я не успеваю разобрать его. - Похоже, это становится твоей излюбленной «фишкой». Впрочем, мне нет никакого дела, если ты умрёшь, но наблюдать за тобой довольно забавно. - Я не помню, кто ты такой, но продолжай курить, - бубню под нос. В отличие от того энергичного, слишком живого голоса, эти тихие насмешливые интонации не вызывали у меня раздражения. - От твоего разума практически ничего не осталось, но ты продолжаешь ехидничать. Пожалуй, отдам должное твоей стойкости, - на щёку падает что-то гладкое и прохладное. Что?.. Я накрываю ладонью странный предмет, и с некоторым затруднением узнаю в нём розу с обрезанными шипами. Она удивительно приятно пахнет для цветка, который столько держали без воды. - Мне следует поклониться? - Сделаешь это перед сидящим на троне, как и положено благовоспитанной леди. С моих губ срывается сухой смешок. Только таким и можно ответить в моём состоянии на подобную… даже не шутку, скорее равнодушную полуиронию. - Конечно, в дешёвом удовольствии выводить мистера Хиггсбери из себя есть своя прелесть, - голос будто беседовал сам с собой, но я наслаждаюсь интонациями и оттого вслушиваюсь. – Равно как и в наблюдении за тем, как ты усердно пытаешься превратить смертельный номер в обычную игру на сцене. Вот только не забывай, что здесь дураки долго не живут; вполне возможно, у Хиггсбери уже достаточно поводов встретить тебя с топором. - Мне всё равно. Я могу одурачить всех. - Посмотрим, что ты скажешь ближе к тронному залу. - Скажу, что никогда не ошибаюсь. Голос рассмеялся. На удивление, очень неприятно рассмеялся, и нельзя сказать, почему именно – просто остаётся омерзительно ощущение, будто царапали битым стеклом. - У вас с Хиггсбери действительно много общего. Будет любопытно понаблюдать, как вы рвёте друг другу глотки. - Можешь присоединиться, - не сказать, что я понимала смысл своих слов. Просто пробормотала случайную фразу. Наверху – тишина. Похоже, я озадачила Максвелла... Роза подействовала очень странно, «с оттягом» - эффект накапливался и потом разом вылился на мою многострадальную голову освежающим ливнем. Мысли прояснились, меня практически подбросило на месте, и я абсолютно ошалевшим ошарашенным взглядом уставилась на псевдо-демона. - С возвращением в мир трезвого сознания, - он выпускает очередное облачко дыма. - Ага, спасибо… - в голове мгновенно начинается кутерьма. Что я успела наболтать, будучи в абсолютно невменяемом сознании? Максвелл мне помог? Чем? Взгляд падает на розу, скатившуюся на траву. А вот и вполне красноречивый ответ... Если память не изменяет, в нашу первую встречу я как-то подумала, что было бы неплохо эту розу спереть. Оказывается, чтобы получить её, воровать наглейшим образом совсем необязательно. - У твоей розы есть эффект поднятия рассудка? – из всех вопросов у меня вылетает именно этот. - Не думаю, что это должно тебя волновать. В конце концов, если тебе интересно, можешь посмотреть сама. Ага, спасибо. Уже насмотрелась. Это мне ещё повезло, что на меня не наткнулись никакие твари посреди леса, а то бы я так и осталась лежать на веки вечные. Максвелл отчётливо ухмыляется, прекрасно понимая ход моих мыслей. Мягко говоря, с его стороны это не очень красиво. Это буквально незамысловатое издевательство надо мной. Окей, допустим, заслужила. Не спорю. - Погоди, ты разве можешь помогать игрушкам? – почему-то у меня был твёрдая уверенность, что «король» этого мира может разве что направить в нужную сторону, но не более того. Мужчина небрежно стряхивает пепел с сигареты на траву. - Я могу делать всё, что пожелаю, - ой, баешь, батюшка… То есть, врёшь и не краснеешь, мил чело… гм… как его назвать-то… Мог бы, если бы действительно был безграничным властителем этого мирка. Но ведь мне прекрасно известно, что настоящие правители – Они, и он здесь появился далеко не по своей воле. - Тогда не пожелаешь ли дать маленькое уточнение к тому, что ты рассказал Уилсону? - Может быть, - высокомерный как… как Максвелл. Ладно, мы не гордые (вру – гордые как не знаю кто… как Уилсон, что ли, но мы благоразумнее этого учёного), нам не привыкать. - Освободятся абсолютно все пленники? - Всеохватывающая забота? Я был о тебе лучшего мнения. Надо бы что-то сказать, но у меня оглушающая пустота в голове. Как… Откуда он вообще может знать это? Как он мог узнать о моём равнодушии, которое общество вечно зовёт страшным грехом и ставит в упрёк, стоит лишь показаться самому краешку этого чувства? Я была уверена, что я превосходно научилась прятать это. Я была уверена, что никто не сможет это увидеть. Как… Где я ошиблась? - О, так всё же не в этом дело. Максвелл! Он не знал, он лишь предположил! И я… я купилась на такую древнюю уловку! Начинаю понимать ненависть Уилсона к этому дьяволу в костюме. - Да если бы и было в этом, разве я могу позволить тебе узнать об этом? – я заставляю себя улыбнуться. Играй, девочка, играй, как будто ты – Элиз. Играй роль этой женщины, способной вытянуть любую информацию из кого угодно, способную сбежать из самой безнадёжной ловушки. Улыбайся, как улыбнулась бы она. Играй… - Это было бы очень глупо с моей стороны. - Глупость – твой стиль, - он язвительно ухмыляется и выпускает облачко дыма мне в лицо. - А грубость – твой? - хоть запах и вкусный, для глаз он далеко не приятен. – Я была о тебе лучшего мнения. Той же палкой и по тому же месту. Тоже древний приём, так же безотказно работает. - Будет интересно понаблюдать за твоей смертью, - вместо ответа произносит Максвелл. Ну да, ещё бы. Жаль, что тебе не доведётся её увидеть. Потому что я ни за что не проиграю кому-то, кто посмел подловить меня на такую старую удочку и насмехаться надо мной. Ни за что, даже если мне придётся рыдать и кричать в голос, цепляясь за последний шанс выиграть до побелевших костяшек и пронзающей боли в связках. Последней хохотать буду я. И в ответ я улыбаюсь широко-широко, интуитивно копируя улыбку Джокера, насколько это возможно для не загримированного лица. Похоже, не так уж хорошо восстановился рассудок, как хотелось бы. - Боюсь, с этим развлечением придётся сильно повременить. Я ещё не один день повеселю тебя. - Мне хватит терпения, - и исчезает по-английски. Роза, разумеется, тут же пропадает в никуда. Матерь Небесная, если он реально планировал испугать меня, смутить, сбить с толку… Он явно выбрал не тот путь. Зато теперь я злая, как собака, и готова рвать всех, как Тузик грелку. Или мочить молотом. К слову, вторая идея заметно легче в плане воплощения, чем первая – как-то не рассчитан организм геймера на драку с тварями голыми руками. Так, раз теперь мои мозги более-менее стабилизировались, стоит понять, где я нахожусь. Учитывая, что все воспоминания за последний… час? Два? В общем, за время в сумасшедшем состоянии очень размыты и обрывочны, на память полагаться бесполезно. А если взять в расчёт то, что у меня лёгкая форма топографического кретинизма, то действительно проще соориентироваться с нуля, чем пытаться вспомнить дорогу и прикинуть, насколько и куда сменились мои координаты. Вот только как бы опять в безумие не впасть… Блин, у меня проблемы. И так плохо, и этак нехорошо. Что делать, спрашивается? Не идти же наугад. Наверно. Мои невесёлые размышления прервал шорох травы – кто-то шёл ко мне. Пока за деревьями не видно, но в лесу слух всегда работает лучше зрения. Кто бы ты ни был, лучше тебе быть союзником – я слишком задолбанная и злая, чтобы бояться. Это точно не паук – хотя за время, пока я была в почти бессознательном состоянии, наступили сумерки, шипения не слышно. Может, Уинстон? В поле зрения действительно появляется человек. Это хорошо, учитывая, что от людей в этом мире как-то в последнюю очередь ждёшь подвоха. Если кратко описать его внешность, то… Парень, около 20 лет, светло-серые глаза и бледно-голубые волосы. Как будто он покрасил их на спор пару месяцев назад и теперь мучительно ждёт, когда краска всё-таки их покинет. Явный европеец – по стилю одежды так точно, у нас обычно поверх рубашки толстовку и тому подобное не носят, это чисто зарубежное. - О, тебе полегчало. Что. Почему он меня знает, а я его нет?.. - Эм, привет, - и как я должна реагировать? Оке-ей, будем дружелюбными, это обычно беспроигрышный вариант. – В общем-то, да. - Да, привет, - почему-то этот бодрый шумный голос мне кажется знакомым. – Я Вернер, а ты?.. - Линда. Рада знакомству, - обходимся без рукопожатия. Матерь Небесная, как-то он слишком шумный для человека, оказавшегося в этом мире. И ещё… он, собственно говоря, кто? Мод или… ну, точно не оригинальный персонаж. Может, кто-то вроде меня? Игрок, попавший внутрь игры? Чёрт его знает. С Клей вполне станется ввести такого персонажа. Для разнообразия, так сказать. - Взаимно. Слушай, можешь прояснить ситуацию? – ожидаемый вопрос… В общем-то, кого ещё спрашивать. Я выгляжу как старвер и не проявляю открытой агрессии, так что было бы удивительно, если бы он не спросил. - Если расскажешь её, - мой ответ явно вгоняет парня в лёгкий ступор. - В смысле?.. - Что именно тебе надо прояснить? – терпеливо уточняю. - Это… Всё это, - нда, а я думала, это меня по мозгам крепко приложило. Ладно, будем снисходительны. Хотя это сложно в моём состоянии и настроении, надо постараться. Вернер не виноват, что меня Максвелл выбесил… Ох, точно. Я слишком напоминаю Уилсона. Фи таким быть. - Если я правильно тебя поняла, ты не знаешь, как тут оказался. Верно? - Ага. Просто моргнул и… оказался недалеко отсюда. После чего пошёл исследовать окрестности и наткнулся на тебя. - А я тебя… - что-то мне подсказывает, что сейчас надо будет говорить «ой». - Послала, - ой. Бедный Вернер, он не заслужил получить от меня сумасшедшей на орехи. - Гм. Прости. У меня было очень плохое состояние, - неловко вышло. Хотя что ещё ожидать от меня, когда я и в просто сонном состоянии далеко не мать Тереза. Зато стало понятно, откуда я знаю этот голос. - Да уж, сейчас ты выглядишь куда лучше, - старается пошутить. Виновато улыбаюсь. - Насчёт ситуации… Знаю не сильно больше тебя, но постараюсь рассказать всё. Ну, и выложила всё, что могла. Разумеется, о Максвелле не распространялась – мне не нужны лишние подозрения. Но о самом мире, об Уилсоне и Уинстоне – почему бы нет? - Погоди, Уилсон? - Да, а что? – как-то он подозрительно удивился. – Вы знакомы? - Не то, чтобы… Слышал о нём, - ладно, сделаем вид, что такой ответ меня устроил. Ещё не хватало напугать парня излишним любопытством и подозрительностью. - А ты тут сколько? – ещё один ожидаемый вопрос. - Честно? Не помню. Чуть больше недели вроде бы, - у меня действительно плохая память на числа. – Ладно, давай займёмся делом. - Каким? – ого, а ко мне прислушиваются. Приятно вновь оказаться на позиции лидера. И не надо тут про Уилсона. - Нам надо найти Уинстона. Он опытнее меня и знает больше чертежей. К тому же, надо бы найти веток и сухой травы на сенном поле, чтобы сделать факел до темноты. Здесь ночь имеет очень неприятные свойства. И нужна ещё парочка зелёных грибов в идеале, в лесу они точно должны быть. На всё и вся у нас… Меньше шести часов. Зашибись. Надеюсь, мы успеем хотя бы что-то из всего списка дел. В идеале, конечно, это будет факел… Но и найти Уинстона я совсем не откажусь. Не сказать, что я соскучилась по нему или ещё что-то в таком духе, но с ним всё же заметно легче, чем без него. Во всех смыслах. - Ты имеешь в виду эти грибы? – и это чудо достаёт из пояса старвера зелёный гриб. Ура! У меня появился шанс использовать свою способность и не съехать с катушек! - Может, у тебя и ветки или трава найдутся? - Чего нет, того нет. - А жаль. - Согласен. Мы улыбнулись друг другу; атмосфера заметно разрядилась. Похоже, придётся представлять Уилсону ещё одного новичка… когда мы этого самого Уилсона найдём. Этот факт слегка омрачил моё поднявшееся настроение, но времени предаваться грусти и печали всё равно особо не было – двинулись наугад, надеясь, что выйдем к сенному биому. Разумеется, нам не повезло. Мой лимит везения на сегодня был с лихвой исчерпан визитом Максвелла и встречей с Вернером – мы вышли из леса, набив пояс ветками, кремнями и парочкой зелёных грибов, но вышли к болоту. Можно в безысходности сделать топор и попытаться нарубить дров, а потом развести костёр, но что-то у меня сильные сомнения в том, что эти попытки увенчаются успехом. Остаётся только одно – прибегнуть к моей способности и молиться, что в этот раз моя крыша не решит поиграть со мной в «Том и Джерри». Привычный ритуал под недоумевающим взглядом Вернера. Задаю вопрос. Получаю, как ни странно, не подобие нити Ариадны, а что-то типа стрелки из ММОРГ – фактически, вместо точного маршрута мне дали только направление. Может, оно и к лучшему. - Нам туда, - указываю рукой направление. Надеюсь, мы успеем до заката. И до гончих. К слову о гончих… - Как ты это поняла? - вот ведь любопытный. Впрочем, прекрасно его понимаю. - Минутку. Опять ритуал, опять вопрос… Что?! Как… каким развесёлым Крампусом может быть десять дней, если в мире старше 80 дней гончие прибегают примерно каждые два дня?!