Томиона навсегда

— Ну и куда ты это суёшь? — Гермиона, дорогая, тебя Ступефаем приложили? Это называется духовка, моя милая. Ду-хов-ка. — Я знаю, что такое духовка! Почему ты суёшь туда моё печенье?! — Гермиона, ты меня пугаешь. Именно это и делают с сырым тестом: его запекают в духовке. — Это моя кухня, и мне решать, когда совать печенье в духовку! — Во-первых, это наша кухня. Во-вторых… не обижайся, но после твоего прошлого печенья мне пришлось посетить колдомедика. — Что? Да нормальное печенье! — …А после тыквенного печенья на Хэллоуин колдомедика посетили все дети, которые к нам стучались. — Очень смешно, обхохочешься. И не надо ухмыляться! Даже если это и так — а это не так! — ничего не зависит от прожарки. Проблема может крыться только в тесте! — Точно! И как я мог забыть?.. — Вот тебе и лучший студент Хогвартса, хренов Тёмный Ло… — Как я мог забыть сказать, что сделал новое тесто, а твоё оставил в кладовке? Дырявая моя голова! Но не переживай, судя по довольному взгляду твоего ужасного кота, ему оно пришлось по вкусу. — Том, как ты мог?! Живоглотику нельзя это есть! — По-моему, это никому нельзя есть… — Неправда! Я ела своё печенье, и ничего со мной не стало. — Здесь замешана Тёмная магия. — Ну и ладно! Ну и делай своё печенье сам! И есть ты его будешь сам! И вообще… Думаешь, ты всё делаешь лучше меня? — Так оно и есть. — Тебе показалось! — Ну не дуйся, Гермиона. Лучше помоги своему коту, кажется, ему плохо. — Придурок!

***

— Пожалуйста, Гермиона, прекрати так зло улыбаться. Это раздражает. — Бедный Томми! «Это никому нельзя есть, а вот я лучший во всём, а вы никто, ми-ми-ми»! — Я так не говорил. И не злорадствуй: тебе не идёт. — Ладно… Позлорадствую, когда будем дома. Сильно болит? — Почти как Круциатус. Ну всё, не хихикай! Подумаешь, отравился… я вообще первый раз готовил что-то! Хотел тебя впечатлить. — Подразнить. — Что? — Ты хотел меня подразнить, иначе ни за что бы не приблизился к плите. И не рожи корчить, я тебя насквозь вижу! Но у тебя не получилось, хотя я всё-таки под впечатлением: кто бы мог подумать, что готовишь ты ещё хуже меня? Ну-ну. Не делай такие страшные глаза. Давай я тебя пожалею, мой дорогой, давай обниму. — Ненавижу, когда со мной сюсюкаются. — О, я знаю! — Какая ты всё-таки злая. И убери голову с моего плеча, твои волосы лезут мне в рот. — Тогда, может, закроешь его? — Очень смешно, обхохочешься! Но признай, печенье выглядело аппетитно. И пахло вкусно. — Ладно, признаю. Мне даже захотелось его попробовать. — Гордость не позволила? Твоего кота это ни за что бы не остановило. — О, ты плохо его знаешь… Постой, а ты печенье выбросил? — Я должен был сделать это пока наслаждался его запахом или корчился от боли в животе? — Боже мой! — Для тебя просто Том. — Живоглотик! Он ведь съест его! — Тебе нечего бояться, Гермиона, этого кота не возьмёт даже яд. Я знаю. Я пробовал. — Дурак! — Но ты всё равно меня любишь. — Люблю, конечно. Как такого дурака не любить-то…