Скульптор. Перерождение.

Три весьма тяжких дня для меня в данном мире. Я лежал в том самом доме, в котором провёл первую ночь, и задумчиво кусал губы. У Гарри не было документов. От слова совсем. Естественно, мне захотелось поехать с ними. Чтобы потом легче было легализироваться. Посмотреть, что на людей заводят. Однако оказалось не всё так просто. Для начала. С подобными документами работает сотня, и не одна, человек. Плохо, очень плохо. Хотя бы потому, что я не могу разорвать себя на сотню. Максимум — на три клона, с чётко проставленной задачей. Мне пришлось скопировать трижды свой собственный мозг, чтобы появилась возможность изучать это место и как-то влиять на ситуацию вокруг. От мигрени я пару раз чуть ли не зрение терял. За три дня я успел: 1. Выкрасть несколько медицинских карточек. 2. Выкрасть кучу документов, которые подтверждают, что человек существует (Мне пришлось это делать со всеми клонами. Иначе была возможность что-то упустить) 3. Создать собственное дело, причём такое, где не было болезней, были все прививки, не было судимости, были школьные документы, а так же аттестат об обучении на хирурга, причём хороший аттестат… И ещё кучу всего. 4. Внести себя по всевозможным электронным базам в категорию двадцатидвухлетних людей. Родился в Лондоне, родители работали на хорошей работе, оставили мне наследство, а конкретно — деньги на квартиру, мама умерла от сердечного приступа, папа — естественная смерть. И это за три дня. Не создав себе ни нормального, живого тела — я так и бегал внутри манекена, ни обзаведясь этими самыми деньгами. Зато я нашёл жирный плюс в моём управленнии частицами, хотя огромная концентрация и контроль сильно перевешивали это в минус. Я мог скопировать любое вещество. Абсолютно. Любое. Вещество. Хоть золото, хоть деньги. Собственно, именно так я и поступал с документами. Я набрал кучу газет, притащил их в дом и полностью уничтожил связи между молекулами, окружив неизвестное в итоге вещество барьером из энергии. Вещество было молочно-белым, густым, как сливки, и при этом сыпучим. Хрен его знает, как это получается, но я назвал это вещество изначальным. А уже потом, добавив энергии, я мог создать что угодно. Вплоть до золота. Моя энергия скоро выветривалась, а связи, глубже, чем на молекулярном и даже атомном уровне, которые я при её помощи создавал, — нет. Контроль над материей частиц. Который выматывал так, что я готов был сдохнуть. В день у меня получалось так создать себе очень обильное количество еды и кучу документов. А энергию словно корова языком слизала. Хоп — и я снова с пустым резервом. Это плохо. Мне нужен постоянный её источник… И много. Электростанция могла подойти. Я проверил — электричество легче всего оказалось превратить в реацу. Это были просто сильно заряженные жёлтые частицы. А в остальные частички я смог окрасить изначальное вещество. Получилась реацу. Так что я планировал начать заниматься накопителями. Потом уже создать себе тело, следом купить квартиру или дом и только после этого выходить на магов. Начало я положил, создав из изначального вещества кулон-накопитель в виде полосатой капли. Красно-чёрные полосы, напоминание об ОБР. Ночью четвёртого дня я его наполнил. В течении полугода я словно выпал из реальной жизни канона. Это в первый раз при перемещении моего разума мне досталось тело, дом, знание языка, родственники… И полное отсутствие документов в Руконае. Я уже говорил, что ненавижу бухгалтерию? Потом я перенёс все накопители на чердак. Сидел, мастерил их там же, а потом копировал ювелирные изделия. Делал я их из золота, в наглую копируя в ювелирном уже существующие и выковыривая камни. Ну и что, что не идеально? Камни — в магический мир понесу, золото продам здесь. Чем и занялся, планомерно раз в день заходя в ломбард и продавая энное количество золота скупщикам. Без камней, передразнивая тех: «Мы оцениваем только металлы!» К концу полугодия у меня был приличный начальный капитал, который, если считать в рублях, равнялся где-то 500 000. Неплохо. Создать себе долговечное тело оказалось сложнее. Энергетическое быстро поглощало мой резерв и концентрацию, тело из изначального вещества умирало мгновенно, как только я его покидал. Гигай тем и отличается от трупа, что не гниёт, не умирает… И вообще. Живя у Урахары, я видел, как он изготовляет стандартные гигаи, а потом нашёл сделанные из дерева, старые-старые. Телом они оставались только когда в них была душа, когда же она его покидала, гигай превращался в обычную куклу. Позже Киске начал выращивать тела, ведущие относительно-вегетативный образ жизни, которые мгновенно подстраивались под вселившуюся в них душу. Я поступил проще, мозги у меня всё-таки не гениальные. Я просто создал манекен, наложил на него соответствующие кидо и вселился в него. Получилось что-то вроде деревянного гигая Урахары. И он прокатил! Скоро я получил землю рядом с домиком Дурслей. И тут же принялся за работу. Спал я в гостинице. И всё так же в куче ломбардов сдавал золото, одновременно с этим начав строительство классического японского дома, с учётом того, что были современные устройства. Строительство заняло, без малого, полтора года. Терпеть такую жизнь оказалось сложно. Я устроился на работу в клинику и тут же противопоставил себя главврачу. Джонатан Браун оказался Той ещё сволочью, третирующей меня. Взъелся он на меня очень неожиданно, потому как комиссия быстро перевела меня из медбратьев во врачи, хотя практику в этой больнице я проходил недолго. Джонатан не был хирургом — это отделение в данной больнице открылось недавно — и он всеми силами туда рвался. Зарплата была очень хорошая. А я просто работал, постепенно проходя практику на детского нейрохирурга (я был кардиохирургом), попутно получая образование на психолога, тоже, детского. Через год мне приходилось уже проводить операции с парой медсестёр, а через два — ко мне потянулись люди. Правда, слухи обо мне ползли и лестные и не очень. Я не давал интервью, не принимал взятки, не читал лекций и никогда не показывался журналистам. От повышения отбивался всеми ногами-руками. И вот через три года я смог вздохнуть нормально. Я был легализирован, имел дом, работу и чай по утрам. Ну, это образно говоря. Первая проблема, с которой я столкнулся, живя рядом с Дурслями — коты. Книзлы. Так их, кажется, зовут? Эти наглые кошаки пробирались на мою территорию и следили даже не скрываясь!!! Кошек я любил, но не настолько мерзко себя ведущих. Одного из книзлов я убил Шином, причём из-за неожиданности. Я вытащил меч, а книзл, до этого сидевший в кустах, вдруг истошно заорал, вздыбился и бросился на меня. Я отбился на автомате. Ну, а как ещё это назвать? После этого мисс Фигг, заметив меня, вздрагивала, пятилась и сбегала в свой дом. Так я делал пару раз, когда она приближалась к дому Дурслей. Кстати, о Дурслях. После появления Гарри в их доме я начал следить за ними. И… Вот слов нет цензурных! Женщина даже безо всякого постороннего внушения убедила мужа, что им подкинули обузу, которую надо ненавидеть! Лично видел, как она двухлетнего мальчика, когда тот подобрал поломанную погремушку Дадли, несколько раз хлестанула ремнём, причём попала по шее, чудом ту не сломав! Ненормальная. Хотелось отобрать у неё ребёнка, но я сдержал себя. Я был духом, но способность лечить от этого никуда не пропала. Я раз в два дня статично оставлял своё тело в доме-отеле и шёл к дому этих ненормальных лечить мальчика. Он меня видел и то ли понимал, что про меня не надо говорить, то ли нет, и за это ему попадало, но когда я приходил и вокруг были люди, он просто на меня не смотрел. Умный парень. Петунию я после третьей недели возненавидел. Вообще удивлён, как в каноне Поттер выжил и остался адекватным. У женщины точно всё «ту-ту» с мозгами. Насмотрелся я на это. Ещё в бытность главы ОБР. Безнаказанность так сильно взращивала преступность… Был случай, когда мои ребята подобрали парня с несколькими ранениями, нанесёнными топором. Приёмная мать так «обласкала» приёмыша за то, что тот выпил молока в её отсутствие. Меня обеспокоил тот вопрос, что Гарри меня видит в виде духа, хотя я потом нашёл объяснение. Моя реацу, которая в него попала при Аваде. Заклинание прошло через меня, тем самым не навредив Поттеру, а я и так был мёртв. А моё серо порвало в клочки Воландеморта. Реацу осталась в теле мальчика, прижилась в его магии… Именно поэтому он видел меня. Пересилив себя, я сдружился с Дурслем старшим, Верноном. Мужик он был головастый, но отрицал всё, что не укладывалось в его понятие «нормальности». Подружившись с ним, я подобрал ключик к младшему Дурслю. Дадли вызывал во мне стойкое отвращение, но я терпел, даря ему игрушки. Денег было жалко до слёз, но я стремился войти в семью Дурслей. Именно поэтому я начал вызывать большее доверие, чем мисс Фигг с её странными кошками. Стоило мне указать, ненавязчиво, конечно, что мисс Фигг не настолько уж «нормальная», как Дурсли всем скопом отгородились от неё и стали ещё более активно общаться со мной. Как же это! С кошками разговаривает, ест кошачий корм, да и личности странно одетые к ней регулярно наведываются. Про последнее я не врал — туда, действительно, два раза в неделю ходили люди, одарённые магией. Выглядел я японцем, но внешностью остался своей доволен, пусть и большинство моих черт были более детскими. Разрез глаз миндалевидный. Кожа загорелая, пропорционален. Повезло вот же. И в определённый момент Дурсли, уезжая на три дня, попросили меня присмотреть за «Племянником, этот мальчишка не управляем, он нам испортит весь праздник!» Разве мог я упустить такую удачу?