Скульптор. Перерождение.

Мы пропустили всё веселье в Хогвартсе. Квирелл таки выпустил тролля, только вот Гарри поблизости не оказалось, и в итоге Грейнджер Гермиона едва не погибла - тролль сломал ей ногу в нескольких местах. Очень повезло, что визг девочки услышали учителя и спасли её... Чудом, не иначе. А мы с Гарри навестили Лощину. В конце концов, я рассудил, что мальчику надо знать правду, пусть и такую горькую. Гарри хотелось знать о своих родителях. Гарри выслушал меня внимательно и отреагировал куда спокойнее, чем я ожидал. Впрочем, он ведь давно был в курсе, что его родители умерли, и как - тоже, и, возможно, его спокойствие было обусловлено присутствием Дамблдора. - Харо-сан, сходишь со мной туда? Можно я посмотрю на дом, в котором жил, и на… кладбище? - Гарри поднял быстрый взгляд. - И положу маме цветы? - Конечно, - я кивнул, с грустью рассматривая мальчика. - А я... Они услышат меня, если я приду на их могилу и расскажу, как я живу теперь? Мальчик с надеждой посмотрел на меня. Боже мой, я такой тоски не испытывал даже тогда, когда покидал мир... Я покачал головой. - Мне жаль, Гарри, но мёртвые не привязаны к могилам. Да и не нужно по ним грустить - а то никак навестить решат? Гарри слабо улыбнулся и поправил жёлто-чёрный шарф. И через пару часов находились на кладбище у надгробия Поттеров - я уже научился аппарировать, только было это... Неприятно. Гарри положил на могилу букет. Лилии - на викторианском языке цветов - сожаление. Я сжал его ладонь и немного отошёл. Гарри нужно было постоять у могилы одному. - Я ведь должен плакать, - его голос прозвучал пусто, как и взгляд, который скользил по камню и именам на нём. – Но почему-то не могу. - Думаю, если бы они были здесь, то сейчас очень гордились таким сыном, как ты, Гарри. - Правда? - Гарри уткнулся мне в бок носом. - Пошли в дом, пожалуйста... Коттедж не изменился с тех пор, как я тут побывал. Хоть теперь и был сплошь оплетён плющом. Части правой стены не было, снесённая дверь упала окончательно. Я кивнул на дом, и Гарри с сомнением посмотрел на калитку. - А можно? - Это ведь твой дом, - с этими словами я взял его за руку, давая поддержку. Мы пошли в дом. В гостиной не было трупа, не горел огонь и свечи, но была всё такая же разруха. Мы прошлись по прихожей и гостиной, рассматривая вещи. Около камина был сундук, и Гарри как-то сразу напрягся, увидя его. - Я... Помню то, что внутри... Он отпустил мою руку, подошёл к сундуку и открыл его. И дрожащими руками достал метлу. Маленькую метлу, в метр размером, с торчащими во все стороны прутьями. Гарри погладил немного облупившийся лак на древке, а потом отставил метлу в сторону. - Здесь лежали мои игрушки... А теперь - только она... Он встал, пряча глаза. Мы не стали подниматься в детскую. Гарри просто не смог заставить себя туда пойти. Мы остановились в гостиной, так и не поднявшись наверх... А Гарри плакал. Я сидел на полу, прижимая дрожащее тельце к себе, немного покачивался, пока слёзы ребёнка не прекратились. - Пойдём домой, Гарри. Он поднял взгляд, вытер глаза и улыбнулся. Грустно, но через силу. И я не смог не улыбнуться в ответ, подбадривая. Уходя, Гарри не обернулся.